Барбара Картленд - Музыка любви

— Вот. Теперь вы верите, что я говорю то, что думаю?

— Да, — хрипло сказала она. — Я верю, что вы говорите то, что думаете.

— Этой ночью мы будем наслаждаться друг другом, как только могут наслаждаться мужчина и женщина. А завтра уедем за границу. Я повезу вас в Париж, Рим, Венецию, куда захотите. Сейчас быстро найдите Берти и скажите ему, что не едете с ними. Потом ложитесь в постель, а я присоединюсь к вам, как только смогу.

Он повернулся и пошел в дом, оставив Карину одну в лунном свете. Ей казалось, что ее сердце и все ее тело превратились в камень.

Некоторое время Карина не могла двигаться. Сердце бешено колотилось. Она ощущала боль и что-то похожее на панику.

То, что случилось, было настолько чудовищно, что девушка не могла в это поверить. Она влюбилась в него, и ей казалось, что он тоже ее любит и хочет на ней жениться. Увы, ее мечта умерла.

Он не хотел жениться на ней. Он собирался сделать ее своей любовницей. В его глазах она была всего лишь девочкой из шоу, недостойной большего.

Взглянув еще раз на фонтан, она вспомнила его слова: «Забудьте всех мужчин, которые любили вас когда-то».

«Наверное, он думает, что у меня была тьма любовников и я отдаюсь по наивысшей цене».

Карина разрыдалась и бросилась назад в замок. Она мигом взбежала по лестнице, упала на постель и залилась слезами. «Я так люблю его, а он просто хочет меня и втайне презирает». «Это неправда, это неправда», — рыдала Карина. Но она знала, что это правда. Мужчина, который клялся, что его сердце принадлежит только ей, так подло ее предал.

Через несколько минут он придет в ее спальню, уверенный в том, что она даст ему все, чего он ждет от «Красавиц Берти». Он осыплет ее бриллиантами и повезет за границу, потому что она вовремя ему подвернулась. А потом они вернутся домой, он бросит ее и женится на леди из высшего общества. И он полагает, что Карина посчитает все это нормальным.

Ее взгляд упал на бриллиантовый браслет. Красивый и дорогой, он показался ей сейчас символом рабства. Карина с криком сорвала его и швырнула через всю комнату. Потом снова разрыдалась, закрыв лицо руками. Как ей хотелось взять себя в руки и возненавидеть его! И все же, как это ни странно, она все еще его любила. Карина не могла ничего с собой поделать. За всю свою жизнь она не испытала ничего чудеснее его поцелуев.

Но она для него была всего лишь одной из девушек, которые существуют только для того, чтобы ублажать мужчин, доставлять им удовольствие тем, что они говорят и делают, отдавать им свое тело.

«Пора уезжать, — подумала Карина. — И как можно быстрее».

Она вытащила из шкафа чемодан и принялась паковать вещи. Это не заняло у нее много времени. Она аккуратно положила в чемодан шкатулку с драгоценностями матери и надела то платье, в котором приехала в замок два дня назад. Оглядев комнату, Карина припоминала, не забыла ли чего-нибудь. Увидев на туалетном столике ручку и бумагу, она быстро написала пару слов. Они ей не понравились, хотя были искренними и шли от души. Карина свернула записку, не написав, кому она предназначается. Потом нашла браслет в том углу, куда она его закинула, и вместе с запиской вложила в конверт.

Карина положила конверт на подушку и быстро вышла из комнаты.

«Прости меня. Этому не бывать никогда.

Твоя Ирис».

Три кареты, на которых они приехали, были готовы к отправлению. Загружали последние вещи.

— Ну наконец-то! — обрадовался Берти, увидев Карину. — Садитесь.

Не говоря ни слова, Карина села в первую карету, надеясь, что Берти не заметит страдальческого выражения ее лица. Спустя минуту они выехали из ворот замка.

Расставшись с Кариной, герцог поспешил в танцевальный зал. Он лихорадочно думал только о том, что Карина ждет его в своей комнате. Ему не терпелось сразу же помчаться к ней, но долг хозяина вынуждал его вернуться в зал к гостям.

Местный оркестр играл энергично и довольно неплохо. В зале танцевали красивые женщины в шикарных туалетах. Это были дамы из высшего общества, с которыми он общался всю свою жизнь. С ними ему было легко и приятно.

Однако сейчас он едва замечал их. Они улыбались ему, махали рукой. Герцог машинально махал им в ответ. В мыслях он был с леди Ирис, жаждал ее любви.

«Я даже не знаю, как ее зовут, — подумал он. — Но она в моем сердце».

Он огляделся по сторонам и, увидев леди Палмер, подошел к ней. Она сказала с притворной улыбкой:

— Дэвид, где вы были? Мы все вас очень искали. Особенно одна молодая леди.

Она кивком указала на леди Вирджинию, вальсировавшую с виконтом Ментоном. Та улыбнулась герцогу через плечо партнера.

Он улыбнулся в ответ, испытывая страшную скуку. Он так устал от всего этого, от этих бесконечных уловок, от этих девушек, улыбающихся ему только потому, что им хочется завладеть герцогской короной.

Хуже других были девушки, которые послушно соглашались с любыми его словами. Может быть, поэтому он и полюбил леди Ирис, которая дразнила его, противоречила ему, бросала ему вызов, а потом со смехом исчезала.

Она не исчезла лишь сегодня. Она ждет его наверху в своей постели. В нем все горело. Он не мог больше ждать. Не мог припомнить более сладостного мгновения, чем ее робкий поцелуй. Такие нежные и теплые губы, такие влекущие.

За свою богатую любовными приключениями жизнь он целовал многих женщин, и часто ему казалось, что он влюблен. Слишком часто. Но любовь всегда исчезала.

В молодости он был ненасытен, развлекался со скучающими женами. Их было множество. Леди, вышедшие замуж ради титулов, почтенные матроны, чьи мужья погрязли в азартных играх и пьянстве, жены неверных мужей. Все они с радостью раскрывали свои объятия красивому молодому человеку, единственной целью которого было удовольствие. К тому же у него было много денег.

Все его любовницы обладали немалым опытом и очень хорошо знали правила игры. Только однажды случилась осечка, и это едва не стоило ему жизни. Его спасла девушка-ангел. Потом она исчезла, и он ее больше никогда не видел. Быть может, это и к лучшему, думал он. Тогда она была юной и невинной, а сейчас, наверное, примерная жена и мать, с объемистой талией и кучей детишек. И только он один помнит, что когда-то она была ангелом.

Герцог не понимал, почему он так часто вспоминает о той мимолетной встрече в последнее время. У него появилось странное чувство, будто он потерял ее, потерял навсегда.

Он старался отогнать такие мысли. Сегодня ночью — только Ирис! Увидев ее лицо, он, несомненно, будет поражен его красотой, но в лунном свете ему так и не удалось как следует рассмотреть черты Ирис.

Ну что ж, этой ночью он наконец узнает, какова она. После их поцелуев его охватила страсть, какой он никогда не испытывал. И герцог был полон решимости снова ощутить эту страсть.

Он сказал Ирис, что она принадлежит ему, и сейчас, как никогда, знал, что это именно так.

Герцог с трудом боролся с желанием как можно скорее выпроводить всех гостей. Ему не терпелось остаться наедине с возлюбленной.

«Наверное, я сошел с ума, — думал он. — Ведь я ее почти не знаю. Но чувствую, что ее тянет ко мне, а меня к ней».

Казалось, бал никогда не закончится. Герцог подумал, что леди Ирис уже спит и не будет рада его приходу.

Наконец его терпение лопнуло. С улыбкой, но решительным тоном он заявил леди Палмер, что уже поздно и танцы пора заканчивать. После очередного танца герцог велел оркестру сыграть «Боже, храни королеву».

— Как, нам уже пора! — воскликнула леди Палмер. — Но ведь здесь так мило!

— Очень рад, что вам понравилось, — ответил герцог с притворной улыбкой. — Но сегодня был очень тяжелый день.

Гости постарше стали разъезжаться, но молодежь продолжала танцевать, несмотря на усталость после скачек. Они были явно разочарованы, когда оркестр заиграл национальный гимн.

Герцог стал подгонять их, но многие пошли в соседнюю комнату выпить и закусить. Он посмотрел на часы. Было уже два часа пополуночи.

Наконец все уехали. Слуги остались убирать посуду, а герцог в вечернем костюме помчался наверх, в спальню Карины.

Света в коридоре, как обычно, не было. Но он легко нашел дорогу: светила полная луна и занавески на окнах не были полностью задернуты. Он знал, где расположена ее спальня. Ведь он видел леди Ирис на балконе прошлой ночью. Угловая комната, лучшая в этой части замка.

Герцог открыл дверь. Полная темнота. Она, наверное, спит, подумал он, стараясь уловить ее дыхание. Он заколебался. Может быть, лучше дать ей поспать. Но потом понял, что не может просто так повернуться и уйти. К счастью, у него в кармане оказались спички.

В слабом свете, проникавшем из коридора, герцог подошел к туалетному столику и зажег две свечи. Повернувшись к огромной кровати, стоявшей на четырех столбиках, он обнаружил, что там никого нет. Герцог остолбенел. Постель даже не была расстелена. Сначала он подумал, что попал не в ту комнату. Потом, оглядевшись, увидел, что шкафы и комод пусты.

«Неужели Ирис уехала?»

Он не мог в это поверить. Ее страсть была неподдельной. Он не мог ошибиться. Прижимая ее к себе, он это чувствовал. А теперь она исчезла.

Потом он увидел письмо на подушке и сразу понял, кому оно адресовано. Из разорванного конверта выпал браслет.

Герцог нахмурился. Что же это за женщина, если она отвергла такой подарок! А ведь он обещал ей еще больше!

А может быть, у нее запросы еще выше? Герцог поморщился. Он был о ней лучшего мнения. Все они одинаковы.

Потом он прочел письмо:

«Прости меня. Этому не бывать никогда.

Твоя Ирис».

Простота этих слов заставила его задуматься.

Она ушла, бросила его так просто, даже отказалась от очень дорогого подарка. Но в то же время она подписалась «твоя Ирис». Она его — сама так сказала, а потом уехала. Его начали мучить сомнения.

«Она не могла уехать далеко. Я найду ее через Берти».

Спустившись вниз, он спросил у прислуги, уехали ли артисты.

— О да, ваша светлость. Час назад.

— Все уехали? Никто не остался?

— Я не видела, как они уезжали, ваша светлость.

Подошел один из лакеев и клятвенно заверил хозяина, что уехали все.

— Берти не сказал, куда они едут?

— В Лондон, ваша светлость, — с важным видом сообщил лакей. — Берти сегодня днем получил телеграмму. Ему предложили работу в Лондоне.

— Но где? Где? — раздраженно спросил герцог.

— Он не сказал, ваша светлость.

— Ладно. Лондон — не беда. Эти три кареты быстро ехать не могут. На хорошей лошади их можно перехватить на лондонской дороге, даже если у них час форы. Бегом в конюшню. Чтоб через десять минут был под седлом мой лучший конь.

Не прошло и десяти минут, как герцог, переодетый в костюм для верховой езды, появился в конюшне. Конюхи вывели самого быстрого коня. Герцог вскочил в седло и умчался прочь. Он скакал всю ночь, пытаясь догнать кареты с артистами, но их нигде не было. «Красавицы Берти» исчезли, и леди Ирис исчезла вместе с ними.

Берти и его труппа проехали по лондонской дороге только четыре мили, а затем свернули на дорогу, ведущую к деревне Тремингем, за которой был расположен дом Карининой тети.

Карина была рада, что Джулия, Берти и Сэмсон, которые ехали с ней в одной карете, спали всю дорогу и не видели, как ей тяжело. Девушка сидела в углу, повернувшись в окну. По ее лицу текли слезы.

Потом она больше не могла плакать и в отчаянии вглядывалась в холодные предрассветные сумерки.

— Интересно, как там Мелани, — сказал Берти. — Будем надеяться, что ей лучше.

Не услышав ответа, он повернулся к окну и глянул туда, куда смотрела Карина. На ее лице был испуг.

— Что случилось?

— Это моя тетя, — сказала Карина тревожным голосом. — Она приехала. Вон она стоит у окна.

Берти посмотрел в ту сторону, куда она показывала, и увидел женщину, с мрачным выражением лица наблюдавшую за их прибытием.

— Она смотрит неодобрительно, — пробормотал Берти. — Боюсь, услышала самое худшее.

— Что самое худшее? — переспросила Карина. — Даже самое худшее не так уж и плохо.

— Значит, ей сказали что-то другое самое худшее, которое, видимо, еще хуже, — сказал Берти. — О Боже! Надеюсь, она не убила Мелани и не спрятала тело под досками пола.

— Берти, не говорите так о моей тете. Она очень добрая и благоразумная леди.

— Вы уверены? Сейчас она смотрит так, будто жаждет моей крови!

— Вы не правы.

— А покончив со мной, она набросится на вас. Берегитесь! Из нее может получиться великолепная леди Макбет.