Пятачок Клариссе понравился.

Ей нравились все купленные плюшевые зверьки, вплоть до пятого. Потом разонравились, но поздно — Аарон на них уже подсел.

— Ты только посмотри, какие у него глаза, — говорил он, протягивая чудовищного енота.

— Он такой мягкий, — умилялся, поглаживая тигра.

— Хочешь к мамочке? — спрашивал у слоненка.

— А о чем думает Пятачок? — поинтересовался Аарон, когда они вышли из третьей лавки с двумя пакетами, битком набитыми зверушками, которые пялились на них глазами-бусинами, — так смотрят дети на родителей в надежде, что ссоры удастся избежать.

С каждой новой покупкой Кларисса все больше мрачнела.

— Пятачок думает, что мистер Аарон рехнулся на фиг.

— Не может быть… Пятачок так грязно не ругается.

— Ладно, — произнес Пятачок устами здорово обеспокоенной блондинки. — Мистер Аарон, как пишется слово «фетиш»?

— Решила, что я занимаюсь сексом с плюшевым зверьем?

Народ уже начал коситься на них.

— Говори рыбой, — потребовала Кларисса.

— Желтым акантурусом или иглобрюхом?

— Вот этой.

Аарон вытащил из садка рыбу — гигантского неоново-желтого акантуруса.

— Это будет трудновато. У мистера Акантуруса нет голосовых связок, — заметил Аарон. — Хотя он не любит упоминать об этом.

Кларисса успела скрыть ухмылку.

— Плевать, — заявил Пятачок. — Напряги силенки. Думаешь, мне легко? Я ведь тебя почти не знаю, а тут ты берешь и скупаешь все плюшевые игрушки в лавке.

— Я их почти все раздам, — возразил мистер Желтый Акантурус.

— Только не меня! — хором завопили игрушки.

— Мистер Желтый Акантурус. Вы, похоже, со странностями? — без тени шутки спросил Пятачок.

— Пойми, Пятачок, — ответил на это мистер Желтый Акантурус. — Когда я был маленьким, у меня не было… Я был совсем другим. У меня не было ног, и я не мог ходить в школу. Я был одинокой желтой рыбкой, у меня не было братьев и сестер. Родители уплывали каждый день…

Кларисса смотрела на Аарона понимающим взором.

— У меня было трое друзей: Mo, Лари и Марк Аврелий.

— Аврелий? — переспросил Пятачок. — Не произноси таких страшных слов.

— Это были панда, пудель и медвежонок. И хотя я был желтым акантурусом, они все равно любили меня.

Кларисса взяла Аарона за руку, и вся компания двинулась на площадь Нового Орлеана, к «Пиратам Карибского моря», любимому аттракциону мистера Желтого Акантуруса.

Что до Пятачка, то он так боялся пиратов, что даже не рискнул открыть глаза.


— Желтый… кто? — переспросила Грэйви.

Кларисса устроила конференцсвязь с самыми близкими из подруг.

— Значит, он любит плюшевые игрушки? Просто любит, да? — уточнила Джен.

— Скорее уж «остро любит», — съязвила Грэйви.

— Вердикт? — Клариссе было не до пустой болтовни.

— Очаровательно, — решила Джен.

— Как самая образованная из твоих подруг, могу сказать тебе, что он двинутый, — объявила Грэйви. — Но это лечится.

— И на том спасибо, — вздохнула Кларисса.

— Только убедись сперва, что он не все деньги швыряет на эту фигню, — напоследок посоветовала Грэйви.

Повесив трубку, Кларисса вновь погрузилась в ванну. Прогулка по Диснейленду с целой тонной «братьев но плюшу», как их называл Аарон, основательно подорвала ее силы, — а вечером ей опять предстояло свидание с Аароном во французском ресторане на Беверли-драйв.

Роковое третье свидание. Нужно быть в форме.


— То есть как это — не хочешь?! — Кларисса едва не сорвалась на крик. — Сегодня наше третье свидание… Трахаться на третий раз — это святое.

Аарон оставался несгибаем; Кларисса чувствовала, что сходит с ума.

— Я не верю в «третий раз», — сказал он.

— Но это же… вроде как всемирный закон.

— Кларисса, как мне тебе объяснить? Я хотел с тобой переспать с первой же встречи. Опрокинуть тебя на стол там же, в «Плюще», прямо на картошку фри.

Кларисса улыбнулась. Ход «попой-под-нос» сработал.

— И позже хотел, когда ты закатила ради меня эту-вечеринку, а меня вроде как не пригласила.

Прежде чем Кларисса успела возразить, Аарон накрыл ей рот ладонью.

— Правда-правда.

Кларисса дернула головой и насупилась.

— Но сразу не получилось, — продолжил Аарон. — Мы тянули столько… часов — и я вдруг понял, что, как ни странно, стал к тебе неравнодушен. — Он посмотрел на нее. — Поэтому и не хочу сейчас секса. Ожидание — половина удовольствия.

Кларисса встала с кровати, где они так удобно расположились, и принялась расхаживать по комнате.

Второй этап операции «Вечер Секса» начался прямо в дверях, сразу по окончании этапа первого — tres романтического ужина в «Валентино». После долгих раздумий Кларисса выбрала местом действия этот ресторан из-за освещения и великолепного выбора вин. Ей стоило нечеловеческих усилий отказаться от первоклассного тирамису на десерт — сегодня она хотела быть в бойцовской форме. Показать себя в спальне истинным Мухаммедом Али.

Они вошли в темный особняк, Аарон закрыл дверь, шагнул к ней сзади и обнял ее за талию. А затем начал целовать шею, скользя губами к ключице.

Кларисса попыталась развернуться к нему лицом, но он не позволил, прижимаясь сзади всем, что… там было.

А было там немало.

— Ты так сладко пахнешь… — прошептал он ей на ухо. — Господи Иисусе, до чего же ты сладко пахнешь…

У Клариссы слабели коленки. Аарон оказался мастером поцелуев в шею. И нежных слов. И поглаживаний. Стереоощущения, да и только.

Чего еще желать девушке?

Дрожащей от вожделения рукой она указала вверх, прикидывая, как туда добраться — ноги-то подкашивались. Аарон поднял ее и отнес на руках по винтовой лестнице, прямо в долбаную нирвану.

Близился третий этап всей операции.

Но не тут-то было.


Пару минут спустя Кларисса с отпавшей челюстью сидела на постели Аарона. Голова кружилась, во рту пересохло, в глазах потемнело. Она не могла поверить собственным ушам… Все ведь шло так хорошо — он целовался просто превосходно, не слишком мокро, не слишком сухо, а в какой-то момент даже с открытыми глазами, что у мужиков и вовсе редкость.

— Что я скажу людям?

— Журналистам?

— Звезд… моим девчонкам… что я им скажу? Они ждут результатов… я не могу их кинуть… они будут разочарованы, они ведь как дети… ты должен дать мне хоть намек, хоть что-нибудь.

— Друзей так интересует твоя сексуальная жизнь?

— Конечно. А твоих разве нет?

Аарон ненадолго задумался.

— Только бессмысленный секс. Если секс осмысленный, они сразу прячутся за пивом или за травкой. — Аарон похлопал по постели рядом с собой: — Ну-ка, иди сюда, юная леди. Наша сексуальная жизнь касается только нас двоих.

Кларисса не двинулась с места. Не столько из упрямства, сколько от недоумения.

— Осмысленный секс? Уточни.

— Пожалуйста. Я, Аарон, говорю, что позвоню тебе завтра, и звоню, еще до начала вечернего шоу по телику. Ночую у тебя, мы просыпаемся рядом и болтаем, типа: «Тебе кофе с сахаром или со сливками?» — и в понедельник уже строим планы на пятницу.

Кларисса не купилась.

— Джозеф Аарон Кингсли Мейсон, я тебе не нравлюсь.

— Кларисса, я просто не хочу спешить… А откуда ты знаешь мое полное имя?

— Из Интернета. И умоляю, оставь эти свои «не хочу спешить». У последнего парня, который «не хотел спешить», в штанах оказался кедровый орешек.

— За это не волнуйся. У меня там скорее фундук.

Кларисса наконец подсела к Аарону, и он заключил ее в объятия:

— Вот и умница.

— Ты считаешь меня толстой.

— Ничего подобного. Ты нормальная.

— Ты считаешь меня нормальной?

— А что тут плохого?

— Что плохого? Еще скажи — «очаровательно пухленькая» или «крепко сбитая»!

— Ты великолепна, всегда была великолепна, и сама это знаешь.

— Все равно я тебя ненавижу, — соврала она.

— Пойми, солнышко, я родом из Джорджии, где ценят хороших производителей.

— Ты отвратителен. Ну-ка, быстренько скажи, что никогда не занимался сексом с домашними животными.

Он ухватил ее за бедро и стиснул — не больно, но по руке от Клариссы все равно заработал.

— Если девушка слишком разборчива в еде — значит, в спальне жди проблем. Девушка, которая не любит есть, — не любит есть. Понимаешь, о чем я?

Кларисса поняла. И улыбнулась.

— Я никогда не была привередой в еде. И не в еде тоже. — Она ткнула его в бок.

— А я горжусь своими столовыми привычками, — отозвался Аарон. — Давай-ка выберем по пижаме и залезем в постель.

Он поднялся и открыл ящик комода, доверху наполненный хлопчатыми, шелковыми и кашемировыми пижамами.

Кларисса выбрала голубой кашемир.

Переодевшись, она так ловко нырнула под бок к Аарону, как будто выполняла этот ритуал уже лет пятьдесят. Не хватало только вставной челюсти в стакане на прикроватной тумбочке.

Поерзали на постели, Аарон обнял ее, и они прижались друг к другу, как две чайные ложечки. Кларисса вдруг смутилась. Прижиматься к кому-то для нее было чем-то очень интимным. Она не припомнила бы, когда мужчина по-настоящему обнимал ее. Что еще печальнее, не помнила даже, когда в последний раз тосковала по таким объятиям.

Клариссе вдруг стало до ужаса жаль себя.

— Не возражаешь, если к нам кое-кто присоединится? — спросил Аарон.

Кларисса извернулась и уставилась на него.

— Я так и знала! Я знала, что ты окажешься… — Она откатилась на край кровати.

Аарон вытащил из-под одеяла желтого акантуруса.

Кларисса покачала головой и подползла обратно. Бежали минуты.

— Дети будут с нами спать или отдельно? Как ты хочешь? — спросил Аарон.

Кларисса быстро поцеловала его.

— Эти паршивцы? Пусть ночуют в гараже.

Кажется, он не заметил, как у нее дрогнул голос.

Еще немного полежали молча; Кларисса старалась дышать с ним в такт, находя удовольствие в этом медленном, ровном ритме.

— У тебя дрогнул голос или мне послышалось? — спросил Аарон.


Спору нет, он здорово рисковал со своей плюшево-игрушечной затеей. Хотелось испытать Клариссу, проверить, насколько она готова мириться с его (относительно безобидными) придурями, — и она прошла испытание блестяще. С другой стороны, он ведь не требовал от нее секса с хоботом плюшевого слона или хвостом акантуруса, а то и еще чего покруче из репертуара бзиков процветающих холостяков Лос-Анджелеса. А ведь мог бы. Мало ли он наслушался диких историй в раздевалке спортклуба от агента из актерской ассоциации с неизменной красной банданой на башке и обручальным кольцом, смахивающим на наручники, и от продюсера телесериалов со страстью к гавайским рубахам и крэку.

Что скрывать, у Аарона тоже был свой бзик. Но ничего такого, с чем не смог бы справиться опытный психоаналитик или даже психолог из «Службы доверия». Он вырос в имении Мейсонов. Друзей было мало, а родители вечно отсутствовали по причине пьянства, обоюдных измен, работы или элементарного равнодушия. Попав совсем малышом в больницу из-за своей покалеченной ступни, он получил в подарок плюшевого мишку и сохранил игрушку до самого отъезда на учебу. Понятное дело, университетские дружки-сокамерники стали бы коситься на парня, который в постели предпочитает плюшевое зверье грудастой девице, завидно одаренной в искусстве одной рукой держать пивную банку и сигарету, а другой ублажать кавалера.

Покончив с учебой, Аарон двинул прямиком в Лос-Анджелес. И чем меньше власти он имел над окружающим миром, тем обширнее становилась коллекция пушистиков. Он придумывал им имена, даты рождения, характеры. Ему нравилось, как они пахнут, и нравилось их гладить.

Ну да, он парень с чудинкой, так что ж? Собирают ведь другие холостяки автомобильные колпаки и пивные бутылки… Чем он хуже? По крайней мере, ему не грозит порезаться и заработать столбняк.

Честно говоря, Аарон мечтал увидеть Диснейленд со дня приезда в Лос-Анджелес, но пригласить было некого, а в одиночку развлекаться глупо.

И тут появилась Кларисса, готовая к любым приключениям, лишь бы без крови, грязи и дешевой обуви.

Диснейленд.

С утра Аарон узнал, что его проектом заинтересовался режиссер — зрелый, с опытом и послужным списком не из одних видеороликов, рекламы и тупых сериалов.

Режиссер сам позвонил Аарону, чтобы поговорить о сценарии, и явно жаждал немедленно приступить к работе.

Аарону захотелось отпраздновать. Неожиданно для себя он подумал о Клариссе… и поверить невозможно! Богиня Беверли-Хиллз, знаток самых крутых ресторанов, ночных клубов и журналов, заставившая Аарона сменить свой одеколон на французский, заверещала (в хорошем смысле) при упоминании о Диснейленде.