– Именно поэтому вы были тогда столь нелюбезны? – поинтересовалась Рона.

Питер застонал.

– Да. Но я не хотел вас обижать. Я просто старался сделать так, чтобы вы держались от него подальше. Отчасти из ревности, отчасти потому, что тогда я уже начал догадываться, насколько он опасен. У меня в голове была одна мысль: нужно сказать вам, что с этим человеком нельзя связываться. Я понимал, что веду себя ужасно, но нужные слова все не приходили. А потом вы потеряли сознание и я возненавидел себя. Но я надеюсь, что вы меня простите, – добавил Питер.

– Я прощу вам все, – просто ответила Рона.

Он взял ее за руку, посмотрел на нее и ласково улыбнулся.

– Подумать только, эта хрупкая ручка втащила меня в окно. Откуда у вас столько силы?

– От любви, – не раздумывая ответила Рона. – Нет ничего сильнее любви.

– Да, – кивнул Питер. – Нет ничего сильнее любви, иначе я бы пропал. С тех пор как я вас снова увидел, моя любовь росла день ото дня. Но мне приходилось скрывать ее и притворяться рабом Эмилии. Я знаю, мое поведение удивляло вас, когда я неожиданно исчезал или когда не замечал вас, и мне оставалось только молиться, чтобы вы все поняли.

– Я хочу спросить только об одном, – сказала Рона. – Это вы были там, в комнате у Жинетты? Это вы купили ей темно-вишневое платье?

– Да. Но я даю слово, счет за него пошел прямиком в Лондон и платило за него мое начальство.

Рона улыбнулась.

– Значит, все в порядке.

Питер взволнованно посмотрел на нее.

– Вы ведь выйдете за меня, правда? Я так и не спросил вас об этом.

– Не говорите глупостей, – рассмеялась Рона. – Конечно, я выйду за вас. Но, милый мой, боюсь, у меня не будет приданого. Мой отец наверняка так рассердился, что оставил меня без пенни за душой.

– Вот и хорошо. Значит, вы будете точно знать, что я не охотник за богатыми невестами.

– Знаете, я думала, как мы с вами будем жить после свадьбы… Я думала об этом еще до того, как вы сделали мне предложение. Мне должно быть стыдно, да?

– Очень, – сказал Питер, нежно улыбаясь.

– Наверное, мне стоит устроиться к вам в секретную службу. У меня явно призвание к этому, и если бы мы работали вместе…

– Нас бы сразу раскусили, – прервал он ее. – Я ухожу из разведки. Ростовы действовали не в одиночку, и теперь меня слишком хорошо знают, чтобы я мог продолжать службу. Вас, к слову, тоже.

– Какая жалость! До того как вас ранили, мне это даже начало нравиться. Я по-настоящему увлеклась, когда в разговоре с Эмилией незаметно начала выуживать у нее сведения. Я заставила ее думать, будто я давно догадалась, что Алексей ее муж и что она не такая уж умная, как ей кажется. Вы бы видели ее лицо!

– Да, жаль, что я этого не видел, – с чувством произнес Питер. – И еще мне жаль, что вы не можете быть шпионом, а ведь у вас явный талант. Не говоря уже о недюжинных атлетических способностях, которые столь неожиданно проявились у вас, когда вы втащили меня в окно. – Он вздохнул. – А какая команда из нас получилась бы! Но это в прошлом. Мистер и миссис Карлтон будут жить спокойной, размеренной жизнью.

– Чудесно! В коттедже. С курочками. Мне всегда хотелось разводить кур.

– Нет. Мы будем жить в моем небольшом поместье. Оно не такое роскошное, как дом Джайлза, но, думаю, мы там будем счастливы.

– Если мы будем вместе, я буду счастлива.

– Есть еще одна причина, по которой я хочу оставить службу в разведке, – сказал Питер. – Я устал. Всю жизнь я имел дело с ложью, предательством, выдавал себя за одного, притворялся другим и никогда не имел возможности быть самим собой.

– Я почувствовала это при нашей первой встрече, – вспомнила Рона. – Мы говорили о предательстве, и у меня вдруг возникло такое чувство, будто вас что-то угнетает.

– Да, я знаю, что вы что-то почувствовали. Уже тогда между нами возникло взаимопонимание. Это единство будет держать нас вместе всегда.

– Мы будем очень счастливы.

– Да. – Питер перевернул ее левую руку и посмотрел на палец, на котором раньше было надето кольцо. – Но есть одно «но». Я очень волнуюсь о Джайлзе.

– Не думаю, что ему бы это понравилось, – серьезно произнесла Рона. – Он бы нашел это недостойным.

– Почему?

– Он так выразился, когда сказал мне, что я свободна. Джайлз – гордый человек. Ему не нужна наша жалость, она его обижает.

– Да, – вздохнул Питер. – Я знаю, что вы правы. Ах, дорогая моя, я люблю вас. Как же я вас люблю!

Рона не смогла ему ответить. Ее глаза наполнились слезами.

– А завтра я буду любить вас еще сильнее, чем сегодня. С годами мы узнаéм истинную глубину нашей любви. Самой судьбой мы были предназначены друг для друга.

Очень бережно Питер взял Рону за подбородок и повернул к себе ее лицо.

– Скажите, что любите меня, – прошептал он.

– Я не знала, что можно любить кого-то так, как я люблю вас.

Губы Питера нашли ее уста. Рона знала, что он отдал ей свое сердце так же, как она отдала ему свое. И так будет всегда.

* * *

Как только Питер выздоровел, они поженились. Свадьбу устроили на скорую руку, потому что боялись очередного вмешательства отца Роны.

Вечером накануне свадьбы граф Лансинг поговорил с дочерью.

– Я знаю, мисс Джонсон преподала тебе несколько очень важных уроков о любви, – сказал он. – Теперь твой отец хочет научить тебя кое-чему. Нельзя никому приказать любить тебя. Каким простым был бы этот мир, если бы это было возможно! – Граф вздохнул. – Но нам это не дано. Если тот, кого ты любишь, не готов отдать тебе свое сердце целиком и по собственной воле, этого человека нужно отпустить, не жалея себя и не обижаясь на него.

Но Алиса была молода, и убедить ее было не так-то просто.

– Как они могли так поступить с вами, папа?

– Дитя мое, – сдвинув брови, серьезно произнес он. – Никто не сделал мне ничего плохого. Мы все оказались жертвами обстоятельств. Питер и Рона по-прежнему наша семья, и мы не должны отдаляться от них. Глупо собственным поведением раскалывать свою семью. Если это случится, мы потеряем их обоих, а этого нельзя допустить. Вот почему мы с тобой пойдем на завтрашнюю церемонию.

– Но разве вы сможете все это выдержать? – дрожащим от слез голосом спросила Алиса.

– Выдержу. Потому что у меня есть ты, – ответил отец и крепко обнял ее. – А боль со временем утихнет.

* * *

Свадьба была простой. Семья Тьери присоединилась к ним в английской церкви в деревне Питера. Невесту к алтарю вел сам месье Тьери, шафером Питера выступил граф Лансинг, а Алиса стала первой подружкой невесты на зависть Аньес и Сесиль, которых назначили ее помощницами.

Поздно вечером, когда молодожены остались одни, а дом затих и замер, они долго стояли, крепко обнявшись и радуясь возможности насладиться наконец любовью в полной мере.

– Я хочу показать вам кое-что, – наконец нарушила молчание Рона.

Сунув руку под подушку, она достала маленькую фарфоровую статуэтку Арлекина, которую ей когда-то подарил Питер.

– Я давно хотела спросить, каково значение этого подарка, – сказала она, – только до сих пор у меня не было такой возможности.

– Но вы знали, каково его значение, – ответил Питер, нежно улыбаясь.

– Да. Я берегла его. Хранила под подушкой. Но теперь мне не нужно его прятать. Больше в нашей жизни не будет никаких масок, никаких тайн.

Она потушила свет, и муж снова крепко обнял ее, прижав к себе так, что их сердца стали биться рядом.

В комнате было темно, лишь луна заглядывала в окна. Упав на фигурку Арлекина, тусклый белесый свет придал ему странный вид, как будто на лице статуэтки появилась довольная улыбка.