И он аккуратно налил воды в цветочный горшок, который стоял на кухне. Обойдя каждый цветок, дотошно тыкая пальцем в землю, Тимофей еще раз удивился – и как только Софье это нравилось? С них же еще и… что там… еще и пыль вытирать надо.

Он бы и пыль вытер, но звонок сотового телефона заставил отложить дела ботанические.

– Да? – устало отозвался Тимофей.

– Тимочка! – трещала в трубку Ольга. – Я нашла покупателей на дачу, когда тебе с ними удобно будет встретиться? Им же надо еще и саму дачу показать. А то я, конечно, нахвалила, но они хотят сами посмотреть. Ты сейчас можешь?

– Оля, а что, они подождать до выходных никак не могут? – раздраженно спросил Тимофей. Он только представил, что сейчас придется куда-то еще ехать, и настроение, и без того совсем не лучезарное, вмиг сошло на ноль. – Что им там, горит, что ли?

– Им не горит, – уже строже проговорила Ольга в трубку. – И они могут подождать. Но вот мы не можем! Завтра уже можно было собирать документы и получать деньги, неужели так трудно понять? Что с тобой происходит? Ты не хочешь дать сыну деньги на лечение? Хорошо, мы постараемся…

– Да погоди ты, Ольга, – поморщился Тимофей. – Я только-только пришел с работы, устал, дай ты мне хоть в себя-то прийти… Когда они меня будут ждать?

Ольга немного помолчала, но потом сменила гнев на милость.

– Я тебе телефон их дам, а вы уж там сами договаривайтесь. Но… Тима, не забывай, что нам нельзя тянуть. У Юры на счету каждый день.

Тимофей позвонил по данному телефону, и выяснилось, что сами покупатели сегодня слишком заняты, а вот завтра…

Конечно, сыну деньги нужны были срочно, но сегодня Тимофей почувствовал себя немного легче – будто камень с плеч упал. Не получилось, значит, так было нужно. Значит, получится завтра.

Он даже себе не мог признаться, что никак не может расстаться со своей прежней жизнью. Просто не хочет… и не может. Но и по-другому уже не получалось. В одну реку, знаете ли…


– Вот… кажется, здесь… – нервно облизала губы Софья. – Пойдем?

– А ты куда? – остановил ее Вадим. – Ты здесь сиди. Вдруг Тимофей своей зазнобе твое фото показывал. Или она сама на тебя ходила посмотреть.

– Да что я – обезьяна какая, что ли? – оскорбилась Соня. – Чего на меня смотреть?

– Я не знаю, но у женщин так положено. Интересно им, понимаешь?

– А-а… ну тогда… сам иди. Но ты точно все помнишь? Сначала надо…

– Да все я понял – сначала надо у нее паспорт посмотреть, а потом уж… потом уже мое дело… – повторил Ефимов и вдруг посмотрел Софье прямо в глаза. – Сонь, а может быть, мы зря это, а? Как-то… некрасиво получается, за спиной Тимофея… Мне так и вовсе… Может быть, лучше его просто так… предупредить?

Софья шмыгнула носом.

– Я понимаю, конечно… – тихо проговорила она. – Ты думаешь, что я из ревности, из интереса бабьего… да мы только узнаем, что там все нормально, и… я больше никогда к ним не сунусь. Но сейчас… она как-то подозрительно бьет в одно место – в деньги. А Тима… он же ни за что никому не поверит, что его Ольга… что она может быть какой-то мошенницей. Он пошлет тебя куда подальше, когда ты его спросишь, и… будет прав. Он же правда думает, что она любит, что там только чувства… А я… можешь считать, что я не хочу просто так отдавать свое имущество, понятно?

– Понятно… – вздохнул Вадим и вышел из машины. – Жди меня здесь. И чтобы ни шагу, у меня машина открыта.

Он ушел, а Софья принялась считать, какое окно должно было быть Ольги. И еще посматривала по сторонам – вдруг Тимофей приедет, вот стыда-то будет! Он, конечно, на работе, но…

Ефимов вернулся довольно скоро, Софья не ждала так рано.

– А ты чего так быстро? Ее дома не было? – спросила она.

– Почему? Просто все уже, управился. Чего там делать-то долго? Пришел, своим напористым обаянием пленил несчастную даму, и она выложила мне свой паспорт. А я… добросовестно переписал…

– Так прямо и дала паспорт? – удивилась Соня.

– Ну не прямо так, пришлось показать кое-какие документы… удостоверение начальника охраны, она и сдалась. А вот чай пить не стал, хотя приглашали, чаем ты меня уже напоила… Вот, смотри… – он вынул из кармана листок. – Читай.

– И что там у нас?.. Сычова Ольга Андреевна, шестьдесят пятого года рождения. Это ей сейчас сколько ж получается? Сорок четыре года?

– Да ты не это смотри! – не выдержал Вадим. – Смотри, я ж тебе прямо подчеркнул – штамп там видишь? Регистрация загса. Замужем наша любовница, все, как положено, страдают по полной – у Тима жена, а у нее муж.

– Муж? – вытаращила глаза Софья. – А Тим ничего не говорил…

– Не знаю, но в паспорте у нее конкретно написано: Сычов Михаил Игоревич. Год рождения… ну еще там прописка всякая-разная… Ну и как я, молодец?

– Молодец… – покивала Ольга. – А сын? Чего про сына ничего не переписал?

– Сына в паспорте не значилось, но здесь ничего криминального – она могла просто ребенка не вписать. Так что…

– Ясно, – мотнула головой Софья. – И ты, значит, завтра возьмешь и узнаешь, кто она такая, да?

– Ну… попробую, скажем так… – пожал плечами Вадим.

Он видел, как насупилась Софья. У нее так славно морщился нос… и еще эта челка все время лезла в глаза, а она ее не замечала… так захотелось сделать ей что-то приятное… или просто убрать волосы… погладить по щеке…

– Сам говорил, что все сделают, а теперь «попробую»… – как маленькая засопела Софья.

– Да не дуйся ты, – усмехнулся Вадим, но тут же настроился на серьезный лад. – Меня теперь и самого зацепило – чего ж это она Тиму про мужа-то не сказала? Зачем скрыла?

– А может быть, она ему говорила? А он так… в общем, он решил на мужа и внимания не обращать… или просто мне не сказал.

– Нет, мы с Тимофеем разговаривали. Он и мне ничего не сказал, про мужа молчал.

– А… вы с ним уже говорили, да? – ехидно дернула губой Софья. – То есть Тимофею уже было доложено, что приходила я, что…

– Ну конечно! Должен же я быть твердо уверен, что ухаживаю за разведенной дамой, а не за какой-то там… супругой друга. Нечестно получится.

– Так оно и получилось. Я все еще замужняя супруга, – оборвала Софья. – До дому довезешь?

– С превеликим удовольствием, – шутом кривлялся Ефимов.

– Сильно не радуйся, тебе еще завтра ценные сведения добывать, – постаралась охладить его Софья.

– Я буду рыть землю… – дурашливо прорычал он, заводя машину.


Даже в выходной Тимофею отдыхать было некогда. Мало того, суббота в этот раз выдалась днем на редкость неприятным. Следовало ехать с покупателями на дачу, показывать, так сказать, товар лицом. А не хотелось.

Тим лениво валялся на диване, пялился в потолок и старался ни о чем не думать. А мысли в голову так и лезли. К примеру, эта же суббота… и дача… Они с Софьей еще в середине недели всегда четко знали, кто к ним приедет в гости. Гости были всегда. Вообще сам Тимофей дачу любил. Они там не делали грядок ровными рядами, где бы висели гирляндами огурцы и колосилась морковь. Однажды он заставил Софью посадить лук, жена послушалась, на этом их огороднический пыл иссяк – луковицы благополучно забыли вырыть и потом еще долго их находили то в газоне, то среди малины. Зато сколько было цветов – их Соня любила. Могла часами рыться в клумбе с розочками и терпеливо выхаживать чахлый корешок невиданного цветка. Тимофей всегда относился к ее увлечению чуть свысока. А Соня только виновато оправдывалась: «Ну ведь такая красота! Знаешь, вот этой розочки у нас еще даже в городе нет, такая капризная, а у меня есть! А это магнолия, представляешь? Она же только на юге растет, а у меня перезимовала!» Да и правда – красиво было… Музыка… Тимофей лично вытаскивал небольшой музыкальный центр во двор еще с утра, пока Софья спала, и включал не на полную громкость. Так только – чтоб веселее было работать. Жена просыпалась под музыку и уже сама делала звук громче. Им нравились одни песни, они смеялись над одними шутками, их объединяла одна жизнь. А вечером приезжали друзья. И шашлыки, и баня, и самодельный бассейн с ледяной водой, и разговоры до утра, и песни… И… сейчас он едет это все продавать. Вместе с баней, с самодельным бассейном, с Сониными цветами…

– Тимочка, ты еще не уехал? – позвонила Ольга. – А они мне уже звонили, ждут. Ты за мной через сколько минут заедешь?

– Оля, а зачем заезжать? Я что, сам не покажу, что ли?

– Покажешь, конечно, но… я бы подняла цену. А то… ты ж у меня такой скромный, а дача… я сама видела – она хороших денег стоит.

– Я не продешевлю, – заверил ее Тимофей. – Отдыхай. После дачи заеду.

Ольга что-то пролепетала про свою любовь и отключила трубку. Она так старалась быть нетребовательной, старалась не давить… но почему же это так раздражало? Тим только сейчас понял, что первая любовь не есть хорошо… как говорила Анюта. Если б не сын… Эх, ч-черт!

Через час он уже прогуливался по своему участку, а за ним делегацией таскалась дотошная семейка покупателей.

– Скажите, а что у вас со светом? – интересовался крепенький мужичок – будущий хозяин. – Я вот никак не вижу, откуда провода-то тянутся?

– А вот это что, рябина? – глупенько интересовалась дородная перезрелая девица, по всей видимости дочурка.

– Это пихта, корейская… – сцепив зубы, пояснял Тимофей.

– Ну да, я это и хотела сказать…

– А что у нее с шишками? Есть шишки-то? – с видом знатока насупилась мамаша.

– Какие шишки? Она ж еще маленькая… – морщился Огрёв. – Вырастет… будут шишки… жена говорила, у нее шишки фиолетовые.

– Ну уж конечно! С чего они фиолетовые-то будут? – фыркал прыщавый подросток, который и вовсе на зелень смотрел, презрительно скривившись. – Па-ап! А вон там можно все на фиг вырубить и забабахать гараж, точно? Па-ап, ну чо молчишь-то?

– Отвянь! Сказал же – машину хрен дам! Сам зарабатывай!.. Пойдемте в дом, – уверенно распоряжался мужичок. – Чего тут на участке смотреть, все равно мы по-своему будем переделывать, а вот в доме…

У Тимофея будто ножом по сердцу резануло. Переделывать они будут! Он сюда столько труда вложил!.. Хотя… ну да… конечно…

– Не, ну дачка неплохая, неплохая… – совался в каждую щель покупатель. – Ремонтик произведем, занавесочки…

– Пусть занавески оставят, – влезла мамаша. – Я видела – сейчас такой материал триста рублей метр! А если в «Тканях» на Мира, так и вообще…

– Вот эту мазню уберем… – все еще мечтал будущий хозяин.

Это была не мазня. Здесь Анютка, будучи совсем крохой, рисовала папу и маму, портрет… а Соня придумала какую-то веселую рамочку, и «портрет» никогда не трогали, даже когда обои переклеивали…

– А это ваш, что ли? – вдруг спросила женщина.

В раскрытые двери по-хозяйски вошел соседский кот Барсик, прыгнул на спинку кресла и уже оттуда разглядывал приезжих. Он ждал Соню, с ее вкусными кошачьими сухариками, но поскольку той не было, котяра внимательно следил, чтобы пришельцы сильно не хозяйничали. Нечего!

– Барсик… иди сюда… – взял его на руки Тимофей. – Я сейчас посмотрю… может быть, Соня где-нибудь оставила корм-то этот…

– Ничего-о-о-о… – довольно усмехнулся подросток. – Папаня привезет сюда нашего Бурана, от этого кошака мокрого места не останется… будет знать, как по чужим дачам шастать!

– Точно, – похлопал наследничка по плечу «папаня» и охотно пояснил Тимофею: – У меня кавказец, сюда перевезу, пусть охраняет.

– Ой, он у нас такой злобный! – с восхищением затараторила женщина. – Знаете, мы его когда…

– Ну так берете? – невежливо перебил ее Тимофей.

Мужичок важно вытянул бычью шею.

– В общем-то… неплохая дачка, неплохая… и от города недалеко, и дорога, опять же, до самых ворот… а за сколько ты ее отдашь?

Как там Ольга говорила? Не продешевить? Ну не-е-ет! Тимофей не продешевит, это уж точно!

– Три миллиона, – простенько сказал он. – Здесь у всех дачи столько стоят.

– Сколько?! – выпучила глаза покупательница. – Миллиона?.. Да вы!.. Да…

– Мужик! Да ты охренел!!! – подал голосок юнец.

– Слышь, пацан, рот закрой, – бросил ему Тимофей. – Я с тобой здесь вообще не веду речи. Я с отцом твоим… Ну так как? Берете?

На семейку напал стойкий столбняк.

– Нет? – добивал Тимофей. – Все. Вопросов нет, у меня еще куча дел, поехали отсюда.

– Нет, ну… да погоди ты! – старался прийти в себя глава семейства. – Ну… надо ж подумать…

– Па, а чего думать-то? У нас таких денег сроду не было! – заканючила девчонка.

– А за что? – таращила глаза матушка. – Здесь же… нет, вы мне скажите – за что?

Но Тимофей уже ничего и никому говорить не собирался. Он теперь точно знал, что ему делать. Продаст квартиру, сколько надо – пусть возьмет Ольга на лечение, а на остальные он забабахает здесь дом и приведет сюда… Соню. Жена давно хотела переехать жить в свой дом. Просила, а он… он никогда это всерьез не воспринимал. И только сейчас подумал – ну и дурак был! Здесь же… Да они здесь с Соней!.. И розочки она будет разводить, и собак, и кошек, и теплицы Тимофей построит, и теннис устроит, и… и Барсик будет приходить когда вздумается, и никто его не тронет, и… рядом будет его любимая Соня. Только простит ли?.. Простит, потому что всегда его понимала. А он, идиот, совсем это не ценил.