Дженнифер Фэй - Может все сначала?

Аннабель взглянула ему в глаза, и он облегченно вздохнул:

– Вам нравится?

Она энергично покивала, выражая одобрение:

– Платье потрясающее. Но я не понимаю…

– Скоро поймете. В коробке есть еще кое-что.

Она достала из коробки изящную венецианскую маску, украшенную стразами и перьями.

– Но… я не собиралась на бал-маскарад.

– А теперь пойдете. Как говорят, долг платежом красен.

– Не понимаю.

– Вы записали меня на гонки колесниц и кулинарный конкурс. Вот я и подумал, что настала моя очередь записать вас на мероприятие.

В этот момент у него зазвонил мобильник. Ему необходимо ответить. Он ждет решение совета директоров по поводу «Южного берега». Он отошел в другой конец комнаты, а когда вернулся, Аннабель с любопытством, но молча на него посмотрела.

– Неужели вам неинтересно? – спросил он.

– Полагаю, вы сами скажете, если хотите, чтобы я знала.

– Так вот, совет директоров единогласно одобрил наше участие в проекте «Южный берег».

Глаза Аннабель чуть не выскочили из орбит.

– Правда?

– Абсолютная.

С радостным воплем она подскочила к нему и обняла. Ее гибкое тело с мягкими округлостями тесно прижалось к нему. В это мгновение ему страстно захотелось ее поцеловать.

Чуть отстранившись, он прижался губами к ее нежному и чувственному рту. Это был самый сладкий поцелуй в его жизни. Он не мог ею насытиться.

В этот момент снова постучали.

Грейсон тихо ругнулся и отпустил Аннабель.

Она нахмурилась.

– Ну что еще вы задумали?

– Вы обвиняете меня в том, что кто-то стучится в дверь? – невинно спросил он. – Хотите, я открою?

– Нет, я сама.

Она распахнула дверь. На пороге снова стоял дворецкий с новой коробкой в руках. Аннабель взяла коробку. Усмешка играла на ее соблазнительных губах.

– Благодарю вас, – сказала она слуге, закрывая дверь.

– Мэм.

Она повернулась к Альфреду.

– Посылка для мистера Лендерса.

– О… – щеки Аннабель порозовели. – Я передам ему.

Закрыв за дворецким дверь, девушка повернулась к Грейсону.

– Что это?

Он подошел и взял у нее коробку.

– Здесь бальный костюм для меня.

– Вы пойдете на бал? – звенящим от удивления голосом спросила она, заставив Грейсона улыбнуться.

– Конечно. Я бы ни за что не отпустил вас одну. – Грейсон приложил палец к ее губам, гася готовый вырваться протест. – Прежде чем вы начнете возражать, вспомните, что вы моя должница. На балу не будет гонок колесниц и вам не придется притворяться лошадью. – Ее мелодичный смех ласкал ухо. – Я думаю, что при таком раскладе вы в выигрыше.

– Ну если вы так ставите вопрос, тогда я согласна, – ответила она, стараясь скрыть свою радость.

– Отлично. А сейчас нам пора собираться в суд.

Она взглянула на часы.

– Я совсем забыла. Мне нужно переодеться.

– Мне тоже. Встретимся в холле.

Она взглянула на записку.

– А что делать с этим?

– Сейчас у нас нет времени. Можете спрятать ее в надежном месте?

Она кивнула:

– В моей комнате будет достаточно надежно, – и понизив голос, хотя они были в библиотеке одни, добавила: – Я еще девочкой обнаружила, что в одном месте лепнина неплотно прилегает к стене. Туда и положу записку.

– Хорошая идея.

Грейсон понимал, что не стоит проводить столько времени в компании Аннабель. После гибели Эбби ему через такое пришлось пройти, что он поклялся никого так близко к себе не подпускать. Но если он сможет сохранять дружеские отношения с Аннабель, с ними все будет в порядке.

Аннабель и в голову не пришло бы, что Грейсон может быть таким милым и предусмотрительным.

Она буквально летела по коридору, направляясь к себе в комнату с платьем в руках. Интересно, подойдет ли оно ей по размеру? Хотя Аннабель не особенно беспокоилась на этот счет: во дворце есть портниха – золотые руки, творящая чудеса.

Она поверить не могла, что Грейсон купил ей бальное платье. Никто и никогда не проявлял о ней такой заботы. Аннабель разложила платье на кровати. Какая красота! Глаз не оторвать. У этого мужчины хороший вкус. Она улыбнулась.

Если он не хочет отношений, то явно посылает неправильные сигналы: то целует ее, то платье дарит… Возможно, он передумал и это начало ухаживаний?

Раздался стук в дверь. Она бросилась открывать, подумав, что это Грейсон, забывший что-то ей сказать. Но за дверью стояла служанка, держа в руках поднос с письмами.

– Ваша почта, мэм.

Аннабель взяла письма и закрыла дверь. Она хотела было отложить письма в сторону, когда заметила, что на верхнем нет марки и адреса, а лишь ее имя, причем напечатанное на пишущей машинке. Она была заинтригована. Кто в век компьютеров пользуется пишущей машинкой?

Она немедленно вскрыла конверт, отложив другие письма, и достала письмо, гласившее:

«Это первое и последнее предупреждение.

Не ворошите прошлое.

Ни к чему будить призраков.

Иначе вас постигнет участь вашей матери».

Аннабель ахнула. Ей угрожают. Записка подтверждает подозрения отца. Он оказался прав. Аннабель охватило чувство вины за то, что все эти годы она считала отца параноиком.

Убийца матери жив и находится здесь, на Миррачино.

Нужно немедленно рассказать Грейсону. Выскочив из комнаты, она понеслась сломя голову на первый этаж. Только бы он был у себя! Она быстро и непрерывно стучала в дверь.

– Иду, иду, – послышалось из-за двери.

Грейсон распахнул дверь. На нем были черные джинсы и не застегнутая рубашка. Слова застряли у нее в горле. До чего же он красив!

– Аннабель, что случилось? – Голос Грейсона вывел ее из ступора.

– Я… э-э-э… – Она вдруг поняла, что вряд ли стоит рассказывать Грейсону о письме. Она быстро спрятала конверт за спину.

Чем больше она узнавала Грейсона, тем больше убеждалась, что он так же осторожен, как ее отец и дядя. А вдруг он скажет королю? Она не хотела, чтобы это произошло, пока не узнает правду о смерти матери.

– Аннабель?

– Извините. – Она лихорадочно подыскивала слова, которые не вызвали бы у него подозрений. Она понизила голос: – Я хотела вам сказать, что спрятала записку. – Аннабель выразительно взглянула на часы. – Нам не пора?

Он нахмурился:

– Не думал, что вы так будете рваться на судебное заседание. Еще рано.

Она пожала плечами.

– Пунктуальность никому еще не вредила.

– Аннабель, вас что-то беспокоит. Поделитесь со мной, – попросил он.

Девушка растерялась. Как легко он угадывает ее состояние! В действительности она хотела рассказать ему о письме. Она ему доверяет.

– Есть кое-что еще, – тихо сказала она, оглядываясь по сторонам.

– Не хотите войти? – пригласил он.

Аннабель вошла и закрыла дверь.

– Я получила нечто странное по почте.

– По почте? Что же это?

Она протянула ему конверт.

– Будет лучше, если вы прочтете сами.

Грейсон прочитал записку и несколько мгновений молчал. Затем перечитал послание. Почему он молчит?

– Что вы об этом думаете? Это хороший знак, да?

– Что же тут хорошего? – взволнованно спросил он.

– Ну как же? Если бы мы не были близки к разгадке, автор записки не испугался бы, что мы доберемся до истины.

– А я думаю, что вы слишком легкомысленно отнеслись к письму, Аннабель. Оно содержит прямую угрозу вашей безопасности. Вы должны немедленно рассказать дяде и заявить в полицию.

Аннабель энергично мотнула головой:

– Ни за что. Это доказательство того, что мама не пала жертвой ограбления.

– Это еще одна причина, чтобы сообщить властям.

– Нет. Они не воспримут это всерьез.

– Наоборот, они позаботятся о вашей безопасности.

– Но они не возобновят расследование.

– Вы не знаете этого наверняка.

Она взглянула на него немигающим взглядом.

– У нас нет доказательств нечестной игры. Пока не найдем их, это останется между нами.

Грейсон глубоко вздохнул и запустил пальцы в волосы.

– Вы считаете, что мы найдем доказательства, прочитав записку, найденную за солнечными часами?

Она кивнула:

– Как только мы найдем доказательства, я обещаю обратиться в полицию.

– Я могу вам верить?

Аннабель улыбнулась:

– Умереть мне на этом месте.

– Ну это уж слишком, – улыбнулся в ответ Грейсон. – Но если я соглашусь, вы должны мне кое-что пообещать.

– Все, что угодно.

– Вы должны постоянно быть у меня на глазах. Я должен защищать вас, зная, что вам грозит опасность.

– Значит ли это, что мы будем делить постель и вместе принимать душ? – невинно поинтересовалась она.

Грейсон нахмурился:

– В любой другой ситуации я бы непременно ответил на ваши заигрывания. Но это очень серьезно. Надеюсь, вы понимаете?

Она все прекрасно понимала, но не хотела поддаваться запугиваниям анонима.

– Обещайте, что не будете спорить со мной и во всем будете меня слушаться, – настойчиво продолжил он.

– Перестаньте волноваться. Я не совершу ничего опрометчивого. Кроме того, вы всегда будете рядом, чтобы защитить меня. А сейчас нам пора.

– Что-то не так? – Голос Аннабель прервал размышления Грейсона. Они возвращались во дворец после окончания судебного заседания.

– Просто задумался.

– Вижу. Вы как-то притихли после того, как судья приговорил парня к испытательному сроку, – сказала Аннабель.

Это было не то, о чем он думал, но он промолчал.

– А вы считаете приговор справедливым? – в свою очередь спросил Грейсон.

Она пожала плечами:

– Выслушав версию обвиняемого, я поняла, что отчаяние может довести до совершения глупости.

Парень пытался помочь таким образом потерявшей работу матери. Он боялся, что им не на что будет жить. Ситуация не из простых.

Грейсон потер чисто выбритый подбородок.

– Я беспокоюсь о том, что парень не извлек урока. Попади он в тяжелую ситуацию снова, не уверен, что сможет принять правильное решение.

– Будем надеяться, что подобного не случится, – оптимистично заявила Аннабель. – Разве он не заслуживает шанса проявить себя?

– Полагаю, да, – ответил Грейсон и отвернулся.

Аннабель сверлила его взглядом.

– Вас еще что-то беспокоит. И я догадываюсь что.

– Правда?

Она прошептала:

– Это записка, да?

Грейсону был необходим глоток свежего воздуха. Он вышел из машины. Аннабель присоединилась к нему. Она смотрела на него в ожидании ответа. Ему нужно было найти правильные слова, чтобы она поверила в то, что он собирался ей сказать.

Он протянул ей руку:

– Давайте прогуляемся.

– Но нам нужно заняться запиской и подготовиться к балу…

– Это очень важно. Пойдемте. – Он мягко потянул ее за руку.

Они пошли в сторону королевского сада. Ему это было на руку. То, о чем он собирался ей рассказать, не предназначалось для посторонних ушей.

Яркое полуденное солнце искрилось в лепестках разноцветных цветов на клумбах и в изумрудной зелени кустарников и деревьев. Он никогда не считал себя любителем цветов, но королевский сад буквально завораживал красотой.

Когда они проходили мимо скамейки, он предложил присесть.

– Нам нужно поговорить.

– Я бы лучше занялась восстановлением записки, – робко предложила Аннабель.

– Записка подождет. У меня более неотложный разговор.

Прежде чем он примет решение, сообщать ли отцу или дяде Аннабель о грозящей ей опасности, он должен убедиться в том, что Аннабель серьезно ее воспринимает.

– О'кей. Я вас слушаю. – Аннабель посмотрела ему в глаза.

– В этом-то и проблема. Я думаю, вы не слышите, что я пытаюсь вам сказать. Это письмо очень серьезное.

– Это доказательство того, что мы близки к разгадке гибели моей мамы.

– Это не просто доказательство, все гораздо опаснее, и вы это понимаете. – Он не хотел пугать ее, но как ему вбить в ее упрямую голову, что ей грозит реальная опасность?

Аннабель вздохнула:

– Я знаю, что вы переживаете, но я не могу…

– И я знаю, как это важно для вас.

Решительность Аннабель напомнила ему о том, что и Эбби была такой же. Тревожные звоночки зазвучали в голове. Будь он тогда настойчивее с Эбби, может, той страшной автокатастрофы, унесшей ее жизнь, и не случилось бы.

Взяв руку Аннабель, он провел ею по едва заметному шраму на щеке.

– Чувствуете?

– Это шрам?

Он кивнул.

– Сейчас я скажу вам то, чего никогда и никому не говорил. Конечно, информация была в прессе, но журналисты, как всегда, все переврали. – Он замолчал.

Аннабель терпеливо ждала, когда он будет готов продолжить. Ужасные воспоминания нахлынули на него с новой силой.

Он прочистил горло, надеясь, что голос не подведет его.

– Когда моя компания стала успешной и я заработал кучу денег, я мог бы развлекаться, меняя подружек как перчатки, но такая жизнь не для меня.