«И почему я все время думаю о тебе?» — удивилась я и постаралась призвать в память лицо Энтони. Его улыбку, его губы, что так нравились мне…Которые целовали меня. И не получилось. Гейл Льюис в моем воображении рассмеялся и пропал, едва я услышала за спиной звук открываемой двери.

— Что-то произошло, Мейгрид? — голос короля.

Я резко обернулась и успела увидеть, как переступив порог гостиной, Его Величество сперва нашел глазами меня, широко улыбнулся, а затем перевел взгляд на пятно портрета и застыл.

«Вот он — миг истины!» — возликовала я, сжав пальцы в кулачки и впилась взглядом в крестного.

Он и правда оказался удивлен. Всего несколько секунд, которых мне хватило с лихвой, чтобы понять — этот портрет значил для короля очень многое. Эта женщина, что изображена на нем значит или значила для него многое.

Выражение его глаз изменилось от глубокой нежности до черной скорби или злости — это я не смогла разгадать.

— Откуда? — только и спросил Виктор. Я не узнала его голоса. От привычных, спокойных интонаций, уверенного в себе тона, не осталось и следа. Только скрежет и боль, злость и отчаяние.

Потемневший взгляд впился в мое лицо.

— Я спрашиваю, откуда вы взяли этот портрет? — мне кажется, или повеяло холодом?

— На чердаке! — ответила честно и сразу же перешла в наступление, понимая, что Виктор сейчас начнет ругать меня, а самая лучшая защита, как всем известно — это нападение!

— Вы лучше объясните мне, чей это портрет, Ваше Величество! — и даже сделала шаг к королю. — Вы же понимаете, что я не могла не заметить определенного сходства. В совпадения я не верю ни на грамм. Так что же? Вы мне скажете, кто изображен на этом портрете? — и демонстративно встала так, чтобы лицо незнакомки с полотна оказалось за моей спиной. Теперь мы обе взирали на Его Величество. Я с вопросом, дама — с мягкой полуулыбкой.

Король перевел взгляд с моего лица на портретный. Сходство было невообразимым, и он не мог этого не признать.

— Только не говорите, что не знаете даму с портрета! — сказала я. — Ее портрет стоял в одном ряду с королевскими.

— Только в отдельном чехле, не так ли? — на смену недовольству на лице Виктора появилась усталость. Старая, глубокая…словно он давно и долго держал ее в себе, не давая выплеснутся, сдерживая, словно боль.

— Я присяду? — спросил он тихо и не дожидаясь моего разрешения, опустился на мягкий диван.

В двери постучали, и я не успела даже рта открыть, как они открылись и на пороге появилась Маргот. Она бросила недоуменный взгляд на мужчину, что сидел в моей гостиной и лишь, когда поняла, что это мой крестный, перестала жутко хмурить брови. Я жестом велела ей удалиться, а когда за нянюшкой, появившейся так не вовремя, закрылись двери, посмотрела на крестного.

— Я даже не знаю, что думать, — призналась. Рукам не было места, и я сложила их на груди. Многим лучше, чем вот так — свисать плетьми вдоль тела. Сейчас, когда я добилась своего, и король, пусть еще и не вслух, а одними глазами, признал то, что знает о картине, внутри стало пусто. Неприятно пусто. Я предчувствовала, что узнаю то, что мне может совсем не понравится. Но все равно, хотела знать правду.

Портрет продолжал смотреть на нас, взирая со стены и словно вопрошал: «Довольны?»

— Мой отец изменил матери и родилась я? — выпалила самую первую версию, которая пришла в голову.

Его Величество посмотрел на меня, чуть прищурив взгляд.

— Как иначе объяснить наше невероятное сходство! — не унималась я. — Портрет не такой старый, чтобы это могла быть моя бабушка или тетя… — я вздохнула. Какая тетя. Что я несу!

— Расскажите мне, Ваше Величество! — взмолилась, понимая, что мои слова пока не несут должного смысла до понимания короля. В его глазах было что-то этакое…далекое от моего понимания.

— Я не скажу папе, что узнала! — сказала я.

Кажется, метод кнута не действует. Надо пробовать пряник.

— Ты ошибаешься, Мейгрид, — произнес король. Я заметила, что он перешел на «ты», но не заострила на этом внимания. В данный момент — это было не важно.

— Тогда объясните мне! — произнесла спокойно. — Я имею право знать, кто изображен на этой картине!

Виктор снова вздохнул. Тяжело и с неохотой заговорил:

— Я думаю, твой отец, сэр Джон, лучше объяснит все, — я моргнула. Такой ответ меня не устраивал.

— Я отправлю ему приглашение и уже завтра лорд Грэхем будет в столице. Вы поговорите…

— Вы не знаете, или не хотите рассказать мне правду? — спросила я. Внутри все сжалось. Я уже начала жалеть, что нашла портрет. И почему я, такая глупая, сразу не подумала о том, во что может вылиться мое детское любопытство! Но остановится уже не могла.

— Я знаю! — крестный встал и прошел к окну. Он заметно нервничал, но уже не злился, словно смирившись с неизбежным. — Все равно, рано или поздно, ты бы узнала, да я и сам собирался тебе рассказать, но, сейчас, думаю, Джону это удастся сделать лучше. Все-таки, Виттория была его сестрой.

— Что? — челюсть стремительно и, уж точно, не аристократично, упала вниз, хоть рукой лови. — У отца была сестра? — так вот как объясняется наше сходство. Я похожа на отца, а отец, конечно же, может быть похож с сестрой. Возможно, они даже близнецы!

Моя фантазия унесла меня в дальние дали. Возвращаться оказалось тяжело.

Его Величество повернулся ко мне и впился взглядом в лицо.

— Ты очень похожа на Витторию!

— Я уже заметила, — несколько понуро ответила я. — Значит, это моя тетя? — почти с облегчением.

— Пусть лучше тебе все расскажет сэр Джон! — король шагнул к двери и тут какая-то глупая дерзкая мысль, просто невероятная в моем понимании, сорвалась с губ, ударив Величество в спину.

— Она же не может быть моей матерью? — и зачем я только спросила.

Виктор резко обернулся. Что-то сверкнуло в его взгляде, отчего захотелось попятиться назад, спрятаться, словно нашалившая девчонка за ширму. Как устояла — сама не знаю.

— Вы хотите правду, леди Мейгрид? — произнес он тихо.

— Да, — я еле услышала собственный шепот.

— Тогда дождитесь, когда приедет лорд Грэхем. Он вам все и расскажет, — крестный снова перешел на «Вы», что могло означать только одно — разговор окончен. Мне не оставалось ничего иного, как с поклоном проводить короля до дверей.


Мадам Джейн с интересом вертела в руках небольшой конвертик и именем сына и улыбалась. Едва Гейл вышел на террасу, чтобы присоединиться к завтраку с матерью, как сразу же увидел ее задумчивую улыбку и то, что она держала в руках.

— Приглашение на бал! — протянула конверт сыну женщина.

Гейл взял прямоугольник в руки.

«Судя по всему, леди Мейгрид собственноручно подписала этот конверт!» — мелькнуло у него в голове, едва он увидел красивый почерк, которым было выведено его имя.

— Ты же не можешь не пойти! — мадам Джейн откинулась в плетеном кресле и подождала, пока сын опустится в противоположное. Он сперва достал сигару, привычно отломив кончик и затянулся сладким дымом и только потом ответил матери ее же собственными словами:

— Я не могу не пойти! — лениво вскрыл конверт и удивленно приподнял брови. От мадам Джейн не укрылось то, как изменилось лицо сына.

— Что там? — спросила она с любопытством, чуть пригнувшись над столом.

«Вот же, чертовка!» — подумал про себя Советник, вспоминая юную леди Грэхем, а вслух ответил:

— Вам понравится! — улыбка тронула его губы. — Мы приглашены вдвоём!

— Как это? — теперь пришел черед удивляться матери.

— Тут так и написано — мистер и миссис Льюис! — Гейл тихо рассмеялся. — Видимо, ваги платья ее покорили, раз она прислала вам приглашение, матушка!

— Но я же не аристократка! — мадам Джейн потянулась за приглашением, чтобы взглянуть на него собственными глазами.

— Я тоже! — произнес сын.

— Сравнил, — хмыкнула женщина. — Ты Советник короля, а я торговка, пусть и элитными нарядами в элитном районе, но все же… — она пробежала взглядом по надписи и усмехнулась.

— Это же прислала нам та чудесная девушка, которую ты напугал в моем салоне!

— Это еще кто кого напугал, — пошутил Льюис. — И слово — «чудесная» — ей совсем не подходит. Скорее непредсказуемая.

Мадам Джейн скользнула взглядом по лицу сына и спрятала улыбку.

— Как скажешь, дорогой. Тебе виднее, — и положила приглашение на край стола.

— Завтра вы будете блистать рядом со мной, мадам! — Гейл затушил сигару и выпил остывающий кофе. — Думаю, сегодня у вас будет чем заняться, — намекнул он на подбор туалета для предстоящего торжества. Все-таки маскарад…

— Я никогда не была во Дворце при дворе! — щеки матери окрасил легкий румянец. Она была довольно выпавшему шансу посетить королевский дворец, и Гейл не мог ее в этом упрекнуть. Все же, его мать, женщина, а женщинам, даже самым лучшим и умным, иногда свойственна подобная глупость — покрасоваться перед другими, а уж тем более, при Дворе! Сам же Гейл вряд ли бы захотел отправится на бал, если бы не одно малюсенькое «но».

И у этого «НО» были прекрасные зеленые глаза и точеная фигурка.

«И отвратительный характер!» — добавил про себя мужчина.


Этим вечером, сразу же после ужина, Его Величество, король Виктор, заперся в своем кабинете, отпустив слуг. На его столе стоял графин с вином и один единственный бокал, с остатками бардового вина на самом дне.

Своим кабинетом во Дворце, Виктор почти не пользовался. Ему не нравилась помпезность, с которой было обставлено помещение. Слишком по-королевски, но идти в павильон, для того, чтобы сделать то, что он собирался — не было смысла. Связаться с Грэхемом можно и отсюда.

Его Величество расставил кристаллы сообщения и стал ждать, когда получит ответ.

«Надеюсь, Джон сегодня на месте, иначе… — подумал было Виктор. Что иначе, он додумать не успел, поскольку кристаллы засветились ярким синим огнем и образовали над собой дрожащий круг, темного цвета, в котором постепенно проступили черты мужского лица.

— Ваше Величество! — Джон Грэхем поклонился.

— Я рад, что застал тебя, — сказал король.

— Я занимался со счетами, когда увидел ваш вызов! — ответил Грэхем. — Что-то случилось? С Мейгрид? — его лицо показалось королю осунувшимся и каким-то усталым, только сейчас у Виктора не было времени расспрашивать друга о самочувствии.

— Ты нужен мне здесь, Джон! — сказал он тихо.

— Что произошло? — Хранитель понимал, что по пустяку Его Величество не стал бы связываться с ним. Единственное, что сейчас беспокоило мужчину — это его младшая дочь. Он знал, что за характер у несносной девчонки, а присутствие в столице Энтони наводило на некоторые размышления. Но все оказалось немного иначе, чем думал лорд.

— Она нашла портрет Виттории! — устало произнес король.

— Что? — удивился Джон. — Но каким образом?

— Сам не знаю, какого черта ее потянуло на чердак, — вздохнул Виктор. — Так или иначе, видимо, это судьба!

— Она теперь знает? — спросил Грэхем.

— Ты спрашиваешь, рассказал ли я ей о том, что было?

— Так и есть, Ваше Величество!

Виктор покачал головой.

— Нет. Только то, что Виттория — твоя сестра. Остальное расскажешь сам. Я не смог.

Брови Джона Грэхема взлетели вверх.

— Жду тебя завтра во Дворце. Мейгрид устраивает бал, так что… сам понимаешь.

Хранитель закивал.

— Я буду! — ответил он просто.

— И готовься к тому, что скоро я объявлю о помолвке нашей Мейгрид с принцем Алистером! — добавил король.

— Она об этом знает? — спросил сэр Джон.

— Нет. И принц тоже пока не в курсе, — горько усмехнулся Его Величество. — В общем, поговорим, когда приедешь. Жду тебя завтра! — и отключил кристаллы, глядя на то, как медленно гаснет лицо Лорда-Хранителя в темном круге, пока не пропало окончательно.


Когда лакей принес приглашение, молодая чета Болтонов ужинала при свечах. Как всегда, молчаливо и почти не глядя друг другу в глаза.

Энтони думал о своем, Одри мечтала о том, что скоро ее муж возьмет ее за руку, и они вместе уединятся под покровом темноты в ее спальне. Но вот пришел лакей и подал лорду Болтону маленький белый с золотом прямоугольник, который ее муж быстро и с каким-то ожесточением вскрыл.

— Что это, дорогой? — спросила леди Болтон, отложив приборы.

— Приглашение из дворца! — глаза Энтони засияли, и он передал с лакеем конверт жене.

Почерк сестры, Одри узнала сразу же и помрачнела.

— Завтра мы отправляемся на бал, так что, будь так любезна и приведи себя в порядок, чтобы я не краснел из-за тебя перед Их Величеством и принцем Алистером, — велел Болтон жене.