– Скорее всего это плод его воображения, – согласилась Лалла. – Ему слишком хотелось этого. И так было бы, если в ту рождественскую ночь она сбежала к нему. Ведь когда я навещала Белл Бентон, я случайно встретилась с Эллиотом, и он сказал мне, что после замужества Джейн не встречалась с ним. И лишь на балу он приукрасил свою историю.

– Слишком часто он ее перекраивает, – буркнул Тодд, – уже и не знаешь, где правда, а где ложь.

– Да он просто ничтожество! – вспыхнула Дейзи.

– Да, любовь моя. – Тодд нежно обнял ее за плечи. – Больше тебя никто не обидит. Все кончено.

Лалла посмотрела в окно, где в тени деревьев парка неспешно проезжали коляски. «Ах, как вы заблуждаетесь, мистер О’Коннор, – пронеслось у нее в голове. – Еще ничего не кончено. Слишком много вопросов остается без ответа».

Вглядываясь во влюбленные зеленые глаза Тодда О’Коннора, она невольно вспомнила недавний разговор с дядюшкой Уином. А что, если Тодд и вправду совершил поступок, опорочивший его хозяина? Ведь как бы ни обожал Тодд Дейзи, он был очень честолюбив. А люди, наделенные известной долей амбициозности, часто поступаются нравственными принципами. Неспешно расправив складки зеленого платья из тафты, Лалла посмотрела на Грея. Стоит ли рассказывать ему о том, что поведал Уинстон Гейт? Нет, лучше уж дождаться случая, когда она сможет остаться наедине с Тоддом О’Коннором и узнать обо всем от него самого.

– Что-нибудь случилось? – Грей заметил ее волнение. – Чем ты расстроена?

– Ах, эти ужасные воспоминания о Роллинзе, они так расстроили меня. Давайте сменим тему. Ну-ка, молодые, скажите, вы уже назначили дату свадьбы?

Дейзи, немного смутившись, перевела взгляд на Тодда:

– Мы решили в октябре.

– Просто зимой слишком морозно, а до весны мы, пожалуй, не дотерпим, – покраснел Тодд.

– Боюсь, дорогая, тебе так и не удастся возвратиться в Париж, – засмеялась Дейзи.

– Пожалуй, – с притворным смирением произнесла Лалла.

Глаза Дейзи вдруг радостно заблестели.

– А мы с Тоддом завтра едем к Тиффани покупать обручальное кольцо!

– Ты уже выбрала камень?

– Это будет обязательно сапфир, огромный, как яйцо малиновки, – взволнованно сказал Тодд, рассматривая изящные пальчики Дейзи.

– Глупенький! Ты собрался повесить мне на палец гирю! – Дейзи весело расхохоталась.

– Мы выберем самое красивое, любимая, – ответил Тодд.

Лалла не слушала их сладкого воркования. Почему-то ей показалось, что природа утратила яркие осенние краски и мир в одно мгновение почернел. Как ни пыталась она заставить себя не думать о грязных делишках, которые, возможно, Тодд О’Коннор крутит за спиной Грея, но не смогла. Тревога за любимую подругу подступила к ее сердцу так близко, что Лалла молила Бога, чтобы ее опасения не оправдались.


К счастью, возможность пообщаться с Тоддом с глазу на глаз представилась очень скоро. Все вернулись с прогулки. Дейзи, сославшись на головную боль, поднялась к себе прилечь. Грею доложили о том, что в кабинете его ожидает один из компаньонов, и они остались одни. Решив не тратить время на светские приличия и не боясь показаться нетактичной, Лалла сразу же перешла к делу.

– Тодд, – начала она, – можно отнять у вас несколько минут?

– У меня? – Его глаза загорелись любопытством. – О, конечно. Пройдем в гостиную.

Когда дверь была плотно затворена, Лалла продолжила:

– Я хотела обсудить с вами дело Данбара.

Вся веселость вмиг сошла с лица Тодда. Напряженно поглядев ей в глаза, он стал похож на осторожного затаившегося хищника.

– Что именно? – В голосе его проскользнуло нескрываемое раздражение.

– Действительно ли то, что вы, Тодд, саботировали покупку Греем железной дороги, сообщив Данбару о его планах?

В мгновение ока зеленые глаза Тодда О’Коннора потемнели и наполнились гневом. Зверь выпускает когти и готовится к прыжку, подумала Лалла, невольно отступив на шаг.

– А вам какое дело? – зашипел он.

– Вы не ответили на вопрос.

– Нет, нет и нет. Вы действительно поверили грязным сплетням? И вы думаете, Грей стал бы держать такого помощника, который вредит ему за его же спиной!

– Ну уж, наверно, не позволил бы и близко подойти к его сестре.

– А что же вы тогда спрашиваете, Лалла!

Она действительно не знала, что ответить, и выпалила первое, что пришло на ум:

– Недавно я была в Ньюпорте и от знакомых услышала про скандал с покупкой железной дороги. Просто теперь мне захотелось услышать вашу версию произошедшего.

Тодд нервно взъерошил волосы.

– Не вижу повода для разговора. Да, Грей проиграл это дело. И тут же злые языки начали распускать слухи, что кто-то специально разрушил его планы, продав информацию конкуренту. Потом в газетах появились грязные статьи, и, поскольку я оказался ближе всех к Грею, подозрения пали на меня.

– Так вы не были причастны к утечке информации?

– Да нет же! – вскричал Тодд. – Никогда в жизни я не посмею сделать плохое человеку, который так помог мне продвинуться в жизни. Ни-ког-да!

– А кто же тогда навредил Грею?

– Не знаю. Данбар отказался выдать осведомителя. Он лишь сказал, что выиграл спор честно. А тот, кто распустил слухи в прессе, наверно, хотел опорочить меня. Или Данбара. Не знаю. – Он покачал головой. – По крайней мере Грею в редакции газеты сказали, что источник анонимный.

Лалла вздрогнула.

– Неужели кто-то хочет уничтожить Грея?

– Может быть. Но я знаю одно: я не причастен к этому скандалу. Спросите у Грея сами – он верит в меня.

– И я тоже верю.

Кажется, впервые за все время беседы Тодд облегченно вздохнул.

– Моя семья – родители, братья и сестры, оставшиеся в Ирландии, очень бедны. Поверьте, Лалла, я знаю, что такое нужда. И когда я покидал родной кров, чтобы эмигрировать в Америку, я поклялся себе, что больше никогда не буду бедным. Да, у меня много честолюбивых замыслов и хорошая деловая хватка, но я в жизни не предам человека, который помог мне выжить.

– Да-да, я верю. – Лалла протянула ему руку. – Сможете ли вы простить меня, Тодд, после всего, что я наговорила?

– Я не злопамятен.

– Мне кажется, Дейзи очень повезло.

– И Грею тоже.

* * *

На следующий день, гуляя с Греем по авеню, Лалла в шутку предложила пожертвовать «Девушку с темными волосами» в дар музею, но получила отнюдь не шуточный ответ:

– Нет уж, дорогая, предоставь мне исключительное право видеть твое обнаженное тело.

Затем они вернулись в дом Четвинов и застали в гостиной Дейзи, нетерпеливо поджидающую их коляску у окна.

– Моя дорогая, – Лалла радостно шагнула ей навстречу, – судя по тому, что ты вся светишься, я догадываюсь: вы побывали у Тиффани.

Дейзи торжественно показала ей тонкий пальчик, на котором отливал всеми оттенками синего большой сапфир в квадратной оправе.

– О, какая прелесть! – восхищенно прошептала Лалла.

Грей тоже склонился к руке сестры и одобрительно кивнул:

– Я вижу, у нашего ирландца недурной вкус.

– Тодд провел в магазине целый час, – вздохнула Дейзи. – Он утомил бедного старого продавца, заставляя его доставать с прилавка каждое кольцо с сапфиром, и все хотел выбрать самый крупный камень. Я так устала, что решила остановиться на этом, сказав, что оно самое красивое, и упросила Тодда приобрести его.

– Ах, Дейзи, он просто хочет, чтобы у тебя было все самое лучшее. – Грей дружески похлопал сестру по плечу.

– Знаю, – в глазах Дейзи появились слезы радости, – но не должен же размер его чувства равняться размеру камня!

– По-моему, появился повод для тоста. Где у нас Тодд и Миллисент?

– Они работают.

– Так надо позвать их! – Грей взял под руки своих самых любимых женщин, и они вышли из гостиной.

Вскоре все собрались в библиотеке, и когда бокалы были наполнены шампанским, выпили за удачное приобретение и предстоящую свадьбу. Неожиданно Дейзи попросила всех задержаться.

– Ох, совсем забыла. Когда мы были сегодня в ювелирном магазине, произошел курьезный случай. Мы с Тоддом выбирали кольцо, и нас обслуживал один очень старый продавец. Он прослужил у Тиффани много лет. Несмотря на почтенный возраст, он вспомнил тот день, когда наш отец пришел купить «Огненный изумруд».

Грей в изумлении вскинул брови:

– О, это было так давно! Конечно, изумруды очень ценны, но едва ли простой клерк мог запомнить такие подробности.

– Да нет же, – воскликнула Дейзи, – я тоже так считала, но старик сказал, что помнит год покупки. Мы еще поспорили: я назвала 1880-й, а он… Это было так странно!

Все замерли в ожидании.

– Он утверждал, что «Огненный изумруд» был приобретен мистером Саймоном Четвином в 1878 году.

– Да здесь какая-то ошибка! – недовольно поморщился Грей. – Я прекрасно помню: было Рождество, и отец преподнес матери ожерелье в честь начала нового десятилетия.

– Нет, нет, – вмешался Тодд. – Старый продавец с такой гордостью говорил, что помнит каждое значительное приобретение.

– Так вы убедили его, что он не прав? – спросила Лалла.

– Да нет же. Он даже достал старые конторские книги, но и там стоял восьмидесятый год. Бедный старик! – Тодд покачал головой. – Он сказал, что кто-то, видимо, переписал несколько страниц заново.

– Мне даже стало жаль его, – всхлипнула Дейзи. – Он чуть не плакал, когда мы уходили.

Миллисент, которая все это время отвернувшись молчала, неожиданно подняла глаза:

– Может быть, ваш отец и приобрел его раньше, а преподнес миссис Четвин спустя два года?

– Два года! – хмыкнула Дейзи. – Ну что вы! Слишком большой срок, чтобы прятать столь дорогую покупку от жены.

– Да, верно, – смутилась та. – Я как-то не подумала.

– Да что мы все болтаем о каком-то старом клерке? Предлагаю тост за молодых! – Грей поднял бокал.

Вскоре все в библиотеке заговорили о предстоящей свадьбе и о странном случае было забыто.


На следующий день стоило Лалле только выйти из столовой после ленча, как раздалась трель дверного колокольчика.

– Я сама! – крикнула она Эндрю. – Должно быть, это мистер Четвин.

Однако на верхней ступеньке крыльца стоял посыльный Грея – Лалла узнала его.

– Добрый день, мисс Хантер, – сказал он и протянул ей заклеенный конверт. – Мистер Четвин просил передать вам это и дождаться ответа.

Удивленная, Лалла просила его подождать в холле, а сама прошла в гостиную и прочла записку.

«Любовь моя, Лалла, если у тебя найдется немного свободного времени, пожалуйста, садись в мою коляску и полностью доверься этому человеку. С любовью. Грей».

Что за странное послание, подумала она. И почему Грей не приехал сам? Да он, похоже, придумал что-то! Конечно, она не отошлет мальчишку обратно и не потребует объяснений. Лалла любила розыгрыши, и Грей отлично это знал. Надо посмотреть, что он затеял.

– Эндрю, – сказала она старому слуге, – я уезжаю и, возможно, буду отсутствовать целый день.

– Могу я узнать, куда именно, мисс Лалла?

– Сама не знаю, – весело ответила она на ходу.

Через пару минут посыльный помог ей сесть в коляску, и лошади тронулись с места.

Первая остановка была у известного на весь город цветочного магазина. Ей предложили зайти внутрь, и Лалла несмело шагнула в большой зал, наполненный всевозможными ароматами. К ее удивлению, служащий тут же поклонился и как-то загадочно вполголоса произнес:

– Вы и есть мисс Лалла?

– Да… я. – Она растерялась.

Не говоря ни слова, он тут же вынул из большого сосуда пять алых роз на высоких крепких ножках и протянул ей. Между цветками Лалла нашла карточку от Грея.

«Лалла, моя нежная, дарю тебе эти пять цветков: по одному за каждый год нашей разлуки. А теперь следуй дальше. С любовью. Грей».

Пожалуй, загадочная поездка отдавала некоторой сентиментальностью, и слезы радости готовы были покатиться из глаз Лаллы. Что еще придумал Грей? Она поблагодарила цветочника и села в коляску. Путешествие продолжалось.

Экипаж остановился у ателье женского платья Амалии Физетти. Его очень любила Дейзи. Как и в прошлый раз, не успела Лалла и глазом моргнуть, как тут же была увлечена молодой портнихой в примерочную. Ее начали раздевать и обмеривать, и ничего не понимающая Лалла спросила владелицу ателье:

– Пожалуйста, мисс Физетти, скажите, что происходит?

– Не могу знать, мисс Лалла, – игриво пожала плечами высокая темноволосая женщина. – Мы всего лишь выполняем заказ мистера Четвина.

Любопытство ее было задето. Лалла нетерпеливо озиралась по сторонам, и вдруг… заскрипели половицы, и в примерочной появилась одна из портних, несущая такое роскошное кремовое платье из тафты, что она невольно ахнула и закусила от нетерпения нижнюю губу. Так вот что затеял Грей! Смиренно подняв руки над головой, Лалла предоставила себя заботам помощниц Амалии Физетти, и через пару минут, подойдя к большому овальному зеркалу, она оценивающе изучала себя.