Стремясь избежать неловкого молчания, Тристан продолжила:

— Тебе нужно быть здесь в 7.00 завтра утром. Я бы хотела начать с места стоянки нашего флота. Один из наших буксиров будет там, но не слишком долго.

Клэр улыбнулась и решила воспользоваться возможностью поговорить с Тристан.

— Я действительно хочу, чтобы здесь все получилось. Я надеюсь, что во время завтрашней экскурсии мы сможем открыто обсудить ваши проблемные моменты с Рондой. Я бы не хотела повторения ошибок. Валор наш клиент, и в наших интересах, чтобы вы получили работу именно в том виде, на который рассчитываете.

Тристан задумчиво посмотрела на нее, а затем произнесла:

— Я ценю это, Клэр. Нам предстоит многое обсудить.

Сказав это, она вежливо извинилась и вернулась в свой офис. Клэр откинулась на спинку стула и выдохнула в первый раз с тех пор, как закончила последнюю фразу.

Она не была уверена в том, какую реакцию вызовет ее маленькая речь. Насколько она могла судить, она заработала очко в пользу команды диспетчеров.

Остаток дня Клэр посвятила встрече с Майком и Лорен. Той информации, что ей удалось вытянуть из двух диспетчеров, хватило, чтобы исписать почти весь блокнот.

По их мнению, большую часть проблем Ронда навлекла на себя сама. Она работала без отдачи, нерегулярно ходила на работу, да и вообще относилась к своим обязанностям спустя рукава. Клэр пришла к выводу, что сможет решить большую часть из этих проблем довольно в скором времени.

Глава 3

Возвращение домой было ничуть не лучше утренней дороги на работу. Клэр выехала на шоссе и вскоре встала. К счастью, она проявила предусмотрительность, выбрав квартиру недалеко от автомагистрали. Добравшись до выезда с трассы, ей придется пройти всего-то одну милю, чтобы попасть в жилой комплекс.

Клэр улыбнулась, откинувшись на сиденье. День прошел неплохо, не считая знакомства с Тристан. Абсолютно все, за исключением высокой, красивой, темноволосой женщины, были с ней милы и хорошо ее приняли. Кроме того, ей опять предстояло сотрудничать с Майклом и Лоурен, и это было приятным дополнением к новой работе, поскольку они были хорошими агентами, и Клэр знала, что на них можно положиться.

Здешние места не сильно отличались от Хьюстона, разве что масштабы помельче: Батон-Руж казался ей причудливым сонным маленьким городком. И это было как раз то, что было нужно на данный момент ее жизни. В перспективе она хотела выкроить время, чтобы исследовать новые пространства, где ей теперь жить. Пожалуй, если бы Тристан перестала быть занозой в заднице, из нее бы получился славный экскурсовод…

Припарковавшись в специально отведенном месте, Клэр взяла вещи из машины, и отправилась по лестнице в свою квартиру на втором этаже. Она не горела желанием уехать из Хьюстона, но жизнь в Батон-Руж обходилась куда дешевле, а в качестве бонуса прилагались самые живописные места, в которых она когда-либо была.

Оказавшись в квартире, Клэр с облегчением вздохнула: вот она и дома! Собирая белье в стирку, она не забыла положить туда и ту рубашку, что дала ей Тристан.

Потом наступил черед приготовления ужина: свиная отбивная, салат, и большой бокал белого вина.

После ужина Клэр включила стиральную машину. Она захватила с собой в ванную початую бутылку, стремясь расслабиться и забыть о напряжении первого рабочего дня. Теплая пенная вода, свежий номер любимого журнала… И спустя два бокала ей это удалось — Клэр почувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей.

В углу гостиной ее нового жилища располагалась винтовая лестница, ведущая вверх в маленький лофт. Лестница особенно нравилась Клэр — между окном и ею можно было разместить комнатные растения. Плющ будет так близко к перилам, что его ветви станут нависать над гостиной. Если бы ее мать была жива, ей бы пришлось по душе новое жилище Клэр. Она вздохнула: интересно, насколько бы все было по-другому, если бы мама была рядом? Клэр скучала по ней, по ее поддержке и утешению в тяжелые времена.

Клэр вздохнула:

— Итак, начнем по порядку… — пробормотала она, и отправилась в свободную комнату, которой предстояло стать ее рабочим кабинетом. Там оставалось последнее, что нужно было разобрать и разложить по местам. Она хорошенько приложилась к бутылке, прежде чем заняться кипой бумаг и и папок, наваленных на столе.

Она развернула стол так, чтобы сидеть лицом к большому эркеру, который украшал ее импровизированный кабинет. Потом ненадолго опустилась в кресло, посидела, разглядывая в большое окно дубы, коими был обсажен дом. Клэр оценила предусмотрительность строителей, которые потрудились сохранить эти большие величественные деревья. Наладив и подключив компьютер, Клэр занялась дальнейшим обустройством своего небольшого убежища — места, где только и можно будет курить. Она постаралась сделать так, чтобы в остальной части дома не чувствовался запах табака, а эта комната будет служить прикрытием для ее маленькой слабости.

Клэр слегка приоткрыла окно и включила вентилятор на потолке. Откинувшись на спинку кресла, она положила ноги на стол и зажгла сигарету… Что ж, она наконец устроила в этой комнате все так, как и хотела, и это грело ей душу. Покончив с этим, она могла переключить свое внимание на другие вещи. Клэр открыла правый ящик стола и вытащила коричневый конверт с фотографиями. Она сделала еще глоток вина, разглядывая конверт. Была одна единственная вещь, которую она хотела оставить в прошлом, в Хьюстоне, надеясь, что это не будет преследовать ее в настоящем.

Клэр долго так сидела, рассматривая бумажный пакет. Прикончила сигарету, тут же прикурила другую, снова наполнила бокал… Сделав несколько успокаивающих вдохов-выдохов, она открыла конверт и медленно вытащила фото.

Некоторые из них запечатлели моменты, как она вылезает из своего «чероки», входит в старый хьюстонский офис, на других — ужинает с друзьями в ресторане…

Было несколько фото, где она делала какие-то совсем обыденные вещи: покупала продукты в магазине, выбирала фильм в видеопрокате… Но больше всего ее волновали кадры, сделанные через открытые окна, когда он была дома. Первые полгода она получала только снимки, а потом пришла фотография, где она целовалась, прощаясь после свидания, и посыпались письма… В этих посланиях ее обзывали шлюхой. Это сводило ее с ума.

В первую очередь Клэр заподозревала в их авторстве Лизу — свою бывшую пассию.

Их расставание было весьма бурным… Но именно ее настойчивые мольбы обратиться в полицию убедили Клэр вычеркнуть Лизу из списка возможных подозреваемых. Клэр до сих пор помнила потрясенное выражение лица подруги, ее трясущиеся руки, когда та разглядывала снимки и письма, что предъявила ей Клэр.

Клэр так и не обратилась в полицию. Она рассудила, что эти письма не носили угрожающего характера, и уехав, она могла бы избавиться от преследования.

Гораздо больше Клэр опасалась скандала, который могли спровоцировать вопросы полицейских к тем людям, с которыми она контактировала. Принятое решение об отъезде угнетало ее, но теперь она находилась в другом штате, и надеялась, что все утрясется.

Сидя в освещенной комнате, женщина не могла видеть темную фигуру, укрытую в тени огромных дубов напротив парковки. Сквозь объектив фотоаппарата неизвестный наблюдал за каждым ее движением, беспорядочно щелкая затвором. И только когда Клэр потушила огни и вышла из комнаты, наблюдатель убрал камеру и покинул свое убежище.

Позже, лежа в постели ожидании сна, Клэр поймала себя на том, что думает о Тристан. И она легко призналась самой себе, что находит эту женщину привлекательной, даже несмотря на то, что та была стервой. И к несчастью, она не могла убедить себя наслаждаться только лишь внешним видом мерзкой красотки — ей хотелось больше узнать о ней. Это вызвало у нее улыбку: «Наверное, я просто мазохист.» Интересно, есть ли кто-нибудь у нее? Тристан воистину была самой хорошенькой из всех, на кого когда-либо западала Клэр. «Наверняка, ее девушка выглядит точно супермодель», — размышляла она, — «или, того хуже, может избить меня до полусмерти…». Последнее, что она ощутила, проваливаясь в сон, было мимолетное воспоминание о руке Тристан в ее руке, когда они знакомились ранним утром.

Будильник, по мнению Клэр, прозвенел слишком рано. Она несколько раз нажимала на кнопку повтора, прежде чем выбралась из постели. Стоя под душем, она размышляла, что же готовит ей грядущий день? На самом деле она с нетерпением ожидала экскурсии с Тристан.

Одевшись, Клэр встала перед большим зеркалом в спальне и критически осмотрела свое отражение в полный рост. Прическа и макияж ее вполне удовлетворили, а вот ботинки со стальными носками показались ей немного грубоватыми. Но зато они гармонировали по цвету с сумочкой. Клэр заправила новую фирменную рубашку в джинсы, и отправилась навстречу новому дню.

В пути Клэр расслабилась, потягивая кофе и наслаждаясь первой за сегодня сигаретой. Влившись в поток машин на шоссе I-10, ее машина встала в пробке.

Обычно дорожные заторы раздражали и отупляли ее, и к тому времени, когда Клэр добиралась до места, она уже чувствовала, что превратилась в полную идиотку. Но этим утром движение на дороге тем не менее позволило ей остаться спокойной и мысленно подготовиться к наступающему дню. Чего скрывать, она нервничала, предвкушая целый день наедине с Тристан. Клэр не была уверена точно — то ли она беспокоится из-за того, как произвести благоприятное впечатление на нового клиента, то ли из-за влечения к столь эффектной женщине. Напоследок она еще раз придирчиво осмотрела свой макияж в зеркальце заднего вида.

Добравшись до офиса, Клэр заскочила на кухню и сделала себе еще чашку кофе, после чего направилась в кабинет Тристан. Координаторы компании уже были там, когда она вошла. Она обнаружила Тристан, работающую за компьютером, спиной к собравшимся. Таким образом, у Клэр оказалось в запасе время, чтобы пообщаться с остальными и лишний раз потренироваться, запоминая их имена.

Клэр просунула голову в кабинет Тристан, желая обозначить свое присутствие:

— Доброе утро! Я просто хотела сказать, что уже тут, и готова, когда ты закончишь…

Тристан повернулась, чтобы посмотреть на нее. Помолчав, она ответила:

— Доброе утро, couillon[1], - и все четверо координаторов дружно заржали.

— Что смешного?! И что означает это слово? — Клэр почувствовала, как от негодования у нее сводит судорогой мышцы шеи.

Координаторы выжидающе уставились на Тристан, и хриплый хохот мигом увял до жиденького хихикания. Клэр переступила порог кабинета и сердито посмотрела на обидчицу:

— Потрудитесь объяснить, мисс Делакруа! — возмущенно потребовала она.

— Это на кажунском означает глупый или смешной человек… — без тени улыбки пояснила та.

Клэр хлопнула дверью так, что стены заходили ходуном:

— Я, конечно, не настолько искусна в языках… Но я отнюдь не дура. И при этом я не уверена, что вы можете сказать о себе то же самое.

Лицо Тристан превратилось в ледяную маску, однако она ответила, не повысив голоса: — Позволю себе напомнить, я — ваш клиент. И вы работаете на меня.

— Что ж, мисс Делакруа, хотя я и работаю в компании, которая оказывает услуги вашей конторе, это вовсе не означает, что я — менее значимая фигура по сравнению с вами. И я была бы признательна, если бы вы прекратили меня доставать всякий раз, когда я общаюсь с вами.

Тристан медленно встала, и обойдя стол, оказалась лицом к лицу с Клэр.

— Мне нужно на склад, взять для нас каски, — она протянула Клэр два спасательных жилета. — Встретимся с задней стороны здания. Моя машина — красный форд F-150.

Тристан «переключилась» так неожиданно, что это выбило Клэр из колеи. Она на секунду впала в ступор, — стояла и тупо моргала, — прежде чем взять жилеты из рук Делакруа. Тристан же молча развернулась и вышла из комнаты, в очередной раз оставив Мюррей стоять столбом и глазеть ей вслед. В довершении ко всему, Клэр не могла, разумеется, не заметить, как чудесно джинсы Тристан обтягивают ее попку! — и это бесило ее еще больше.

Мюррей отыскала машину Делакруа, та была не заперта, и мало того — с ключами, торчащими в зажигании. Клэр забралась внутрь, завела мотор и врубила на полную кондиционер: удушающая летняя жара давала себя знать, к тому же она все утро пила горячий кофе… Но несмотря на такую предупредительность, кровь в ней так и кипела, и все чего ей сейчас реально хотелось — это выбить все дерьмо из «Мисс — Сама — Любезность — Делакруа».

Клэр стояла рядом с открытой дверью автомобиля, пользуясь прохладой, идущей из кабины, и курила. Она не слышала, как подошла Тристан, и вздрогнула, когда та сказала: