Джулия Гарвуд - Музыка теней

Косуолд не знал, что попал в точку, поскольку не слышал о том, что случилось с Макенной. Настоятель проводил барона в зал.

– Уверен, с послом ничего не случится, барон, но чтобы вы убедились сами, приглашаю вас дождаться его возвращения здесь. Я попрошу поваров приготовить вам ужин. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, в любую минуту я к вашим услугам.

Настоятель ушел, чтобы отдать распоряжения насчет нежданного гостя. Когда после полуночи вернулись уставший посол со своими людьми, Косуолд встречал их.

Посол удивился, увидев барона.

– Король дал для меня какие-то новые указания? – спросил он.

– Нет, – ответил Косуолд. Он придвинул к столу стул и предложил послу присесть. – Король доверяет вам и понимает, насколько важную миссию вы выполняете. Ваша безопасность много значит для него. А поскольку желание короля для меня закон, я здесь для того, чтобы выступать гарантом вашего благополучного возвращения. Присаживайтесь, выпьем вина, откушаем сыра, и вы расскажете мне о своих приключениях. Правду ли говорят, что Макхью дикие и свирепые люди? Как поживает леди Габриела? Она все так же прекрасна?

Послу льстило внимание барона, и он с радостью поделился своими впечатлениями. После второго кубка он немного захмелел, и беседа потекла свободно.

– Хотите, я слово в слово передам вам все, о чем там говорили?

– Нет-нет, увольте. – Косуолд всплеснул руками. – Приберегите доклад для короля. Мне гораздо интереснее узнать, что за люди эти горцы.

– Королю я не собираюсь рассказывать все слово в слово. Он только желает знать, приняла ли леди Габриела его извинения и Финнис-Флэт в подарок. – Он сделал глоток вина. Косуолд ждал, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. – Леди Макхью все так же хороша. И похоже, вполне счастлива. Люди ее клана рады были услышать, что Финнис-Флэт теперь принадлежит их вождю. Они…

Косуолд перебил его:

– Леди Макхью? Вы хотели сказать – леди Габриела?

– Теперь она леди Макхью. Она вышла замуж за вождя Макхью, ох и свирепый воин, скажу я вам. У меня сердце в пятки ушло от одного его взгляда.

Посол попивал вино и рассказывал о впечатлениях от Макхью. Он не заметил, как расстроился его собеседник. Услышав, что леди Габриела и Макхью прекрасная пара, Косуолд с такой силой сжал кубок, что край стал продавливаться под его пальцами. В горле встал ком. Он опоздал. Габриела снова ускользнула от него. Лишь усилием воли он сдержал свои эмоции. Неужели и сокровища потеряны навсегда?

Как только посол умолкал, Косуолд снова наполнял его кубок. Вина было выпито уже немало, и язык у посла стал заплетаться, а веки отяжелели.

– Что-то меня в сон клонит, – признался он и стал подниматься.

Но Косуолд предложил ему еще сыра и хлеба.

– На сытый желудок лучше спится, – сказал барон, широко улыбаясь, и посол потянулся за едой. – Что еще слышно? – спросил Косуолд. – Макхью живут довольно замкнуто. Очень интересные люди, – добавил он, чтобы посол не почувствовал никакого подвоха. Впрочем, он сомневался, что наутро посол будет в состоянии вспомнить разговор.

– Пока я ждал леди Макхью, мне предложили столько незнакомой еды! Особенно мне понравились сладкие хлебцы…

Косуолд не прерывал его в надежде, что тот сам расскажет что-нибудь интересное.

– Они праздновали, – говорил посол, время от времени зевая. В зубах у него застрял сыр, и Косуолд отвернулся. Поведение пьяного посла становилось отвратительным.

– А по какому поводу? – спросил барон, не в силах скрыть раздражения.

– Финнис… – Похоже, посол потерял нить рассуждений.

– Они праздновали присоединение Финнис-Флэт к их землям? – подтолкнул его Косуолд.

– Да. Да… Теперь она принадлежит им.

– А они говорили о чем-нибудь еще?

Посол моргнул несколько раз, в глазах у него двоилось.

– О чем?

– О золоте, – проворчал Косуолд. – О золоте они говорили?

Посол почесал подбородок.

– Нет. Никакого золота.

Косуолд откинулся на стуле и закрыл лицо ладонями.

– Все пропало, – прошептал он.

Он думал, что посол уже уснул, но ошибся.

– Сокровище.

– Что вы сказали? – резко спросил Косуолд.

– Сент-Бил. Там сокровище.

– Они знают о сокровище? – потребовал он объяснений. Он потряс посла за плечо, чтобы тот очнулся.

– Священник сказал… они получат сокровище… – пробормотал он.

Косуолд подался вперед:

– А кто-нибудь говорил, где это сокровище?

– Нет… леди Макхью сказала… леди Макхью сказала…

Косуолд схватил посла за руку:

– Что сказала леди Макхью о сокровище?

– Сказала, что вождь получит землю… и не получит сокровище.

Косуолд отпустил посла и встал. Значит, еще не все потеряно.

Кольм был ревнивцем. Он не спускал глаз с Габриелы и поймал себя на том, что его раздражает любой мужчина, который стоит рядом с ней или пялится на нее.

За те несколько дней, что прошли после их свадьбы, мало что изменилось. Однажды за ужином Кольм и Лайам остались вдвоем. Когда Уилла и Морна убрали со стола, Лайам решился поговорить с братом на эту тему.

– Кольм, давай сядем у огня, мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.

Лайам подбросил в камин пару поленьев, придвинул стул и сел на него.

Кольм навалился на каминную полку и молча ждал, что скажет брат.

– У тебя есть причины не доверять Габриеле? – спросил Лайам.

Вопрос оскорбил Кольма, но он понимай, что брат не хотел обидеть его или Габриелу.

– Конечно, нет, – проворчал он.

Лайам кивнул:

– Все верно. Она не станет тебя обманывать. Мне лично ясно, кому принадлежит ее сердце.

– Кому же, интересно?

Лайам рассмеялся:

– Не притворяйся, что слеп. Она любит тебя.

Кольм никак не отреагировал на слова брата. Любовь удел женщин, но не воинов.

– Чего ж ты задаешь вопросы, если ответ тебе известен?

– Из-за того, как ты себя ведешь. Ты ревнуешь ее.

– Ничего я не ревную. Я лишь охраняю то, что принадлежит мне. Габриела заслуживает не меньшей защиты, чем любой другой член клана.

– Она твоя жена, Кольм.

– И я буду защищать ее всеми силами.

На лестнице появилась Габриела. Она уступила дорогу двум воинам, которые несли сундук наверх.

– Габриела, почему ты хочешь поставить соль в своей комнате?

Когда воины прошли, она сделала последние наставления:

– Поставьте сундук у камина в моей комнате.

– Я покажу им, куда идти! – воскликнула Морна и поспешила на помощь. – Но, миледи, почему вы хотите поставить соль в своей комнате?

– Это не соль, – объяснила она Морне и обратилась к Кольму: – Если помнишь, Кольм, я говорила, что все сундуки, кроме одного, заполнены солью. Я только теперь отыскала этот сундук. Он оказался в самом низу, под солью.

– Ты будешь носить одежду с тартаном клана. Английские платья тебе ни к чему, – ответил Кольм.

– Может, они мне и ни к чему, но выбрасывать их я не собираюсь. Кроме того, в сундуке много других вещей, которые напоминают мне о Уэллингшире и Сент-Биле.

– Боже правый, Габриела, разве тебе недостаточно вещей, напоминающих о доме? – изумился Лайам. – Кольм, ты видел, какую статую привез посол? Пока часовня не построена, она стоит в кладовой. Потом ее перенесут в церковь.

– Нет, Лайам, – сказала Габриела. – Ее не перенесут в церковь. Она будет стоять у входа, чтобы можно было ею любоваться. Такова традиция.

– В Сент-Биле статуи святых не стоят в церквях?

– Конечно, нет. Мы молимся Богу, а не статуям.

– А правда, что твой отец послал еще одну статую?

– Да. Она принадлежала моей маме, а теперь, после того как я вышла замуж, достанется мне.

– А еще будут? – спросил Кольм.

– Что-то около дюжины, – пошутила Габриела.

Она рассмеялась, глядя на обескураженные лица братьев. Тут появились ее телохранители. Они испросили разрешения поговорить с ней. По их серьезным лицам Габриела поняла, о чем пойдет речь: они собираются домой.

Габриела вздохнула, едва сдерживая слезы. Плакать здесь неуместно. Она посмотрела на Кольма и по выражению его лица поняла, что с ним они уже переговорили. Габриела медленно подошла к ним, сложив руки на груди, словно в молитве.

– Вы уезжаете домой. – Она смотрела на Стивена, когда произносила эти слова.

– Пришло время, принцесса. Теперь мы уверены, что с вождем вы в безопасности.

Она пожала ему руку:

– Ты был мне верным другом, Стивен. Я буду по тебе скучать.

Он поклонился и отошел. Следующим был Люсьен. Габриела пожала руку и ему:

– Я доставила вам немало хлопот своими шалостями, правда? Думаю, ты рад избавиться от меня.

– Нет, принцесса, не рад. Я буду скучать. Вы навсегда останетесь в моем сердце.

Следующим стоял Фост. Очередное рукопожатие.

– Ты можешь поверить, что скоро ты будешь в горах Сент-Била?

– Я буду скучать, принцесса.

Кристиан был последним.

– Ты столько раз спасал мне жизнь, что и не сосчитать. Я буду скучать, Кристиан.

– Я вернусь, принцесса, вот увидите.

Они поклонились и ушли. По щеке Габриелы стекла одинокая слеза. Не говоря ни слова, она поднялась к себе.

Кольм знал, что ей нужно побыть одной. Он выждал, сколько смог, затем вошел в ее комнату. Она лежала на постели и плакала. Кольм сел рядом, прижал ее к груди и стал гладить по голове. Пусть выплачется.

Отец Гилрой помог Габриеле избавиться от тоски, вселив в ее душу чувство вины.

– Конечно, ты скучаешь по телохранителям. Они были тебе как старшие братья все эти годы. Но ты должна понимать, что им надо найти свой путь в жизни. Сент-Бил их дом. Сердце твое должна переполнять радость за них.

Габриела понимала, что монах прав, но ей сложно было испытывать радость за них – она слишком сильно скучала. К счастью, она была так занята, что времени на хандру не оставалось.

Люди клана облегчали ей жизнь. Она завоевала их уважение, когда они узнали, что Габриела убила человека, спасая Лайама от смерти. Она снискала их любовь, выйдя замуж за их вождя и подарив им Финнис-Флэт. Она продемонстрировала свой характер, поставив на место эту выскочку, леди Джоанну, а это высоко ценилось среди людей клана.

Каждый помог ей так или иначе. Морна и Уилла научили, что значит быть хозяйкой в доме. Теперь Габриела решала, что нужно приготовить на завтрак, обед и ужин, она указывала, когда следует проветрить комнату и сменить постельное белье, и еще сотни мелочей, которые делали башню домом.

Ни разу ни Морна, ни Уилла не сказали ей «нет», ни разу не сказали, что она не права. На ошибки указывали тонко и незаметно.

– Сегодня на ужин у нас будут пирожки с мясом, – сказала Габриела Уилле.

Кухарка покачала головой. Габриела попробовала еще раз:

– Сегодня на ужин у нас будет курица?

Снова легкое покачивание головы. Габриела вздохнула:

– Тогда баранина.

Уилла одобрительно кивнула:

– Да, леди Макхью. Сегодня на ужин будет баранина.

Каменотес и свечных дел мастер держали ее в курсе того, что творится в соседних кланах. Они считали, что их госпожа должна знать обо всех междоусобицах.

Габриела еще не представляла себе, где какие кланы живут.

– Зачем мне знать обо всех междоусобицах? – спрашивала она.

Свечных дел мастер искренне удивился такому вопросу:

– Если тебе неизвестно, кто с кем дерется, то откуда ты будешь знать, с кем говорить, а кого проклинать?

Габриела не нашлась что ответить. В тот вечер, готовясь ко сну, она расспросила Кольма о кланах.

– В Северном нагорье так много кланов. Я в них совсем не разбираюсь.

– Завтра я нарисую тебе карту и покажу, где кто живет.

– До или после того, как ты свозишь меня к Бьюкененам?

Она отошла подальше от света, чтобы переодеться в ночную сорочку. Ее стеснительность изумляла Кольма. Сам он был уже в постели. Он лежал на боку, подперев голову ладонью, и лениво смотрел на нее.

Габриела встала перед камином, чтобы согреться, и принялась расчесывать волосы.

– Зачем ты надеваешь платье на ночь? – спросил Кольм. – Я все равно сниму его, как только ты ляжешь в постель.

Она опустила руку с гребнем и повернулась к нему:

– Я должна навестить Бьюкененов. Ты отвезешь меня завтра?

– Нет.

– Леди Джиллиан моя родственница.

– Ты ее ни разу в жизни не видела.

– Все равно она дорога мне.

– Завтра не смогу, у меня дела.

– А кто-то другой может отвезти меня к ним?

– Нет.

– А послезавтра?

– Нет. Иди в постель.

Она долго смотрела на него.

– Нет.

Ее отказ не произвел на Кольма никакого впечатления. Деваться ей было некуда, и, чтобы не замерзнуть, она, поколебавшись, легла в постель.