Джоанна Линдсей - Мужчина моих грез

Перед самым рассветом Девлин добрался до города, на который обратил внимание, когда скакал на север. Это не Гретна-Грин, но здесь была шотландская пресвитерианская церковь, то есть то, что нужно. Разумнее всего было бы начать с того, чтобы зарегистрироваться в гостинице и хоть немного поспать, а потом, дождавшись допускаемого приличиями часа, заключить брак. Но Девлин в этот момент думал не о том, что разумно; он хотел успеть осуществить задуманное до того, как случится еще что-нибудь такое, что может этому помешать. Шотландский священник не понял этого, так же как и Меган, но, сделав изрядное пожертвование одному, слегка припугнув и подтолкнув другую, Эмброз Девлин Сент-Джеймс, четвертый герцог Ротстон, стал обладателем новой жены и герцогини.

Меган разбудили пронзительные крики играющих детей и насвистывание какой-то веселой песенки. Девушка не сразу сообразила, что этот шум идет снизу, через открытое окно комнаты, в которой она в конце концов смогла спокойно поспать — спокойно до тех пор, пока не раздались эти звуки. Ей еще не хотелось вставать. Меган даже решила подойти к окну и потребовать, чтобы не шумели. Удивительно, как некоторые люди совершенно не думают о других. Но тут она заметила, что в комнате совсем светло, и поняла, что для такого рода замечаний уже слишком поздно. Сколько времени она спала? Девушка не имела об этом ни малейшего представления, но чувствовала она себя не совсем отдохнувшей. Ее сон часто прерывался — каждый раз, как Цезарь замедлял бег, переходя на рысь, потом когда Девлин тащил ее в эту церковь…

Боже милосердный, она вышла замуж! И ее мужа в эту ночь не было с ней рядом. Меган бросила взгляд на пустующее место рядом с собой, чтобы окончательно убедиться в том, что она одна, что простыня не смята. И тогда очень быстро к ней стала возвращаться память: о драке, о скверной шутке, которую сыграл с ней Девлин, и еще более скверной шутке, которую он сыграл, женившись на ней, когда она была в полусне. Сегодня на рассвете молодой супруг потребовал в этой гостинице две комнаты, проводил жену до ее комнаты и оставил одну, коротко пожелав спокойной ночи и дав указание запереть дверь. Меган была еще слишком усталой, чтобы увидеть в этом что-то странное. Странное? Да нет, именно так он все и задумал, брак только на словах.

«— Ты думаешь, он сыграл с тобой злую шутку?

— Да.

— Ну, я, например, не осуждаю его. Ты не давала ему ни минуты покоя.

— Этот человек не заслуживает покоя.

— Тогда почему ты так подавлена тем, что он тебя отверг?

— Я не подавлена.

— Нет, подавлена.

— Бесстыжая!

— Ты ругаешь себя?»

Меган перевернулась на живот и стукнула кулаком по подушке.

Меган спала полуодетой, а если вспомнить вчерашнюю скачку, то вся остальная одежда была в таком же плачевном состоянии, как и та, в которой она спала. Трудно себе представить, когда она сможет наконец переодеться. Девушка не знала даже, остался ли ее дорожный сундук в этой канаве вместе с каретой или кучеру удалось вытащить экипаж на дорогу. Хотелось бы надеяться, что они увидятся с ним сегодня.

Меган предоставили великолепную комнату, она заметила это теперь, когда окончательно проснулась. Конечно, в том, что касается гостиниц, Шотландия оставила Англию далеко позади, а девушка за последнюю неделю провела в ней достаточно времени, чтобы убедиться в этом. Ее мучил вопрос, почему Девлин снова сорит деньгами — то ли потому, что это была брачная ночь, хотя они и не были в эту ночь вместе, то ли потому, что это была единственная гостиница в городе. Скорее всего, последнее. Но уже не в первый раз ей очень хотелось узнать, откуда у него такие деньги, которые он может бросать на ветер.

В комнате был туалетный столик со множеством косметических принадлежностей, духов и средств для ухода за волосами, но Меган вступала в первый день с кислым настроением из-за своей мятой одежды, особенно потому, что дорогая мебель в ее комнате откровенно аттестовала эту гостиницу как изысканное заведение, доступное только богатым.

Не могло способствовать улучшению ее настроения и то, что девушка поняла, выходя из комнаты, что не представляет себе, за какой из множества закрытых дверей коридора находится Девлин. Не будет же она стучаться в каждую дверь, пока не найдет его. Обитателям комнат вряд ли это понравится. Меган пришлось отправиться на поиски кого-нибудь, кто мог бы направить ее по верному следу, но на полпути к просторной лестничной площадке она замедлила шаг, ошеломленная великолепием помещения внизу. Насколько она могла понять, это вряд ли обычная гостиница, это похоже на шикарный отель, хотя ночью она не смогла определить его размеры. И это понятно, — когда молодожены пришли сюда на рассвете, в нижнем холле было почти темно, горел только один светильник. Чем внимательнее Меган разглядывала помещение, тем больше терялась в догадках. Теперь ей казалось, что это не отель, это скорее выглядит как холл в каком-нибудь частном особняке, а впустивший их, как она думала, хозяин, мог быть дворецким. Впустивший? Теперь она припомнила, что Девлин стучал в дверь, прежде чем они смогли войти.

— Добрый день, ваша светлость. Я могу проводить вас в столовую?

Это был человек, который встречал их сегодня утром. Сейчас он был одет более тщательно и вел себя определенно как дворецкий. Ваша светлость?! Меган застонала про себя. Значит, Девлин снова лгал о том, кто он такой.

— Будьте любезны проводить меня к моему мужу, — ответила она.

— Не соблаговолите ли последовать за мной?

Девушка ожидала, что ее поведут опять наверх, однако дворецкий пошел к двойным дверям в конце холла. Выяснилось, что это столовая, очень большая столовая, и Девлин находился там. Он сидел во главе длинного стола, и ему прислуживали за обедом не одна, а три служанки в форменных платьях; они не сводили с него глаз и чуть не дрались из-за чести подать ему что-нибудь из того, что он пожелает.

Меган опять охватило то же волнение, которое она испытала, когда увидела, как Девлин развлекается на сене с Корой, и ей это ничуть не понравилось. Она подождала, когда он ее заметит, но герцог ее не замечал, и юная жена взорвалась.

— Вон! Все до одной! — сказала она, глядя в упор на служанок. — На столе гораздо больше еды, чем он в силах проглотить, и он сам может обслужить себя.

Все три не спешили повиноваться незнакомке, тем более такой помятой, но один-единственный взгляд на дворецкого — и они тут же вышли.

— Чего желаете, ваша светлость? — спросил дворецкий.

Этот проклятый титул снова заставил ее вздрогнуть.

— Только одного — остаться наедине с мужем.

Дворецкий кивнул, но остался стоять на месте, тогда она добавила:

— Я сама сяду за стол.

Бедняга, казалось, пришел в такое смятение от этого замечания, что Девлин встал.

— Я посажу ее, господин Меерс. А вы принесите еще одну чашку.

— Хорошо, ваша светлость.

Меган дождалась, когда выйдет дворецкий, и, сказав «я сяду сама», прошла к другому концу стола и выполнила обещанное. Девлин вернулся на свое место.

— Ты встала не с той ноги, не так ли?

Она ответила язвительной полуулыбкой:

— Ты имеешь в виду, что я встала с великолепной постели, которая так уместна в этом проклятом дворце? Именно с этой постели?

Девлин вздохнул.

— Ну ладно, милочка, выбрось это из головы. Из-за чего ты на этот раз выходишь из себя?

Меган решила остановиться на самом последнем проступке:

— Ты снова повторяешь свою выдумку, да?

Он открыл рот, закрыл его, потом пожал плечами:

— Тогда это было очень кстати.

Девушка нахмурилась, подвигая к себе ведерко с горячими булочками с маслом: она могла поклясться, что Девлин собирался сказать что-то другое. Стараясь казаться безразличной, но не в силах скрыть своей злости, Меган спросила:

— Ведь тебя могут арестовать за то, что ты выдаешь себя за герцога?

— Это вполне вероятно.

Она нахмурилась еще больше. Этого несносного человека совершенно невозможно сегодня понять.

— Тогда зачем ты продолжаешь рисковать?

У него слегка приподнялась бровь.

— Не собираетесь ли вы меня выдать, ваша светлость?

— Не называй меня так! Да, я должна тебя выдать, и я обещаю подумать над этим.

Девлин подтолкнул к ней блюдо с ветчиной и вареными сосисками.

— Когда ты приступишь к обдумыванию, — сказал он, продолжая есть, — я бы посоветовал тебе также подумать над тем, что ты выдаешь и себя, поскольку неожиданно стала моей женой и все эти люди считают тебя моей герцогиней.

Меган несколько секунд смотрела на него, открыв рот, потом парировала:

— Ты должен был как следует подумать, прежде чем вовлекать меня в свое преступление.

— Да, должен был, но я так чертовски устал думать еще и об этом, когда мне надо было найти место для ночлега… Единственная гостиница, которой могли похвастаться в этих краях, на прошлой неделе сгорела.

— О! — воскликнула Меган. — В таком случае, благодарю за удобное ложе.

Девлин положил вилку. Настала его очередь задуматься. Что это, Меган сдает позиции? И в самом деле благодарит его за что-то?

— Ты выспалась? — спросил он.

— Да.

— Тогда у тебя нервное возбуждение?

Слегка покраснев, Меган подняла глаза.

— Это не смешно. Ты делаешь из меня чудовище.

— Нет, ты просто сварливая женщина, мегера и к тому же, не будем забывать об этом, — ребенок.

В ее взгляде вспыхнула ярость.

— Ты далеко не совер… — Ей пришлось оборвать начатую фразу, так как вернулся дворецкий. Он принес чашку. Пока дворецкий священнодействовал, наливая кофе и подавая ей сливки и сахар, Меган громко барабанила пальцами по столу, но как только дверь за ним закрылась, она сказала:

— Я начинаю думать, что ты проходимец еще в большей степени, чем тот, за которого себя выдаешь, Девлин Джеффриз.

— Боже милосердный, значит, у меня не остается никакой надежды! — воскликнул он.

Девлин просто насмехался над ней. С каждой минутой Меган становилась все раздраженнее.

— Ты можешь хоть две секунды быть серьезным? — спросила она.

— Могу, если сможешь ты.

Нет, этот человек невозможен сегодня утром. Меган готова была встать и уйти, но любопытство не позволило ей это сделать.

— Кстати, чей это дом?

— Он принадлежит Маргарет МакГрегор. Она англичанка и графиня по праву наследования.

— Живущая в Шотландии?

— В молодости она вышла замуж за шотландца. Когда он умер, она предпочла остаться здесь.

Глаза цвета густой полночной синевы неодобрительно сузились.

— Ты сплетничал со слугами?

— Слуги не могут сплетничать с герцогом, — ответил Девлин, превосходно воспроизведя напыщенный тон вельможи, но потом все испортил зубоскальством. — С другой стороны, священник может сплетничать с любым, кто этого захочет, а тот, который нас венчал, упомянул случайно леди МакГрегор, сказав, что пока вновь отстраивается сгоревшая гостиница, она дает приют путешественникам.

«Но не в самых лучших своих комнатах, — не сомневалась Меган. — И с толпой слуг, если только гости не заявят, разумеется, что они герцог и герцогиня Ротстон».

— Ты не помнишь этого? — добавил Девлин.

Это было еще одно больное место, которого лучше было не касаться, но Меган не была на это настроена.

— Нет, не помню! — с горечью проговорила она. — Я вышла замуж в первый и единственный раз, а в памяти у меня только смутные картины церемонии, происшедшей в темной церкви. Когда я перестану сходить с ума от всего этого, я, наверное, буду плакать.

— В первый и единственный раз, Меган?

Она была слишком возбуждена, чтобы заметить мягкость его тона.

— Джентри[4] не допускают разводов, Девлин Джеффриз, — высокомерно сообщила она ему. — И если ты собираешься сделать в неопределенном будущем именно это, то тебе придется забыть свои намерения. Мы связаны с тобой, пока нас не разлучит смерть, а так как я не собираюсь умирать, то ты можешь продолжать свои веселые игры.

При этих словах Девлин рассмеялся.

— Бог мой, твои представления иногда просто поражают меня. К твоему сведению, в моей семье тоже не допускаются разводы, впрочем, почему женщина, которая только что вышла замуж, должна думать о…

— Я не чувствую себя замужней, — перебила его Меган тихим, обиженным голосом.

Девлин затих, не осмеливаясь даже взглянуть на нее. Глядя в свою тарелку, он осторожно спросил:

— Ты хочешь почувствовать себя замужней?