— Меня тетя Эльза пригласила. Я не могу отказать старушке.

Вместо ответа Нинка с силой наступила ему на ногу. Парень дернулся.

— Еще одна такая выходка, — склонился он к ее уху, — я тебя при всех поцелую.

— Только попробуй, — отозвалась девушка, но больше причинять физическую боль Келле не стала, поняв, что он действительно сможет принести ей больший моральный вред.

Еще около двух часов девушка, а также ее папа Виктор Андреевич терпели присутствие синеволосого музыканта из группы «На краю». К большому разочарованию Нины, во время импровизированных танцев, которые устроила Софья Павловна, Келла пользовался большой популярностью у всех ее кузин и даже тетушек. И даже ее родная сестра Ирина не погнушалась Келлой, заявив Нинке, что у той «губа не дура, а синеволосый мальчик с пирсами — это круто».

Еще никогда ни один из молодых людей Нины не задерживался в ее доме так долго. Нет, вообще не был в ее доме. А присутствие улыбающегося барабанщика, чьи смех и шутки приводили в восторг не только престарелую Эльзу Власовну, но и почти всю женскую половину Журавлей, неприятно раздражало. Да и все мужчины, кроме дяди Вити и Петра Ильича, восприняли синеволосого довольно-таки хорошо. Дядя Саша, крестный девушки, вообще заявил, что Келла напоминает ему Виктора Андреевича в далекой юности, и со смехом сказал, что его «крошка-крестница выросла и превратилась в невесту, у которой такой подходящий молодой человек». Эльза тут же заявила, что Александр — самый адекватный человек на вечере, не считая Келлы. Прочие, видя, как дружелюбно настроена пожилая родственница к гостю, стали с ним еще более вежливыми и добренькими. Нинка ничего не могла сделать, а быть беспомощной она ненавидела.

«Убью, убью, убью», — вот что пульсировало в ее голове, когда Келла обращался к ней или когда остальные хвалили музыканта.

Так и прошел семейный день у Нинки…

Обо всем этом я узнала только поздним вечером этого дня, когда гости уже покинули гостеприимный дом родителей моей подруги. Нинка, с которой только что очень долго беседовали родители, позвонила мне и долго жаловалась на Келлу, а также на собственного отца и тетю Эльзу, принявшую их за пару. Я в голос смеялась, как будто мне рассказывали какую-то замечательную историю.

— Что ты все время издаешь хрюкающие звуки? — с обидой произнесла подруга в трубку телефона. — Тебе это кажется смешным? Папу чуть удар не хватил из-за этого синюшного дебила! Кто его вообще к нам звал!

— Да это я так, не обращай внимания.

— И главное, зачем этот псих домой-то ко мне прибежал? Хорошо, хоть сумку вернул и вещи не тронул.

— Зато ваша тетя Эльза была к нему благосклонна, — нашла я плюс, обдумывая одновременно, как половчее рассказать подруге про ее Кея и мою квартиру, — вдруг она вас полюбит и свои капиталы вам оставит.

— Не напоминай мне про эту старую жабу, — рассердило Нинку одно только упоминание о родственнице, — когда она уже там ласты склеит и перестанет всех мучить!

— Нина! Ты что, — воскликнула я укоризненно, — нельзя так говорить!

— Ты когда-нибудь тетю Эльзу видела? — скрипучим голосом осведомилась подруга, шурша чем-то мне в ухо. Опять ест что-то.

— Нет, — ответила я. Об Эльзе Власовне я только слышала, причем только все самое плохое.

— Вот именно. Если бы ты пообщалась с ней раза два-три, ты бы возненавидела ее до конца своей жизни. Она бы рассказала тебе о всех твоих недостатках и высмеяла так, как только могла. Поэтому — молчи.

— Но ведь Келла же ей понравился!

Нинка скрипнула зубами:

— Гадина гадину издалека видит, — пояснила она, — ведьма с ума сходит, вот и чудит. Все родственники были в легком шоке. Папа говорит, Эльза просто решила поиздеваться. А дядьки шутили, что крысу на молоденьких мальчиков потянуло. Ты прикинь, бабка его даже в гости звала. Катя, это полный трындец.

— Да перестань ты, — принялась я успокаивать подругу, — ничего же плохого не произошло.

— Ага, знаешь, как потом папа бесился? А этот гад Сережка ржал так, как будто веселящего газу глотнул. Пришлось его стулом успокаивать.

— Это как? — заинтересовалась я.

— По спине, как, — обыденно произнесла Нина, а потом снова перешла на волнующую ее тему. — Катя, однозначно эта экстрасенс Альбина, может быть, и имеет силу, но в моем случае явно что-то напутала. Вот что значит, когда руки из задницы растут! Я ведь себе Кея хотела, а не эту гадину! — кипятилась Нинка, и я была уверена — еще немного и телефон в ее руках расплавится и жидкая пластмасса потечет меж ее железных пальцев.

— Так ты не помнишь Кея? — наконец задала я вопрос, ответ на который очень хотела узнать весь сегодняшний день. С утра Нина не пожелала ничего слушать, днем я до нее не дозвонилась, а вечером она была занята.

— Что ты имеешь в виду? — позевывая, произнесла подруга.

— Я имею в виду, помнишь ли ты, что произошло, после того, как ты решила принять на грудь лишние граммы алкоголя? — устало поинтересовалась я.

Нина на пару секунд задумалась, а потом ответила отрицательно.

Тогда за рассказ принялась я, предвкушая, что сейчас кто-то (и это буду не я) испытает глубокий шок. К моему глубокому удивлению, Нинка молчала и даже не перебивала меня, что с ней бывает крайне редко. Когда я, изредка запинаясь, дошла до того момента, когда Кей решил помочь другу и взял мою светловолосую подругу на руки, Нина очень скучным голосом произнесла:

— Ну, хватит. Очень смешно. Катрина, ты даже забавных шуток не можешь придумать. Несешь ерунду.

Мой замысел с шоковой терапией не удался, вернее, он не подействовал на нее. Вот уж никак не ожидала, что эта сумасбродка мне не поверит!

— Но, Нина… — растерянно произнесла я, не зная, что сказать еще и как переубедить упрямую подругу.

— Катя, — покровительственно произнесла девушка, — не быть тебе Петросяном. И Задорновым тоже. И резидентом «Камеди клаба». Даже в уличные клоуны тебя не возьмут, но ты не печалься — Академия кумушек и врушек тебя будет ждать с нетерпением. Особенно факультет глупостей.

— Какая еще академия! — завопила я громко. — Нин, я же тебе правду говорю!

— Ага, правду-правду, — саркастически произнесла подруга, — ну, и что там дальше в твоей правде?

Я поведала ей всю эту эпическую историю до конца, а подруга, по-моему, даже рассердилась слегка, считая, что я ее разыгрываю.

— Думаешь, я поверю во все эти нелепости вроде встречи с Папой, глупой песенки, от которой я якобы визжала, застрявшего лифта посреди ночи? А про бред с твоим братом и сестрой я вообще скромно промолчу. Даже твоим родственникам не придет в голову встречать грабителей в простынях и с несчастным Чуней на руках.

И Нинка расхохоталась. Я от злости и такой клеветы сжала губы, попинала валяющуюся на полу мягкую диванную подушку и угрюмо произнесла, выдвигая свой самый главный козырь:

— У меня есть аудиозапись их голосов.

— Чьих? — так же весело откликнулась на том конце провода Нинка и принялась что-то активно жевать. — Собственных галлюцинаций? Слушай, в этой академии факультет глюков тоже имеется…

— Твоего Кея и Келлы.

— Да ты что! — я так и видела, какое на лице подруги появилось ехидное выражение. — И о чем они разговаривали? Ни о том ли, как взять тебя в группу новым вокалистом, а? Или вы все вместе захотели на Луну слетать? Или Кей оказался вампиром, Келла — оборотнем, а твоим настоящим именем оказалось имя Белла? Ой, Катя, ты такая глупышка.

Глупышка, как же!

Хорошо, что Нинка вручила мне прекрасный диктофон, и голоса вышли более-менее похожими на оригинальные.

Трудно передать, в каком «восторге» была Нинка уже через пять минут.

— Ну что, — сладким голосочком спросила я у подруги, выключая запись, ту самую, когда Келла и Кей обсуждали дела группы на моей кухне, — убедилась?

Вместо ответа Нинка закашлялась, словно подавилась не одной из конфет, чьими фантиками она шелестела весь наш разговор, а целой буханкой хлеба, который кто-то по неосторожности засунул ей в рот.

Она долго и натужно кашляла, а потом, так и забыв извиниться, деревянным голосом начала выуживать у меня подробности, после чего, узнав то, что ей было интересно, разоралась, как милицейская сирена. И ее обвинения были воистину фантастическими!

— Как ты могла не проследить за мной?! Я не должна была больше пить! Это твоя вина! — орала она на меня неженственным басом так громко, что я отодвинула трубку от уха сантиметров на сорок. Если бы я положила ее в дальний конец комнаты, то, уверена, я бы все равно слышала Нинкины ругательства, грозящие плавно перетечь в истерику.

— Почему ты не привела меня в чувство, когда рядом был Кей?! Почему ты ничего не сделала?! Ты же знала, как я хочу увидеть его! Почему ты ничего не сделала? Почему ты ничего не сделала, а?! — заело бедняжку.

— Но, Нина, — уже больше не чувствовала я восторга по поводу того, что имею редкую возможность ошарашить Нинку, — тебя невозможно было привести в чувство…

— Все невозможное возможно! — рявкнула она и повесила трубку.

Я перевела дух. Ну вот, теперь виноват не кто иной, как я, Катрина. Я вчера еще беспокоилась о Нинке, а она теперь закатывает скандалы, будто бы это я ее подпоила, а потом и вовсе продала в рабство! Подумаешь, Нинка проспала момент личной встречи с этим сумасшедшим Кеем, зато у нее теперь есть синеволосый поклонник, которого она нечестным путем влюбила в себя. И вообще, может быть, это ей кара свыше такая предназначена — не встретиться со своим «лапочкой», потому что она, Нина, решила приворожить парня, совершая, таким образом, страшный грех! А что, любить поневоле — это ли не грех? Ведь любовь — это вроде как одна из основных ценностей человека, дарованная как великое сокровище, и все такое, а все эти магические воздействия на чувства к добру не приведут…

Телефон тонко запищал, сообщая, что меня кто-то осчастливливает очередным звонком.

Вот и пяти минут не прошло! Опять звонит Журавль! Ну, я ей сейчас про небесную кару и сообщу. Не надо было ерундой страдать, тогда бы все хорошо и было… а я ни при чем.

Но ничего такого Нинке я сказать не успела, потому что, как оказалось, моя подружка успокоилась и почти совсем нормальным тоном спросила:

— Слушай… Кей меня, правда, на руках держал?

— Правда, — не ожидала я от нее такого вопроса, поэтому решила повременить с гневными нотациями.

Моя подруга вдруг счастливо и звонко рассмеялась.

Вот же эта Нинка — не человек, а загадка. Никогда не знаешь, что она следующее спросит или сделает, скоро вообще бояться ее буду. А смеется-то так, как будто бы ей щекочут подмышки сразу рук семь или восемь.

— Расскажи мне еще раз, как это произошло, — отсмеявшись, попросила она, — и не дуйся ты там в трубку. И не пыхти.

Странно, почему мне постоянно говорят, что я пыхчу. Нормально я дышу. Или все-таки пойти провериться насчет гайморита?

Спать этой ночью я легла только в два часа, пересказав одной любопытной девице едва ли не каждую деталь прошлой ночи.

Я в очередной раз убедилась, что Нинка — чокнутая, а мозги у нее сдвинутые набекрень. Наверное, тараканы всей своей стаей сдвигали, подперев спинами серое вещество.

Интересно, а я от нее сумасшествием заразилась, или еще все впереди?

Наверное, все еще было впереди.

И началось это «впереди» с еще одной моей нечаянной встречи с Кеем, которого я уже и не планировала встретить, хотя, может быть, где-то глубоко-глубоко в душе и хотела этого.


Совсем скоро, в один прекрасный воскресный день, после всех этих ярких событий мне в компании брата и сестры пришлось тащиться в новый, только открывающийся гипермаркет, потому что Леша вручил нам скидочку аж на 50 % — достал ее у очередной пассии, работающей в этом магазине.

Нелли пошла со мной исключительно из-за того, что ей было скучно. Она же предложила взять с собой Эдгара — как бесплатного носильщика.

— Как бы мы его потом не потащили вместе с сумками, — подумав, отвечала я, но тому, что брат оторвется от компьютера и пойдет с нами, обрадовалась.

Доехав до нового торгового центра, на открытие которого прибыло довольно много народу, обрадованного наличием всевозможных конкурсов, скидок и призов, обещанных в этот день организаторами, и, побродив по действительно огромному магазину, в котором можно было приобрести не только всевозможные продукты, но и технику, книги, одежду и лекарства, мы втроем направились наверх. Там, судя по голосу, доносившемуся из громких динамиков, должен был презентоваться музыкальный супермаркет. Вообще же вместе с открытием гипермаркета состоялось открытие едва ли не целого этажа новых магазинов.