На мой очевидный отрицательный ответ этот муж сказал, что либо он сейчас уходит на другой вызов, а я выкручиваюсь, как могу, либо я немедленно бегу покупать смеситель (ага, у людей вечерние прогулки удовольствия ради, а у Беды просто смеситель сломался), а он меня ждет. Ну и за ожидание, естественно, тоже придется доплатить.

Я покусала губу, судорожно раздумывая, как быть. В любом случае, за вызов я ужe должна ему заплатить. Так что…

— Но вы же понимаете, что я во всех этих мужских штучках разбираюсь не больше, чем дворничиха тетя Надя в карбюраторах и инжекторах? — жалобно посмотрела я на этого «мужа». Какие к черту карбюраторы? Откуда это в моей голове?! Боже! Что я несу?..

На внезапно пришедший в голову, но вполне логичный вопрос, почему из сломанного смесителя все еще не бьет фонтан кипятка, мне ответили, что кран перекрыт. Я покивала, переваривая информацию: это я-то кран перекрыла? На пьяную-то голову? Обалдеть! Да я бы и по трезвому не додумалась. Наверное.

— Это все чудесно, — хлопнула я в ладоши, вздыхая, — но, может, вы сами сходите за смесителем? Я ведь в таких делах полный профан, — поджала губы, беспомощно глядя на мужчину.

Муж подумал-подумал, а потом вскинул палец, и едва открыл рот, как я его перебила раздраженно морщась:

— Да заплачу я, заплачу!

15. Преступление и наказание, или Получай, фашист, гранату!

Пока муж на час — имени которого я по-прежнему не знала, ибо не додумалась спросить в суматохе — катался за смесителем, я успела прибраться в квартире. Не генеральная уборка, конечно, но основной бардак в спальне я убрала, а еще вымыла грязную посуду, что высилась в раковине на кухне неприступной горой. И которую, сто пудов, видел «муж». Ну да пофиг! Как хочу — так и живу. Хочу — вообще свинарник устрою и срач разведу. Его это волновать не должно! Да и не волнует, наверное… Ему вообще плевать, судя по взгляду…

Так, Беда! Ты чего это — печешься о том, что о тебе подумает какой-то там чужой мужик?! Что — вчера одного спровадила, а сегодня уже новый? Ну, знаешь ли, это уже ни в какие ворота!..

Вынеся мусор, я наполнила ведро и, вооружившись тряпкой, принялась за влажную уборку. Вскоре вернулся «муж» и приступил непосредственно к своей работе. Я же, прибравшись в гостиной, поплелась в спальню. Взгляд сходу зацепился за свисающий одним краем карниз…

Скажу этому «мужу» — пусть повесит этот чертов карниз на место, а потом можно и об уборке подумать.

— Сифон забился, чистить надо, — обрадовал меня этот «муж» из кухни.

— Ну так чистьте, — я пожала плечами, лишь отдаленно понимая, о чем вообще речь.

Приведя в порядок ванную и так и не найдя, чем бы еще себя занять, я решила заглянуть на кухню. Собиралась сказать «мужу» о карнизе, когда заметила опасно покосившуюся дверцу верхнего шкафчика, что висел почти над раковиной.

Видимо, мне просто на роду написано пинать мужчин. Но что уж тут попишешь, если сама судьба не оставляет выбора… И потoм — он ведь мне язвил? Язвил! Усмехался? Усмехался! Так что получай, фашист, гранату!

В следующий миг раздался глухой звук: бам! — это муж на час ударился головой о стенку, от резкого пинка. Вернее даже, не пинка — я довольно нежно, даже аккуратно (хоть и очень быстро) толкнула его ногой под зад.

Мужчина медленно и с трудом, пятясь, вылез из-под раковины. И так же устрашающе медленно повернул голову… Встал и шагнул ко мне. А его взгляд… Эм, шрифт Брайля? Да плевое дело вообще!

— Дверца! — я сглотнула и тут же вскинула руки. А едва успела договорить, как пресловутый элемент мебели со скрипом сорвался с единственной удерживающей петли и упал с грохотом. Острым углом о кафель. Прямо за спиной мужчины, аккурат туда, где только что находилась его голова.

Мы оба шарахнулись. А затем переглянулись и… рассмеялись.

— Никогда не думал, что меня — человека с двумя высшими — будет пинать под зад милая с виду девушка. И тем более даже не предполагал, что еще и благодарить за это буду… Спасибо, — отсмеявшись, «муж» озадаченно почесал кадык.

— Ну извините, — я развела руками и усмехнулась: — Либо пинок, либо «травма череп-но-моз-го-вая-я…» — И спохватилась тут же: — Хм, так у вас два высших? А по специальности, как понимаю, не работаете…

— Вас это как-то волнует? — хмыкнул он, бросая на меня короткий взгляд.

— Волнует! — ответила честно. — Вы знаете, как подрывает экономику страны безработица?! — строго и со знанием дела зыркнула я на этого «мужа».

— Если вы так же промываете мозги своему мужчине, то неудивительно, что у вас его нет. — «Муж» вернулся к трубам.

— Чего-о?! Интересно, а как это касается вашей непосредственной работы? — я накуксилась и все же решила ответить, чтоб не думали там всякие… : — И вообще: с чего вы взяли, что я одинока?!

Мужчина вылез на секунду из-под раковины. Обвел беспорядок красноречивым насмешливым взглядом из-под вскинутых бровей, почесал затылок каким-то увесистым (кажется, трубным) ключом и улыбнулся мне самой милой и обаятельной — а на деле снисходительной — улыбкой, мол: сама догадаешься, или как?

— Просто он стеснительный и… И сидит тихо, — буркнула хмурясь, лишь бы последнее слово было за мной.

Ехидный ответ не заставил себя ждать:

— Он у вас что — подкаблучник?

— Он у меня пес! — вспылила я.

— Странная вы, — этот муж на час даже не обиделся на мой тон. Ну или умело замаскировался ухмылкой. Пока подмечала этот факт, вылетело само собой:

— Чего это?

— У всех одиноких женщин коты, а у вас — пес. — А красивая у него улыбка… Когда улыбается как человек, а не усмехается ядовито.

Пес… Пф! Тоже мне, нашел к чему придраться! А сам-то что — идеальный такой? И вообще: покажите мне, где эти стандарты прописаны? Почему словосочетание «одинокая женщина» ассоциируется сразу с котом?

И я не одинока! У меня есть пес…

Бред!

Чужой мужик у меня в квартире, на кухне, копается в моих трубах, а я разбираю его случайные слова по косточкам…

Ой, да ну его нафиг!

— Позовете, если понадоблюсь. — Я развернулась и вышла из кухни, намереваясь занять себя чем-нибудь пополезнее, нежели рассматривание перекатывающихся мышц на мужских руках, а вслед мне прилетело насмешливое:

— Помогать будете?

— Руководить процессом, — съязвила в ответ.

И дернуло же меня позвонить в эту чертову шарашкину контору!..


16. КомплИменты и комплЕменты

Когда вся работа была сделана и оплачена, а муж на час, прибравшись за собой (о, какой чистоплюй! В хозяйстве о таком только мечтать и приходится) и сложив все инструменты в «укладку» принялся одеваться — случился небольшой казус…

Совсем небольшой.

— Ваша шавка нассала в мои кроссовки! — сообщил «муж» и брезгливо поморщился, держа кроссовок за шнурок и протягивая его в мою сторону.

Пришлось отступить на шаг, потому как оказаться в собачьей моче мне не прельщало, мягко говоря.

— Это мальчик, — я подняла запуганного Ваньку на ручки, с трудом сохраняя спокойствие и не позволяя губам растянуться в дурацкой улыбке.

Ай да Ванька! Умница мой! Нет, ну а что? Задел женщину? Готовься, что ее будут защищать! В моем случае защитник — пес! А что вы хотели? В комплекте с несносной сумасшедшей клиенткой идет ее мопс! Мы ж с ним как товары-комплементы. Как одеяло с подушкой, как корь с сыпyшкой, как чертов пес с одинокой девyшкой…

Фраза прозвучала в голове голосом Папанова, под аккомпанемент его же фирменного смеха. Пес с девyшкой… Тьфу ж ты, ёклмнпрст!

— И можно на «ты». Как-никак, Ванька тебя уже признал, — все-таки прыснула я.

Ну ладно, ладно. Слукавила малость. Ну нравится мне этот экземпляр — есть такое… И что поделать, если он за эти несколько часов нахождения в квартире одинокой молодой симпатичной девушки, все еще не удосужился представиться и спросить мое имя? Не опускать же руки, в самом деле! Хотя, по правде говоря, давненько со мной такого не случалось — обычно именно мужчина делал первый шаг. Я же инициатором была всего один-единственный раз, до сих пор. Тринадцать лет назад, еще будучи зеленой школьницей. Первый, и на тот момент казалось, что последний раз…

Не то чтобы я стеснялась. Просто считала, что знакомиться первой с мальчиком — удел девочек-подростков, когда еще не треснули стеклышки розовых очков, не обломались крылья, и юношеский максимализм прет из всех щелей, придавая безрассудству толику смелости. Вот это народ, да — ни страхов, ни сомнений, ни, собственно, опыта, из которого все сказанное и вытекает.

Но сейчас… Что-то пошло не так. Или мне сорвало тормоза после кутежа с Лидкой?..

— Ну, чего застыл? — улыбнулась я, нарушая затянувшуюся паузу и дружелюбно протянула руку. — Василиса. Можно просто: Василиса Сергеевна. — И добавила тут же: — Ты не переживай так, кроссовки я сейчас постираю.

Мужчина хмыкнул и сделав морду попроще, пожал мою руку свободной:

— Вадим. Вадим Анатольевич. — От искренней улыбки вокруг карих глаз проступили лучики-морщинки. Интересно, сколько же ему лет? Не меньше тридцати двух, навскидку. Но и не больше тридцати семи точно.

— Красивое имя, — сказала ему чистую правду, и очень удивилась когда мужчина рассмеялся, запрокинув голову. — Что? — не поняла я, улыбаясь шире, потому что приятный голос ласкал слух, а смех был чертовски заразителен.

— Представиться красивой девушке после того, как был ею отпинан — идеальный способ познакомиться, — хохотнул Вадим, все еще сжимая мою ладошку. Больше того: сжал сильнее, стоило мне попытаться забрать конечность обратно.

Я уже собиралась начать волноваться: улыбка сползла с моего лица, я заглянула в его глаза долгим, внимательным взглядом, силясь прочитать в них намерения мужчины… когда он всучил мне шнурки кроссовок, которые держал до сего момента.

Фуф! У меня аж отлегло! — не на извращенца напоролась. Но вместе с тем…

— Эй?! — возмутилась я и пихнула этого мужлана в плечо: — Чего ржешь?!

— Ржут кони, а я тихо-тихо посмеиваюсь. — Заявили мне с нахальной улыбкой, стягивая куртку, и не менее нахально удалились в направлении зала, бросив напоследок: — Шевелитесь, Василиса Сергеевна, иначе вам придется оплатить сорванные вызова из собственного кармана.

Я улыбнулась невольно.

Хм… Кто-то у нас наглый, да? Ла-адно, тогда сюрприз: я тоже!

17. Сахарные дюны и сантименты

Пока в стиральной машинке в ванной громыхали одинокие кроссовки, я поставила чайник и, не имея ни малейшего желания чувствовать на себе сканирующий взгляд «мужа», — от которого вся уверенность вмиг куда-то подевалась — решила прилечь.

Протопав в спальню, закрыла за собой дверь и плюхнулась на кровать, принявшись изучать свое отражение в натяжном потолке. И вдруг мой взгляд зацепился за ту часть стены, что скрывала открытая дверь…

Я дернулась, как кипятком ошпаренная. Подскочила к стене, не веря собственным глазам.

«ЖабЖабыч — казёл!» — гласила первая надпись. Я дотронулась пальцем — алая помада. Лидкина — у меня таких отродясь не бывало…

Лидкиной, мать ее, помадой!..

А рядом… «Крестики-нолики». Тоже… ее помадой.

Я сглотнула гулко, сжимая в неконтролируемом приступе досады кулаки.

Как. Как я могла позволить вытворить такое?! И как я могла это пропустить?! Я ведь убиралась здесь, минут двадцать назад! Черт, черт, черт! Слона-то я и не заметил, вать машу!

Моя стена… Моя бедная стена в стиле «лофт», с которой я начала не так давно преображать спальню… А теперь что? Картина Репина «Приплыли»… Вот и накрылся мой ремонт медным тазом. В поры выкрашенного в белый кирпича, казалось, намертво въелась чертова помада…

Держите меня семеро! А лучше — накиньте на меня кто-нибудь смирительную рубашку, пока не устроила тут акт вандализма! И рот заткните, иначе с нашими законами рискую обанкротиться за пять минут, ибо запас цензурных слов как-то незаметно заметно оскудел. Пардон, за тавтологию!..

Губы предательски дрогнули. Ну, Лидка, ну, коза белобрысая! Подожди, вот бросит тебя очередной хахаль — вот тогда-то я обязательно возьму реванш! Потому как негоже оставлять верных подруг одних в беде, наедине со своим горюшком! И теперь, глядя на размалеванную белую стену, я понимала эту простую истину жизни, как никогда! О-о, я ее даже чувствовала, на собственной шкуре!

Со злости пнула от души шкаф. И, естественно, найденные во время уборки тапочки не спасли — слезы тут же брызнули из глаз. Я рухнула на пол и схватилась за ушибленный мизинчик на ноге… Почему-то с головой накрыло цунами отчаянья, от которого хотелось выть и лезть на стенку. Рвать на себе волосы… А еще до жути хотелось кого-то поколотить. Кого-то с птичьей фамилией, с кого весь этот дурдом и начался. Чтоб неповадно было! Чтоб знал, чем чревато заглядываться на левых трясогузок!..