С. Б. - Мужчина на все руки

- Нашего видео?

- Да. Они ждут ответной реакции их консервативных зрителей, что выводит меня из себя. Просто решайте сами, трусы. Если меня уволят, я могу разозлиться и двинуться дальше. Но сейчас я нахожусь в неловком положении, пытаясь доказать, что я достоин. – Он закатывает глаза. – Ненавижу это.

- О, милый! – Я накрываю его руку своей. – Мне так жаль. Это полнейшее дерьмо. Они будут полнейшими психами, если уволят тебя. В смысле, я не эксперт, но у тебя отличный способ держать свой молоток.

Он нежно улыбается мне. – Это очень мило с твоей стороны, тем более что ты никогда не слышала о моём шоу, пока мы не встретились.

Упс. Я не собираюсь признаваться, что сегодня возбудилась от запойного просмотра. – Я очень преданная фальшивая невеста.

- Так и есть. – Его улыбка согревает, и он гладит мою руку большим Умелым Пальцем. И этот Умелый Палец заставляет меня трепетать. Вибрировать. Это не красивое слово, но, клянусь Богом, это правда.

Из моей сумки доносится звонок, достаточно громкий, чтобы его можно было услышать в переполненном ресторане. Превосходно. Я хватаю телефон и заставляю его замолчать.

- Что-нибудь важное? – спрашивает Том.

- Это просто звонит моя мама. – Я закатываю глаза. – Безусловно, это не веская причина, чтобы прервать нашу пирушку.

- Дерьмо. – Том откидывается на спинку стула. – У твоей матери тяжёлые времена из-за…

- Порно карьеры её дочери? – Я пожимаю плечами. – Честно говоря, мне кажется, что она не может решить, смущена ли она, или ей нравится дополнительное внимание, которое другие пенсионеры уделяют ей.

Моя мать отчитала меня за то, что я показала своё секс-лицо. Но на следующем вдохе она призналась, что её пригласили на четыре дополнительные бридж-вечеринки, и что каждая крошка её запеканки с тунцом была съедена на воскресном ужине.

Но она не поблагодарила меня.

Я достаю телефон и показываю ему сообщение.

Мама: Я тут подумала, что с тех пор, как посмотрела это видео, ты, возможно, захочешь воспользоваться скрабом для тела, чтобы позаботиться об отмершей коже. Эти вещи имеют большое значение, когда ты становишься старше.

- Видишь? – произношу я. – Очевидно же, что ничего особенного. Она не слишком травмирована для того, чтобы напоминать мне, что я старею. Будем надеяться, что университеты почувствуют то же самое. Что они будут больше озабочены отшелушиванием, чем моральными принципами своего потенциального профессора.

Том прикасается своей большой рукой к моему лицу. – Мне так жаль. Из-за работы уже и так достаточно плохо, но мне никогда не приходило в голову, что я поставил тебя в неловкое положение перед твоей семьёй.

Меня поражает, что он сказал что-то такое странное. – Разве у тебя нет семьи, чтобы скомпрометировать?

- Нет. – Он вонзает вилку в жареную говядину, которая только что приземлилась на наши тарелки.

Это озадачивает. – У каждого есть семья, верно?

- Не у всех. – Он закрывается, и очевидно, что Том не хочет говорить об этом.

Я даже не знаю, зачем выпаливаю. – Ты отстранился? Или же они ушли?

- Они, - бормочет он, и не смотрит мне в глаза.

- О. – Я ошеломлена. В Томе есть что-то такое тёплое и доброжелательное, и я бы поспорила на наличку, что он вырос в большой, шумной семье. Я не знаю, что сказать. Поэтому я накрываю одну из его рук своей свободной.

Другой рукой я засовываю еду в рот. Появляется маринованная свиная вырезка, и она изумительная. Как и жареные креветки. И жареный лосось. И ещё стейк. Мы ели до тех пор, уверена, пока мы не собирались лопнуть. Я больше не настаивала на семейных делах. Я могу сказать, что это щепетильная тема, и не уверена, что мы готовы затрагивать её.

Через час мы выползаем, спотыкаясь, на тротуар. Моё платье с запахом сильно облегает. Поэтому, естественно, кто-то пихает камеру нам в лицо. Вспышка ослепляет меня.

- Эй! Это Mr. Fixit Quick! Можно мне сделать селфи?

- Эм, конечно, - говорит он. – Но только быстро, потому что меня ждёт невеста.

Раздаётся пронзительный женский визг. И когда моё зрение снова возвращается, я замечаю двух туристок, позирующих с Томом, который выглядит раздражённым даже с его я-позирую-для-фото улыбкой.

- Когда свадьба? – спрашивает женщина.

Взгляд Тома встречается с моим, и мы сразу понимаем, что ещё не обговорили эту часть нашей истории.

- Это совершенно секретно! – говорю я быстро. – Нам не нужны незваные гости. Но собираемся придерживаться тематики экзотических коктейлей, - лепечу я. – Май-Тай и Кайпиринья. Напитки с лаймом! И, эм, платья подружек невесты цвета цитрусовых.

- Мне показалось, ты говорила о цвете морской волны, - спорит Том. Потом подмигивает мне.

- Милый, - протестую я, положив руки на бока. – Цвет морской волны – это 2012. Вот почему я выбрала цвет лайма и танжело [21] .

- О, верно. Танжело. – В уголках его глаз появляются морщинки, и я не могу дождаться, чтобы снова уложить его в постель.

Уже на следующий день появляется история в BuzzPop, провозглашающая цитрусовые цвета – включая танжело – как новую перспективу в свадебной одежде.

Кроме того, Том удивляет меня билетами на Гамильтон. Кажется, что я могу описаться от восторга. – Как тебе это УДАЛОСЬ? – визжу я, прижимаясь к нему.

- Я сделал звонок, а мой агент раздобыла пару мест на дневное представление. И шоу уже пару лет как устарело. Не такое востребованное, как цвет танжело.

Мы хихикаем на протяжении всего представления, а потом притворяемся, что не плачем из-за печального финала.

Это идеальное путешествие. Идеальное. Но потом всё закончилось, и я обнаруживаю, что смотрю, моргая, на знак аэропорта Ла-Гвардия и задаюсь вопросом, как моя поездка – и мой побег от реальной жизни – может достичь такого внезапного окончания. Когда я занимаю своё место в самолёте в первом классе, меня осеняет, что я ничего не планировала на будущее.

Стюардесса просит автограф Тома и воркует над моим фальшивым обручальным кольцом – тем, которое я привыкла видеть на своей руке. – Когда свадьба? – спрашивает она.

- Совершенно секретно, - отвечаем мы оба. Но сегодня почему-то уже не так смешно.

Не прошло и трёх часов, как он высадил меня у дома. – Твоя сумка тяжёлая, я могу… - он начинает вылезать из машины.

- У меня получится! Мне нужно размяться! – Я не хочу, чтобы он вошёл со мной, потому что я только что провела много времени, притворяясь, что он мой. И это начинает меня смущать.

Но он хватает меня за руку, прежде чем я успеваю выбраться из грузовика. – Эй. – Его голос низкий и хриплый, и я начинаю дрожать, потому что теперь я точно знаю, как этот голос звучит у моего уха, когда он внутри меня. – Я должен поцеловать свою невесту на прощание.

О. – Кто-то может наблюдать.

Он медленно кивает. Но Том смотрит на меня, и я не уверена, что кто-то из нас действительно верит в существование других людей. Не в этот момент. Он накланяется, а его губы мягче и нежнее, чем раньше. Я вздыхаю от его поцелуя, а его Умелые Руки пробегают по моей спине в последний раз.

Вау.

- Они выглядят шаткими, - говорит он, и я предполагаю, что он имеет в виду мои колени после этого поцелуя.

- Я возьму себя в руки. – Затем замечаю, что он указывает на перила на моём крыльце. – О, так было с тех пор, как я переехала сюда. Я осторожна.

- Хмм. Это будет изводить меня. Это не безопасно. – Том жуёт свою губу. – Знаешь, твой жених так просто не отступит. Он бы, наверное, починил ещё и трещину на твоём кухонном полу.

- Во-первых, это место арендованное, - указываю я. – И во-вторых, ты и со своей настоящей невестой не стал бы заморачиваться с этим домом. Мы переедем в твой особняк на озере. – Ежу понятно.

- Нет, не будем этого делать. – Том корчит мину. – Только не туда.

Это заставляет меня ахнуть. – Тебе не нравится дом? Он прекрасен.

- Всё хорошо. – Он избегает моего взгляда, глядя мимо меня на мой арендованный дом. – Это может быть милый маленький дом в викторианском стиле, если кто-то позаботится об этом.

- Полагаю, да. Но у меня другие мысли на уме.

Вроде тебя.

Он снова меня целует, или я целую его, а потом мы расстаёмся, позволяя нашим рукам медленно разъединяться, когда скрипки увеличивают своё звучание, а сцена исчезает, становясь серой, затем чёрной.

Простите. У меня тут немного мелодраматично. На самом деле, он целует меня, сжимая мою задницу и говорит. – Я позвоню тебе.

- Хорошо, - отвечаю и затем сдерживаю отрыжку. Потому что это настоящая романтика.

Уже поздно, и я сижу в своём кабинете, ожидая, когда Патриция позвонит по скайпу. Она пытается не отставать от прогресса, и это мучительно для нас обоих. Когда закрываю глаза, я снова оказываюсь в гуще Нью-Йорка. Выхлопные газы. Шум. Сигналы клаксонов. Неоновые огни даже в середине дня. Люди злятся и очень много говорят о том, почему именно. Мои деловые поездки в Нью-Йорк иногда весёлые, но я предпочитаю тишину Мичигана.

В моём сознание всплывает образ маленького коттеджа у озера – не в пригороде, как мой особняк, но у озера – с панорамными окнами. Входная дверь выкрашена тёмно-зелёным цветом. С одной стороны, есть крытая веранда…

Фантазия успокаивает меня настолько, что, когда Патриция, наконец, выходит на связь, я уже подготовлен.

Как бы она не хотела быть «современной», она на самом деле не знает, как с этим справиться. – Алло? Том? Том, ты где, чёрт возьми? – кричит она, а я смотрю на её очень большую грудь, где её пуговицы держатся на честном слове. Достаточно одного глубокого вдоха, чтобы они разлетелись по комнате.

- Я здесь, Патриция. Ты должна наклонить экран вверх.

- ЧТО?

- Отрегулируй свой монитор. Вверх. Нет, не так… да! Стоп! Вот так.

- О, - говорит она и садится, так что теперь я вижу её лицо от глаз и выше. Хотя её густые, тёмные брови очень выразительные, так что всё нормально.

- Я только что отправила тебе очень хорошую сделку, а твои мысли витают в грёбанном Ла Ла Лэнде.

- Эм, о чём ты говоришь? Я ничего от тебя не получал.

- Я отправила его тебе по электронной почте. – Возникла пауза. – О. Чёрт. – Потом слышу щелчок. И это письмо появляется в моём ящике. – Послушай, у канала есть идея, и я думаю, что это гениально. Это твой шанс доказать, что твои толкающиеся ягодицы не так уж и важны.

Закрыв глаза, я снова представляю коттедж, чтобы успокоиться. Тёмно-зелёная дверь. Песок с пляжа на крыльце. Мы с Патрицией давно знаем друг друга, но я надеялся, что сможем прожить ещё десять лет без разговоров о моей голой заднице.

- У тебя был хороший, спокойный перерыв, Том. Но пора вернуться к работе. И под «вернуться к работе» я имею в виду, что тебе нужно покинуть этот дерьмовый город в Мичигане и отправиться спасать другие исторические дома!

Патриция не получит деньги, пока мне не заплатят, так что вполне естественно, что она хочет, чтобы я приступил к работе. А идея снести несколько стен звучит довольно привлекательно прямо сейчас. Чего я действительно хочу, так это постучаться в дверь Бринн. Может, прижать её к стене… Чёрт побери. Я снова это делаю. – Значит, они дали зелёный свет десятому сезону?

Глаза Патриции принимают извиняющийся вид. – Не совсем. Но они собираются. Прямо сейчас канал предлагает огромный гонорар за специальное предложение. Чертовски специальное! Ты пробудешь на месте всего неделю. И, если это сработает, они заключат с тобой контракт на десятый сезон.

- Что за специальное предложение? Пожалуйста, скажи, что это не связано с музыкальным выступлением. – Если Патриция зарегистрировала меня на Танцах со Звёздами, я не смогу отвечать за свои действия.

- Музыкальное выступление? – она делает паузу. – Ах. Это шутка. Я поняла. У тебя это плохо получается. Нет. Никакой музыки, сексуальные булочки. Это ещё одна Скоростная Работа – быстрое спасение и реконструкция старой лыжной базы. Расклад такой – родственный канал твоей телестанции должен снять там реалити-шоу через две недели. Но кто-то всё перепутал, и они не смогли провести ремонт в соответствие с графиком. – Она хихикает, а затем машет наманикюренной рукой перед глазами. – Честно говоря, я не понимаю, как кучка людей, которым переплачивают, может наделать столько ошибок. Но их тупость – твоя выгода. Телестанция хочет, чтобы ты вылетел немедленно. Ты подготовишь площадку, составишь план и отремонтируешь всё в течение сорока восьми часов.