Джоанна Линдсей - Мужчина моих грез

— Я хочу покататься на жеребце.

— Нет.

— Вот как? Нет?

— У вас отличный слух.

«Ну, хватит!»

— Вы невозможны, — вспылила Меган, уходя из конюшни.

— Я — невозможен? — повторил Девлин, посмотрев на Мортимера. — Она уже подобрала себе мужа, мистер Браун. Еще не встречалась с ним, но уже предназначила его себе. Угадайте, кто это?

— Кто-то из ваших знакомых?

— Да, конечно, я его знаю. Чертовски хорошо знаю. Она говорит, что собирается выйти замуж за герцога Ротстона.

— Но… — Мортимер округлил глаза. — Ведь это вы — герцог Ротстон.

— Да, я.

Эмброз Девлин Сент-Джеймс, четвертый герцог Ротстон, и прочее и прочее, был в этот момент полностью поглощен физической работой. Он разбрасывал сено и делал это с большой тщательностью, в то же время совершенно не думая об этой работе, о волдырях, которые росли на его ладонях, о поте, который заливал его превосходную теннисную рубашку.

Он занялся этим трудом, потому что иначе разбил бы вдребезги свой кулак о стеку. В такое состояние герцог пришел после разговора с Меган Пенуорзи и ее наиболее вызывающих выходок. Однако, разбрасывая сено, молодой человек, как ни старался, не переставал вспоминать о последней встрече. Наоборот. С каждым броском гнев все больше наполнял его.

Так, значит, она собирается выйти за него замуж, не так ли? Только через его труп, вот так! Настойчивая девица, сильная, храбрая. Очень целеустремленная. Положила глаз на него еще до того, как они познакомились. По крайней мере, другие женщины, которые хотели бы иметь его титул (а Рот-стон потерял им счет), не меньше желали и его самого, если не больше. Он должен был бы к этому привыкнуть. Однако, черт возьми, не привык. Кроме того, случай с Меган особый. Ей было наплевать на него самого, бездельник ли он, ни на что не годный, или самый святой, — ей нужен был не он, а его титул, будь он проклят. Всемилостивейший Боже, она даже присвоила его без малейшего смущения, совершенно хладнокровно.

Молодой человек готов простить испорченность, страстность, горячий темперамент, но не приспособленчество, прагматизм. И когда он подумал о том, как бы все было, если бы не несносный характер Фредди и необходимость его отсутствия, потому что…

Ротстон не ответил отказом явиться на бал в Хэмпшир, но ведь сколько хороших приглашений он принимал и забывал о них напрочь. Герцог нуждался в хорошем секретаре, чтобы тот напоминал ему о них. Поэтому вовсе не было неразумным допустить и такое: молодой человек мог бы сидеть дома, где, собственно, и должен был быть, вместо того, чтобы играть в труса по настоянию бабушки-герцогини. И он бы поехал на тот бал в Хэмпшир, встретился бы там с Меган при совершенно иных обстоятельствах и, возможно, не устоял бы перед ее очаровательной улыбкой. О, эта маленькая авантюристка, охотница за его титулом.

Ужасная мысль пронизала Девлина до самых костей… и привела в бешенство. Он должен был показаться на том проклятом балу и отнестись к Меган так, как она того заслуживала, бесчувственно, холодно. Это с самого начала подействовало бы на негодницу как ушат ледяной воды. Но если Меган полагает, что герцог там должен обязательно быть, значит, слухи о его возможном приезде достаточно широко распространились. И об этом может узнать и Фредди. И хотя исчезновение Девлина было для Фредди знаком того, что герцог вряд ли появится при таком стечении народа, Фредди не упустит своего шанса. Он явится туда со своими пистолетами, уже подготовленными для такого случая. Не так много времени прошло, чтобы Девлин мог рассчитывать на что-нибудь иное.

Но когда же истечет достаточный срок? Через два месяца, как считает бабушка-герцогиня.

«Девушка в отчаянии, если действительно ждет ребенка. Или она вынуждена будет дать ему имя настоящего отца, или того, кого найдет ее брат, чтобы женился на ней. Не похоже, чтобы Сабрина Ричардсон сделала это, но Фредди будет настаивать. Он не оставит это дело просто так только потому, что тебя невозможно разыскать. Он выдаст ее замуж, и это оставит тебе только одну проблему вместо двух».

Вторая проблема — это как бы избежать бракосочетания с хитренькой сестричкой Фредди, Сабриной. Первая же — как не получить пулю в лоб от своего лучшего друга. Но два месяца слишком большой срок, чтобы быть отстраненным от жизни. Девлин надеялся, что Фредди все-таки пораскинет мозгами и вспомнит, что Девлину никогда не нравилась его сестричка, поэтому вполне определенно, что не он соблазнил малышку и не он сделал ей ребенка.

Вдруг Девлин осознал всю иронию своего положения. Он оказался здесь, чтобы избежать женитьбы на одной хитрой мисс, а вместо этого вляпался в сети другой. Одна, чтобы потащить его к алтарю, прибегла ко лжи, другая использовала свою очаровательную улыбку… или нет? Каким способом Меган Пенуорзи запланировала завоевать его? Как далеко намерена она зайти, чтобы заполучить его и его положение? Это больше всего доводило до бешенства и оскорбляло герцога. Меган избрала его потому, что ей нравилось его положение. И он должен не забывать, что он, Девлин Джеффриз, сам по себе даже не нужен на этом бракосочетании. Хотелось бы посмотреть, как Меган без него заполучит его!

— Вы это делаете с какой-то целью?

Девлин обернулся и увидел Мортимера, который, нагнувшись, тщательно выполнял свою работу в стойле. И действительно, сено было повсюду: на лошадях, в воде, на нем. Но молодой человек поднял бровь в своей манере и постарался не обращать внимания на боль в руках.

— Что бы я ни делал, всегда есть какая-то цель, мистер Браун. Сейчас в этом мое спасение.

Мортимер рассмеялся.

— Она вас достала, да?

— Нет, не достала, — огрызнулся герцог, — меня замучило безделье. С этим что-то нужно делать, мистер Браун.

— Вроде этого? — спросил Мортимер.

— Мы можем начать расширять конюшню.

— Мы?

— Возможно, мы не ахти какие плотники, но кое-что сумеем сделать.

— Вы даже с вилами не умеете как следует управляться. Почему вы решили, что с молотком будете обращаться лучше?

Девлин не ответил.

— И сообщите моему секретарю, чтобы всю корреспонденцию направлял сюда. Скажите мистеру Пайку, чтобы сам пришел сюда. Нет причин, чтобы я не мог бы передать…

— Вашей бабушке это не понравится, — предупредил Мортимер.

— Герцогиня хочет только добра, но она не всегда знает, что для меня лучше. Ей показалось, что я мог бы отдохнуть. Тогда я согласился, но потом, черт возьми, изменил свое мнение. Отдых здесь сводит меня с ума.

— Это не отдых сводит вас с ума, это…

— Не перебивайте меня, мистер Браун. Только выполняйте мои указания.

— А как вы собираетесь объяснять все мистеру Пайку, который после долгих лет работы с вами стал такой важничающей персоной.

Мортимер заметил правильно. Секретарь Девлина важничал так, как лорд, и ничего не знал о таких вещах, как прятаться, скрываться, маскироваться и тому подобное.

— Хорошо. Сегодня займемся корреспонденцией… И пригласим плотника. Над конюшней начнем работать завтра.

— Вам не кажется, что вы должны сначала получить разрешение от сквайра?

Девлин вздохнул. Он не привык получать разрешения от кого-либо для чего-либо. На какой-то момент молодой человек забыл о роли, которую играл. Приятно было забыть.

— Я поговорю со сквайром, но не вижу никаких проблем, поскольку за все улучшения буду платить я.

— Ненужные улучшения, — добавил Мортимер, — поскольку ни вам, ни дополнительному числу лошадей долго этим пользоваться не придется.

— Так уж получилось, мистер Браун, что мне нужно работать. Мне нужно чем-то себя занять.

Дверь открылась, как только Меган достигла нижней ступеньки. Она начала было приветствовать своего отца, но вместо него вошел Девлин. Девушка направлялась в конюшню для утренней прогулки верхом и не была готова к новой встрече с лошадником. Для этого определенно нужны были некоторые приготовления.

Снова он был одет по-джентльменски в белую рубашку (его папашка дает ему изрядные деньжата!) и затянут в черные брюки (все прелести обтягиваются, так их растак). Он что, не знает, что обтягивающие брюки умерли вместе со знаменитым Бруммелем? Чтобы выглядеть как джентльмен, достаточно было бы надеть галстук.

— Ну, доброе утро, мисс Пенуорзи.

«Он собирается вести себя цивилизованно. Осторожно, Меган, не обольщайся».

— Доброе утро, мистер Джеффриз.

— Кобылы должны прибыть сегодня, — сказал он ни с того ни с сего.

— Полагаю, мне не позволят больше ездить на них? — спросила Меган, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучала обида, но не преуспела в этом.

— Не понимаю почему?

Его ответ был неожиданным и ослабил ее твердую позицию.

— Тогда почему я не могу ездить на Цезаре?

— Этот конь не для леди. Если вы хотите ездить на нем, вам придется делать это в дубле со мной.

— Это не… Впрочем, хорошо.

Изменение ее мнения в середине предложения было неожиданным для Девлина.

— Вы удивляете меня, Меган. Разве вы не понимаете, что ездить в дубле значит ездить вдвоем. Вы должны будете обхватить меня руками.

Девушка так не думала, но и не колебалась.

— Да, конечно.

— Вы уверены, что сможете касаться меня?

— Вы покажете мне, что может делать лошадь, а я в это время даже не замечу, что касаюсь вас.

— Но я, черт возьми, замечу очень даже хорошо.

Меган сжалась от его неожиданного недружелюбия.

— Если для вас это невыносимо, зачем предложили?

— Потому что я не думал, что вы согласитесь.

Это звучало так по-детски, что Меган не могла удержаться от улыбки и желания уколоть его.

— Не собираетесь же вы отказываться от своих слов? Вы предложили. Я согласилась. И я хотела бы покататься сегодня, если позволите.

Девлину это очень даже было не по душе. Но он даст ей поездить. Он позволит Цезарю так поездить… А потом он всю жизнь будет держать рот на замке.

Цезарь был в прекрасной форме. Вокруг обычный деревенский ландшафт: зеленые, коричневые тона, неожиданно яркие вспышки полевых цветов. И Меган смеялась. Она смеялась от удовольствия и возбуждения, дрожа от волнения, чувствуя скорость и грацию мощного жеребца.

Еще до поездки Девлин понимал, что девушка превратится для него в сущий ад. Так оно и случилось. Девичьи руки плотно обхватили его торс. Это уже само по себе было достаточно скверно. Но к этому Девлин был готов и настроился не обращать внимания. Ее груди плотно давили ему в спину. Скверно. Но он мог выдержать и это. Просто сильней бился его пульс и недалеко было от настоящего возбуждения. Но самым сильным возбудителем оказался ее смех, восторг, дрожь, которая передавалась ему прямо в поясницу.

Постепенно они пошли кругом назад и прибыли к уединенному пруду Меган. К этому времени Девлин чувствовал себя, мягко говоря, нехорошо. Примерно так же, как в предыдущее утро, когда споткнулся над этой плавательной ямой и вынужден был искупаться в ней. Он остановился и слез с лошади, но не помог Меган сделать то же самое. Ему хоть на время хотелось побыть на некотором расстоянии от нее. Молодой человек обошел пруд и оказался на противоположном берегу. Там он сунул руки в карманы и встал перед рощей белых дубов и вязов, на три четверти окружавших пруд. Он закрыл глаза и постарался забыть, что не один. Однако спутница не позволила ему сделать это.

— Вы настолько смелы, чтобы оставить меня сидеть на этом животном? — крикнула Меган.

Девлин безошибочно понял, что она имеет в виду.

— Это не боковое женское седло, Меган.

Девушка заметила, что конюх дважды назвал ее по имени без разрешения[1], но сделала вид, что не обратила на это никакого внимания. Кроме того, Меган заметила, что он грубо игнорирует и не замечает ее. А вот этого девушка решила не спускать.

— Эта мелочь не могла бы помешать мне, если бы я была настолько безумна, чтобы продолжать поездку без вас.

Это заставило молодого человека оглянуться, и его хмурый взгляд доставил Меган удовлетворение.

— Я готов держать пари, что ваш отец никогда вас не шлепал. Или нет?

Девушка не ошиблась в том, что он имел в виду.

— Вы не посмеете.

— Полагаю, вы знаете, что я посмею. Или хотите попробовать?

Поскольку между ними был пруд, а под ней жеребец, Меган подняла голову, чтобы кивнуть. Она не хотела звать его именно по этому поводу.

— Вы стараетесь быть неприятным, мистер Джеффриз, или у вас это происходит естественно?

— Единственное, что я стараюсь сделать, дитя мое, это держать свои руки подальше от вас[2].