Патриция Мэтьюз - Мстительное сердце

– У меня нет ни малейшего желания кого-то принимать.

– Ах, но этого вы захотите увидеть, я думаю!

Ханна взглянула на Андре без всякого интереса.

– А что в нем особенного?

– А то, что это молодой Вернер, моя дорогая! Майкл Вернер ждет, когда можно будет увидеться с вами!

– Майкл! – Ханна подняла голову. – Майкл здесь?!

– Воистину так. И проявляет нетерпение. Расхаживает по коридору уже несколько дней.

– Значит, то был не сон, – тихо проговорила Ханна.

Андре покачал головой:

– Нет, дорогая леди. То был не сон. Он заходил один раз, чтобы взглянуть на вас.

Внезапно разволновавшись, Ханна сказала:

– Подайте мне зеркало, Андре. Немедленно!

Вздохнув, Андре пошел в соседнюю комнату и вернулся с маленьким зеркальцем. Ханна выхватила зеркало у него из рук и, затаив дыхание, посмотрела на себя. Она была очень бледна, лицо ее осунулось, но оспин на нем не было. Удивившись, она пробежала пальцами по щекам, тихо вскрикнула, ощутив гладкость кожи.

– Дорогая Ханна, – улыбнулся Андре. – Я пытался убедить вас, что вы не больны оспой. Доктор Бойлстон сказал, что вы изнурены, возможно, не обошлось и без легкой инфлюэнцы и к тому же не без нежелательных эффектов от прививки. Но теперь все это прошло.

Ханна задумалась. Опустив зеркало, она взглянула на Андре.

– Интересно, как Майкл нашел меня? Откуда он узнал, что я здесь?

– Я написал ему письмо и сообщил наш адрес, еще два месяца назад, в тот самый день, когда вы рассказали мне об обстоятельствах, вынудивших вас бежать из «Малверна». Получив мое письмо, он немедленно отправился в путь, отплыв на первом же корабле, идущем на север. Вот уже три дня, как он здесь.

Ханна задумчиво смотрела на Андре.

– Вы много взяли на себя, поступив так без моего согласия!

– Если бы я стал дожидаться вашего согласия, этого никогда не произошло бы, дорогая леди.

Ханна молчала, понимая, что Андре прав. Потом снова взглянула в зеркало. Оставался еще один важный вопрос, который нужно было задать и на который нужно было получить ответ.

– А он знает?.. Он спрашивал?.. – Она запнулась. Адресовать эти вопросы следовало не Андре.

Андре с довольным видом смотрел на нее, снова опираясь подбородком на руки.

– Молодой Вернер ни о чем меня не спрашивал, дорогая Ханна. Судя по всему, в основном его заботило… – На этот раз запнулся Андре. – Я позволю ему войти, а уж вы вместе решите, кому задавать вопросы, а кому на них отвечать.

И он повернулся, намереваясь уйти.

– Нет, Андре! – проговорила испуганная Ханна. – Прошу вас! Подождите! Нельзя, чтобы он увидел, какой я стала. Помогите мне, пожалуйста! Я должна по крайней мере походить на живого человека, а не на выходца с того света. Иначе Майкл посмотрит на меня и тут же уедет в «Малверн»!

Андре громко рассмеялся:

– Ах, это женское тщеславие! Хорошо, посмотрим, что можно сделать.

Андре помог Ханне умыться и надеть чистую сорочку. Потом припудрил ей лицо, подкрасил губы и расчесал волосы. За время болезни они почти утратили свой естественный блеск, но Андре хотя бы распутал свалявшиеся пряди.

Отступив и уперев руки в бока, он взглянул на Ханну. Потом кивнул:

– Да, это будет отлично.

И, подойдя к небольшому комоду, он вынул оттуда шаль из мягкого зеленого шелка, которую подарил Ханне Джошуа, вернувшись из очередного плавания. Зеленый шелк великолепно оттенял ее рыжие волосы, придавал блеск глазам и бледной прозрачной коже, как и предполагал Андре.

Склонив голову набок, он внимательно смотрел на молодую женщину. Потом с озорным видом улыбнулся:

– Я сделал все, что в моих силах. Бывает, что даже такой талантливый человек, как Андре, не в состоянии сделать большего.

– Ступайте! Пришлите ко мне Майкла!

– Да, миледи. – И, отвесив поклон, он вышел.

Теперь, когда настал долгожданный момент, Ханна, сидевшая, опираясь о подушки, почувствовала, что сердце у нее бьется отчаянно и что она едва может дышать.

Но тут дверь отворилась. На пороге стоял Майкл. Они долго молчали. Майкл показался Ханне старше, чем она его помнила, лицо его было очень серьезно.

Он приблизился к кровати, его темные глаза не отрывались от ее глаз.

– Ханна, моя дорогая! Я боялся, что больше никогда не увижу вас!

– А я… – Голос ее прервался. – Я боялась, что вы не захотите больше видеть меня, сэр!

– Глупая, глупая! – Он покачал головой. – Я люблю вас, сердце мое.

На глазах ее выступили слезы, и она протянула к нему руки.

– Ах, Майкл! И я люблю вас!

Присев на краешек кровати, Майкл обнял Ханну. Он прижимал ее лицо к своей груди, гладил волосы, бормотал какие-то ласковые слова.

Потом она отстранилась, вытерла слезы.

– Я должна кое-что рассказать вам, прежде чем…

– Тише, дорогая. – Он закрыл ей рот ладонью. – Вы ничего не должны мне рассказывать. Я все знаю.

– Все? – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Вы знаете о моем отце?

– Да, Сайлас Квинт мне рассказал…

И Майкл поведал Ханне о краже железной коробки, о том, как нашел ее в хибаре Квинта.

– Вот тогда-то он и сообщил мне о вашем отце. – Он коротко засмеялся. – Кажется, этот негодяй думал, что, узнав всю правду, я буду молчать о его краже. Он даже признался, что убил этого раба, Исайю.

– Но разве он не сможет рассказать обо мне кому-нибудь еще? – Ханна затаила дыхание.

– Сайлас Квинт уже ничего никому не сможет рассказать, любимая. Он умер. Ваш отчим умер, Ханна.

– Как это случилось?

– Я засадил его в тюрьму за воровство и убийство невольника. Судя по всему, Квинт был рабом спиртного и, когда его лишили возможности напиваться, впал в бредовое состояние. Четыре дня спустя после того, как он оказался в камере, тюремный надзиратель обнаружил, что Квинт повесился на собственном поясе.

Ханна мельком вспомнила об Эймосе Стриче и о том, как он умер. Кажется, обоих ее мучителей настиг справедливый конец.

Она опять взглянула на Майкла.

– Вы знаете, что в жилах моего отца текла смешанная кровь, – спросила она, затаив дыхание, – и все же любите меня и приехали ко мне?

– Знаю, но это ничего не меняет. Я полюбил вас до того, как узнал об этом, и по-прежнему люблю вас. Много ночей за эти два года я лежал без сна, мечтая о ваших объятиях.

– А Мишель… вы знаете о ней?

– Конечно, знаю! – Лицо его светилось радостью. – Прекрасный ребенок. – В его голосе послышались нотки гордости. – Полагаю, она очень похожа на своего отца.

– О, вот как, вы полагаете? – Ханна не могла удержаться от смеха.

И словно ее смех послужил сигналом, дверь отворилась, и вошла Бесс, держа на руках Мишель. Майкл вскочил и поспешил к ним.

– Майкл!

Он остановился, вопросительно глядя на Ханну.

– А оспа, вы не заразились оспой? Вы ехали через Бостон?

– Нет. – Он покачал головой. – Андре в своем письме предупредил меня. Я сошел на берег в Нью-Йорке и купил лошадь, на которой проделал оставшуюся часть пути, не заезжая в Бостон.

Ханна с облегчением вздохнула и улыбнулась, увидев, что Майкл взял ребенка у Бесс. Он держал девочку так осторожно, словно это была хрупкая драгоценность, и на лице его появлялась огромная нежность, стоило ему взглянуть на свою дочь.

– Она ужасно крепкое дитя, маста Майкл, – раскатисто рассмеялась Бесс. – Вы не бояться, вы ее не сломать.

Майкл отдал ребенка Бесс.

– Мне еще предстоит многому научиться. Ты лучше умеешь обращаться с ней, Бесс.

Бесс поднесла Мишель к Ханне, та поцеловала ее и пощекотала под подбородком. Мишель радостно засмеялась.

– А теперь, золотко, – твердо заявила Бесс, – я идти на кухню и на скорую руку приготовить тебе поесть. Тебе нужно малость откормиться, верно, маста Майкл?

– Воистину так, Бесс.

Когда Бесс ушла, Ханна сказала:

– Мне хотелось, чтобы у тебя был сын, Майкл.

– У нас впереди много времени, сердце мое. Вы принесете мне сына в свое время, я уверен.

Ханна молча смотрела на него.

Майкл снова присел на кровать рядом с ней.

– А зачем еще я явился сюда, как вы думаете? Чтобы отвезти вас в «Малверн» как мою жену. Мы уедем отсюда, как только позволит ваше здоровье. Когда будем проезжать Мэриленд, обвенчаемся. Там это можно сделать быстрее. В Виргинии потребовалось бы много времени – необходимы всякие формальности. А так мы приедем в «Малверн» как муж и жена. – Он выгнул бровь. – Конечно, если вы не хотите устроить свадебный бал и все такое.

– Чтобы шокировать всю Виргинию? – Ханна засмеялась. – Ведь вы берете в жены особу, которая два года назад родила ребенка! Нет, ваше предложение вполне устраивает меня.

Майкл кивнул с удовлетворенным видом:

– Да будет так.

– О Майкл! – Она обвила его руками. – Я никогда и не мечтала о таком счастье!

И трактир «Четверо за всех» превратился в обитель радости.

Силы медленно возвращались к Ханне. Она пополнела. Бесс пыталась впихнуть в нее столько еды, что Ханне приходилось отбиваться. Когда наконец молодая женщина решилась спуститься вниз и выйти на воздух, она с удовольствием посиживала в тени большого дерева, росшего позади дома, и смотрела, как Майкл возится с Мишель.

Доктор Бойлстон посетил ее еще раз и заявил, что она здорова. Андре уже сообщил ему обо всем, и врач сказал:

– Благодарю вас, мадам, за помощь и желаю вам счастья в будущем. К радости, эпидемия, кажется, пошла на спад. Она, конечно, продлится еще некоторое время, но у меня ощущение, что худшее позади.

На другой день Ханна собрала всех в столовой. «Если бы не присутствие Майкла, – подумала она, – это очень походило бы на полуночное совещание в „Малверне“. Она сказала:

– Через несколько дней Майкл и я… – Она сжала руку Майкла. – Мы навсегда уезжаем из Новой Англии и возвращаемся в «Малверн».

– Слава тебе, Господи! – пробормотала Бесс.

– Я собрала вас всех здесь для того, чтобы узнать, хотите вы вернуться с нами или останетесь здесь. Бесс, судя по твоему замечанию, ты предпочитаешь вернуться в Виргинию?

– Господи, конечно, золотко! С меня хватит здешних зим. Этот холод пробирать до косточки!

– Джон?

– Я вернусь в поместье, миссис Ханна. – Строгое лицо Джона расплылось в улыбке, что с ним случалось нечасто. – Вам понадобится кучер. И лошадьми, и экипажем в последнее время много пользовались. Нужна умелая рука, чтобы править ими.

– Спасибо. Бесс… Джон, я обещала вам обоим свободу, если вы поедете со мной. Теперь вы свободны в своем выборе. Майкл, вы ничего не имеете против? – Она взглянула на Майкла, тот кивнул в ответ. – Значит, когда мы доберемся до «Малверна», вы можете жить сами по себе.

– «Малверн» – мой дом, – только и сказал Джон.

– Золотко, что делать такая старуха, как я, в мире сама по себе? – сказала Бесс и раскатисто рассмеялась. – И потом, кто-то присматривать за этим дитем. Сдаваться мне, ты не очень-то много времени уделять ей поначалу, когда мы возвращаться в поместье.

Ханна, чувствуя, что лицо ее вспыхнуло румянцем, не могла взглянуть на Майкла. Она посмотрела на Андре.

– Андре?

Вид у француза был задумчивый, он спросил:

– Каковы ваши намерения относительно трактира?

– Я еще не решила. – Она внимательно посмотрела на него. – У вас есть какие-то предложения?

Андре улыбнулся и шутливо отвесил поклон.

– Я подумал, что вовсе не исключено, чтобы ваш покорный слуга остался и содержал это заведение, с вашего разрешения, мадам. – Вид у него был слегка смущенный. – Конечно, дорогая леди, вы подумаете, что это странно, но мне понравилось вести тут дела. В особенности это касается представлений. Я уверен, что найду другую таинственную даму на ваше место. Или… – Блеснула озорная улыбка. – Если это не получится, я всегда могу написать еще одну пьеску.

– Но не такую непристойную, как та первая, надеюсь?

Андре пожал плечами.

– Полагаю, Бостон будет слишком занят борьбой с последствиями эпидемии и не станет очень-то заботиться о пристойности какого-то трактира на окраине.

– А ты, Дикки? – спросила Ханна. – Чего хочешь ты? – Я тоже привык к работе в трактире, м'леди, – застенчиво ответил Дикки. – Мне больше нравится тут, чем в поместье. Но ведь вы не станете думать обо мне худо из-за этого?

– Совсем нет. Ты имеешь право выбирать. Теперь ты самостоятельный человек. Срок твоей службы по договору истек.

Поскольку Ханна знала, что Дикки спит с Мэри, она не боялась, что юноша подпадет под влияние Андре. И она сказала:

– Давайте договоримся так. Андре. Трактир уже записан на ваше имя. Если вы согласны взять Дикки в партнеры, я дарю вам обоим «Четверых за всех».

– Я буду очень рад взять Дикки в партнеры. Практическая сторона дела не очень-то мне по душе. Но вы чересчур щедры, дорогая леди, – запротестовал он. – Я просто потрясен!