- А разве это не так, Дин? - Майкл выдержал поток упреков с достоинством и хладнокровием. - Можешь обманывать ее, лгать самому себе, но я не тот, кого легко одурачить, братец. Я видел тем утром, что ты твоя секретарша спали в одной кровати.

Даниэль сцепил челюсти и отвел глаза.

- Это было один раз. - рявкнул он. - Мы просто перепили. И все.

- С этого и нужно начинать, Даниэль. Посмотри на себя, на свое поведение моими глазами. Моя вина состоит только в том, что я любил и люблю Джил. Не я, а ты украл ее. Но я простил, отошел в сторону. Я дал тебе шанс сделать ее счастливой. И ты им не воспользовался. Я долго был в тени, наблюдал, ждал, надеялся, но это ты все испортил. Однако, я готов признать, что был не прав. Мне не стоило говорить ей. Я вмешался, руководствуясь своими лучшими чувствами, и совершил ту же ошибку, что и ты, Дин. Я забыл о ее чувствах. Я не слушал ее, не читал между слов, не понимал. Я просто хотел, чтобы она была счастлива.

- И что же? - устало спросил Даниэль, проведя тыльной стороной ладони по лицу. - Тебе удалось сделать ее счастливой?

- Нет. - качнул головой Майкл, грустно улыбаясь. Братья обменялись долгими взглядами. - Нам предрешено все разговоры сводить к Джиллиан? Неужели между нами больше нет ничего общего?

- Я не знаю. - вздохнул Дин. - Я действительно был готов тебя убить, когда она заявила, что уезжает к тебе. А потом… Я так устал, Майкл. Все эти годы, ты не был в тени. Ты стоял между нами. Как стена.

- Ты придумал это, чтобы прикрыть собственную неуверенность, оправдать свои интрижки?

- Может быть. - признался Даниэль. - Но сейчас …. Я смирился. Пережил. Было нелегко, но сейчас мне все равно, Майкл. Ничего не чувствую. Душа пуста, словно мне снова двадцать.

Братья Фонтейны так были заняты разговором о даме своих сердец, одной на двоих, что не сразу заметили затаившуюся на пороге гостиной героиню своих фантазий. Чувствуя, что еще не много, и разговор станет еще более личным, она сама решила подать голос.

- Поздравьте меня, мальчики, - бодро начала она, сделав шаг вперед, - Я оторвалась от преследователей с камерами, пробравшись к выходу из отеля через кухню, поймала такси, и приехала сюда никем не замеченной. Кстати в здание я попала тоже через запасной ход.

- ЦРУ по тебе плачет. - обернувшись, с широкой улыбкой сказал Майкл Фонтейн. Но взгляд Джиллиан был прикован к бывшему мужу. Сердце ее затрепетало от боли узнавания. Он совсем не изменился, и в тоже время перед ней стоял другой человек, чужой, равнодушный. И она слышала его последние слова. Правду говорят, что все возвращается. Когда-то она предала Майкла, уйдя от него к Даниэлю, и Дин изменил ей. Однажды он сказал, что его сердце разбилось, когда ее разговор с Сарой три года назад был им подслушан. Сейчас с ней случилось тоже самое. Бумеранг настиг свою цель. Справедливость восторжествовала. А Джиллиан улыбалась, хотя хотелось плакать, глядя на своего красивого и холодного, словно айсберг, любимого бывшего мужа.

- Привет, Дин. - тихо сказала она, глядя в непроницаемые голубые глаза, отмечая мимоходом щетину на щеках, растрепанные волосы, смятую рубашку, выправленную из джинсов, усталое выражение лица.

- Здравствуй, Джил. - ответил он, так, словно они были случайными знакомыми, а не прожили вместе четыре с половиной года, сложных и запутанных четыре с половиной года. Его взгляд, пустой и равнодушный, скользнул по ней быстро и почти небрежно, остановился на лице. Джиллиан знала, что выглядит хорошо. Строгое элегантное черное платье от Ив Сен Лорана с открытыми руками, глухим воротом и широким поясом, обхватывающим тонкую талию, подчеркивало все достоинства ее стройной фигуры, блестящие темные волосы безупречно уложены, свежий легкий макияж и изысканные не громоздкие драгоценности, шпильки и чулки. Она умела выглядеть утонченно и обладала хорошим вкусом, который любила продемонстрировать. Этот наряд и ее образ не были исключением, но Джил не чувствовала себя уверенной. Ей хотелось спрятаться или убежать. Но она давно уже выросла, и время глупых порывов, необдуманных поступков и сумасбродных идей прошло. Все сложности, с которыми ей предстоит столкнуться сегодня и, быть может, завтра, создала она сама. Взгляд Даниэля, чужой и неласковый заставлял ее внутренне сжиматься и трепетать от страха, но девушка заставила себя непринужденно и искренне улыбнуться.

- Я слышала, что ты здорово влип. - четко и ровно произнес ее голос, за что Джил мысленно похвалила себя. - Я так много нового узнала о тебе этим утром.

- Не ты одна. - усмехнулся Даниэль, не сводя с нее непроницаемого взгляда. - Ну, и как тебе новости? Не испугали?

- А мне стоит пугаться? - поддержав его тон, иронично переспросила Джил. Даниэль опустил, наконец, глаза, и заметил повязку на ее руке. Девушка неловко подняла поврежденную руку и пояснила. - Это результат не самого лучшего поступка в моей жизни, но видит бог, самого обоснованного.

- Что это значит? - спросил Майкл, обеспокоенно глядя на Джиллиан.

- Не знаю с чего начать, мальчики. - горестно вздохнула девушка. - Возможно, я спровоцировала новый скандал. Я хотела бы скрыть от вас правду, но не думаю, что у меня получится. Но есть хорошая новость. Дейзи Вилар не будет сегодня вести репортаж. У нее травма лица.

Дин нахмурился, а лицо Майкла вытянулось от удивления, а потом он расхохотался.

- Джил, ты что, ты врезала ей?

- Да. - скромно кивнула Джиллиан. - И не скажу, что сделала это случайно и непреднамеренно. Я знала, что она живет в отеле ‘Марк’ и специально отправилась туда, сразу после приземления в Ла Гардия. Вы можете злиться на меня, но я не жалею. И даже горжусь собой. Никому не позволю обижать своих мужчин.

Улыбка Джил померкла, когда она заметила, как поморщился Даниэль, стояло ей упомянуть ‘своих мужчин’. Следует впредь быть осторожнее. Похоже, Дин больше не горит желанием входит в число ‘ее мужчин’. В отличие от Майкла. Майкл Фонтейн, из тех парней, которые всегда готовы придти на помощь. Он не злился, не осуждал, не навязывал свое мнение. Джил ценила это, не забывая о том, что таким Майкл был не всегда. Единственным человеком, который не менялся, был Даниэль. Самый непредсказуемый и замкнутый мужчина. Джиллиан много лет думала, что знает его, понимает, может предугадать, но, оказалось, что ее одурачили. Снова. Таймс, Дейли Ньюс, Нью Уорк Пост и Уол Стрит Журнал обладали большей информацией о ее бывшем муже, нежели сама Джиллиан. Сказать, что ей было обидно и горько от осознания собственной незначимости в его жизни, непосвященнности в тайны души Даниэля, его побед и поражений, все равно, что не сказать ничего.

- Новости все равно выйдут. - печально сказала Джил. - Через пару минут все экраны Ню-Йорка начнут транслировать скандальные видеозаписи с твоим участием.

Дин спокойно встретил ее сочувственный взгляд. Он не боялся общественного осуждения. И готов был признать факты, о которых осмелилась рассказать Дейзи Вилар всему миру. Самый богатый и влиятельный бизнесмен Нью-Йорка убил собственную мать в возрасте восьми лет, а его отец купил целую судебную систему, чтобы скрыть сей факт. Жизнь Даниэля Фонтейна изначально была построена на лжи. И многие не простят ему этого. Джил понимала, чем грозит Дину разглашение многолетней тайны. Он лишиться доверия и уважения партнеров, его имя будет запятнано грязными слухами, а конкуренты использует ситуацию в своих целях.

- Ты не должен исповедоваться перед ними. - твердо сказала Джил. - Не делай этого. У них нет доказательств. Ты столько лет молчал.

- Фотографии говорят сами за себя. - пожал плечами Даниэль.

- Мы можем заявить, что они не настоящие. Дин, ты должен четко понимать, что этот скандал уничтожит тебя и твой бизнес.

- Тоже самое, и я пытаюсь ему внушить. У Дейзи нет прямых улик. - поддержал подругу Майкл.

- Достаточно того, что мы знаем…. - Дин осекся, заметив красноречивую холодную усмешку в уголках глаз Джиллиан. - Может, я просто не хочу больше врать и скрываться.

- Это похвальное рвение. Но начинать быть честным не стоит вот так резко, с экранов телевизоров. Дэн, я не хочу видеть, как тебя представят новым Джеком Потрошителем.

- Никто не звал тебя сюда, Джил. Ты больше не имеешь ко мне никакого отношения. И заметь, что это было только твое решение.

- Но я здесь. - не поддавшись на провокацию, кивнула девушка. - мы вместе выступим перед прессой и опровергнем все слухи.

- Майкл уже предлагал мне выступить единым фронтом, но я не считаю его порыв хорошей идеей.

- Даниэль, мы все здесь, и мы разговариваем, не оскорбляя друг друга, не пытаясь выяснить отношения. Майкл прав, мы семья. Несмотря на разногласия, возникшие между нами, в прошлом, я уверена, что сейчас нам нужно объединиться и спасти честь Фонтейнов. И мне очень жаль, что я узнала последней о страшной трагедии, наложившей неизгладимый отпечаток на всю твою жизнь.

Даниэль промолчал, не зная, что ответить своей бывшей жене. Просто смотрел на нее, вспоминая, какой сложный путь пришлось пройти их семейным отношениям. Он не был уверен, что они выдержали бы и это тоже. Да, и как можно сказать такое?

- Мне жаль, что я впутал вас в свои проблемы. - сказал он отчужденно. Джиллиан захотелось ударить его. Ведь именно это и разрушило их брак - нежелание доверить друг другу тайны сердца.

- Это наши проблемы, Даниэль. - горько сказала она. - И мы вместе решим их.

- Послушай, Джил. - начал мистер бывший муж, явно давая понять, что ее слова вызывают у него чуть ли не рвотную реакцию и минимум доверия. - Мне приятно твое внимание, внезапно проснувшаяся забота, и ты действительно удивила нас с Майклом, надрав задницу Дейзи Вилар, но на этом твоя миссия в судьбе Фонтейнов закончена. Несколько месяцев назад ты ушла из моей жизни, ушла по своему желанию, и я не стану оправдываться и валить на тебя всю вину, мы оба были не правы. Но сейчас, у нас разные пути. Если хочешь, можешь поддерживать Майкла, но, ради Бога, делайте это подальше от меня.

- Хочешь ты этого или нет, но я останусь. В злополучных статьях Вилар задействовано и мое имя тоже. - холодно и резко ответила Джиллиан, пальцы ее рук предательски задрожали. - Сейчас не время и не место для сведения личных счетов, Дин. И, как ты правильно заметил, мы оба были не правы, так что сейчас мы попытаемся забыть все свои разногласия и найти выход из щекотливой ситуации.

- Черт, о чем ты говоришь? - вспыхнул Даниэль, на его щеках заходили желваки. Майкл предупредительно встал между ними.

- Эй, ребята, остыньте.

- Я не трону ее, Майк. - рявкнул Дин, насмешливо улыбаясь, и глядя в испуганное побледневшее лицо Джиллиан поверх плеча своего брата. - Чего ты боишься, Джил? Этот скандал усложнит мою жизнь, но нищим не сделает. И алименты, вытребованные твоим адвокатом, по-прежнему будут капать на счет.

Краска ударила в лицо молодой женщины. Да, она затребовала ежемесячное денежное содержания, и он не отклонил ее просьбу, подписав все пункты ее требований. Но сейчас Джил меньше всего думала о деньгах.

- Значит, я должна была уйти от тебя с пустыми руками? Ждал от меня благородного жеста, после всего, что натворил? Я никогда не была наивной глупышкой, руководствующейся только эмоциями. И я заслужила эти деньги.

- О, да, ты три года отрабатывала их в салонах красоты, бутиках и ресторанах. - грубо расхохотался Дин.

- Может, мне уйти? - беспомощно вздохнув, неловко спросил Майкл. Два готовых к схватке разгневанных хищника, уставились на него.

- Да. - в один голос сказали оба.

- Ты бы сразу и сказали. - обиженно протянул Майкл, направляясь к выходу. В дверях гостиной он замешкался. - Буду в спальне, на случай, если понадобиться моя помощь, чтобы разнять вас.

Даниэль ухмыльнулся, покачав головой, разворачиваясь к окну.

Джиллиан растерянно смотрела на его напряженную спину на фоне утопающего в огнях Манхеттена. Майкл ушел, и они, наконец, остались одни, но тишина, накрывшая обоих, оказалась гнетущей и оглушающей. Джил забыла все, что хотела сказать. Да, и были ли в ее лексиконе слова, способные пробить панцирь Даниэль Фонтейна.

- Даниэль. - тихо позвала девушка, призвав на помощь все свои моральные и физические силы. Он не ответил, даже плечом не повел. Застыл, словно каменное изваяние. - Поговори со мной, Дин.

- О чем? - приглушенным голосом отозвался Даниэль. - Разве нам есть, что сказать? Меньше всего я хотел бы видеть тебя сейчас.

- Ты должен был мне рассказать, Дин. - печально произнесла Джиллиан, игнорируя его показушное презрение. - О своей матери, об исковерканном детстве. Когда Майкл все мне рассказал, я за несколько минут вдруг поняла о тебе столько, сколько не удалось узнать за семь лет.

- Шесть с половиной. - поправил ее Даниэль. - Мне было двадцать три, когда я вернулся из Кембриджа. Но лучше бы я остался в Англии.