— Вы сможете!

— Черт возьми, да, смогу! — повторила Софи, но, услышав скрип открывающейся двери и топот приближающихся маленьких ножек, в панике бросилась закрывать коробку. — Дети не должны этого видеть!


С заранее обдуманным намерением Маффин расстегнула верхние пуговицы черной шелковой пижамы и, сунув палец в разрез, раздвинула воротник так, чтобы стала видна грудь. Это была умышленная демонстрация. Если бы Джей был посыльным, она вместо этого расфуфырилась бы, как куколка, облачилась в тонкий шелковый халат и соблазняла бы его пышным бедром. По меньшей мере, этими двумя видами оружия я владею, усмехнулась она про себя.

— Ужин готов. — Из-под закрытой двери ванной комнаты, клубясь, выплывал густой пар. — Ну, скорее же, а то все остынет, — нервничала Маффин.

Войдя несколько минут назад в комнату Джея и обнаружив, что он в душе, Маффин ожидала, что дверь вот-вот откроется и наследник Бэбкоков появится на пороге, возможно, голый и мокрый. «Это будет мне на руку», — думала она. Но еще больше, пожалуй, ее интересовало, как он прореагирует на «ночной ужин», который ждал его на столике у кровати, тем более что было всего шесть часов. Судя по черному смокингу и узким брюкам, висевшим на стоячей вешалке, он куда-то собирается... если только ей не удастся заставить его передумать.

Устроившись поудобнее на пушистом кашемировом покрывале, Маффин вытянула ноги и обнажила одно плечо наподобие неизвестной модели, изображенной Делакруа в качестве символа Свободы. Когда шум воды за дверью стих, она быстро тряхнула головой, чтобы придать прическе художественный беспорядок, а в завершение нацепила па лицо обворожительную улыбку.

Джей появился на пороге с закрытыми глазами, он тер волосы полотенцем, невольно демонстрируя впечатляющую игру бицепсов. Увидев, что бедра у него обмотаны банным полотенцем, Маффин испытала разочарование. Может быть, это было глупо, но она рассчитывала увидеть фасад неприкрытым. Однако внимание ее тут же переключилось на глазную повязку. Она никогда не видела Джея без нее, не увидела и теперь. Но ведь должен же он был снять ее, принимая душ?

Маффин с интересом подумала о том, как долго еще сможет наблюдать за ним, оставаясь незамеченной, но тут Джей открыл глаз и ее присутствие обнаружилось.

— Кажется, один из нас ошибся комнатой, — сказал он, пригвоздив ее быстрым тяжелым взглядом. Было не похоже, что ее появление так уж взволновало его. Тем не менее, Маффин, без сомнения, ощутила легкую дрожь предвкушения, когда он, по-мужски откровенно оглядел ее с кончиков пальцев босых ног до крупных блондинистых локонов, вьющихся от природы, но еще и усовершенствованных с помощью щипцов для завивки.

— Я лунатик, — сладким голосом пропела она, поводя плечом так, чтобы с него спала пижама.

Полотенце, которым Джей вытирал волосы, полетело на пол и приземлилось у двери ванной.

— Тебе помочь найти дорогу назад? — спросил он, протягивая руку за рубашкой, висевшей на вешалке рядом со смокингом.

— Может быть... потом, попозже. — На его непроницаемый взгляд Маффин ответила мимолетной улыбкой, признавшись себе, что чувствует себя неловко в его присутствии и это ей не очень нравится. Она не посмела бы выдать ему истинную цель своего визита. Джерри Уайт, позвонив сегодня днем по телефону, спустил на нее всех собак. Он сказал, что, судя по тому, как идут дела, представляется совершенно невозможным остановить победное шествие Джея к вершинам власти в компании, обвинил в отсутствии решительных действий.

— У вас есть на примете наемные убийцы? — язвительно поинтересовался он, а потом хладнокровно и жестко посоветовал: — Если хотите получить поддержку «Бэбкок фармацевтикс» для своей косметической линии, то вы выбрали неправильную тактику. Нужно выбирать яйца покрупнее.

Глядя на валяющееся на полу полотенце, Маффин задумалась о том, насколько они крупны на самом деле. Единственное, что от них требовалось, это быть пропорциональными всему остальному, чтобы соответствовать своему назначению, заключила она. Маффин не могла видеть того, что находилось под пушистым махровым полотенцем, но, судя по очертаниям, предмет ее любопытства выглядел весьма многообещающим.

— Страстное свидание? — спросила Маффин.

— Вулканическое, — сухо ответил он. — Кракатау, к востоку от Явы.

— Тогда это не Софи, — пробормотала она себе под нос, так, чтобы он не услышал, но он, разумеется, услышал.

— Следует ли это считать выражением неодобрения? — покосился он на нее, надевая рубашку.

— Скорее, разочарования. — Здесь она не покривила душой. Почему он так на нее смотрит? — Софи исключительно мила, Джей, но я полагала, что у тебя больше воображения. Она — Вересковая фея, я не злобствую, просто это правда. Разве тебе не требуется нечто более стимулирующее?

— Например? Пластинки электродов, запускающие сердце?

— Вот как? — Маффин сползла с постели и подошла к нему поближе, пижама по-прежнему была приспущена с плеча. — Неужели она так горяча?

Обхватив рукой кроватный столбик, Маффин прислонилась к нему, испытывая странную неловкость. Почему он хотя бы не сделает вид, что заинтересовался ею, чтобы избавить ее от этого ощущения? «Эй, Джей, я ведь в пижаме!» — мысленно сказала она ему.

Но куда там! В этот момент он был целиком поглощен запонками. Маффин сочла это проявлением джентльменства, поскольку речь зашла о подробностях его взаимоотношений с крошкой Софи. Что касается ее самой, то он пробудил в ней спортивный азарт.

— На самом деле я пришла по другому поводу, — сообщила она, оторвавшись от кроватного столбика. Кокетство не было ее коньком, но коль робкая Софи сумела зажечь Джея, почему она сама должна теряться?

Теперь Маффин стояла достаточно близко, чтобы дотронуться до него, и, прежде чем он успел остановить ее, перехватила запонку, с которой он возился.

— Позволь я помогу, — настойчиво предложила она.

— Ты пришла, чтобы помочь мне одеться?

Маффин нервно рассмеялась. У нее дрожали руки, и она не могла бы объяснить это не чем иным, кроме как физическим контактом с Джеем. Из двух братьев Бэбкоков она всегда предпочитала его исключительно по причине сексуальной привлекательности. Да кто бы сделал другой выбор? Но Колби был наследником, и тогда все прочее для нее не имело значения. А теперь имеет.

Она с трудом заставила себя говорить непринужденно:

— Вообще-то я пришла для того, чтобы сделать тебе деловое предложение, но твоя идея нравится мне больше, — Теперь она действительно оказалась в неловком положении, потому что справлялась с запонками не лучше, чем он сам.

Джей оттолкнул ее, и она замерла на месте. Несмотря на внешнюю браваду, проклятием Маффин был глубоко укоренившийся парализующий страх перед вероятностью оказаться отвергнутой. Отец постоянно тыкал ее носом, когда она оказывалась не на высоте. Он даже при посторонних указывал ей на ее дефекты.

— Спасибо, Маффин, но я довольно давно привык одеваться сам, — заметил Джей не то чтобы неприязненно, но Маффин уже была травмирована.

Запонка упала и звякнула, ударившись об пол. Звук, который при этом раздался, вызвал у Маффин почти физическое отвращение. Это было хуже, чем услышать, как кто-то, уходя, хлопает дверью, или увидеть, как кто-то поворачивается к тебе спиной: Джей не хотел, чтобы она прикасалась к нему, тем более — одевала его. Он ее отверг. Почему же это ее не удивило?

— Я подниму, — поспешно сказала она и опустилась на колени, шаря руками в поисках маленькой золотой вещицы. У нее пощипывало в носу, как будто она плакала, но она ни за что на свете не позволила бы себе здесь заплакать. Тем не менее Маффин знала, что глаза у нее наверняка покраснели, и ей было бы легче выползти из комнаты на четвереньках, чем позволить Джею лицезреть ее в таком виде.

— Маффин?

Она съежилась в ответ на его невысказанный вопрос: что с тобой? Учитывая обстоятельства, его забота выглядела глумливо и напомнила ей о сомнениях, которые она тщательно скрывала от себя самой: быть может, отец не ошибался на ее счет? Как бы отчаянно Маффин ни старалась выглядеть умной и светской, в душе она все равно всегда будет считать себя толстой и уродливой девочкой, которую никто не сможет полюбить и которой, да-да, вероятно, лучше было бы умереть.

— Вот она где, — сказала Маффин, заметив запонку под вешалкой. Ну и как ей теперь подняться и предстать перед ним? Как?

Предприняв героическое усилие, Маффин все же взяла себя в руки: нападение — лучшая защита. Она должна смутить его, это несомненно. Зажав запонку в кулаке, Маффин притворилась, будто, пытаясь встать, потеряла равновесие, а падая, наткнулась прямо на Джея и схватилась за него, чтобы устоять на ногах. Рука «случайно» вцепилась именно в банное полотенце.

Полотенце упало.

— Мама, — прошептала Маффин и присела на корточки, уставившись на его наготу. Ей хотелось узнать, насколько они велики? Теперь она знала. Господи, как сладка месть! Плюс к этому она получила и дополнительный приз. Хотя Джей Бэбкок и не был оснащен, как племенной жеребец, у него начиналась эрекция!

У Маффин участился пульс и так же быстро заработало воображение. Ей было не важно, что он нисколько не выглядел смущенным в этой ситуации. Зато теперь он не мог отрицать, что находит ее привлекательной. О том свидетельствовало неопровержимое физическое доказательство. Надежда снова расправила крылышки, от волнения у Маффин сердце едва не выскочило из груди.

— Прости меня, — взмолилась она, легкомысленно хихикая. — Я такая нескладеха. Не могу поверить...

— Маффин!

Ее неприятно резанула интонация, с которой он произнес ее имя.

Наклоняясь, чтобы поднять полотенце, Джей проговорил извиняющимся тоном:

— Должен признать, что я легко возбуждаюсь в последние дни, но было бы нечестно, если бы я позволил тебе подумать, что это имеет отношение к...

— Ко мне? — Встрепенувшееся было сердце Маффин снова увяло. Если бы в этот момент она попыталась встать, то едва ли удержалась бы на ногах. Она не могла выдавить ни слова.

— Эй, — сказал он, заглядывая ей в лицо и явно пытаясь смягчить неловкость, — не принимай это на свой счет. Это моя банная карма, — пояснил он со свойской улыбкой, получившейся несколько сконфуженной. — Софи бы поняла.

Маффин понятия не имела, что он имеет в виду, ей было ясно лишь то, что ее жалкая попытка смутить его лишь напомнила ему о Вересковой фее и, независимо от того, насколько убедительной она ему показалась, Маффин была здесь совершенно ни при чем. Он не просто проигнорировал или отверг ее, он ее попросту не видел. Она для него не существовала.

В горле застрял противный солоноватый комок, который никак не удавалось сглотнуть. Так или иначе, придется собрать ничтожные остатки гордости и покинуть комнату. Может, еще не поздно выползти на четвереньках, не оглядываясь? Или заползти под кровать?

Маффин почувствовала, как у нее начинается состояние, напоминающее кураж камикадзе.


— Застегнешь? — Софи отважно подставила Джею голую спину и, слегка наклонив голову, ждала ответа. Он во весь рост отражался в зеркале, но она намеренно не хотела встречаться с ним глазами. Сегодня мотылек превратился в бабочку Можно было подлететь к огню и поближе.

Джей воспринимал все это с напряженным, сосредоточенным интересом: пикантный наряд, смелое выражение лица — Софи в роли соблазнительницы. Она кожей чувствовала оценивающий взгляд, скользивший по ее обнаженной спине и уткнувшийся, наконец, в то место, где начиналась застежка плотно облегающего платья. Все это она успела заметить, пока он пересекал спальню, направляясь к ней.

— От этого платья у меня кружится голова, — сказал он. — Оно новое?

Софи поджала губы и хмыкнула. Он ведь сам знал, что новое.

— Тебе нравится? — спросила она.

— Умопомрачительно. Оно сшито специально для тебя.

Что значит эта фраза — совпадение? Софи так не считала. Язычок молнии находился на уровне копчика, там, откуда начинались мягкие, пухлые округлости. Почувствовав, как его рука прикоснулась к этому месту, Софи вздрогнула.

— У тебя сегодня необычное настроение, — заметил Джей.

— Может быть... — «Как весело, — подумала Софи. — Как весело играть самой, а не быть объектом игры».

— А что случилось с косой?

Вопрос прозвучал несколько осуждающе, что доставило ей еще большее удовольствие. Теперь она сама посмеется над ним. Шелк ее каштаново-золотистых волос блестящим водопадом спускался к впадинке под горлом, изящный золотистый завиток огибал ухо на манер киношных сирен сороковых годов. Такую прическу в холодно-струящемся стиле она соорудила с помощью геля и гигантских щипцов для горячей завивки.

— Сегодня никаких кос, — ответила она, возвращая ему такой же прожигающе сосредоточенный взгляд. — Придется тебе с этим смириться.