- Да, - ответила прелестная негритянка, глядя на меня. - Но зато я рада, что дождалась Джокко.

- О...! - произнесла Дэррис, открывая глаза и садясь на ковре. - Бог мой! - Она потрясла своей прелестной белокурой головкой. - Я никогда раньше не теряла сознания. Клянусь, я могу теперь проспать целую неделю.

Она медленно подползла на четвереньках к кушетке и растянулась на ней лицом вниз. Комнату наполняли тихие и трепетные звуки танцевальной музыки, доносившиеся от телевизора.

- Пошли, Дэррис, - сказала Фэй лежащей на кушетке девушке. - Я помогу тебе лечь в постель.

Я допивал свой коктейль, а темнокожая красавица повела совершенно обессиленную подругу в спальню.

Когда мы остались одни, Нэн тихонько спросила:

- Джокко, ты представляешь, что такое женщина с высоким тазом? Особенно, если при этом она хорошо устроена спереди - скажем так?

- Я догадываюсь, что значит быть хорошо устроенной спереди, но что такое "высокий таз", я не знаю. Ты хорошо устроена спереди?

- Очень даже хорошо, - ответила она улыбаясь. - И у меня очень высокий таз. Хочешь, я кое-что покажу тебе?

- Как можно скорее, - усмехнулся я, сладко потянувшись и испытывая приятное волнение. - Я готов к бою. Итак, что же это такое?

- Встань.

Когда я встал, она внимательно оглядела меня, как будто что-то прикидывая.

- Ты слишком высокий, - сказала она. - Но это можно исправить.

Она быстро вышла из комнаты, но вскоре вернулась в шлепанцах на высоких каблуках.

- Теперь подойди к кушетке и повернись лицом ко мне, - потребовала она, поднимая одну стройную ногу и ставя её на кушетку.

Когда я приблизился, она взяла моего жеребчика в руку и направила к заветному темному треугольнику, а затем, даже не сгибая колен, крепко сжала своими прекрасными бедрами самый кончик моего копья и проговорила:

- Надавливай, но помедленнее.

Я начал медленно протискиваться в узкую пещерку, а Нэн наклонилась вперед, обхватила меня руками за ягодицы и стала с силой надавливать на них, притягивая меня к себе и помогая при этом бедрами.

- О..., - она глубоко и удовлетворенно вздохнула, с улыбкой глядя на меня.

Я не раз наблюдал, как такое случалось - мне даже доводилось участвовать в подобных акробатических трюках, - и все же, мне все-таки трудно было в это поверить. Когда она подняла ногу с кушетки и опустила её на пол, мы стояли прямо, соприкасаясь животами, коленями упираясь в колени, и при этом мой всесокрушающий мул был на всю длину погружен в её темное влажное ущелье. Я смотрел и ничего не понимал, я был ошарашен, а её веселый смех сливался с танцевальной мелодией, льющейся из телевизора.

- Хочешь потанцевать? - нахально спросила Нэн.

- Ты думаешь... мы сможем...

Я не очень хороший танцор, но в таком положении мне хотелось попробовать. И у нас получилось. Получилось прекрасно. Это было удивительное, прекрасное ощущение. Мы танцевали, тесно прижавшись друг к другу, под звуки плавной мелодии, её голова лежала на моем плече.

- Это невероятно, - прошептал я ей на ухо.

- И очень приятно. - Она улыбалась, глядя на меня. - Такие женщины, как я, не часто встречаются, но и не так уж редко. Тебе это нравится?

- Очень, - чистосердечно ответил я.

Внезапно мне пришлось умножить в уме два столбца цифр.

- Мне тоже, - прошептала она, уткнувшись мне в грудь, - ты очень подходишь для таких упражнений.

Фэй вернулась в комнату и уселась на кушетку, потягивая мартини и наблюдая за нами; в её темных глазах читалось удивление.

- Жаль, что вы не можете делать этого на танцах при всех, - хихикнула она.

- Мы сможем, - ответила Нэн, - если я надену широкую юбку с разрезом спереди, а Джокко сумеет быстро справиться с "молнией" на брюках. Ты помнишь Лили Харт из университета, которая всегда носила широкие юбки? А её приятеля, Поля Аммонсона? Как он всегда носил с собой черный дождевик, вне зависимости от того, идет дождь или нет? Так вот, они занимались этим повсюду. Даже в коридорах и в аудиториях. Поль надевал свой плащ, и Лили, притворяясь, что держит руки перед собой, делала все остальное. Поэтому, ты видишь, - она мягко улыбнулась мне, - есть свои преимущества в том, чтобы быть хорошо устроенной спереди и иметь высокий таз.

Музыка кончилась и мы остановились, тесно прижавшись друг к другу, ожидая, когда она снова зазвучит.

- Ты уже готов? - прошептала Нэн, когда мы снова плавно задвигались, чуть отставая от темпа музыки. - Я заметила, что ты ещё не кончил.

- Да, - я с улыбкой покачал я головой. - Я обещал Фэй подождать её, потому что она ещё никогда не испытывала этого прежде.

- Мне бы не хотелось, чтобы она возвращалась в Кению. Дэррис и я, мы обе любим её и все время просим её остаться. И я думаю, мы убедили её. Если она... - о, Джокко, - вдруг, задыхаясь, прошептала Нэн, - держи меня крепче.

Едва она произнесла эти слова, как я почувствовал, что упругие стенки её лона туго стиснули моего зверя, и мы прекратили танцевать. Я крепко прижимал её к себе, а она обхватила меня руками за талию. Затем сильная дрожь заколотила её с ног до головы, а зубы застучали, перекрывая звуки музыки. Дрожь сотрясала её добрых две минуты, затем она утихла полностью и Нэн, счастливая и обессиленная, приникла ко мне.

- Боже, - радостно произнесла она, - как это было здорово. Я едва не умерла.

Затем она просто чуть попятилась, и мое внезапно освободившееся орудие вздернулось кверху с такой силой, что больно ударило меня по животу. Нэн сбросила свои шлепанцы на каблуках, подняла их с пола и выходя из комнаты, сказала через плечо:

- Я приму ванну. А вы можете пока поразвлекаться.

- Мы будем развлекаться, Джокко? - спросила Фэй, откинувшись на кушетке и согнув в колене одну ногу.

- Конечно, - ответил я, садясь рядом с ней, проводя рукой вверх по её прелестному бедру, пока не коснулся пушистого треугольника.

- Мммм, - произнесла она, улыбаясь. - Чудесно.

- Мне кажется, я обещал вам, юная леди.

- Ты обещал, - ответила она, раздвигая бедра. - Насколько я припоминаю заключительный этап моего начального обучения. - Она рассмеялась нежным счастливым смехом.

- А ученица готова на этот раз пройти инструктаж до конца? - спросил я, также смеясь.

Фэй согнула в колене другую ногу и шире раздвинула бедра.

- Теперь она готова. Наблюдая за тобой с Дэррис, а потом с Нэн, она стала очень, очень готова.

Во второй раз за этот вечер я возлег на неё сверху и во второй раз она помогала мне, направляя моего приятеля рукой. Когда я вошел в неё целиком, она вдруг тихонечко замурлыкала.

- О Боже, - со вздохом прошептала она, - подумать только, что я потеряла за все эти годы. Девочки уговаривают меня остаться.

- А почему бы тебе и в самом деле не остаться? - спросил я, начиная ритмично двигать членом.

- Интересно, смогла бы я найти квартиру прямо в этом доме?

- Есть тут одна квартирка, как раз внизу под нами. У меня там припасено отличное виски, музыкальный центр за две тысячи долларов, а впридачу ещё и трехспальная кровать. Что ещё нужно молодой девушке для полного счастья?

- Ничего, кроме того, чтобы её любили, - улыбаясь, ответила она. - По крайней мере, несколько раз в день.

- Это будет моей основной целью в жизни и...

- Джокко, - прошептала она быстро. - Я не могу сдерживать себя так, как ты. Лучше поторопись. По-моему, что-то должно случиться.

Услышав это, я стал спокоен и сконцентрировался на происходящем. Сейчас, оттрахав трех девиц кряду, мой бедный зверь дошел до такого состояния, что готов был лопнуть, и в уме у меня уже не осталось цифр, способных этому помешать. После дюжины глубоких толчков я почувствовал, что сейчас вот-вот кончу, да и прелестная темнокожая девушка, лежащая подо мной с раскинутыми бедрами, явно приближалась к оргазму. И тут меня скрутила неописуемо сладостная судорога, выворачивая наружу, беспощадно пронзая меня диким удовольствием. Длинное прелестное тело Фэй содрогнулось, а затем выгнулось, когда обжигающий, стремительный поток моей лавы стал волна за волной изливаться из жерла моего вулкана. Когда, наконец, все кончилось, мы лежали притихшие и дрожащие на мягкой кушетке.

- Спасибо тебе, что помог мне принять решение, Джокко, дорогой, наконец устало прошептала Фэй, голос которой долетел до меня как будто издалека. - Как нибудь мы поговорим с тобой о той квартире внизу. - Она замолчала, а я отодвинулся и встал с кушетки. - Ты уже уходишь?

- Я должен идти, - кивнул я. - Мне сегодня предстоит очень трудный день.

- Ты мог бы остаться здесь, - сказала она с надеждой. - Спалено тут предостаточно.

- Которые будут пустовать, если я останусь на ночь, - с улыбкой ответил я. - Ты это знаешь так же хорошо, как и я.

Я взял со стула свой халат и после долгого и страстного поцелуя она проводила меня до двери.

Когда несколько минут спустя я вышел из душа у себя в квартире и босиком прошлепал в спальню, моя маленькая и беспомощная гостья лежала почти в той же позе, в какой я её оставил. Скинув халат, я медленно и осторожно залез в кровать рядом с ней и мгновенно заснул. Когда я на какой-то миг проснулся перед рассветом, то обнаружил, что её голова лежит на моем плече, а нога перекинута через мою ногу. Убедившись, что с ней все в порядке, я снова уснул, забывшись сном младенца.

Глава 3

На следующее утро, когда кофе закипал на плите, а тосты и бекон были уже готовы, я раскладывал омлет по тарелкам. Подняв глаза, я увидел, что девчушка с легкой улыбкой на прелестном лице стоит в дверях.

- Хм, - небрежно произнес я и от неожиданности выложил на тарелку двойную порцию омлета.

Прошлой ночью я мог только предполагать, а теперь увидел, что не ошибся. Она была и в самом деле прелестна. Медики утверждают, что здоровые люди излечиваются быстрее, и если это так, то эта девушка была одной из самых здоровых на свете. Холодные компрессы сотворили просто чудо, отек исчез и только слабый след от ужасного кровоподтека чуть заметно проглядывал под глазом. Губы тоже приняли естественные очертания, и только легкая синева под глазами обещала сохраниться ещё на день или два. Прошлой ночью я тщетно пытался представить, как она выглядит, но теперь в этом больше не было необходимости.

Слегка удлиненный овал лица, темно-синие смышленые глаза, прелестные брови и прямой носик правильной формы. Рот большой, губы пухлые и чувственные, как будто созданные для поцелуев даже в такой утренний час. Роста она была небольшого, пять и три четверти фута, и в моей огромной пижаме с закатанными рукавами и брюками она казалась ещё более хрупкой.

Маленькие груди гордо торчали под тканью пижамы. Я вспомнил мягкую податливость её теплого тела, когда протирал её спиртовой примочкой прошлой ночью, и старое знакомое чувство охватило меня, несмотря на мои продолжительные развлечения с тремя восхитительными нимфами в квартире наверху. Я так уставился на нее, что она не выдержала и тихо рассмеялась.

- У меня что-нибудь не в порядке? - спросила она.

- Нет, - ответил я, сумев наконец взять себя в руки. - Нет, с тобой все в порядке. Почему ты спрашиваешь об этом?

- О, - ответила она невинно, но в уголках её глаз плясали чертики, да как-то само собой. Я просто подумала, что должна спросить. - Она помолчала, затем продолжила с легким смешком в голосе. - Просто я часто думала, какое будет утром выражение лица у первого мужчины, с которым я пересплю.

Сделав вид, будто я не слышал, что она сказала, я поставил омлет на стол и налил две чашки кофе.

- Ты и вправду выглядишь гораздо лучше, чем прошлой ночью, - сказал я.

- Отлично! - произнесла она с едва заметным раздражением. - Ты не слышал, что я только что сказала? Ты первый мужчина, с которым я спала.

- Благодарю, - ответил я сухо, пытаясь сохранить на лице равнодушное выражение. - Ты спала, а я нет. Ты ведь храпела, как бульдозер, который забыли заправить маслом.

- Что... что ты сказал? - задыхаясь, произнесла она.

- Ты храпела, как бульдозер, - повторил я с невинным видом. - И я считаю, что тебе надо обратить внимание на свой желудок. Принимать соду, может быть. У тебя урчало и бурлило в животе всю ночь.

- О, - чуть слышно произнесла она, падая в кресло. - О Господи!

Глаза её больше не смеялись, а лицо густо покраснело от смущения. Я больше не мог сдерживаться и, схватившись за край стола, откинул голову назад и громко заржал. Сначала на лице её было написано удивление, но затем на нем промелькнула догадка, что я разыгрывал её и она попыталась принять сердитый вид. Когда ей это не удалось, легкая улыбка скользнула по её губам, я же продолжал хохотать; тогда она попробовала надуться. Но и это у неё не получилось, и тогда она сдалась и её звонкий смех присоединился к моему, плечи её тряслись.