– Бедный граф Ростов! Его сердце будет разбито, когда он узнает, что вы отвергли его подарок.

– Граф Ростов любит делать красивые жесты, но его сердце принадлежит мне не больше, чем мое ему, – уверенно произнесла Рона. – Он умеет поднять мне настроение, и это все, что я могу сказать о нем.

– Кроме того, что он спас вам жизнь, – напомнил ей граф Лансинг.

– Наверное, да. Только там было не глубже трех футов, и если бы не вмешался он, это сделал бы кто-то другой.

Граф громко захохотал.

– Как практичны женщины!

– Я всего лишь не считаю графа Ростова героем.

– Я рад этому, – просто ответил он.


На следующий день под шумные приветствия Рона спустилась к обеду, держась за руку графа Лансинга. Рядом с тарелкой ее ждали новые подарки.

Русских в столовой не оказалось, и Рона вздохнула с облегчением. Она не хотела сидеть и смотреть, как Питер отчаянно флиртует с прекрасной графиней, а поговорить они могли и позже.

Вся семья Тьери, похоже, прониклась к ней симпатией. Собравшиеся одобрительно загудели, когда граф Лансинг усадил Рону рядом с собой за стол, и с восторгом стали смотреть, как она открывает подарки.

– Скоро настанет и твой черед, – сказал Питер Алисе, которая во все глаза наблюдала за Роной. – Если не ошибаюсь, на следующей неделе тебе исполнится семнадцать.

– Да, – широко улыбаясь, кивнула Алиса.

– Можешь заказывать, какие подарки тебе хочется получить, – улыбнулся Питер в ответ.

– Я хочу только один подарок, – сказала Алиса. – Жить в Париже. Папочка, мы можем остаться здесь навсегда?

– А как же наш дом в Англии? – напомнил ей граф. – Ты же не хочешь его оставить?

– Нет, мы все-таки когда-нибудь туда вернемся. Но можем мы хотя бы еще немножко здесь пожить? Пожалуйста!

– Почему бы нет? – сказал месье Тьери. – После столь долгого путешествия неразумно уезжать домой так рано. Останьтесь хотя бы до дня рождения Алисы.

Все согласились, что это хорошая мысль, особенно Жак и Эдуард, которые рьяно боролись друг с другом за внимание Алисы. Наконец решение было принято.

– Что мне оставалось делать? – немного позже сказал граф Лансинг Роне. – Ей так хочется остаться!

Рона улыбнулась и согласилась. Однако ей показалось, что это Питер хотел продлить их пребывание во Франции и добился этого окольными путями.

Она решила спросить его об этом после обеда.

Однако когда джентльмены присоединились к дамам, Питера среди них не оказалось.

– Он сказал, что у него какие-то дела, – сообщил граф Лансинг. – Что, возможно, означает кутеж на всю ночь.

– Я думал, Питер оставил попытки добиться расположения графини, – обронил по-английски месье Тьери.

Сидевшая рядом с Алисой Сесиль вздохнула.

– Не люблю, когда папа шутит на английском языке. Он потом всегда проверяет, что я поняла, а что нет, после чего я выслушиваю лекцию о том, что мне нужно больше заниматься.

– А моя гувернантка читала мне нотации по поводу моего французского, – произнесла Алиса.

– Зубри таблицы… – тут же подхватила Сесиль.

– Учи глаголы…

– Прилагательные…

Они с сочувствием посмотрели друг на друга.

Случилось так, что Рона в эту минуту стояла позади них, совсем рядом, и чуть позже она передала этот разговор графу.

– Они уже считают друг друга сестрами по несчастью, – усмехнулась она. – И теперь Алиса понимает, что не одинока.

– Мне показалось или ее французский действительно улучшается?

– Не по дням, а по часам. Эти двое мальчиков, ее добровольные рабы, делают для нее больше, чем могли бы сделать все учителя мира. Бедные юноши!

– Бедные? Что вы хотите этим сказать?

– Одному из них семнадцать, а другому восемнадцать. День рождения изменит Алису.

– Ах да, теперь они будут казаться ей детьми, верно? И вскоре она официально станет дебютанткой. – Граф широко улыбнулся. – Как вы сказали, бедные юноши…

– Я хочу поговорить с вами об Алисе, – сообщила мадам Тьери, появившаяся с чашкой кофе в руках. – Мы были бы рады в честь ее дня рождения устроить бал.

– Это весьма любезно с вашей стороны, но не стоит, мадам, – поспешил ответить граф Лансинг. – В конце концов, моя дочь и так злоупотребляет вашим гостеприимством.

– Это не она, – рассмеялась мадам Тьери. – Это Питер искал повод, чтобы остаться в Париже и продолжать ухаживать за милой Эмилией. По-моему, это чудесно, и мы счастливы ему помочь. Быть может, на балу они объявят о помолвке.

– Ему уже давно пора остепениться и покончить с разгульной жизнью, – заметил граф. – Хотя нельзя сказать, что Эмилия – женщина, рядом с которой хочется остепениться. Питер явно без ума от нее, и она еще покажет ему, где раки зимуют.

Мадам Тьери кивнула.

– Говоря между нами, я не думаю, что сегодня вечером он будет кутить… Разве что с Эмилией.

И они рассмеялись.

Рона отвернулась, чтобы они не видели выражения ее лица. Ее ногти впились в ладони. После этого разговора вечер перестал приносить ей удовольствие. Если бы только Питер вернулся и она смогла бы поговорить с ним! Тогда, возможно, ее сердце успокоилось бы.

Ей захотелось, чтобы этот вечер поскорее закончился и наступило утро.

Но на следующий день Питер исчез.

* * *

– Удивительный молодой человек, – сказала за завтраком мадам Тьери. – Сегодня утром я спустилась вниз и встретила Питера, который дожидался меня. Он самым любезным образом попрощался со мной, а потом, представьте только, принялся вымаливать у меня прощение. Разумеется, я ответила ему, что мне не за что его прощать и что до бала в честь Алисы он может вернуться в любое время.

– Но вернется ли он? – спросила Сесиль.

Мадам Тьери пожала плечами.

– Кто знает? Мы знакомы с ним несколько лет, и единственное, что я о нем уяснила, – невозможно предсказать, где и когда он снова появится.

Граф Лансинг кивнул.

– Моя жена говорила, что Питер как черт из табакерки, – сказал он. – Всегда появляется там, где его меньше всего ждут, исчезает без предупреждения и возвращается в последнюю секунду. Возьмите хотя бы прошлую неделю. Питер появляется в Лондоне и приходит ко мне домой как раз вовремя, чтобы присоединиться к нам в этом путешествии. Еще несколько часов, и он бы нас не застал.

После этих слов Рону охватило странное чувство. Теперь она не сомневалась, что Питер был Арлекином и его присутствие на балу в Вестминстер-хаусе означало, что в Лондоне он появился по меньшей мере на день раньше, чем предполагал его зять.

Зачем Питеру было лгать о таких вещах?

Тут же она снова вспомнила и о том, как он исчез, когда на балу его пытались приветствовать друзья, точно человек, которому есть что скрывать.

Питер вел себя так, словно его влекло к ней так же, как и ее к нему, а потом вдруг ни с того ни с сего сбежал. Почему он был груб с ней в саду, а после прислал подарок, понятный только ей? Если она была ему небезразлична, почему он, как мотылек на свечу, летел к графине, не обращая внимания на других женщин?

Почему он исчез именно тогда, когда она хотела подойти к нему со статуэткой Арлекина?

Или именно это и послужило причиной?

– Он появится, когда посчитает нужным это сделать, – сказал граф Лансинг. – Во Франции у него много друзей. Возможно, Питер решил навестить их всех до отъезда. – Он бросил лукавый взгляд на дочь. – Теперь поговорим о бале. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу себе позволить купить тебе новые наряды. Уверен, мисс Джонсон подберет тебе что-нибудь подходящее из твоего гардероба.

– Папа! – воскликнула Алиса.

– Не будьте глупышкой, – пристыдила ее Рона. – Ваш отец шутит. Конечно же, он купит вам новую пару перчаток.

Алиса растерянно перевела взгляд с Роны на отца и обратно под дружный хохот собравшихся.

– Конечно же, у вас должно появиться новое платье, – успокоила ее мадам Тьери. – И не одно, а несколько. Мы немедленно поедем на Рю-де-ла-Пэ и пробудем там столько, сколько понадобится.

Мужчины занялись обсуждением других вопросов, которые им предстояло решить, и в скором времени женщины отправились на знаменитую улицу с модными магазинами.

Перед отъездом граф пошептался с Роной и дал ей указания идти на любые расходы, чтобы одеть его дочь как следует.

– Только не говорите ей, что я это сказал, – предупредил он, блеснув глазами, – а то она станет невыносимой.

– Не волнуйтесь, – ответила Рона.

– Да, есть еще один вопрос, – напомнил ей граф и, кажется, слегка заволновался. – Я знаю, что вы не обычная гувернантка и, похоже, можете позволить себе одежду лучше, чем у большинства из них. И все же бал у Тьери обещает стать торжественным событием и вы должны быть одеты не хуже, чем остальные леди. А в этом случае… – Он, похоже, был готов провалиться сквозь землю от смущения. – Мне кажется, покупкой вашего нового платья должен заняться я.

– Вы очень любезны, милорд, но нет, – твердо произнесла Рона.

– Прошу вас, поймите меня правильно, – краснея проговорил он. – Я не имел в виду… то, что вы подумали.

Рона поняла, на что он намекал. Леди не позволяет джентльмену одевать ее, если не позволяет ему ее раздевать. Поэтому ни одна женщина не примет в подарок от мужчины предметы гардероба. Единственное исключение возможно между женихом и невестой, да и то это может быть лишь шарфик или платок.

Поэтому граф допустил бестактность, хоть Рона и понимала, что у него не было никаких дурных намерений по отношению к ней. Его замешательство подтверждало его порядочность.

Но девушка ни на секунду не сомневалась в том, каким будет ее ответ.

– Простите, милорд, но вы предлагаете невозможное. У меня есть приличные платья, и, уверяю вас, на балу вам не будет за меня стыдно. Если я оденусь не так богато, как остальные, то это объясняется моим положением в обществе. Я ведь, как-никак, все еще гувернантка. Никому это не покажется странным. Пожалуйста, не обижайтесь на меня.

– Я не обижаюсь, – тихо произнес граф. – Я уважаю вас. Вы настоящая леди.

Всю дорогу до Рю-де-ла-Пэ Рона думала о словах графа и о деликатности его манер. Однако все эти мысли вылетели у нее из головы, как только они достигли места назначения и Рона оказалась среди шелков, атласа, парчи и газа.

Сначала мадам Тьери поговорила с хозяйкой заведения, миниатюрной женщиной с яркими глазами по имени Жинетта. Потом они вместе начали восторгаться Алисой, ее молодостью, красотой и грациозной фигурой. К ним присоединились Аньес и Сесиль. Они стали ходить вокруг Алисы, обсуждая особенности ее сложения, как будто она была лошадью на ярмарке.

Но Алиса не возражала. Она наслаждалась тем, что всеобщее внимание было устремлено на нее по такому приятному поводу, и могла стоять там хоть весь день, пока шел спор о достоинствах разных тканей.

В конце концов сошлись на шелковом газе. Жинетта сняла с Алисы мерки и принесла несколько образцов. Изучение их заняло остаток дня. Когда Рона и ее подопечная вернулись домой, они валились с ног от усталости. Мужчинам это показалось очень забавным, и во время ужина они не раз отпускали шуточки в их адрес.

На следующий день Рона и Алиса вернулись в заведение Жинетты. Когда они высаживались из кареты, им навстречу шел Алексей. Он помахал девушкам рукой. Рона остановилась, чтобы поговорить с ним, решив, что он может рассказать ей что-нибудь о Питере, если она сделает вид, будто интересуется им просто так, между делом.

Однако когда она сообщила, что Питер уехал, Алексей удивился и сказал:

– Что, и он тоже? Все ринулись прочь из Парижа. Эмилия отправилась к каким-то друзьям, и я остался совсем один.

Мадам Тьери тут же пригласила его к себе на вечер. Рона попыталась выглядеть довольной, но чувствовала, что после того, что она только что услышала, ничто не сможет снова поднять ей настроение.

Через пять дней все, кроме Роны, обзавелись новыми платьями, туфлями, платками и перчатками. Украшения были извлечены из сейфов и начищены. Осталось последний раз навестить Жинетту.

Это было радостное событие для всех. Алиса надела готовое платье и вышла в коридор, чтобы пройтись вдоль зеркал, которыми были увешаны стены. Пока она рассматривала себя то так, то эдак, изучая платье со всех сторон, остальные шумно выражали свое восхищение. Потом все вернулись в комнату, Жинетта принесла бутылку шампанского, и даже самым младшим девочкам дали попробовать.

Потягивая шипучий напиток из бокала, Рона услышала звук, донесшийся из коридора.

Это был женский смех, звучный, звонкий, чувственный. Смех этот сообщал миру, что женщина имела любовника или, возможно, много любовников и была уверена в своей полной власти над ними.

Эмилия.

Значит, русская графиня вернулась. Двигаясь медленно, чтобы не привлекать к себе внимания, Рона выскользнула в коридор. Как она и ожидала, графиня Эмилия Ростова расхаживала туда-сюда, внимательно рассматривая себя в огромных зеркалах.