Юлия Снегова - Мужчина из мечты

— Перестань, ты же умный человек и прекрасно знаешь, что это не так. Жил же он как-то до встречи с тобой, значит, и без тебя проживет. Если он нужен тебе — тогда другое дело, но только не надо свою тягу к нему путать с благотворительностью. Можешь быть уверена, таким, как он, трудно пропасть. Тем более в Израиле, здесь тепло, еды полно. Всегда найдется добрая душа, которая пожалеет, накормит и даже спать с собой положит. Извини, может, я излишне резок, ты ведь сама понимаешь, что я прав.

— Да, ты прав. — Нина вдруг почувствовала нечеловеческую усталость. — Пойду-ка я, пожалуй, спать, что-то меня уже ноги не держат. Нет, провожать меня не надо, я сама прекрасно дойду, мне хочется побыть одной.

Джон ласково дотронулся до ее плеча и направился в сторону своего отеля. Оглянувшись, Нина долго провожала взглядом его немного сутулую фигуру, которая выглядела такой одинокой на фоне ночного неба.

«Я действительно должна понять, чего хочу. А я просто не понимаю, что мне делать с Марком. Вот сейчас я думаю, что порвала с ним, и мне становится грустно. Неужели у нас все кончилось? А ведь все начиналась так радужно! — Нина вспомнила, как первый раз увидела его на трапезе в монастыре, как ее поразили тогда ярко-голубые глаза юноши, скромно сидящего за столом. — Нет, не может быть, чтобы все так кончилось, ведь я вложила в него столько сил, столько любви».

Нина шла через парк, за которым белела стена хостеля. Ей навстречу из-за розовых, пряно пахнущих кустов вышла темная фигура. Нина застыла. Она ничего не успела разглядеть, как кто-то опустился прямо перед ней на колени и прижался лицом к ее ногам.

«Марк, — поняла Нина, — опять в своем репертуаре, разыгрывает все ту же сцену вымаливания прощения».

Нине было неловко, как будто она играла в спектакле с бездарным партнером, который нещадно фальшивил. Марк целовал ей ноги. Ощущение было новым и, если преодолеть неловкость, довольно приятным. Его губы щекотали ей лодыжки, колени, он ласково гладил ладонями ее загорелую кожу, прижимался к ней лицом. Нина стояла и ждала, что же будет дальше. Почему-то она опять не могла пошевелиться. Какое-то странное оцепенение охватило ее. Она словно со стороны наблюдала, как чужие руки ласкают ее тело и оно постепенно поддается этим ласкам.

Марк осторожно целовал нежную кожу на внутренней поверхности ее ног. Губы его поднимались все выше. На этот раз Нина была не в шортах, как обычно, а в коротенькой шелковой юбочке, и это облегчало Марку путь к самым сокровенным местам ее тела. Марк уже прижимался лицом к ее трусикам. Он с шумом и наслаждением вдыхал воздух, как будто его опьянил пряный запах ее чресел. Его длинные пальцы уже забрались под трусики и искали там точки, прикосновение к которым обычно сводило Нину с ума.

А что же Нина? Желание зародилось в ней, но оно существовало отдельно от нее. А ведь раньше все было иначе, и душа ее, и тело сливались в едином горячем вихре с телом и душой Марка. А сейчас все было иначе. Тело Нины лежало распростертое на остро пахнущей траве, послушно сплетаясь и расплетаясь с телом Марка, а душа парила где-то так далеко, куда этому безумцу было не подняться.

«Свободна! — поняла Нина. — Я от него освободилась».

1

Нина шла по узкой тропинке в прохладном лесу. Она с наслаждением вдыхала влажный воздух, пахнущий грибами и мхом. Почва мягко пружинила под ногами. Нина руками раздвигала ветки, иногда ей приходилось низко наклоняться, чтобы желто-зеленые листья с капельками недавно прошедшего дождя не задели ее по лицу. Но, даже если это случалось, их прохладное прикосновение не было неприятным.

Нина почувствовала, как легкий запах дыма защекотал ей ноздри. Она заулыбалась и поспешила вперед. Деревья расступились перед ней, и Нина вышла на небольшую лесную полянку очень правильной круглой формы. На ней горел костер, тихо потрескивали дрова, голубоватый дым поднимался прямо вверх, в безветренное небо. У костра спиной к ней сидел темноволосый мужчина в толстом бежевом свитере. Нина наступила на сухую веточку, и та хрустнула у нее под ногами. Мужчина оглянулся. Это был Андрей. Солнечный зайчик отскочил от его очков. Молча улыбаясь, он смотрел на Нину. Нина остановилась. Спиной прислонившись к дереву, она стояла, не отводя взгляда от любимого лица. Где-то вела счет годам кукушка.

Нина открыла глаза, и почувствовала, что она снова у жары под колпаком. Сухой воздух обжигал гортань, капельки пота щипали горячую кожу. Нина с трудом поднялась. Устав возить щеткой по расплавленному асфальту, она прилегла в тени дома и нечаянно задремала. Сон, который она увидела, казался ей настолько реальным, гораздо реальней того мутного раскаленного марева, в котором она очнулась.

Нина отвинтила пробку пластиковой бутылки и вылила воду себе на голову. С утра в бутылке был один лед, но к двенадцати часам дня он успел превратиться в тепловатую водичку. Нина cделала несколько жадных глотков. Вода утоляла жажду, но не освежала. Безжалостной иглой мозг сверлил вопрос: зачем я здесь, что я тут делаю, не затянулись ли мои каникулы? «Пора собираться домой!» — отчетливо поняла Нина.

Она медленно, с трудом поднялась, отряхнулась от песчинок и сухих листьев и пошла на площадь перед супермаркетом. Туда обычно приезжал за ней Алекс. Нине пришлось недолго ждать, старый джип, треща мотором, вскоре показался из-за угла.

— Алекс! — с ходу начала Нина. — Мне надо больше работы, понимаешь, больше работы — больше денег. Нужны деньги, я хочу в Россию. Билет, самолет… — Для большей доходчивости Нина раскинула в стороны руки и немного погудела.

Алекс, кажется, понял. Его лицо изобразило комическое отчаяние.

— Нина ехать, кто работать!

— Что делать… — Нина развела руками. — Так что, будет работа?

Алекс задумался. Потом расплылся в улыбке.

— Да, есть работа! Убирать школа, да? Хорошая работа — есть кондиционер.

— Отлично!

Теперь Нина после работы на улице шла убирать школу. Эту работу она делила с Терри, он мыл первый этаж, она второй. Обычно Нина так выматывалась на улице, что, придя в школу, врубала кондиционер в каком-нибудь классе и ложилась прямо на кафельный пол. Через полчаса она приходила в себя и приступала к уборке.

В классах творилось нечто невообразимое. Как будто здесь не детей учили, а проводили военные маневры, иногда даже парты валялись перевернутыми, не говоря уже о стульях. По всем классам и коридором были раскиданы фантики, огрызки, надкусанные сандвичи.

«Ничего себе детишки! — поражалась Нина.

Она вспомнила свое пионерское детство. «Вот если бы их, как нас, заставляли дежурить, тогда бы наверняка гадили бы меньше. То же мне, нашли себе халяву, убирайся тут за ними».

Правда, в этой работе были свои плюсы. Нина заметила, что очень часто дети оставляют в партах фрукты или бутерброды, заботливо упакованные родителями в прозрачную пленку.

«Их ведь даже не надкусили, — убеждала себя Нина, — значит, я вполне могу это съесть, пока никто не видит. Это же не с помойки. Здесь все чистое и вполне свежее. Тем более что я должна откладывать деньги на билет».

Теперь визит в школу заменял ей обед. Нина покупала баночку газированного сока и заедала его самыми разнообразными бутербродами. Ей попадались и с сыром, и с ветчиной, и с шоколадной пастой. Вскоре она уже не ела все подряд без разбора, а выбирала что повкуснее. Однажды Нина заметила, что Терри делает то же самое, причем совершенно без комплексов. А ведь у него не было проблем с деньгами, и билет обратный он купил еще в Англии. Теперь Нина не комплексовала по поводу своих бесплатных обедов. Они с Терри собирали все трофеи в отдельный пакет, а после работы не спеша вместе пировали, посмеиваясь над собственной находчивостью.

Конечно, Нина ужасно уставала. Ведь она работала по десять часов в день. Но зато и зарабатывала по восемьдесят шекелей ежедневно, а это почти тридцать пять баксов. Нина все уже рассчитала, на билет ей нужно четыреста долларов, что-то у нее уже было, что-то нужно отложить на жизнь и еду. Короче, месяц работы — и билет у нее в кармане.

Между тем была уже середина мая, приближалось лето, и с каждым днем жара становилась все нестерпимей. Дня два вообще все еле ноги переставляли, потому что дул хамсин — горячий ветер из пустыни, когда пересыхает горло, а воздух кажется раскаленным.

2

Нина работала как автомат, стараясь ни о чем не думать. Ей осталось вымыть еще два класса и длинный коридор, а силы были уже на исходе.

«Я больше не могу!» — рефреном стучало у нее в голове.

Тем не менее ее огрубевшие от работы руки делали свое дело. Класс постепенно становился чище, чтобы к середине следующего дня вновь наполниться бумажками, сломанными карандашами и забытыми игрушками.

И тут появился Марк. Он возник в проеме двери неожиданно, словно загорелый призрак в джинсовых шортах, с которых свисала нитяная бахрома.

— Привет, малышка! — сказал он, как всегда.

Нина молчала. Она лихорадочно соображала, что же ему от нее нужно на этот раз. Неужели опять секс? Нет, больше она не поддастся ему.

— Не бойся, я пришел помочь тебе. Я же вижу, как ты устала.

Нина не верила, она ждала от него какого-то подвоха. Но Марк был сама искренность.

— Иди отдохни, а я закончу уборку за тебя.

— Я сама справлюсь, — холодно ответила Нина, — а ты, если хочешь работать, пойди к Алексу. Ему нужны люди, он даст тебе участок, и ты будешь зарабатывать деньги. Они тебе не помешают.

— Нет, — спокойно ответил он, — деньги меня больше не волнуют. Они тлен, из-за них люди убивают друг друга. Я люблю тебя, поэтому хочу сделать для тебя что-нибудь хорошее. Ты мне уже совсем не доверяешь?

«А собственно, почему бы и нет? — подумала Нина. — Пусть поможет, я ничем не рискую. Вымыть пол он вполне способен, для этого большого ума не надо. Даже если он это сделает плохо, я всегда смогу подправить».

— Хорошо. Хочешь мне помочь — пожалуйста. Вот тебе ведро, швабра, порошок. Надо домыть этот этаж. — Марк послушно кивал. — А я пойду во двор, буду лежать под сосной. Если я понадоблюсь, позовешь меня. Желаю удачи! — И Нина, очень довольная на самом деле, ушла.

Рухнув на теплую траву, усыпанную пожелтевшими иглами, она тут же отрубилась. Проснувшись, она никак не могла понять, сколько же прошло времени, но потом заметила, что тень от дерева заметно передвинулась. Значит, прошло не меньше часа. Она полежала еще немножко, слушая, как ветер шуршит иглами. Потом ею овладело легкое беспокойство.

«Что же это он так долго? Да я за это время десять раз успела бы все сделать! Полы он натирает там, что ли? Надо бы пойти посмотреть, да только вставать неохота».

Прошло еще четверть часа, Марк не появлялся. Нина забеспокоилась всерьез. Наконец она не выдержала и поднялась. В школе было тихо. Тот класс, где ее нашел Марк, был действительно вымыт, а другой и коридор — нет. Самого Марка нигде не было видно.

«Да куда же он мог подеваться? — Нина чувствовала, что произошло что-то неладное. — Вот он где прячется!» — с облегчением вздохнула она.

Марк сидел на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж. Он выглядел очень довольным. В одной руке он держал банку с пивом, в другой гамбургер. Рядом с ним лежал пакет с фруктами и маленький пакетик с солеными фисташками.

— А, вот ты где! А я уже было испугалась. Угости-ка меня пивком! — Нина села с ним рядом. — Так, значит, ты при деньгах, а я думала, ты по-прежнему нищий.

— А я и был нищий, а потом у меня появились деньги, — честно признался Марк.

— Как это появились? — не поняла Нина.

— Я достал.

— Откуда достал? — Нина почувствовала неладное.

— Из сумки, — продолжал односложно отвечать Марк.

— Да говори же ты толком, из какой сумки, как это — достал?

— Здесь в классе стояла чья-то сумка. Мне стало интересно, что там внутри, я решил посмотреть. Там оказались деньги, двадцать шекелей, я понял, что это судьба награждает меня за работу, и взял их.

— Что? Ты взял чужие деньги из сумки?!

— Ну да, а что тут такого, да хозяин и не заметит пропажу.

— Какая разница, заметит или нет, ведь ты их украл. Это же воровство чистой воды, а ты еще что-то говоришь про подарок судьбы, про то, что их заработал!

— Ну конечно, заработал. Ведь я же хотел есть, а тут мне попались деньги, значит, я мог их истратить себе на еду. Что же мне, голодным ходить?

Нина поняла, что спорить с ним бесполезно. Она даже не злилась, лишь чувствовала себя совершенно опустошенной. Она молча достала из кармана двадцать шекелей и пошла в класс. Марк поплелся за ней следом. Синяя спортивная сумка с расстегнутой молнией стояла на учительском столе.