С. Б. - Мужчина на все руки

Она перебивает. – Это по-настоящему, всё это. – Бринн разрывает на мне рубашку, разбрасывая пуговицы. Это очень круто, и я знаю, что нашёл женщину для себя. Она стягивает с меня рубашку, так что я обнажён по пояс, а Бринн стоит там в лифчике и этих крошечных трусиках, которые мало оставляют места для воображения, поэтому дёргаю их, пока она не оказывается обнажённой. Намного лучше. У меня не осталось терпения что-либо воображать с этой женщиной.

- Я тоже люблю тебя, - говорит она. – Очень люблю. Из-за твоих больших рук. Прямо сейчас не хватает слов, так что…

Я перевожу дыхание в течение минуты. Я делаю это, потому что не хочу ничего испортить. – Теперь я могу заняться с тобой любовью?

Она наклоняет голову. – Если ты подразумеваешь под «заняться со мной любовью» «трахнуть меня» и действительно это имеешь в виду, то «да». Я тоже люблю тебя. Неужели я так сказала?

- Да, сказала. – Я протягиваю руку и расстёгиваю её лифчик. Бринн позволяет упасть ему на пол. Она стягивает с меня штаны и трусы, и я отбрасываю их. Мой член в полной, эм, готовности. Приветствует. Неважно. Он больше и твёрже, чем когда-либо. Поэтому я указываю на него. – Займись этим. Сейчас же.

Да! Что он сказал! Иди к папочке! Последний в…

Оооооо. Прямо… сюда.

Наконец-то.

Том снял номер в гостинице на все выходные. Я не понимаю зачем, поэтому спрашиваю, когда мы лежим в постели, и я прижимаюсь к нему, моя рука играет с волосами на его груди. Он такой человек, знаешь? – Зачем забронировал номер в отеле, когда у тебя огромный холодный особняк в Ист-Гранд-Рапидс?

- Вот и ответ на твой вопрос.

- Неужели?

- Ты сказала огромный. Холодный. Особняк.

- Я так сказала?

- Да.

- Ну, это было грубо с моей стороны. Даже, если это и правда. У этого места нет души. За исключением лодочного сарая. Я могла бы жить в нём. Или на кухне.

Кажется, я не фильтрую свою речь. Вот что происходит, когда вы сексуально удовлетворены и свернулись калачиком рядом с правильным парнем. Вы перестаёте беспокоиться о каждой мелочи.

- Это место не для меня, - говорит он. – Ну, по крайней мере, теперь. Оно было для меня… когда я пытался быть идеальным.

- Ты выглядишь идеальным для меня.

- Для тебя, может быть, и идеальный. – Он улыбается. Я прижимаюсь чуть ближе. – Я собираюсь попросить Брахта выставить его на продажу. После того, как поработаю немного над ним.

- Правда?

- Ага. С меня хватит этого места. Мне потребовалось девять сезонов Mr. Fixit Quick, чтобы понять, что вы не сможете построить дом из роскошной плитки и первоклассной мебели. Я пытался это сделать уже в течение долгого времени. – Том берёт мою руку и с восхищением смотрит на лунный камень, погруженный в свои мысли.

- Но вот вопрос. – Мне следовало бы запаниковать, но это не так. – Если ты продашь свой особняк, то где будешь жить?

- Хммм. – Он проводит ладонью по моей руке, и у меня снова всё начинает покалывать. – Я тут подумал… - Потирает-потирает. – В Истауне есть домик в викторианском стиле с перилами, который действительно нуждается во внимании.

- Серьёзно?

- Пол кривой и нуждается в ремонте. И кухню нужно обновить.

- Вероятно, её на самом деле нужно обновить. Нужно увеличить её размер. Но я не владею этим местом, помнишь? – Так ведь? Я чувствую лёгкое головокружение, потому что мне кажется, Том просто намекнул, что хочет переехать ко мне.

На прошлой неделе это прозвучало бы пугающе, но я начинаю осознавать, что это не так. Отношения с кем-то вроде Тома – это круто.

Он гладит меня по животу, и я чувствую себя ленивой, как кошка на солнце.

- Я собираюсь купить другой дом, Бринн. И он не будет холодным. Я знаю, что прошу слишком многого, но, может быть, я мог бы провести немного времени у тебя, пока присматриваю дом?

- Мне очень нравится эта идея, - шепчу я.

- Да?

- Да… - я пытаюсь сосредоточиться на том, о чём он говорит, а не на том, что, пока он гладит меня, одеяло, покрывающее его ноги, начинает превращаться в палатку.

- Я хочу коттедж на озере Мичиган, - говорит он.

- Вау, серьёзно?

- Серьёзно. Если только ты не ненавидишь эту идею. Потому что куда бы я ни отправился, я надеюсь взять тебя с собой.

Сейчас я должна ему что-то ответить. Что-то существенное и страшное. Дело в том, что на этот раз я хочу всё сделать правильно, а это означает быть честной и уязвимой. Показать свой нежный живот в надежде, чтобы он погладит его.

- Я пойду с тобой, - отвечаю я. – Но дело в том, я не хочу, чтобы ты создал дом для меня.

Том слегка сдвигается и наступает пауза, а потом. – Не хочешь? – Похоже, он обижен. Но я ещё не закончила.

- Я хочу, чтобы ты создал дом со мной. – Я позволила это осознать. И чувствую, как он расслабляется от этой мысли.

- Ты имеешь в виду, как партнёры?

- Больше, как семья. Ты и я.

Он нежно целует меня в ответ.

Это очень волнующая идея. Почти такая же волнующая, как и палатка, которую Том воздвигает рядом со мной. Коттеджи и палатки – мои новые любимые вещи. – Ухх. Я хочу тебя и всё это. И очень большую кухню. У меня очень большие планы на мой сайт. Я думала сделать несколько видео… поскольку, эм, последнее стало популярным.

- Ты собираешься готовить обнажённой?

- Только для тебя. Но я надену фартук.

- Только фартук?

- С очень длинными завязками…

А потом мы перестаём разговаривать, потому что… ну, потому что мы оба решили, что нам повезёт. И всё утро нам везло.

*** 

Много часов спустя.

Ладно, спустя два дня.

А час назад я пообещала себе, что встану и отправлюсь домой. Не потому, что я этого хочу. Не потому, что Том этого хочет. А потому, что у меня собрание персонала, и мне нужно подготовиться к занятиям на этой неделе.

- Эй, Том, - я любуюсь лунным камнем в отфильтрованном освещении отеля. – А теперь расскажи мне о кольце. Мне всё ещё любопытно. – Мы вообще не говорили о нашей фиктивной помолвке. Мы провели выходные вместе, голые, без времени на такие глупости, как планы.

Том поворачивается и целует меня в плечо. – Может быть.

- Может быть?

- Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Нам нужно время.

- Это долгая история?

- Нет. Но я надеюсь, что мы станем долгой историей. И, если так случится, я хочу, чтобы ты знала историю кольца и знала, почему оно для меня так много значит.

Я снимаю его с пальца и протягиваю ему. – Может быть, тебе лучше позаботиться о нём.

Том качает головой. Он протягивает руку и сжимает мою ладонь вокруг кольца. – Оставь его. Надеюсь, ты когда-нибудь решишь выйти за меня по-настоящему. Но теперь я знаю, что не стоит торопить события. У нас есть время.

Я втягиваю воздух. Рада, что он не просит меня говорить о браке прямо сейчас. У меня очень хорошее предчувствие насчёт нас двоих, но чернила едва высохли на моих бумагах о разводе. – По-прежнему жаль, что не получилось удачно выйти замуж с первой попытки.

- Да? Ну, а я предложил выйти за меня той, кого не любил. У меня были бы те же сожаления, что и у тебя, если бы она не была достаточно умна, чтобы отказать мне.

- Но она не должна была быть такой жестокой. – Я всегда буду защищать своего мужчину.

- Да. С меня хватит, - настаивает он.

- Ну и парочка же мы неудачников.

- Уже нет, красавица. – Том целует меня в шею. – На этот раз мы всё сделали правильно.

Я позволила ему поклоняться моей шее ещё немного, пока он не сдвинул свои бёдра с намёком. Я прижимаюсь губами к его уху и горячо шепчу. – Расскажи мне о кольце.

- Ты хитрюга, - посмеивается он. – Но ты услышишь об этом, когда я буду готов.

Я опускаю свою руку под простыню и поглаживаю его. – Кто-то сказал, что готов?

Он перекатывается, оказываясь сверху, а до моего ухода остаётся ещё час.

*** 

У двери он притягивает меня к себе и целует так, что у меня сводит пальцы на ногах. Буквально. А потом их сводит судорогой, потому что в реальной жизни так и происходит. – Мне надо идти, - говорю я. – Но я вернусь.

Когда я уже иду по коридору, он окликает меня. – О кольце?

Чёрт возьми. Я останавливаюсь. Я не оборачиваюсь. Я просто жду.

- Это единственная ценная вещь в моей семье. Не денежная. Сентиментальная. Оно досталось в наследство от моей двоюродной бабушки Мэдди, которая вышла замуж за девяностопятилетнего миллионера, а потом сбежала с молочником. Звучит безумно, но это правда.

Я оборачиваюсь, и он делает несколько шагов в мою сторону. Может, он не хочет кричать. – Молочник дал ей его, как напоминание о том, что где бы они ни были, даже, если у них не было ничего другого, они были друг у друга… и это был дом. И теперь он есть у тебя. Потому что где бы ты ни была…

- Ты мой дом, - шепчу я.

- Да.

Теперь я рыдаю и целую его снова и снова. Я на несколько минут опоздаю на работу. Другие профессора поймут. Они работники искусства, а все творческие личности уважают истории любви. Вот кем мы с Томом становимся. Настоящей любовной историей.

- Это здесь ты хочешь меня видеть? – спрашивает Том, наклоняясь.

- Да… - шепчу я, отвлекаясь на мою потребность погладить объект моего желания. – Это такое… Длинное. И такое жёсткое.

Том посмеивается. – Дорогая, я рад, что тебе нравится новая столешница, но я пытаюсь устроить здесь съёмку.

- Просто у меня никогда не было каменной столешницы. – И это даже не самая моя любимая особенность нашей новой кухни в коттедже на озере Мичиган. Мне нужно прикоснуться к этому ещё раз, поэтому я подхожу к раздвижной двери позади себя и открываю свою собственную… Кладовую. – Боже. Такое большое.

- Это говорят все девушки.

- Я говорю о кладовой.

- Я тоже, - соглашается он.

Я захожу внутрь, чтобы полюбоваться полками, заполненными контейнерами. Это моя фантазия – пять видов муки, четыре вида сахара, каждый в своей банке и должным образом помечен. Там также есть огромный контейнер, заполненный универсальной мукой. Я могла бы печь дни напролёт. При одном взгляде на него у девушки может перехватить дыхание. И я действительно задыхаюсь.

Том следует за мной в кладовку, чтобы посмотреть, что меня так задержало. – Милая? Не могла бы ты взглянуть в мою камеру? Мне нужно твоё хорошенькое личико, чтобы сделать правильный кадр.

Мы собираемся снимать первый эпизод моего нового кулинарного шоу. С помощью Тома – и его агента Патриции – я заключила выгодную спонсорскую сделку.

И? Никакой канал не задействован. Это удачный ход Тома. Он сказал, что перестал контролировать свой творческий процесс. Поэтому основал свою собственную производственную компанию, а я – его первый выпуск.

- Пойдём, красавица, - Том щёлкает пальцами. – У нас двадцать две минуты до выхода в эфир. А ты снова пялишься на ящики с мукой.

- Но они такие красивые! Похожи на те, что Марта разместила в одном из своих журналов.

- Да? Держу пари, что Марта не разнесла бы кухню так, как мы с тобой пару часов назад.

- Ммм. Перестань меня отвлекать. Нам нужно сделать шоу. – От одного воспоминания о наших предыдущих действий у меня всё тело покалывает. Никто не разносит кухню так, как Том. Я больше никогда не смогу смотреть на определённый табурет без того, чтобы меня не бросило в жар, не стало беспокойно и не закружилась голова.

Мой красавчик закатывает глаза и манит меня к экрану компьютера. Мы смотрим на три камеры, которые он установил. Всё выглядит великолепно, но Том тратит пару лишних минут, напоминая мне, какие точки на огромной столешнице самые выгодные.

- Привет! Всё пристойно? – раздаётся голос Сэди в холле.

- Конечно! – кричу я. Том комично приподнимает брови, потому что, появись она раньше, застала бы незабываемое зрелище.

- Что готовишь? – спрашивает она, входя в кухню вместе с Кэйт и Эми, ковыляющими за ней.

- Корн доги на скорую руку! Это идеальная еда для пляжа. – На самом деле, корн доги продавались на озере Мичиган в течение десятилетий – задолго до того, как закусочные на колёсах стали нормой. – Это такие завёртыши, которые вы также можете макать в соус. Две группы продовольственных товаров одновременно.