- Я слушаю, Джил. - настаивал он, теряя терпение. Джил целомудренно сложила руки на коленях, обтянутых черной юбкой. Она явно решила разыграть оскорбленную невинность. Дин, в ожидании хоть какой-то реакции с ее стороны, мельком окинул взглядом горделиво восседавшую на его кожаном диване притворщицу. Розовая строгая блузка с высоким воротником застегнута на все пуговицы и тщательно отглажена, тонкие шелковые чулки нейтрального телесного цвета почти сливаются с цветом ее кожи, дизайнерские черные полуботинки на шпильке без единой пылинки, минимум украшений, волосы аккуратно заплетены в свободную косу, легкий профессиональный макияж, безупречный маникюр, в тон подобраны сумка и платок. Джиллиан всегда выглядела безупречно. Каждый штрих ее образа был продуман до мелочей. Такая женщина не может не уметь считать. А, стало быть, его просто дурачат. И он знал, прекрасно знал, как хорошо у нее получается водить его за нос.

- А что ты хочешь услышать? - равнодушно спросила Джиллиан, подняв голову. Фиалковые глаза без всякого выражения смотрели на него. - Я не могу вернуть тебе пятьдесят тысяч. Но я могу пообещать, что больше не обращусь к тебе за деньгами. Я прошу прощения. Я была ветреной и расточительной.

- Куда ушли пятьдесят штук, Джил? - прямо спросил Даниэль, сверля ее проницательным взглядом. Он пропустил мимо ушей все, что она сказала о расточительности. Ему нужна была правда.

Джил не отводила взгляд, но ничего не отвечала. И ее упрямое молчание выводило Даниэля из себя.

- Джил, не зли меня.

- Черт побери, ты же прекрасно знаешь, на что я истратила твои деньги. - растеряв остатки сдержанности и изменив своему амплуа невозмутимой и наивной дурочки, воскликнула Джил. Она вскочила на ноги, и теперь стояла напротив его, нервно сжимая в руках свою сумку. - Если хочешь, я предоставлю тебе расписки.

- Почему ты не пришла и не посоветовалась со мной? Почему ты ввязалась в очередную мерзкую историю и самонадеянно профинансировала ее за мой счет? - сделав шаг назад, спросил Даниэль, чуть понизив тон. Джил нахмурилась. Почему он отступает? Боится ее? Она нарушает его личное пространство?

- Ты не понимаешь? - удивленно спросила Джил, бросив сумку обратно на диван и скрещивая руки на груди. - Вилар нужно было успокоить. Ты разве не догадывался, кто кляпал все эти гнусные статейки о нас. Тебе не надоело быть объектом сплетен? Или ты не считаешь, что теперь ее очередь попасть под обстрел таких же любителей скандалов, как она сама?

- Мне плевать, что про меня пишут. Я просто абстрагируюсь от сплетен, от чьих-то домыслов. Но ты просто жить не можешь без интриг. Вынашиваешь планы мести, выслеживаешь, выливаешь в свет какую-то мерзкую историю, и считаешь себя победительницей. Джи, ты приравняла себя к ней. Ты играешь по правилам Дейзи Вилар и на ее поле. Я думал, что ты выше этого.

- Я должна была уничтожить ее. Теперь никто не поверит ее россказням, она по уши в грязи.

- Как и ты. - печально заключил Даниэль, отворачиваясь от нее.

- Дин, я не могла обратиться к тебе. Я знала, что ты будешь против. - в голосе Джиллиан промелькнули нотки сожаления. - Мне действительно стыдно. Но я так устала видеть свое имя в заголовках газет. Прости меня.

- С тобой всегда так. Ты действуешь импульсивно, не думая, ни с кем не советуясь, а потом просишь прощения. Друзья так не поступают. Друзья ничего не скрывают друг от друга. И друзья не являются спонсорами. Я лишаю тебя алиментов на следующий месяц. - Даниэль взглянул на ее растерянное лицо. Такого поворота Джил явно не ожидала.

- Мне нечем платить за квартиру.

- Уверен, что ты сможешь решить эту проблему. Я - не единственный добрый человек на свете. Да и оплачиваемый труд еще никто не отменял. Ты когда-то работала, и неплохо справлялась с обязанностями. Займись чем-нибудь. Повзрослей, Джил.

- Не говори так со мной. - пробормотала девушка, с досадой прикусив губу. Глаза ее предательски заблестели. - Я не вынесу и твоего презрения тоже.

- Тоже? - Даниэль в недоумении посмотрел в расстроенное лицо Джиллиан.

- Майкл больше не хочет даже говорить со мной. - прошептала она, поворачиваясь к окну. - Мои подруги предают меня. Ты злишься. У меня никого не осталось.

- Джил, ты сама виновата. - беспощадно заявил Даниэль. - Ты не считаешься с мнением тех, кто окружает тебя. Ты считаешь себя выше и умнее других. Люди не терпят надменности.

Джил не смогла возразить на сказанные Даниэлем слова. Она подошла вплотную к окну, которое занимало целую стену и уперлась лбом о стекло.

- Майкл не считал меня надменной, Даниэль. - проговорила она, чертя пальчиком на стекле затейливый узор. Она не смотрела вниз, на утопающий в огнях неоновый город, ее глаза устремились в темнеющую синеву зимнего неба.

- Я не хочу слушать о Майкле. Мне это надоело. Я пять лет слушал. Майкл то, Майкл это. Огради меня от новой порции восхваления моего брата. - раздраженно оборвал ее Даниэль. Она слышала, как он прошел к бару и достал бутылку. И Дин не предложил ей выпить с ним.

- Я не собираюсь хвалить его. Я просто хочу сказать, что Майкл понимал меня лучше, чем ты. Чем я сама. Он видел, как я на самом деле уязвима, и хотел защитить. А я его обманывала, но не намеренно, я сама ничего не знала, не могла разобраться в себе, а потом стало поздно объяснять что-либо. Ты злишься на меня, и ты прав. Но я не хочу повторить ту же ошибку, не хочу потерять твое доверие. Хотя о чем я говорю! - Джиллиан горько усмехнулась, прижимаясь щекой к прохладному стеклу. - Ты никогда мне не доверял. Я действительно совершаю глупости, и все мои попытки измениться к лучшему, собраться с мыслями, ни к чему не приводят. Я потеряла почву под ногами, Даниэль. Я уже не знаю, кто я и зачем живу. Все потеряло смысл. У тебя есть Маргарет, которая приземляет и поддерживает. Я никогда не думала, что между вами может быть что-то общее. Но теперь…. Марго - твоя противоположность. Она держит тебя в равновесии. С ней ты стал лучше, спокойнее, обрел уверенность. И я так рада за тебя.

- К чему этот разговор, Джил. - холодно спросил Даниэль, звякнув бокалом о стойку бара.

- Ты нашел что-то настоящее, Дин. Что-то правильное. А я потеряла. И никак не могу найти.

Джиллиан повернулась и посмотрела на него. По бледному лицу девушки текли слезы, губы дрожали.

- Ненавижу себя за эту слабость. - хрипло прошептала она.

Даниэль резко выругался, и рука с наполовину заполненным стаканом застыла в воздухе. Он никогда не видел ее слез. Ему всегда казалось, что Джиллиан из камня, но сейчас она едва сдерживала рвущиеся наружу рыдания. Он не знал причины, но чувствовал, что ей плохо. Быстрым движением Дин достал еще один стакан и плеснул в него темной жидкости, а потом приблизился к Джил.

- Выпей, Джил. Это поможет. - он протянул ей бокал, разглядывая заплаканное лицо с непроницаемым выражением глаз.

- Ты постоянно меня спаиваешь. А мне сейчас нужен твой совет. Твоя поддержка. Я знаю, что опоздала. Но друзья не только делятся тайнами, они еще и умеют прощать. - она обхватила стакан поверх его пальцев, заметив, как он вздрогнул от ее случайного прикосновения. Они какое-то время смотрели друг на друга, пытаясь проникнуть в сокровенные мысли каждого.

- Давай притворимся, Даниэль. - прошептала она, удерживая его руку, когда он попытался отстраниться. - На один вечер представим, что мы на самом деле друзья.

- Притворимся? - тихо спросил Дин, напряженно глядя ей в лицо.

- Да, притворимся. Мы же оба понимаем, что из нашей… моей затеи ничего не вышло. И никогда не выйдет. Чтобы научится жить по-новому, я должна отказаться от тебя. Совсем. Мне нельзя тебя видеть. Ты очень старался, я не обвиняю тебя, дело во мне. Наверно, я плохой друг.

- Это не так, Джил. - покачал головой Даниэль, дотронувшись до ее плеча. - Ты тоже очень старалась. Я видел это. Возможно, нам нужно время, чтобы перестроится.

- Наверно. - глаза Джиллиан обреченно и тускло смотрели на него. - Но сейчас я не готова. И не спрашивай почему. Давай просто на один день забудем обо всех разногласиях. Сделаем то, чего еще никогда не делали вместе.

- И что же это? - Даниэль невольно усмехнулся. Но Джил не разделила его настроения, в ее глазах мелькала неприкрытая боль. И он инстинктивно потянулся к ней, обнял и прижал к груди.

- Посмотрим слезливую мелодраму, сидя на полу и поедая чипсы, выпьем по паре бутылок пива, а потом закажем пиццу и будем болтать обо всем на свете. Я расскажу тебе, как я дошла до такой жизни, а ты похвастаешься своими успехами на личном и деловом фронте. А, может быть, сыграем в карты или бильярд, или просто прогуляемся по набережной, по парку, зайдем в бар и напьемся, как это делают друзья.

Даниэль молчал, чувствуя, как его свитер намокает от слез Джиллиан. Сердце мужчины болезненно сжалось, старые раны заныли. Он задыхался, разрываясь от собственных противоречивых чувств.

- Неужели мы никогда не делали ничего подобного? - словно не веря самому себе, спросил Даниэль, рассеяно гладя ее волосы. - Почему ты молчала, если тебе этого хотелось, Джи?

- Я и помыслить не могла о подобной близости. Ты всегда был таким далеким, погруженным в дела…. За последние полгода мы сказали друг другу в сто раз больше слов, чем за пять лет брака. Я не знаю, кто в этом виноват. Я так долго и рьяно охраняла свое сердце, окружая его броней, убивая в себе боль, обиду, непонимание и злость. Но ты все равно разбил его, а я никак не могу собрать осколки.

- Джил… - Даниэль отстранился и взял кончиками пальцев ее подбородок. - Я не разбивал твое сердце.

- Конечно, ты вправе так думать. - Джил обхватила его запястье, убирая руку Даниэля от своего лица, и делая несколько шагов назад. Она вытерла слезы и попыталась улыбнуться. - Прости, это просто эмоции. Я так расстроена сегодня. Так как насчет кино?

Дин растерянно смотрел на бывшую жену, пытаясь постичь смысл сказанных ею слов. С ней явно что-то творилось, и здравый смысл, подсказывал ему остановить представление, отправить ее домой, пока его шаткий мир снова не закачался из стороны в сторону из-за нескольких женских слез. Однако что-то внутри, в глубине сердца болезненно шевельнулось, и он не смог отпустить ее сейчас, остро чувствуя одиночество Джил, ее уязвимость. Даниэль еще помнил, каково это - потерять почву под ногами, ощущать собственную неполноценность, отрезанность от мира, неприспособленность к новым ударам судьбы. И она знала, что он поймет. Поэтому Джиллиан сейчас здесь. Они так долго мучили друг друга, что стали слишком близки, обретя незримую связь, призрачную нить, соединившую их души. Даниэль смотрел на ее заострившийся профиль и влажные щеки, слушая глухие удары своего сердца. Он никогда не перестанет любить ее. Никогда не сможет освободиться от болезненной потребности видеть ее, слышать, чувствовать. Если бы он мог… если бы мог объяснить, что в ней и в какой момент сделало его навеки одержимым девушкой, которая никогда не отвечала взаимностью. Причиняя ей боль, он стократно больше страдал сам, но почему так происходило? Даниэль не знал ответа.

- Какой фильм? - спросил он, скользя по ней задумчивым взглядом. Джиллиан повернулась и мягко улыбнулась.

- Завтрак у Тиффани. Я пересматривала его тысячи раз. - сказала она. Дин Фонтейн приподнял круто изогнутые брови, в глазах мелькнуло удивление, сменившееся пониманием.

- Этот фильм заставлял мечтать маленькую бедную девчонку о том, чего у нее никогда не было. - тихо призналась Джил.

- Дорого же мне стоили твои детские мечты. - без тени улыбки мрачно отозвался Даниэль. - Ну что ж. Пусть будет ‘Завтрак у Тиффани’.

- Если не возражаешь, я переоденусь, а ты пока включай фильм и готовь пиво. - Джиллиан широко и искренне улыбнулась, напомнив ему ту девушку, которой он увидел ее впервые.

- Насколько я помню, ты забрала все свои вещи. - потерев переносицу, отозвался Дин, направляясь к комоду, в котором содержался отдел для двд-дисков.

- Не все. - сухо пояснила Джи, покидая гостиную.

Даниэль слышал, как зашумела вода в бывшей спальне бывшей жены, слышал ее неторопливые шаги, скрип открываемого шкафа, и никак не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего, предчувствия неминуемого краха. Тем не менее, мужчина загрузил фильм на широкий экран плазменного телевизора, побросал на пол подушки, чтобы им было удобнее сидеть, достал несколько бутылок пива из холодильника и несколько кусков вчерашней пиццы, которую они заказывали с Марго, но так и не смогли осилить. Вспомнив о Маргарите Слейтон, Дин чуть не выронил из рук тарелку, и, чертыхнувшись, быстро сунул ее в микроволновку. Конечно, Марго не понравились бы его вечерние посиделки с Джил, но она вряд ли высказала бы свои претензии вслух. Маргарита всем видом, каждым словом и поступком доказывала ему свою веру и преданность, она понимала и принимала Дина Фонтейна со всеми его грехами и проступками. До нее никто не относился к нему так искренне и бескорыстно. Меньше всего Даниэль хотел потерять ее доверие….