Дженнифер Фэй - Может все сначала?

Аннабель по-прежнему сияла. Грех жаловаться, если он смог сделать ее такой счастливой.

– Видите, все было неплохо, зря вы сопротивлялись, – сказала Аннабель, подавая ему бутылку воды.

– Ну если вы так считаете, – осторожно ответил он. Грейсон не хотел признавать, что она права, опасаясь, что она предложит ему поучаствовать еще в каком-нибудь соревновании.

– Вы наверняка считали, что все эти старинные забавы сплошная скука. Иногда современные технологии не нужны для развлечений. Делать что-то по старинке порой не менее весело.

В голове у Грейсона что-то щелкнуло при этих словах.

– А знаете, вы правы.

– Конечно, – подтвердила она, а затем вопросительно на него посмотрела. – По поводу чего именно я права?

– По поводу необходимости использования новейших методов. Иногда старые методы работают не хуже.

– Я вас не понимаю.

Он понизил голос, не желая быть подслушанным.

– Записка. Я пытался расшифровать ее самым современным способом, а нужно попробовать более традиционный метод.

– Здорово, – улыбнулась она. Но потом ее улыбка померкла.

– Что теперь не так? – устало спросил он.

– Нам придется остаться для финального заезда, а записка во дворце.

– Перестаньте капризничать. Записка никуда не убежит. Покажите мне деревню.

После небольшого колебания она согласилась. Прогуливаясь по Портолине, Грейсон словно совершил путешествие во времени на два века назад. Мощенные брусчаткой узкие пешеходные улицы, уникальные дома старинной каменной кладки, радушные жители. Многие специально останавливались, чтобы приветствовать Аннабель. Они и к Грейсону отнеслись доброжелательно, хотя впервые его видели. Он никогда не бывал в таком дружественном месте.

Но на острове Миррачино и современная жизнь била ключом. Это островное государство оптимально сочетает прошлое с настоящим. Грейсону захотелось приобрести здесь виллу для отдыха. Он взглянул на Аннабель. Это из-за нее остров казался таким притягательным.

Он испугался собственных мыслей. Он не может позволить себе нового эмоционального увлечения.

Будь он умнее, немедленно сел бы на ближайший самолет до Рима. Но он пообещал расшифровать записку, да и контракт по открытию игрового кафе находится в стадии обсуждения.

Ему просто следует быть более сдержанным и не рисковать своим сердцем, на котором еще не зажили прежние шрамы.

Ей следовало поторопиться.

Этим вечером Аннабель выскочила из кухни, мельком взглянул на себя в зеркало, когда пробегала через холл. Она хотела было забежать к себе, чтобы поправить макияж, но передумала. Она и так уже на десять минут опаздывала на встречу с Грейсоном.

Сегодня был фантастический день: два заезда на колесницах, экскурсия в деревню, посещение сувенирных лавок, дегустация местной кухни. Аннабель давно так не веселилась. Только сейчас она поняла, что была настолько поглощена проектом, что времени на простые радости жизни совсем не оставалось.

Она клятвенно пообещала себе, что по окончании проекта «Южный берег» будет больше отдыхать. Не зря ее мама утверждала, что жизнь коротка и надо ею наслаждаться. А в компании Грейсона это очень приятно. Она приготовила для него новый сюрприз на завтрашний день фестиваля.

Сейчас настало время снова попытаться разгадать записку. Честно говоря, она не очень верила в успех, но не возражала провести еще один вечер в компании Грейсона.

Аннабель влетела в библиотеку и увидела Грейсона.

– Извините за опоздание. Неотложные дела заняли больше времени, чем я рассчитывала.

– Ничего страшного. Я сам только пришел. Нужно было ответить на письма и сделать пару важных звонков.

– Надеюсь, с бизнесом нет проблем, несмотря на ваше отсутствие?

– Все в порядке. Обычная рутина. Я размышлял о записке. А Космо не может быть прозвищем вашей мамы? – спросил Грейсон.

– Я не знаю. Вы думаете, что записка была адресована маме?

– Это просто предположение.

Аннабель стояла у него за спиной, глядя на записку через его плечо.

– Если записка адресована ей, я ничего не понимаю. Она угощала чаем кого-то, кто знал ее ребенком? Ерунда какая-то.

– Именно поэтому я и уверен, что это шифровка.

Аннабель взяла записку в руки и в который раз принялась внимательно ее читать, надеясь, что ее вдруг осенит.

– О чем вы сейчас думаете? – спросил он.

Она присела на диван.

– А что, если Космо – это название кода?

Грейсон улыбнулся:

– Вы смотрите слишком много фильмов про Джеймса Бонда.

Аннабель пожала плечами. Ей было не до шуток.

– Я наконец-то хочу узнать правду о гибели мамы. Эта неизвестность висит над нашей семьей, словно дамоклов меч. Отец постоянно беспокоится обо мне и брате.

– И вы считаете, что, узнав правду, ваша семья сможет вернуться к нормальной жизни?

– По крайней мере, будет меньше стресса. Отец проверяет меня каждый вечер. Мой брат уверяет, что в порядке, но его никогда не бывает дома. Он постоянно ищет приключений. Когда я говорила с ним в последний раз, он был с друзьями в Париже. Кажется, что моя семья никогда не сидит на одном месте.

Грейсон взял ее за руку.

– Мне жаль. Надеюсь, вы сможете изменить порядок вещей. Я знаю, что такое одиночество, особенно в праздники.

– Почему бы вам не попытаться наладить отношения с семьей?

Он покачал головой:

– Эта глава моей жизни окончена.

– С тех пор много воды утекло. Когда вы в последний раз виделись с родителями?

Грейсон прокашлялся:

– Когда получил стипендию для поступления в колледж. Мне было шестнадцать.

– Боже, и как же вы справлялись один?

– Было тяжело. Я брался за любую работу, питался дешевой лапшой и консервами.

– Наверняка они по вам скучают. Почему бы вам не попробовать связаться с ними?

– Аннабель. – В его голосе звучало явное предупреждение не лезть в чужие дела.

Она поняла, что для него это такая же чувствительная тема, как гибель матери для нее. Тем не менее продолжила:

– Уверена, что они сожалеют о том, что не общаются с вами.

– Прекратите, – Грейсон напрягся. – Давайте вернемся к записке.

– Я только хотела помочь, – тихо сказала он.

– Я знаю. – Он взглянул на экран компьютера и начал печатать.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что это традиционная шифровка?

– Я думаю, что шифр состоит в простой замене букв или смене мест прописных букв.

– Как я могу помочь?

Он объяснил свой план по дешифровке. Все было просто. Она подумала, сработает ли план?

Аннабель сделала стопку ксерокопий, хотя Грейсон предложил сделать программу для отбора правильных букв. Аннабель была уверена, что они так же быстро справятся вручную. Вооружившись копиями записки и маркерами, они подчеркивали все прописные буквы, но безуспешно. Затем каждую вторую букву в слове, каждую третью…

– Ничего не получается! – в отчаянии воскликнула Аннабель.

– Согласен. – Грейсон еще поизучал записку. – Возможно, мы бежим впереди паровоза.

– Что вы имеете в виду?

Он продолжал внимательно рассматривать записку.

– Возможно, записка пытается нам что-то сказать. Но сейчас уже поздно. Давайте продолжим завтра, – предложил он.

– Э-э-э… на завтра у нас есть план, – избегая его взгляда, сказала Аннабель.

– О нет. Не говорите, что это снова гонка на колесницах. У меня все мышцы ноют. Найдите себе другую лошадь.

Аннабель не сдержала смех.

– Обещаю, что это совсем другое.

– Хорошо, что же?

– Обещаю, что вам не придется прилагать физических усилий, а подробности вы узнаете завтра.

– Ну уж нет, вы расскажете мне сейчас или…

– Или что? – улыбнулась она.

Его проворные длинные пальцы принялись щекотать ее. Рассмеявшись, она упала на диван, пытаясь увернуться от его рук. Но он был сильнее. Неожиданно Аннабель осознала, что Грейсон практически накрыл ее своим телом сверху. Он него исходил мужской мускусный запах. Она вцепилась в его плечи, ощутив стальные мускулы.

Их взгляды встретились. Ее сердце готово было выскочить из груди. Интересно, чувствует ли он, как ее тело реагирует на его близость? Знает ли, как ей снова хочется его поцеловать?

Он прекратил щекотку, словно прочитав ее мысли. Было ли заметно по ее лицу, как сильно она его хочет? Ей страстно захотелось, чтобы он не щекотал, а ласкал ее. Она жаждала ощутить вкус его губ.

Не желая упустить момент, она притянула его голову к себе и с силой прижалась губами к его рту. Он ответил на поцелуй с поразившей ее нежностью. В нем чувствовался опытный любовник, знающий, как доставить женщине наслаждение. Поцелуй был чувственным и долгим. Аннабель забыла о записке, шифре и обо всем на свете, чувствуя только тепло мягких губ, приникших к ее рту в упоительно-страстном поцелуе.

Она не знала, да и не хотела знать, сколько времени длилось это прекрасное мгновение, пока не услышала телефонную трель. Ни она, ни Грейсон не хотели прерываться, но телефон упорно продолжал звонить.

– Мне лучше ответить, – пробормотал Грейсон, оторвавшись от ее губ.

Аннабель взяла в руки ксерокопию записки. Вот на чем следует сосредоточиться, а не на соблазнительных губах Грейсона. К тому же они, возможно, скоро станут деловыми партнерами.

– Извините, – сказал Грейсон, закончив говорить. – Это деловой звонок.

– Нет проблем, – ответила она, не глядя на него. – Я тут думала о записке…

– Нет, не думали, – сказал он, выхватив записку у нее из рук и бросив ее на стол.

– Эй, зачем вы это сделали?

– Затем, что мы еще не закончили.

Ее щеки залил румянец.

– Грейсон, я не думаю, что…

– Вы не дали ответ на мой вопрос, – сказал он. – Я не отпущу вас, пока не получу его.

Ответ на вопрос? А она-то подумала, что он о продолжении прерванного поцелуя. Упс. Аннабель отвернулась, чтобы он ненароком не угадал ее мысли.

– Ну, – подбодрил ее он.

Взглянув на него, Аннабель увидела в его глазах пляшущих чертиков. Стало быть, он не жалеет о поцелуе? Так и есть. Ей тоже нужно отнестись к произошедшему легко.

Грейсон прервал ее размышления, снова пощекотав ее. Почему она так боится щекотки? Какая неловкая ситуация!

Она искренне расхохоталась. Что такого есть в этом мужчине, что заставляет ее забыть о своих обязанностях и отдаться на волю чувств?

Задыхаясь от смеха, она наконец выдохнула:

– О'кей.

Он вскинул бровь:

– О'кей, что?

– О'кей, ваша взяла. – Она глубоко вздохнула, радуясь в душе, что эффект от щекотки прекратился. – Я скажу.

– Выкладывайте. Каков ваш хитрый план?

– Поедание торта.

Он нахмурился: – Что?

– Вы будете членом жюри завтрашнего кулинарного конкурса на фестивале.

Осмыслив сказанное, Грейсон расплылся в улыбке:

– Это я могу. Обожаю торты.

– Не только торты, но и печенье, пироги, хлеб и много разного другого.

Он похлопал себя по плоскому животу.

– Идея мне нравится.

– Значит, вы согласны на свидание?

Аннабель тут же поняла, что оговорилась, увидев пораженный взгляд Грейсона. Ее внутренне передернуло. Если бы она могла взять свои слова обратно!

Свидание?

Неужели она это серьезно? Его сердце билось, как попавшая в силки птица. Да, они весь день отлично развлекались. Он даже выступил в роли лошади. Но сейчас все зашло слишком далеко.

Наверное, зря он начал ее щекотать. Но ему так приятно было слышать ее мелодичный смех! А вот целовать ее и вовсе не следовало. Или это она первая его поцеловала? Все смешалось у него в голове.

Он встал с дивана. Может быть, на расстоянии его мысли прояснятся.

Он не может ни с кем ходить на свидания. Он поклялся себе в этом после гибели Эбби в автокатастрофе. Он не хотел снова испытать боль от потери любимого человека.

– Я… я прошу прощения, если вы неправильно истолковали мое поведение, – запинаясь, сказал он, ощущая глухие толчки сердца в груди.

– Я ничего такого и не подумала. – Отвернувшись, она принялась собирать листки в кипу. – Я просто оговорилась. Честное слово.

Ему хотелось ей верить, но вспомнился их недавний жаркий поцелуй. Именно она разожгла пламя страсти.

Вероятно, настал момент выяснить отношения. Он не хотел, чтобы Аннабель неправильно его поняла и затем страдала.

– Аннабель, нам нужно поговорить.

– О записке?

Он отрицательно покачал головой. Аннабель мгновенно насторожилась, и он понял, что ступил на опасную дорожку. Одно неправильное слово или взгляд – и отношения будут испорчены.

– Послушайте, Аннабель, я думаю, что вы ошибаетесь насчет меня. Этот поцелуй не значит, что у нас могут возникнуть отношения. Я… я просто поддался искушению момента.

Глаза Аннабель сузились, и он приготовился к вспышке гнева. Какая девушка стерпит, когда ее отвергают? Но он и не думал ее отвергать, просто хотел дать понять, что не готов к романтическим отношениям.