Анна Альварес - Мудрость любви

– Едем на недельку в Пакету, – сообщил он. – Надумали отдохнуть и привести нервишки в порядок.

– Желаю успеха, – улыбнулся Фред, ему и самому очень бы хотелось привести в порядок нервы. Он вспомнил, как Камила ещё вчера собиралась выписаться из больницы и приглашала его с Ниной на ужин.

– Я приготовлю всякие лакомства, –  пообещала она, – придут только самые близкие.

А он уже знал, что у неё смертельная болезнь и предстоит химиотерапия... Да, Камиле должны помочь лекарства, химия, а вот какая химия поможет Капиту?

После того как все узнали правду о занятии Капиту, ей, как ни странно, стало легче. Все отнеслись к ней с сочувствием, никто от неё не отвернулся. Но тем острее она почувствовала необходимость изменить свою жизнь.

Больнее всего переживал открывшуюся правду Паскоал, спокойнее всех – Эма. У Паскоала началась бессонница, он чувствовал себя виноватым.       

– Это я не смог обеспечить нормальную жизнь своей дочери, – твердил он себе, – я толкнул её на дурную дорожку. И теперь Капиту непросто сойти с неё, всё дурное быстро затягивает.

Паскоалу трудно было появляться даже на улице, а уж тем более в издательском отделе Мигела: ему казалось, что все, зная его беду, перешёптываются у него за спиной. Словом, он переживал настоящий нервный стресс.

Мигел прекрасно понимал состояние Паскоала и всячески стремился помочь старинному приятелю. Он нашёл для него прекрасную книгу и попросил отредактировать.

– Только ты с твоим опытом сможешь её сделать. У автора есть талант, но текст нуждается в шлифовке, – сказал он, передавая рукопись Паскоалу.

Тот невольно почувствовал себя польщённым.

– И не торопись, времени достаточно. Работай спокойно, вдумчиво, как ты умеешь.

Паскоал взял рукопись и снова ушёл в мир литературных грёз, где так легко разрешаются все конфликты. Он был особенно ласков с Капиту, но словно бы ждал от нее чего-то. Ждал, чтобы она сказала:

– Папочка! Помоги мне! Поработай сейчас за двоих, я согласна экономить, жить на гроши, лишь бы окончить университет А когда окончу, найду себе работу, буду тебе в помощь!

И тогда окрылённый Паскоал трудился бы с утра до ночи, как, собственно, всегда и поступал до сих пор, но дело было в том, что его женщины не хотели жить по средствам, и тут уж он никак не мог им помочь...

Капиту молчала, зато целыми днями говорила Эма. Публичный скандал, разумеется, и на неё произвёл шоковое впечатление, но она быстро с ним справилась. И теперь пыталась справиться с депрессией Паскоала.

– У нас хорошая дочь, – твердила она. – Ответственная. Понимает, что должна поставить на ноги сына, что должна помочь нам, поддержать нас. В юности все грешат, потом находят себе спутника жизни, и никто не вспоминает, что было до этого. Теперь главное для Капиту не упустить свой шанс.

– Что ты называешь её шансом? – осведомился Паскоал, у которого сразу замерцала надежда.

– Не Фреда, конечно, – степенно ответила Эма, сразу поняв, на что надеется муж. – Свяжись она теперь с Фредом, это было бы безответственно. Где ему потянуть двоих детей и нас с тобой? С ним его жена разошлась из-за того, что он мало зарабатывает, а их всего было трое.

– Ничего не мало, – возмутился Паскоал, – зарабатывает примерно как я.

– А ты мало зарабатываешь, – отрезала Эма. – Нам никогда не хватало на жизнь, мне приходилось шить, брать заказы, а я человек больной, нуждаюсь в улучшенном питании, и постель у меня должна быть удобной, и режим щадящим, и лечиться мне нужно...

– Мы сейчас говорим о Капиту, – прервал жену Паскоал, её песню он знал давным–давно и успел выучить наизусть.

– Я считаю, что Капиту должна согласиться на предложение своего богача поклонника, он ей обеспечит достойную жизнь, поможет нам, и мы все заживем в мире и покое. Ты увидишь, как все будут уважать нашу Капиту, раз она сумела прибрать к рукам этот денежный мешок.

– Я не ждал от тебя такого, Эма! – возмутился Паскоал. – Девушка должна выходить замуж по любви! Разве Капиту любит Орланду? Она будет его сексуальной рабыней!

Эма вздохнула с истинной христианской кротостью и со всей снисходительностью женщины, умудрённой жизненным опытом.

– Большинство девушек выходит замуж без всякой любви, а большинство женщин – сексуальные рабыни своих мужей, только получают за это рабство куда меньше, чем получит Капиту. Ты всегда витал в облаках, Паскоал, сидел, уткнувшись носом в книгу, и не знал, что творится на нашей грешной земле!

Паскоал отвёл глаза, эта тема тоже была до боли знакома, нечто подобное он слышал от Эмы уже много лет подряд. Так же, как слышала всё это Капиту и сделала свои выводы. Результат этих выводов налицо! Но он никак не может смириться с этим результатом.

– Оставим этот разговор, Эма! Не нам решать за Капиту. Я прошу только одного: не оказывай на неё давления. Мы с тобой вполне проживём и на то, что зарабатываю я, а Капиту сама определит, сколько ей нужно на себя и на Бруну.

– Бруну, тебе и мне нужно отдохнуть, – снова завела свою песню Эма. – Мы пережили такой стресс, что нуждаемся в реабилитации.

Эма за последнее время нахваталась из реклам и телевизионных передач умных слов и употребляла их с большой гордостью к месту и не к месту.

Паскоал махнул рукой и уткнулся в свою работу. Мигел сказал правду: роман был очень талантливым, но чем талантливее проза, тем больше с ней возни, и через пять минут Паскоал уже забыл обо всём на свете. И когда Эма сообщила ему, что они едут на недельку в Пакету, он не стал спрашивать, откуда у них взялись на поездку деньги, он чувствовал, что ему нужно восстановить силы, поскольку работа предстояла сложная и Паскоалу хотелось сделать её достойно.

Капиту была рада, что смогла отправить родителей отдохнуть. Когда она что-то покупала в дом или давала деньги родителям на лечение и отдых, у неё появлялась уверенность, что она всё делает правильно, что её образ жизни оправдан.

– За время отсутствия родителей она собиралась подогнать занятия в университете и навестить Камилу, с которой случилось такое несчастье.

Капиту приехала в больницу с большим букетом цветов и столкнулась в приёмной с Кларой. Клара тут же вспыхнула и опять принялась кричать. Один вид Капиту действовал на неё, как на быка красная тряпка. Капиту оставила букет и уехала, она не собиралась скандалить в больнице. К тому же повидать Камилу она в это время всё равно не могла: у той был серьёзный разговор с врачом.

Сезар объяснял Камиле, что с ней происходит. Такова была его метода, он прилагал много сил к тому, чтобы пациент стал его союзником, в этом случае шансы на благополучный исход резко увеличивались.

– Я уже говорил тебе, что костный мозг работает как фабрика крови. Анализ показал, что твоя фабрика даёт сбои: отдел, который отвечает за белые кровяные тельца, производит большое количество так называемых быстрых телец неправильной формы. Они попадают в кровь и мешают работе нормальных клеток. Тельца активны, и точно так же активно мы должны с ними бороться. Лекарство, которое мы начали тебе вводить, уменьшает количество белых кровяных телец – лейкоцитов, но организм при этом становится более уязвимым для внешних инфекций, поэтому мы и проводим курс в стационаре. Первый курс рассчитан на неделю. У тебя могут возникнуть неприятные ощущения, но ты тут же будешь сообщать о них мне, и мы будем смотреть, от чего можно тебя избавить, а что придётся и потерпеть. Самое главное – это твоё желание выздороветь. Я лечил многих, видел много побед и много поражений и могу сказать тебе с полной ответственностью: побеждают только сильные. Я не говорю о физической силе, я говорю о силе духа.   

По взгляду Камилы он понял, какая трудная происходит в ней работа.

– Прежде чем думать о победе, я хотела бы узнать правду о своей болезни. Она смертельна?

– Бывают и смертельные исходы, как в любой болезни. Но у тебя слишком много стимулов, чтобы не поддаться ей, поэтому я надеюсь на успех, – честно сказал Сезар.

Камила полежала, закрыв глаза, стараясь как можно точнее сформулировать следующий вопрос.

– Все мои близкие – муж, мама, брат – уделяют мне очень много времени. Их профессиональные интересы отошли на второй план, моя болезнь изменила их жизнь. Ты должен сказать мне, Сезар, каково истинное положение вещей, реальна ли возможность выздоровления. Если мой случай безнадёжен, то я не хочу, чтобы, кроме меня, пострадали ещё и все вокруг.

– Меня радует твоя ответственность, Камила, – улыбнулся Сезар, – если ты с такой же ответственностью подойдёшь к своему лечению, я не сомневаюсь, что победа нам будет обеспечена.

Камила тоже улыбнулась и всё-таки повторила вопрос:

– Ну, так как? Много у меня шансов на выздоровление?

– Есть, – твёрдо ответил Сезар. – В противном случае мы бы выписали тебя из больницы как здоровую, кололи бы тебе обезболивающие средства, все твои близкие занимались бы своими делами, а ты потихоньку угасала бы, пока наконец не угасла. Но это не твой случай. Твой молодой организм полон энергии, сейчас он активно включился в болезнь, но мы переключим его на здоровье. После первого курса сделаем цитогенетическое исследование.

– А это что такое? – поинтересовалась Камила.

– Мы исследуем твои клетки на предмет наследственности и родственности. Вполне возможно, что тебе понадобится донор.

– Имеется в виду пересадка? – уточнила Камила. – Я когда–то читала что-то подобное.

– Ну, вот видишь, какая ты умница, скоро станешь моим консультантом. Возможность найти нужного донора крайне невелика, но тебе повезло, у тебя есть родной брат.

– Фред! – обрадованно вскрикнула Камила, и Сезар понял, что у него в лечении будет надёжный союзник.

– Именно, – кивнул он. – Если анализы подтвердят вашу совместимость, его здоровый костный мозг заменит твой больной и...

– Мой брат станет моим спасителем! – воскликнула Камила, и в её глазах загорелся огонек надежды. Химиотерапия внушала ей гораздо меньше доверия, чем Фред, который всегда любил её и о ней заботился.

– Однако вероятность того, что организм твоего брата совместим с твоим, невелика, всего тридцать процентов, – уточнил Сезар. Он был против того, чтобы внушать ложные надежды, которые ведут потом к страшным депрессиям.

– Тридцать процентов – это мой шанс, – горячо сказала Камила. – Мой брат спасёт мне жизнь, я в этом уверена!

Когда Элена пришла к Камиле, то нашла её в совершенно другом душевном состоянии. И в душе Элены тоже затеплилась надежда: химиотерапия приносила свой результат!

– Мамочка! Меня спасёт Фред, – сказала Камила с сияющими глазами. – Он будет моим донором!

Элена побледнела. Она поняла, что именно поддерживает сейчас Камилу, и у неё сердце упало. Боже! За что ей ещё и такое испытание? Но дочери она ничего говорить не стала, курс ещё не закончился, вполне возможно, и донора никакого не понадобится.

– Да, моя родная, ты видишь, что в жизни всегда есть выход. В ней никогда не бывает тупиков.

Элена произнесла эти слова, но сама видела перед собой глухую стену, и ей предстояло понять, как она всё-таки сможет помочь дочери.

Она сидела возле Камилы, чувствуя, что сердце сейчас разорвётся от горя: у бедной её девочки не было шанса на успех. Вошла медсестра и сказала, что во время курса лечения они ограничивают время посещений.

– На вас это не распространяется, но мне кажется, что Камина уже устала, – прибавила она.

– Конечно, конечно, я не буду утомлять тебя, доченька, лучше забегу к тебе ещё вечерком.

Камила улыбнулась, прощаясь, ей и в самом деле хотелось уже отдохнуть: во рту было сухо, тело болело, хотелось закрыть глаза и погрузиться в то полузабытье, которое помогает скоротать в больнице время.

Выйдя из больницы, Элена позвонила по мобильнику Мигелу. Ей необходимо было пожаловаться ему, всё рассказать, попросить совета.      

Мигел тут же откликнулся:

– Я в полном твоём распоряжении, дорогая. Жду тебя. А если хочешь, то можем посидеть в ресторане или кафе.

– Я приеду к тебе, – сказала Элена. – Мне слишком многое нужно рассказать тебе. Уютнее всего мне в твоём рабочем кабинете.

Ирис была страшно довольна, узнав от Зилды, что у Камилы выкидыш, и не скрывала своей радости:

– Так ей и надо, она причинила сестре столько зла! Элена море слёз пролила! Надеюсь, что у Камилы теперь детей вообще больше не будет!

Сокорру даже уши руками заткнула, чтобы не слышать такого. Она попыталась как-то образумить бестолковую, которая сама не знала, что говорит, но Ирис не унималась.

– Господь её покарал! – твердила она.