– Прекрасный звук, не правда ли? – Клер подошла к нему. – Поистине завораживающий. Я сразу вспоминаю индейский праздник, посвященный сбору сои в поселке Кохити. Я Клер Холт, владелица салона. Как я понимаю, вы друг Квентина Рейнольдса?

– Пол Уинфри, – он пожал ей руку.

Вблизи Клер увидела, что у него темно-карие глаза, а борода почти черная. Он показался ей довольно привлекательным.

– Я посещал семинар Квентина Рейнольдса. Когда я сказал ему, что хотел бы поселиться в Таосе, он посоветовал обратиться к вам.

– Вы художник? – Клер сложила руки на груди, стараясь унять дрожь. Всю неделю она молилась, чтобы у нее в салоне появился хоть один художник и предложил ей свои работы. – Когда вы приехали в город?

– На прошлой неделе в четверг вечером, – ответил Пол.

Выходило, что он был в городе в ту ночь, когда она посетила ночной клуб…

– Мне понадобилось время, чтобы найти жилье по карману. В конце концов снял трейлер в «Золотых пальмах».

Клер опустила глаза. Она мгновенно представила себе пыльную, грязную стоянку трейлеров, единственным украшением которой была высокая сосна. Зак Коултер вырос в старом, покрытом ржавчиной трейлере, стоявшем в дальнем углу «Золотых пальм»…

– А где сейчас Квентин? – спросила Клер. – Я давно не получала никаких вестей от него. – Ей хотелось бы поговорить со своим старым другом и узнать, что собой представляет Пол Уинфри.

– Не знаю. Думаю, читает где-нибудь лекции начинающим художникам. Он постоянно переезжает с места на место.

Клер тяжело вздохнула. Квентин Рейнольдс был одаренным педагогом с уникальной способностью распознавать талантливых художников. К сожалению, несколько лет назад он пристрастился к спиртному и потерпел поражение в битве с бутылкой. Она слышала, что последние годы он скитался по округе в поисках работы, перебиваясь случайными заработками.

– Мисс Холт, для вас сообщение. – Сузи протянула ей записку.

Клер быстро пробежала глазами по строчкам и кивнула помощнице. В записке Сюзи сообщила, что шериф скоро приедет.

Был ли Пол Уинфри тем таинственным незнакомцем, или его появление в городе – простое совпадение? Он сказал, что некоторое время искал жилье, – значит, ночевал в дешевых номерах. А дешевле «Приюта беглеца» не найти… Клер не исключала, что именно с ним она провела ночь в мотеле. А то, что он явно не узнал ее, не удивительно: в номере было темно, как в подземелье.

Клер так хотела поскорее забыть ту ночь, что даже под страшной пыткой не стала бы расспрашивать Пола, был ли он в мотеле. Она не сомневалась, что теперь до конца своих дней будет со стыдом вспоминать свой поступок. Впрочем, ей еще повезло: Клер читала, какие ужасные потрясения женщины переживали после приема «руфи».

– Вы не хотите взглянуть на мои работы? – Он озадаченно посмотрел на Клер и нервным движением отбросил волосы со лба. Видимо, его смутило ее молчание, и у нее создалось впечатление, что Пол Уинфри очень гордый человек.

– О, извините! Конечно, ужасно хочу. Я просто немного задумалась, вспомнив Квентина. Он помог многим людям, и хотелось бы верить, что кто-то поможет ему.

– Вы правы, он хороший человек. Квентин полностью изменил мою жизнь.

Клер улыбнулась, услышав, с какой непритворной искренностью он произнес эти слова. Между тем ее охватило какое-то непонятное волнение. Она интуитивно почувствовала, что Квентин прислал ей художника, которого она мечтала найти.

– Давайте посмотрим ваши картины.

– Они в моей машине. Я сейчас принесу.

Клер видела в окно, как он торопливо подошел к пыльному голубому пикапу, который больше напоминал груду ржавого металлолома. Передний бампер был прикреплен к решетке радиатора проволокой.

Пол вернулся в магазин с двумя свернутыми в рулон холстами под мышкой.

– Две? Только и всего? – не удержавшись, разочарованно воскликнула Клер.

– Ну, видите ли, я начинающий художник…

Он развернул один холст и разложил на стеклянной витрине, в которой Клер держала ювелирные украшения, а затем быстро раскатал второй и положил рядом.

Клер уставилась на свои расшитые серебром сапоги, предупреждая себя о том, что не стоит ждать от картин слишком многого. Квентин мог утратить чутье, если алкоголь успел отравить его мозг. Да и двух работ, чтобы раскрутить художника, абсолютно недостаточно. Вот если бы он выставил десять полотен, то можно было бы на что-то надеяться…

Наконец Клер подняла глаза и посмотрела на ближайшее полотно.

На картине был изображен сидящий на коне ковбой в шляпе, слегка сдвинутой назад: ковбои считали, что невежливо прятать глаза, разговаривая с дамой. Этот человек протягивал букет красных полевых цветов женщине на пегой лошади с белой гривой. Он смотрел на женщину с такой надеждой и грустью, что у Клер защемило сердце.

Это была очень эмоциональная картина, в которой крылась тайна. Женщина сидела на лошади спиной к зрителю, и о том, какие чувства она испытывает, можно было только догадываться. Так же трудно было понять, возвратился ли ковбой после долгого отсутствия и дарит цветы в знак своей любви или же навсегда прощается с этой женщиной.

Не менее трогательным оказалось и второе полотно, написанное маслом. Изображенные на нем мужчина и женщина шли. по горному лугу. Яркое голубое небо куполом возвышалось над ними, а осины, одетые в осенний золотой убор, покрывали холмы. В этой картине тоже была загадка, поскольку сюжет можно было трактовать и как расставание, и как встречу влюбленных.

«Не волнуйся, – приказала себе Клер. – У этого художника всего лишь две работы». Однако она не могла не признать, что картины уникальны и их с полным правом можно назвать шедеврами.

Теперь уже пришла очередь Пола смущенно смотреть в пол – Клер знала, что он с трепетом ожидает ее решения. И она не стала испытывать его терпения.

– А Ваши работы поразительны, просто поразительны! Неужели вы никогда раньше не выставляли свои работы?

– Нет.

– И не разрешали никому делать с них репродукции?

– Нет.

Она мысленно поблагодарила Квентина, а вслух произнесла:

– Я выставляю ваши картины!

Клер была счастлива. Она понимала, что возможность работать с художником такого уровня выпадает раз в жизни.

11

Не прошло десяти минут после ухода Пола, как в салон вбежала Ванесса Трент. Она перекрасила волосы, превратившись в блондинку, и выглядела просто великолепно. Глядя на ее лучезарную улыбку, невозможно было поверить, что совсем недавно Ванессу так потрясло известие о смерти Моррела.

– Класс! Твой салон выглядит совсем по-другому. Ты, должно быть, переоформила зал к фестивалю искусств? – выпалила Ванесса на одной дыхании.

– Да, на завтрашний вечер я возлагаю большие надежды. Надеюсь, ты придешь?

Клер знала, что сегодня ей снова придется задержаться в салоне до позднего вечера: нужно было разместить картины Пола так, чтобы они выигрышно смотрелись. Но это ее не печалило, поскольку о таком художнике, как Пол, она мечтала всю жизнь.

– Непременно. Я ни за что не пропущу такое событие, – заверила ее Ванесса. – Но знаешь, мне не по себе. Я ужасно нервничаю.

– А что случилось? – довольно равнодушно поинтересовалась Клер, зная склонности Ванессы к драматизации событий.

– Ты что, ничего не слышала? Во-первых, бандитские разборки в Лас-Вегасе, во-вторых, шайка головорезов напала на Бэма Стегнера и избила его… Они могут устроить драку во время праздника!

Клер удивленно взглянула на нее.

– Шайка головорезов? Ты имеешь в виду уличных хулиганов?

Ванесса картинно заморгала и повела плечами.

– Какая разница? Я знаю только, что Стегнера схватили, избили, а затем бросили в овраг около индейского поселка.

– Он в порядке?

– Да. Сейчас он в больнице, в резервации. – Ванесса поежилась. – Просто жуть! Первое, что я сделала, узнав об этом, позвонила шерифу. Я живу одна на большой вилле и нуждаюсь в защите. Эти бандиты могут забраться и ко мне.

Клер неожиданно почувствовала укол ревности. Ванесса нашла предлог, чтобы привлечь к себе внимание Зака Коултера. Впрочем, кто же из мужчин сможет устоять против ее чар, после того как видел ее пышное тело по телевизору?

«Ну и прекрасно, пусть Ванесса развлекается с Заком, – подумала Клер. – Может быть, он перестанет приставать ко мне». Однако она почему-то не пришла в восторг от этой мысли, и ее радостное настроение, в которое она пришла после разговора с Полом, мгновенно улетучилось.

– На твоем месте я бы не стала нервничать, – спокойно заметила Клер. – У нас тихий, спокойный город, и я уверена, что тебе ничто не угрожает. Думаю, что хулиганы, если они и есть, не решатся сорвать праздник.

– Кстати, о празднике. – Ванесса оживилась, забыв о хулиганах. – Ты будешь выставлять какие-нибудь новые картины?

– Да. Завтра вечером я представлю работы нового художника.

– Вот как? – Актриса почему-то заволновалась. – А я как раз хотела помочь тебе… Видишь ли, у меня есть репродукции, которые ты можешь продать.

– Ты говоришь о работах Невады? – уточнила Клер.

– Да, я купила несколько штук у Дункана.

Клер медлила с ответом: ей не хотелось обижать потенциальную покупательницу. Присутствие Ванессы Трент в салоне на открытии фестиваля, безусловно, стало бы прекрасной рекламой ее бизнеса. Но рисковать было нельзя.

– Боюсь, я не смогу выставить их. Неваду теперь представляет Ловелл Хопкинс. Ты слышала о нем? У него салон на противоположной стороне площади. Обратись к нему.

Ванесса обиженно надула губы.

– Клер, мы же с тобой подруги, а Ловелла я едва знаю.

«Все-таки она – плохая актриса», – подумала Клер. Похоже, Ванесса уже предлагала Хопкинсу свои гравюры. Но он давно занимался этим бизнесом и был слишком расчетливым дельцом, чтобы рисковать своей репутацией ради продажи сомнительных работ.

Вообще-то, Клер удивилась, узнав, что Хопкинс согласился работать с Невадой. Впрочем, в последнее время этот пятидесятилетний мужчина часто удивлял окружающих. Все началось с того, что он женился на Стейси – женщине, которая была вдвое моложе его. Хопкинс обычно провожал жену в какой-нибудь бар, выпивал свой коктейль, а затем уходил домой, оставляя ее там одну. Кстати, Клер видела их за соседним столиком в ту ночь, когда Сет пригласил ее на концерт «Флэш и Расти рутс».

– Извини, Ванесса, но я не смогу помочь тебе. На рынок попало слишком много работ Невады, в подлинности которых я сомневаюсь.

– Как ты можешь говорить, не видя их?

– Даже если бы я увидела их, то не смогла бы определить, подделан сертификат подлинности или нет. В наши дни лазерное сканирование настолько совершенно, что запросто можно скопировать документ и подпись автора. Необходимо специальное оборудование, чтобы отличить подделку от оригинала. Вот почему я имею дело только с подлинниками. Уголь, акварель, масляные краски – но не репродукции!

– Ты хочешь сказать, что Дункан обманул меня? – В голубых глазах Ванессы засверкали гневные огоньки. – Он бы никогда не пошел на такой шаг! Он обожал меня!

– Я это знаю.

Ванесса, безусловно, принадлежала к тому типу женщин, которые кружат мужчинам головы. Оставалось удивляться, как Моррелу удалось одурачить так много людей. Видимо, он обладал каким-то особым, магическим обаянием, и поэтому люди полностью ему доверяли.

– Ванесса, если ты хочешь продать свои репродукции, то отвези их на экспертизу в Институт искусств в Санта-Фе. У них есть аппаратура, с помощью которой можно проверить подлинность сертификата. Там тебе выдадут соответствующее свидетельство.

– Хорошая мысль, – Ванесса развернулась и стремительно направилась к выходу.

Актриса так спешила, что не заметила Зака Коултера, выходившего из машины. Клер уже жалела, что попросила Сюзи позвонить шерифу и сообщить о бородатом незнакомце. Ей не хотелось, чтобы Зак беспокоил Пола Уинфри: не каждый день в ее салоне появляется одаренный художник. Даже если Пол и был тем самым человеком, с которым она провела ночь в «Приюте беглеца», то он наверняка не узнал ее.

Она же постарается как можно скорее забыть о случившемся. Жаль, что пришлось рассказать об этом Заку Коултеру.

Зак быстро вошел в салон, одним пальцем сдвигая ковбойскую шляпу со лба. «Как ковбой на картине, – подумала Клер. – Только без букета в руках».

– Где этот тип с бородой? – воинственно спросил он, обводя взглядом зал.

– Только что ушел, но это была ложная тревога, – ответила Клер. – Я уверена, что это не тот незнакомец, которого мы ищем.

Лобо и Люси выбежали из задней комнаты, когда услышала голос Зака.

– Почему ты думаешь, что это не он?

Зак облокотился на витрину с ювелирными изделиями и погладил Лобо по голове. Его оценивающий взгляд не отрывался от лица Клер. Она смутилась и опустила глаза, но потом, поняв, что последнее время слишком часто рассматривает свои туфли, гордо вскинула голову.