С. Б. - Мужчина на все руки

Такой живой.

И это не Свенка трахает лицо Тома, это я. Я не боюсь стонать и извиваться, и пусть он знает, какой горячей и непослушной он заставляет меня ощущать.

- Сейчас! – Я приказываю ему. – Ты! – Я примерно так же ясно выражаюсь, как и Тарзан, но каким-то образом он понимает, что мне нужен этот член, и нужен прямо сейчас.

Он находит презерватив под остатками лент и переносит вес этого большого тела на одну руку. Том разрывает обёртку зубами, и я помогаю ему надеть его. Я так не хочу использовать презерватив прямо сейчас. Я бы предпочла, чтобы его бархатистая кожа была внутри меня. Но разум побеждает.

Кроме того, раскатывать презерватив по всей его длине – горячо.

Я снова ложусь на кровать, мои ноги свисают по краям. Я слишком тороплюсь, чтобы располагаться на ней более тщательным образом. И ему также всё равно. Он наклоняется и направляет себя в меня. Я смотрю, как Том со стоном проскальзывает внутрь.

- Подожди, - хрипит он. Затем кладёт предплечья на кровать (эти предплечья! я видела, как он удерживал ими дрель!). Том хватает ленту и закручивает её, пока мы не оказываемся связанными, рука к руке. Связанны вместе. Я полностью в его власти.

И, чёрт возьми. Может ли этот мужчина воспользоваться своими инструментами или как?

Затем Том начинает толкаться, в то время, как мы буквально привязаны друг к другу, и это… У меня нет слов.

Его тело безбожное. Или, может быть, благочестивое. Может быть, просто святое. Адски. Его грудные мышцы сокращаются с каждым толчком. Он стонет и прикусывает нижнюю губу, и я не могу не встретить его движение. Кровать подпрыгивает подо мной от силы его большого тела, толкающегося против моего.

Ну, вот и всё. Всё вокруг становится золотым, и я содрогаюсь. Потом Том стонет, и я чувствую, как он начинает пульсировать внутри меня. Звук, который он издаёт, пробуждает во мне что-то первобытное. На короткое время я могу представить свою жизнь за пределами космического гостиничного номера. В моём доме. В его доме. В различных внутренних двориках и верандах…

Но затем я заставляю себя остановиться. Я не думаю о долгосрочной перспективе с Томом. Я не могу. Мне нужно быть в настоящем. Это, в конце концов, просто охренительно.

- Срань Господня, - произносит он.

Том всё ещё внутри меня, немного смягчается, но я наслаждаюсь этим спокойным моментом, когда вы до сих пор соединены.

- Согласна, - отвечаю.

А потом, через мгновение, он выходит и падает рядом со мной. Мы оба тяжело дышим и переполнены эндорфинами. Неудивительно, что люди принимают наркотики. Я точно знаю, за чем они гонятся.

Всё хорошо, пока мы не понимаем, что до сих пор связаны лентами.

Позвольте выразиться яснее. Том является грёбанным мастером по узлам, что каким-то образом связал нас вместе, и мы, за неимением лучшего термина, полностью застряли.

- Чёрт, - произносит он.

Я дёргаю своей рукой, и его большая рука двигается, как будто он машет мне. Он – моя марионетка. А я его.

Есть два способа выхода из этой ситуации. Я могла бы испугаться до усрачки, или могла бы заставить его руку помахать мне и раствориться в смехе.

Позвольте сказать, раствориться даже лучше, чем распутаться.

Нам требуется время, чтобы понять, как распутаться, и это немного неловко. Кое-как мы справляемся, и я веду её в душ, а мои руки, не переставая, прикасаются к ней.

Это занимает некоторое время.

В конце концов, мы освободились. И голодны. Вся эта нагота возбуждает наши аппетиты.

Наши? Чёрт. Я начинаю говорить, будто мы настоящая пара. Будто мы пара с долгосрочными отношениями.

Это совсем не круто.

Тем не менее. – Разве мы не можем остаться здесь навсегда? – спрашиваю я её, пока она готовится к ужину. Бринн открыла дверь в ванную, и я мельком вижу, как обнажённая нога скользит во что-то, рука задрапирована.

Я шучу насчёт того, чтобы остаться здесь навсегда, но не совсем. Я был бы также счастлив, заказывая еду и пируя с ней до конца ночи. Чёрт, до конца года. Бринн или Свенка, или кем она хочет быть, превращает меня в подростка с постоянной эрекцией и неспособностью держать свои руки подальше от неё.

Мне кажется, я здесь заслужил немного похвалы, говорит мой член.

- Мы могли бы остаться здесь навсегда, - произносит она, наклоняясь к зеркалу в ванной, и красит помадой свои пухлые губы. Я хочу облизать их. – Но, если бы мы остались здесь навсегда, то от дивана пришлось бы однозначно избавиться. – Бринн посылает себе воздушный поцелуй, а я стою и смотрю на неё с широкой улыбкой на лице.

Чандра никогда не позволяла мне смотреть, как она красится. Она никогда не позволяла мне видеть её без макияжа. Она всегда была немного идеальной в некотором смысле, что немного тревожило. И, как бы сексуально не было раздевать кого-то, смотреть, как Бринн одевается, на самом деле также интересно, возможно, даже немного больше, потому что я знаю, что позже вечером я собираюсь снять всё это снова. Медленно. Деталь за деталью.

- Что бы ты желала поесть? – спрашиваю я. – Бекки сделала пять разных броней. В моём телефоне есть список. Ты можешь выбрать… - я нахожу сообщение и проговариваю пять разных названий ресторанов.

- Да, - отвечает она.

- Да?

- Я нуждаюсь во всей этой еде. Просто… во всём этом. Лучше выбрать тебе. У меня аналитический паралич. Выбери всё, чтобы ты хотел, пока это будет красиво выглядеть на картинке. Мне нужны снимки для моего блога.

Её блог. Я совсем забыл об этом. – Таким образом, каша для гурманов не входит в список?

В дверях появляется милое личико Бринн. – Каша… Что?

- Шучу! Слишком доверчивая?

Она показывает язык и снова исчезает в ванной.

Смеясь, я снова прокручиваю список ресторанов. Если бы она была Чандрой, то на самом деле бы не ела еду, а просто хотела, чтобы та выглядела идеально. Но Бринн… у этой женщины аппетит такой же, как и у меня.

Так что я точно знаю, что нам нужно.

Ресторан, который выбрал Том, потрясающий. Хотя меня отвлекает шелковистая чёрная рубашка официанта. Она расстёгнута практически до пупка. Похоже, в этом ресторане такой стиль. Мой сексуальный аппетит явно испытывает перегрузку, потому что вся эта медная кожа не позволяет сосредоточиться на его словах. Но я собираюсь и концентрируюсь, потому что официант объясняет что-то важное.

- …вы переворачиваете подставку на зелёную сторону, когда готовы к обслуживанию. И не переворачиваете обратно на красную сторону, пока не наедитесь.

Мне приходится сглотнуть, потому что мой рот уже наполнился слюной от запаха бразильского барбекю в воздухе. – Какое ваше любимое мясо? – спрашиваю я, а потом подавляю хихиканье. Потому что и так понятно, что официанты, подающие бифштекс – все красавчики.

- Ну, филейные куски, - уверяет нас молодой официант в рубашке нараспашку. – Но вы также не захотите пропустить свиную вырезку. Маринуется в лайме, чесноке и соевом соусе. Так что оставьте место для этого.

- Хороший совет, - говорю я, становясь с каждой секундой всё голоднее.

- Я принесу вам Кайпириньи[17] . В то же время, угощайтесь закусками в баре. – Он указывает на смехотворно длинный шведский стол посреди помещения. – И наслаждайтесь!

Том издаёт счастливый вздох. – Ты слышала этого человека. Давай сделаем это.

Я следую за ним к закускам, и он протягивает мне тарелку. – Бринн – это очень важно – именно они являются ключом к жизни. – Том использует щипцы, чтобы перенести четыре маленьких золотых шарика на мою тарелку.

- Я люблю шарики, - говорю я, протягивая слово шарики. Как будто я подросток.

Мы нагружаем тарелки, затем в спешке возвращаемся к столу, где я сразу же пробую маленький шариковидный фриттер [18] . – О. Мой. Бог. – У меня сырный оргазм. Сыргазм. – Что это?

- Не плохо, да? Они называются pão de queijo [19].

Я немедленно съедаю ещё один. Каждый из них представляет собой пикантное слоёное тесто, наполненное солёным сыром. – Где они были всю мою жизнь? Я сделаю немного, когда мы вернёмся домой. – Мне просто необходимо их сделать. Трудно выделить минуту и сделать несколько снимков для отчёта, но я заставляю себя, потому что чувствую, что на меня снизошло прозрение. Шаааааарррррики.

- Моя кухня свободна, - подмигивает Том. – Я буду твоим дегустатором.

Я дарю ему широкую улыбку, и мне требуется много времени, чтобы вспомнить, что готовить для того, чтобы понравиться мужчине – это не то, что я хочу делать. Но Том легко позволяет забыть об этом. Он смотрит на меня голодным взглядом, но не из-за еды.

Это, вероятно, изменилось бы, если мы были бы настоящей парой. Он устанет от меня, как и Стив. Когда он посмотрел бы на меня через год, то видел бы только тарелку в моих руках.

Нет. Не хочу больше такого. Я – новая женщина, или, по крайней мере, немного улучшенная, более сосредоточенная женщина.

Мы поедаем наши закуски в дружеской тишине. Здесь уютно и тихо. Не так, когда ты на первом свидании и чувствуешь себя так, будто готовишься к анализу мазка. Это такая тишина, где нет напряга и тревоги, а только сжатие бёдер – и то только потому, что я взволнована, а не паникую. Затем Том стучит по моей красной подставке. – Готова?

- Дерзай.

Он улыбается мне и переворачивает подставку на зелёную сторону. Через десять секунд происходит две замечательные вещи: наш официант в полу расстёгнутой рубашке ставит на стол два мятных, пенистых напитка. А ещё один полуодетый официант останавливается рядом со мной, поднимая двухфутовый металлический вертел над моей тарелкой. Клянусь Богом, на него направлен вентилятор, потому что его волосы развеваются, как будто он модель для обложки из старой школы. Это заставляет меня захотеть обрызгать его. Чем-нибудь. Потеряла концентрацию. О! Еда. Здесь несколько фунтов сочной, поджаренной свинины, насаженной на металлический стержень. – Окорок? – спрашивает молодой человек.

- Не возражаешь, если мы это попробуем? – интересуется Том.

Мужчина использует страшный нож, чтобы отрезать здоровый кусок мяса с вертела, затем ловко наклоняет его, чтобы тот упал прямо на мою тарелку. Потом делает то же самое для Тома.

- Вау. – Я отрезаю кусочек мяса и кладу себе в рот. – Изумительно. Давай просто переедем сюда, и это чертовски хорошо звучит.

- Ты и правда забавная, - произносит Том, засовывая в рот очередной сырный шарик. – Моя бывшая употребляла только протеиновые коктейли и капустный сок.

- Похоже на вечеринку. – Потом я гримасничаю, и это только отчасти из-за капустного сока. Не спрашивай о его бывшей, наставляю я себя. Ты не хочешь этого знать. Сегодняшний вечер не для реальности. Сегодняшний ужин с бразильским барбекю в большом ресторане, заполненном полуодетыми официантами, которые выставляют десять различных видов мяса по всему залу.

Сегодня чертовски хороший вечер.

- Моя любимая гурманка хочет бокал красного вина к ужину? – спрашивает Том. – Или мы должны остановиться на Кайпиринье.

- Это очень трудный выбор. – Я недолго обдумываю это. – Давай придерживаться Кайпириньи, потому что мы можем выпить красного вина в любое время. – Хотя – подождите-ка – вкус моего напитка заставляет меня задаться вопросом, должен ли мой блог распространяться на экзотические коктейли. Но ингредиенты могут быть проблемой. – Они, должно быть, закупают мяту в бушелях [20] .

Том пожимает плечами. – Мята – самая простая разновидность зелени, которую можно вырастить; она заполонит весь сад, если ей позволить. И орегано тоже. Всё это семейство трав – сорняки в саду. Ты не сможешь избавиться от них, даже, если попытаешься.

- Серьёзно? – Я хочу этого – чудесные травы за моей задней дверью. – Тогда мне нужен травяной сад. Я хочу провальсировать прямо наружу и сорвать мяту и орегано для моих рецептов. И веточки трав будут отлично смотреться на фотографиях моего блога.

- Знаешь, что самое смешное? – спрашивает Том, взмахивая официанту, который несёт гигантский шампур стейка. – Мы с тобой делаем практически одну работу. Я делаю красивые дома, а ты – еду.

Я фыркаю. – Разница в том, что ты добился успеха в этом.

- Посмотрим. – Его лицо темнеет.

- Подожди. Разве не всё хорошо прошло сегодня? – Теперь я чувствую себя идиоткой, что не спросила об этом раньше. Я набросилась на него, как только он вернулся домой. Не было времени интересоваться.

Том вертит вилкой. – Каналу сейчас непросто из-за…