– Удачи, Вика!

– И тебе!

Хитров повесил трубку, откинулся в кресле и задумался. А она, Вика, права. Ничего не решишь, пока не встретишься с глазу на глаз. «Правильно, вот я сейчас найду этого мужика, закрою этот вопрос с Мезенцевым и тоже решу свои проблемы. Глаза в глаза!»

Леонид посмотрел на список телефонов и адресов, лежащий перед ним. Где-то есть же он, этот человек, которого так тщетно ищет Мезенцев. Ищет, чтобы получить свой миллион долларов. Что ж, Леонид ему поможет. Потому, что обещал. Потому, что ему обязан. Потому, что он – отец Ольги. А перед Ольгой он, Леонид, и так виноват.

Хитров пробежал глазами столбик цифр и продолжил поиски.

Глава восьмая. Почти честная

Ему снились сны. Долгие, странные, ничем не заканчивающиеся. Он просыпался, тщетно пытался вспомнить детали, но они ускользали от него. Взамен «картинок» оставался… запах. Да, именно запах. Аромат ее духов. Разбуженный сновидениями, Хитров принюхивался, ворочался, но вокруг него был родительский дом, с его привычными запахами. Откуда тогда брался этот аромат – аромат сахара, сладостей. Не совсем приторный, а что-то похожее на горячий шоколад, который только сняли с огня. Хитров открывал глаза и не мог больше уснуть. Ему казалось, что любимые духи Ольги где-то здесь, где-то здесь лежит ее одежда, ее белье, безделушки, которых множество у любой женщины. Он ругал себя за фантазии, пугался возможного сумасшествия, но все заканчивалось тем, что он просыпался по-настоящему, а в комнате были привычные с детства вещи и никакого напоминания о духах Ольги. «Надо позвонить! – думал он каждое утро. – Нехорошо, надо найти предлог! Надо узнать, как она! – думал он днем. – Что я себе думаю?! Это просто непорядочно. Завтра же позвоню ей!» – думал он вечером. И ничего не делал. Просто доставал телефон, находил ее номер в записной книжке и молча его разглядывал.

Почему он так поступал? Он и сам не знал. Он не боялся ее гнева, ее слез, ее решений. Он не страшился гнева и осуждения родственников. Скорее всего, он не нашел еще те слова, ту интонацию, которым Ольга может поверить. Не понял, как быть с Мезенцевым, как вообще все это примирить с прошлой жизнью. И можно ли это сделать? Хитров не звонил Ольге, но тосковал и мучился.

В то утро Леонид выехал на работу рано. Он ехал в машине с выключенным радио – так раздражала его чужая жизнь. Ему сейчас важно было только одно – их с Ольгой отношения.

Телефон зазвонил внезапно.

– Леня, добрый день. Я не хотела звонить. Но выхода нет – очень много почты пришло на твое имя. Я постеснялась везти ее к твоим родителям. Если хочешь, можешь заехать, или встретимся где-нибудь, я передам.

У Хитрова перехватило дыхание. Господи, вот же какая удача! Вот за что можно расцеловать все эти рекламные и отделы продвижения новой продукции! За их разноцветную макулатуру в конвертах. Вот спасибо вам, голубчики!

– Хорошо, что ты позвонила, – ровным голосом постарался проговорить он. – И очень хорошо, что ты сохранила все письма. Я жду важное письмо. Это связано с одним проектом. Пришлось дать домашний адрес – секретарь вскрывает всю мою почту.

– Так как поступить? – Ольга говорила спокойно. Леонид не услышал никакой злости, обиды, гнева. «Но она всегда умела держать себя в руках!» – напомнил он себе.

– Ммм… – промычал он, соображая, как лучше поступить, – послушай, можно я тебе перезвоню вечером? Я буду понимать ситуацию, и мы договоримся.

– Хорошо, как скажешь, – ответила Ольга и повесила трубку.

Леонид пару минут ехал спокойно, а потом вдруг взвизгнул и включил радио на полную громкость. Салон машины наполнился звуками жизнерадостной поп-музыки. «Она позвонила! Она сама позвонила! Значит, значит, можно будет «посмотреть глаза в глаза»! А я какой трус! Молчал все это время!» – И Хитров засмеялся в голос.

Да, Леонид за все это время ни разу не позвонил Ольге. Ни разу не попытался объясниться, ни разу не узнал, нужна ли ей помощь. Он этого не делал не потому, что ему было все равно. Или потому, что боялся ее гнева. Леонид знал, что любые его слова окажутся бессмысленны. Они будут пустым звуком, не приобретут тот смысл, который появляется в них после долгого и мучительного одиночества, после раздумий. После искорененного признания своей вины. Он по-прежнему любил Ольгу. История с Викой, это мужское бездумное «баловство» казалось не фатальной ошибкой, а безответственностью, которая была оскорбительна близкому человеку. Он не звонил Ольге и ждал, когда в душе появятся те самые слова, которые она услышит.

Но после сегодняшнего звонка, такого вынужденного со стороны Ольги, он был почти счастлив. Определенно, жизнь налаживается. Он найдет нужного Мезенцеву человека, а потому очень скоро он со спокойной душой навсегда закроет дверь в кабинет тестя. И больше никогда тот не посмеет ему указывать, приказывать и следить за ним. Один-другой звонок, и все «долги», которые были перед Константином Алексеевичем, обнулятся, все можно будет начать с чистого листа. И тогда… Тогда он встретится с Ольгой и обо всем ей расскажет. Признается, повинится. И пусть она сама решает. А он будет ждать этого решения и надеяться на ее понимание.

– Здорово! Просто отлично! – воскликнул Хитров, входя в свою приемную.

– Доброе утро! Что случилось? – тут же активизировалась Майя Михайловна.

Шеф ее очень волновал в последнее время – много работает, много нервничает, ничего не ест. И что-то звонков из дома нет. Майя Михайловна была всегда внимательна.

– Ничего не случилось. Нет, случилось! – ответил радостно Хитров. – Давайте по пирожному? Вместе с вами? С чаем? С вашим любимым чаем!

– Чай с ароматом вишневой косточки?

– Именно. А пирожные будем бисквитные. С кремовой розочкой.

– Я предпочту безе.

– Идет!

– Я пошла, – улыбнулась Майя Михайловна.

– Я вас жду! – со значением ответил шеф.

Это была их новая и очень хорошая традиция. Шеф и секретарь под вечер пили чай с пирожными. Они молчали, иногда секретарь делилась новостями. Иногда шеф начинал пространно рассуждать о жизни, и тогда Майя Михайловна замолкала – она понимала, что человеку надо выговориться.

Но сегодня утром они просто пили чай, наслаждались пирожными и говорили о пустяках. Леонид Сергеевич сиял.


Через три дня Хитров позвонил Ольге.

– Добрый день. Понимаешь, мне завтра надо обязательно навестить Константина Алексеевича. Он настоятельно просил. Может быть, ты подъедешь туда? Если, конечно, не сложно? Думаю, несмотря ни на что, и ему, и Вассе Федоровне приятно будет нас видеть. Знаешь, я своим ничего не рассказал про то, что мы расстались, – проговорил Леонид, с нетерпением ожидая ответа. – Наверное, и твои не знают?

Ольга помолчала, а потом проговорила:

– Я не стала рассказывать. Так было спокойнее.

– Ясно. Ну, так как? Встретимся там? А потом можно будет поехать чаю попить. Просто так. Поговорить. – Тут Леонид вдруг испугался, что Ольга сейчас откажется, а потому заторопился: – Если тебе не удобно, давай увидимся, где хочешь! Я не настаиваю. Я просто подумал, что так будет лучше!

– Не волнуйся, – ровным голосом произнесла Ольга. – Мне, в общем-то, все равно. Но о родителях ты подумал правильно. Давай там и встретимся.

– Хорошо, не забудь почту захватить! – Последнюю фразу Хитров сказал нарочно. Чтобы не выглядела эта почта глупым предлогом.

– Она у меня в сумке.

– Спасибо. Так я буду завтра в два часа.

– И я. До встречи, – сказала Ольга и повесила трубку.

«Кажется, я сделал все правильно. Васса Федоровна немного растормошит Ольгу, чай, пироги, все как раньше. Потом мы поедем, куда-нибудь зайдем. Нет, даже если не зайдем, все равно хорошо, что встреча состоится. Можно будет и еще раз увидеться!» – подбадривал себя Леонид. При всей бойкости разговора ему было страшно – сейчас он и подумать боялся, что они с Ольгой расстанутся навсегда.

Утром он позвонил тестю.

– Константин Алексеевич, я буду сегодня у вас дома. Со мной приедет тот самый человек, который вам нужен.

– Да ты что! – Хитров почувствовал, как у Мезенцева перехватило дыхание. – Ты его нашел?!

– Да. Пришлось, конечно, просить нужных людей, но в результате… В результате все прошло нормально.

– Как нормально? Он готов разговаривать?

– Ну, ситуация сложная. – Леонид оглянулся на дверь. Секретарь иногда так тихо стучалась, что он не слышал, и тогда она входила внезапно.

– Ты не можешь говорить? – догадался тесть.

– Да. Если коротко, ситуация сложная. Многое зависит от вас.

– Понятно. Я уж постараюсь! Ты когда его привезешь?

– Ну, как скажете, могу через час, могу через два.

– Он с тобой?

– Нет, я же сказал, что я на работе.

– Понятно. – Мезенцев помолчал, а потом сказал: – Мне нужно полчаса. Хочу, чтобы ребята приехали.

– Какие еще ребята?! Мы не договаривались о ребятах. Тем более об этих ваших малолетних бандюках. Нет, увольте! Я в этом принимать участие не буду.

– Послушай, они только посидят в кабинете. Помолчат. Они умеют выразительно молчать.

– Константин Алексеевич, это все уже в прошлом. Так нельзя сейчас себя вести.

– Ерунда, – уверенно заявил Мезенцев, – страх – самое действенное средство. А я ведь только попугать. Понимаешь, мне с ним разговаривать будет проще, если мужики плечистые за спиной моей будут.

– Господи, да как вам объяснить!

– Ничего не говори, Леня, ничего. Я из него, из этого артиста, землю вытрясу. И наши два миллиона заработаю. Ты только его привези.

– Ладно, – сдался Хитров, – через два часа мы будем у вас.

Дорога к дому Мезенцевых была знакома до каждого камня. Леонид мог с закрытыми глазами перечислить все, что попадется на его пути. Когда-то это был путь наверх. Потом путь к любви, затем – это была дорога к деньгам и положению. Теперь он ехал в дом к Мезенцеву и был готов все потерять, кроме Ольги. Когда-то ему и в голову не могло прийти, что выбор может быть таким ограниченным. «Интересно, как надо будет сейчас вести себя? Васса Федоровна так ко мне прекрасно относилась, а я, дурак…» – Леонид ехал не спеша. Зачем спешить, когда все дела почти закончены и остается одно дело, самое главное, ради которого и затевалась эта жизнь.

Рядом с забором Мезенцева выстроились черные внедорожники. «О, криминальные игры! – усмехнулся про себя Леонид. – Все, как у взрослых!» Из машин на него смотрели насупленные физиономии.

Провожаемый взглядами, он прошел в калитку, аккуратно ее прикрыл и направился к дому.

– Ленечка, как я рада тебя видеть! Совсем ты заработался, забыл про нас! – Васса Федоровна вышла встречать зятя.

– Я и сам не рад таким обстоятельствам, – Леонид поцеловал тещу, – но обещаю исправиться.

– А я тебе верю. Если обещаешь, значит сделаешь. Ты у нас такой. Я давно заметила. Иди, Константин Алексеевич в кабинете тебя дожидается. И парни с ним какие-то. Я бы таких на порог не пустила. Но с ним не поспоришь.

– Не волнуйтесь, мы с ним быстро все дела закончим и будем есть ваши пироги. А как ваши романы? Как вам пишется?

– Хорошо, вот только сюжетов не хватает!

– Васса Федоровна, это вам так кажется! Сюжетов столько вокруг, что только успевай записывать!

– Так расскажи мне, Ленечка, как-нибудь историю!

– Обязательно! Но только не сегодня. Вот приеду как-нибудь, мы с вами сядем в саду и я буду рассказывать. А сегодня – буду есть ваши пироги. Я так соскучился по ним!

– Да, вот это лучшее, что я сегодня услышала! – Васса Федоровна исчезла на кухне.

Леонид поднялся к Мезенцеву. Войдя в кабинет, он обомлел. Во главе стола сидел Мезенцев. По периметру комнаты сидели пацаны в кожаных куртках. В центре стояло большое кресло.

– Добрый день! – поздоровался Леонид. – А это что здесь?

– Это – декорации, – пояснил Мезенцев, – когда человек сидит один в центре комнаты, а за ним наблюдает несколько пар глаз, ему становится не по себе. Я хочу, чтобы этот тип понял – мы не шутим.

– Ясно. А если он не согласится разговаривать так?

– Заставим. Мы его не выпустим, Леня. – Тесть понизил голос: – Я пойду на крайние меры. Я вынужден пойти на них. Сам понимаешь.

– Ну, да. – Леонид подошел к окну, постоял там немного, а потом демонстративно сел на стул, стоящий в углу.

– А где? Где он? – Мезенцев обернулся к зятю.

– Сейчас, наверное, уже здесь. Я этому человеку сказал, что как только приедет, пусть попросит его к вам в кабинет проводить.

– Ты ему доверяешь? Он приедет?

– Да, приедет. Я все объяснил. А вот, наверное, и он.

Действительно, на лестнице послышались шаги, дверь распахнулась, и на пороге показалась Ольга.

– Папа, привет, а что это у вас тут такое?! – Она с удивлением уставилась на ребят в кожаных куртках.

– Здравствуй, дочка! – Мезенцев поморщился. – Рад, что приехала. Только потом поговорим, у нас тут дела важные. Закончим, спустимся. Иди к матери.