— Сделайте одолжение. — Алиса придвинулась поближе к тете, которая, по всей видимости, была сильно смущена всем происшедшим. — Тетушка, я думаю, самое время разбудить Герберта и отослать его поспать.

— Ах, да, дорогая, — проговорила тетя. — Он плохо себя чувствует, если не отдохнет как следует.

— Думаю, мне тоже стоит уйти, — сказал Клэйтон. — Еще раз — спасибо, Алиса. — Он обернулся к ее тетушке. — Благодарю вас за любезность, Мод.

— Пожалуйста, заходите к нам еще, молодой человек. — Она жизнерадостно помахала рукой. — Мы вам всегда рады.

Клэйтон ступил за порог и, усмехнувшись, обернулся:

— В следующий раз стану стучать громче. — Обратившись к Алисе, он добавил: — Увидимся в университете.

— До свидания, мистер Уильямс, — ответила она.

— Для вас — Клэйтон, Алиса. — Он вышел из дома и увидел деревянную вывеску: “Гостиница “Джоргенсен”. Уют и домашняя кухня”.

Он повернул обратно к дому.

— Алиса, я хотел вам кое-что сказать.

— Что же?

— Вы столь же хорошенькая, как кролик. — Он мягко усмехнулся и вышел на шоссе, ведущее к университету.

Алиса сморщила носик и закрыла дверь.

Она никак не могла решить, хорошо ли она сделала, солгав полиции. Единственное объяснение того, каким образом доктор Уильямс очутился у нее в зале, выходило за рамки привычных представлений. Ни один человек не может перенестись через пространство.

Она покачала головой и погасила свет на крыльце.

— Мод, пора спать.

— А этот милый доктор — разве он не останется?

Алиса добродушно улыбнулась, посмотрев на тетку. Годы стремительно старили Мод и Герберта. Они оба много в жизни сделали для нее, когда она осталась круглой сиротой пятнадцать лет назад в возрасте тринадцати лет, — родители ее были убиты в амазонской экспедиции.

Только что овдовевшие тогда Мод и Герберт отдали свои сердца и свой дом бедному ребенку — и залечили со временем рапы души своей добротой и любовью. Теперь, когда ее тетя и дядя старели, наступило время отдавать долги. Она обняла тетушку за плечи:

— Не думаю, Мод. Но он сказал, что даст мне знать завтра: может быть, он снимет комнату.

— Ах, это было бы чудесно! — восторженно сказала Мод. — У нас будет жить настоящий ученый, доктор. У нас еще никогда не проживал доктор. Помню, как-то раз у нас жил похоронных дел мастер. Ужасный маленький человечек. Никогда не улыбался и был одет всегда в черное.

Оставив Мод предаваться воспоминаниям, Алиса пошла в гостиную.

Она задула свечи. Не было смысла разубеждать Мод на предмет доктора. Шансы тетушки увидеть в гостинице в следующий раз доктора были столь же малы, как и вероятность еще одного случая телепортации прямо у них в зале.

Глава 2

Алиса обогнула тетушку, взяла кусочек хлеба, обмакнула его в соус, кипевший на задней конфорке, и откусила.

— Тетя, объясни мне еще раз насчет телефонного звонка. Ты ничего не перепутала?

— Ничего я не перепутала, — обиженно сказала Мод. — Милый доктор предупредил, что будет у нас в шесть — а я сказала, что для него будет готов обед.

— А ты уверена, что это был именно тот доктор Уильямс, что лежал у нас в зале прошлой ночью?

— Конечно! — фыркнула Мод. — Как ты думаешь, много ли у меня знакомых докторов? — Она легонько постучала по пальцам Алисы деревянной ложкой, которой помешивала в кастрюльке. — Не язви, иначе тебе не видать обеда.

— Так ведь уже седьмой час. Я умираю от голода. — Алиса попыталась стащить еще кусочек хлеба, но это ей не удалось.

Она не понимала, зачем доктору Уильямсу понадобилось приходить к ним домой, да еще торжественно предупреждать об этом. Возможно, рассеянность Мод усугубилась после вчерашнего происшествия. Она обняла тетушку и поцеловала ее морщинистый лоб.

— Хорошо, я подожду еще пару минут, но потом начну грызть фарфор.

Мод поморщилась и мягко оттолкнула ее:

— Ты с каждым днем все больше походишь на своего дядю Элмера. — Она попробовала соус. — У него было такое же искаженное чувство юмора.

Алиса заметила блеснувшую в глазах тетушки слезу. Сеанс спиритизма, похоже, вызвал в душе Мод какие-то воспоминания. Алиса, растрогавшись, пожала руку Мод — и тут зазвенел дверной звонок.

— Продолжай готовить, а я посмотрю, кто это.

Мод просияла:

— Так это доктор, глупенькая. Я же сказала тебе: он будет около шести.

Алиса пошла отворять, думая на ходу, что завтра нужно будет выяснить у доктора Уильямса, зачем он звонил. Если это действительно он звонил.

Она открыла дверь и в изумлении уставилась на доктора Уильямса, только и сумев выговорить:

— Вы?!

Он некоторое время молчал, разглядывая ее довольно откровенно: от красных носочков до изумленных глаз.

— Вы ожидаете еще кого-то? — Клэйтон подхватил один из чемоданов, стоявших рядом с ним.

Алиса в ужасе смотрела на огромные чемоданы.

— Мод говорила что-то о том, будто вы будете снимать Комнаты Капитана.

— А вы ей, стало быть, не поверили? — Он взялся за другой чемодан.

Она автоматически бросилась помогать ему.

— Мод вечно путает события. — Алиса нахмурилась: — Вы и в самом деле собираетесь остановиться у нас? Что случилось с вашим прежним местом проживания?

— С мотелем? — уточнил Клэйтон.

Она еще больше нахмурилась:

— Как? Университет не выделил вам квартиру?

— Я попросил их не затрудняться. — Доктор Уильямс плечом широко распахнул дверь и поставил чемоданы под лестницей.

— Вы знаете, у меня привычка забывать, где лежат вещи. — Он выглядел смущенным. — В доме я буду искать их неделями. Я собирался приискать себе небольшую квартирку, но так и не выбрал времени.

— Но здесь все же гостиница, а не квартира.

— Я знаю, и это прекрасно. У меня будет всего одна комната — следовательно, вещам негде будет теряться, а Мод сказала, что за небольшую плату я смогу кормиться за семейным столом.

Уже много лет у них столовалось несколько гостей, но по непонятной причине мысль о том, что Клэйтон будет сидеть за семейным столом, разволновала Алису.

— А как же ваша независимость? — Ей всегда казалось, что знаменитости должны стремиться к независимости.

Сегодня Клэйтон не усмехался, не щурил близорукие глаза, поэтому она могла разглядеть их цвет. Они были зеленые — нет, они были коричневато-зеленые, как вода в омуте. Обворожительные, сексуальные, как сам грех, ореховые с золотой искрой глаза.

— Моя независимость? — Клэйтон вернулся на крыльцо за оставшимся багажом. — В университете мне очень рекомендовали эту гостиницу. Мне сказали, что у Мод за последние пятнадцать лет в постояльцах было много профессоров и иных сотрудников университета. — Он поднял одну бровь. — Есть какие-то возражения против моего пребывания?

— Ах, нет. — Алиса пыталась собрать разбегающиеся мысли. Встречать каждое утро знаменитого ученого в своей столовой и прихожей будет достаточно затруднительно. И каждый вечер желать ему доброй ночи… это может положить предел ее терпению. В конце концов, она просто человек. Он не дал ей спать прошлой ночью, а когда Алиса, наконец, заснула, явился ей во сне и разговаривал с нею в крайне смутившем ее тоне. — … Я просто имела в виду, что вам было бы удобнее в собственной квартире.

— Если бы я поселился в квартире, мне пришлось бы питаться готовой пищей — и, кто знает, может быть умер бы от отравления. — Он окинул взглядом холл, все еще украшенный ко Дню Всех Святых.

— Тогда вам следовало бы научиться готовить.

Отчего это она так старается отговорить его от найма комнаты? Ведь доходы Мод не слишком велики: за последние пятнадцать лет они складывались из платы постояльцев за найм и обеды — и из ежемесячного пособия от Департамента социального обеспечения.

Клэйтон усмехнулся:

— Такой опыт у меня уже был. Я как-то сварил кофе, когда делал выпускную работу.

— И что случилось?

— Шестеро стажеров провели день после этого в больнице, а двое заядлых любителей чая, которые его не пили, использовали впоследствии остатки этого кофе в качестве ракетного топлива. — Он мягко усмехнулся. — Если бы мне удалось повторить тот мой рецепт, я бы уже стал миллионером.

Алиса содрогнулась, представив себе ту картину, и посмотрела на восемь чемоданов, расположенных у ее ног. Похоже, у Мод все же будет новый постоялец, и Алиса не сможет этому препятствовать.

Да, по правде говоря, единственная претензия, которую она реально может предъявить к Клэйтону, — это его ошеломляющая красота и то, как он разговаривал с нею во сне. Но ни в том, ни в другом бедняга не виноват. А она могла держать под контролем доктора Ореховые Глаза до тех пор, пока ему не надоест материнская опека Мод и постоянная привычка засыпать везде, где придется — Герберта.

— Но у нас есть одно очень строгое правило.

— Какое?

— Гостям не позволяется готовить кофе. — На ее губах играла насмешливая улыбка.

Мод вышла из кухни и улыбнулась, увидев их смеющимися:

— Обед готов.


Клэйтон в третий раз положил себе на тарелку фрикадельки.

— Откровенно говоря, не помню уже, сколько лет не ел таких чудесных спагетти… — проговорил он. — Скажите, Мод, скольких соперников я должен победить в честном бою, чтобы одному пользоваться вашей домашней кухней? — И он лукаво посмотрел на Мод.

Та вспыхнула нежно-розовым цветом и в смущении начала обмахиваться салфеткой:

— Я слишком стара для поклонников.

— О, неужели? — Алисе давно не приходилось видеть тетушку такой довольной! — и такой смущенной. — Если это так, то отчего я постоянно натыкаюсь на Джорджа Ингельса?

— Профессора Ингельса, нашего соседа? — переспросила Мод. — Просто мы с ним одинаково увлечены цветоводством.

Алиса с любопытством взглянула на Герберта.

— Как ты думаешь, Герби? Есть у Джорджа какие-то виды на Мод — или нет?

— Ну что ты, Алиса, в самом деле! — воскликнула Мод.

— То, что мне пришлось дважды менять засов на боковой калитке с тех пор, как Джордж стал к нам захаживать, еще ничего не значит, Алиса, — проговорил в ответ Герберт. Он спрятал усмешку в салфетку, которой вытирал рот. — Прекрасный обед, Мод, прекрасный. — И он, встав, погладил свой внушительный живот.

— Ты что, не остаешься на десерт? — спросила Мод. — Я утром испекла два яблочных пирога.

— Мне сначала нужно переварить вторую порцию спагетти за сегодняшний день. — Герберт оттолкнул свой стул и зевнул: — Возможно, после сна я найду в своей утробе местечко для десерта. — И он вышел из столовой, устремясь к ближайшему дивану.

Клэйтон покончил со спагетти и застонал.

— Я должен согласиться с вашим братом, Мод. Нужно сначала переварить эту третью для меня порцию спагетти — прежде чем приниматься за яблочный десерт.

— Герберт не мой брат, а брат моего мужа — поправила его Мод. — Он — младший из братьев Джоргенсен. — Она поднялась из-за стола и начала прибирать. Алиса с Клэйтоном бросились помогать.

— Насколько я понимаю, ваш муж умер много лет назад. — Клэйтон поднял миску с оставшимися фрикадельками. — Я сочувствую.

— Не стоит. Он умер, занимаясь тем, чем хотел.

— То есть? — И Клэйтон понес миску в кухню вслед за Мод.

— У него было опасное хобби. Он демонстрировал перед публикой фигуры высшего пилотажа. — Мод посмотрела в окно на сгущающуюся тьму. — Он участвовал в воздушном шоу старых самолетов в графстве Хэрринсон. Сделал “бочку” на своем “сопуиз кэмел”. — Она содрогнулась и быстро протерла тарелку. — У него заглох мотор.

Клэйтон переглянулся с Алисой.

— Простите, Мод.

— Ничего. Это было так давно. — Она вытерла руки о полотенце и ушла в столовую.

Клэйтон посмотрел ей вслед, а затем обернулся к Алисе:

— Я не хотел ее огорчить.

— А вы и не огорчили. — Алиса переложила мясо в пластиковый лоток. — Мод знала о риске, когда выходила замуж за Элмера.

— Вы имеете в виду его хобби?

— Нет, просто то, что он был из Джоргенсенов. Все Джоргенсены были мечтателями. Они всегда стремились к недосягаемому, и использовали малейший шанс погулять по краю пропасти.

— А сколько братьев было в семье?

— Шесть. — Алиса очистила принесенные тарелки от остатков пищи и начала загружать их в посудомоечную машину. — Жив из них один Герберт и то лишь потому, что перестал мечтать примерно полвека назад.

— А почему он перестал мечтать? — Клэйтон вручил ей серебряные вилки.

— Он был призван в армию во время второй мировой войны и во Франции влюбился в одну женщину. Все его мечты раньше сосредотачивались на медалях за отвагу, парадах и пяти звездах на петлицах кителя. Однажды он повел вверенный ему отряд на рискованную операцию. Когда они вернулись с задания в деревню, в которой были расквартированы, то застали лишь пепелище. Нацисты в их отсутствие вошли в деревню и перебили всех жителей, включая и ту женщину, которую он любил. С того самого дня он перестал мечтать.