Я много чего рассказывала Антону, и он внимательно меня слушал, глядя прямо в глаза. Честно сказать, его внимание мне нравилось. И он сам — тоже.

А потом мы решили покинуть гостеприимную пиццерию. Вернее, я решила. Потому что устала сидеть, да и говорить без умолку тоже не было моим амплуа, а вот Антоша был совершенно аморфный — просто слушал меня, наверное, я его заболтала.

Торт, естественно, мы так и не доели, и мне было его безумно жаль.

— А ведь он такой вкусный, — протянула я, глядя на причудливо украшенный прямоугольник из чудесного бисквита, — как бы его с собой забрать? Хотя даже если заберем, он у нас помнется или вообще испортится.

Антон залпом допил остывший кофе и произнес:

— Я возьму еще? — и указал на пустую чашечку.

— Бери, — пожала я плечами. Я ему про торт, он мне про кофе. Ему, кстати, не надоел этот напиток? Или он хочет походить на одного известного французского писателя, чье имя я не помню, обожающего кофе. Мне про него всезнающая Нинка рассказывала. Этот дядька за день выпивал до пятидесяти чашек! А Антошка сколько кофе в день пьет? И зачем оно ему нужно? Организм посадить хочет в таком молодом возрасте, что ли? Прочитать ему нотацию надо бы… Вот опять возвращается с очередной порцией!

— Я допью и пойдем.

Я кивнула и уже хотела открыть рот, чтобы начать разглагольствовать про вред этого напитка, как перед нами предстали сразу две официантки, улыбки которых были абсолютно американскими: широкими и глупыми.

— Вы не доели тортик, — затараторила одна, оглядывая наш прозрачный столик.

— Поэтому наша пиццерия предоставляет вам как нашим лучшим клиентам услугу…

Когда мы это лучшими клиентами успели стать? Да я тут в жизни от силы раза четыре побывала! Но девушка продолжала:

— Услугу, по которой в следующий раз, когда вы придете к нам, мы снова бесплатно подарим вам точно такой же торт! Вот вам особенный сертификат!

И мне, ошалевшей совершенно от такого наплыва бесплатной еды и подарков, в руку была засунута простая бумажка с печатью и росписью администратора, которая махала нам рукой от стойки. Ничего себе тут обслуживание! Катя в шоке! Нинка мне не поверит, пока я ее сюда не притащу!

Из пиццерии мы вышли, провожаемые всем обслуживающим персоналом. Даже повара в белых колпаках вышли из своей кухни.

— Антон, я в шоке, — то и дело оглядывалась я на приветливо улыбающуюся физиономию — логотип пиццерии, который украшал фасад здания.

— Просто нам повезло. А сертификат возьми себе, хорошо? Я сладкое не люблю.

— Точно? — я растерянно посмотрела на Антона снизу вверх.

— Да.

— Нет, ну повезло же нам! — возликовала я. — Слушай, это ты такой удачливый, что нам сегодня повезло?

— Я похож на везунчика? — спросил Антон.

Честно говоря, не очень. Скорее на немного побитого жизнью щенка похож, с грустными серыми глазами. Но ответила я другое:

— Откуда я знаю — похож или нет! Но сегодня у нас с тобой определенно классный день! — я в шутку ткнула его в плечо.

И мы шли, щурясь от яркого солнца, куда-то вперед. В такой день неплохо погулять с собственным парнем, но и этот дурачок сойдет. С ним хорошо молчать. Вот с Нинкой молчать плохо — если подруга молчит, а не тарахтит, значит, она или обиделась, или обозлилась, или придумывает очередную пакость.

— А пошли в кино? — вдруг предложила я, увидев перед нами оранжево-красное здание кинотеатра, увешанное афишами.

— И поторопилась добавить: — За мой счет. Деньги-то у меня остались. В пиццерии все было бесплатно — значит, я тебя еще не отблагодарила. Пошли?

— Пошли, — двинулся следом за мной Антон.

— А я тебе не надоела?

— Нет.

Это хорошо, помучаю тебя еще немного.

Уже поднимаясь по широким ступеням, ведущим к главному входу, я почувствовала знакомый запах попкорна. В моей голове сидели стойкие ассоциации: кинотеатр без этого сладковатого запаха полноценным кинотеатром не будет. Попкорн — некая таинственная атрибутика подобных заведений, которую обязательно нужно покупать перед просмотром фильма.

— А ты в этом киноцентре был когда-нибудь? — поинтересовалась я.

— Пару раз.

— А с кем? — тут же нетактично спросила я.

— Один.

— Один? Слушай, если тебе не с кем идти в кино или там еще куда, ты не стесняйся, я в любое время смогу пойти, хорошо? — подергала я Антона за рукав. Он не ответил, но мне показалось, что обрадовался.

Оставив вещи в раздевалке, мы поспешили к кассам. Народу было совсем немного: основная масса любителей кино была на работе или на учебе. Это время — когда первая половина дня едва-едва заканчивается, было моим самым любимым. В залах зрителей немного, все сидят далеко друг от друга, никто почти не кричит, не шуршит, не выкрикивает глупые фразочки.

— Куда пойдем? — прильнула я к стеклу, за которым сидели операторы.

Выбор фильмов был довольно большой: много комедий, фэнтези, слезливые мелодрамы, над которыми можно в свое удовольствие порыдать. Хотя я плакать не желаю — лучше бы посмеяться. Комедия — то, что нужно.

— А куда ты хочешь? — вежливо спросил Антон.

— А ты куда? Только не говори, что тебе все равно, а то я буду думать, что у тебя нет собственного мнения!

— Раз так… тогда ужасы, — выдал он мне, кивая на черный постер с милым изображением пары мертвяков, чьи кровожадные руки тянулись к запуганной девушке со светлыми волосами, — ну как?

Вот балбес, а? С девушкой, особенно такой, как я, только и смотреть ужастики. Мало меня ими Нинка пугает, так теперь и он решил. Молодец, что тут еще скажешь?

— Ужасы так ужасы, — вздохнула я, мрачно разглядывая мертвецов, — посмотрим их.

— Наверное, ты не хочешь? — вдруг решил проявить что-то вроде участия Антон.

— Хочу.

Парень проявил несвойственную себе осведомленность касательно женского пола:

— Кажется, девушки такие фильмы не любят. Извини, я не подумал.

— Любят, — упрямо произнесла я, — а когда кажется — тогда крестятся.

— Но…

— Пойдем брать билеты, — перебила я одногруппника. Может, ему другие жанры кинематографа не по душе? А на ужастиках он душой расслабляется. И вообще он ведь меня спас, значит, он и выбирает! Будет сегодня первой скрипкой в нашем маленьком дуэте.

— Пойдем, — покорился моей воле Антон.

Я долго и придирчиво выбирала места в одном из залов, глядя на маленький экранчик перед собой, который показывал расположение мест в нужном нам зале кинотеатра. Выбор был большой, а когда выбор большой, я имею свойство теряться.

А тут еще мужик, стоящий рядом, принялся, глядя на нас, давать тупые советы:

— Последние места — для поцелуев. Туда и берите. Слышите? Эй, парочка! Парень, скажи своей девушке про последний ряд! Берите туда!

— Сами берите хоть на потолке места, — процедила я сквозь зубы. Какие еще поцелуи? Пусть он, дядька, идет и целуется с кем хочет — хоть с дохлыми кошками.

Я назвала оператору ряд и кресла, стараясь не обращать внимания на приставучего мужика, которому явно было скучно. Работница кинотеатра выделила места красным — и экран стал показывать, что они заняты. Ну, слава Богу, почти купили билеты. Девушка за стеклом назвала сумму, но только я вновь вытащила чуть измятые купюры из кармана, как увидела, что Антон опережает меня и протягивает в полукруглое окошко пятитысячную купюру.

— Стой, — схватила я его за руку, — это я плачу.

Он укоризненно на меня посмотрел, подозрительно легко отодвинул в сторону и получил билеты, а также сдачу, забыв взять мелочь. Зато ее сгребла я и вручила Антону, небрежено запихивающему деньги в карман джинсов. Не зря Таня-староста говорила, что он небедный! А я его еще жалела!

— Ты забыл, — протянула я ему монеты.

— Я не люблю мелочь, она теряется.

— Возьми немедленно, — рассердилась я, — или мне тебе это в карманы самой запихать?

Он вздохнул и принял мелкие деньги. Хотя не сильно они были и мелкими — железные десятки и пятерки. Кому как, а я их за мелочь не считаю.

В конце концов, приобретя билеты на центральный, девятый ряд, мы отошли от кассы, уступив место какой-то обнимающейся парочке. Вот они-то точно на последний ряд усядутся и там будут заниматься друг другом. А мы идем кино смотреть, а не глупостями страдать.

— Зря, парень, на последние ряды билеты не взяли, — весело сказал нам в спину мужик, — там парочке удобнее всего, я же говорю! Опыт — сила!

И он захохотал.

— Мы не парочка, — злобно бросила я, не поворачиваясь, схватила Антона, как всегда, за рукав и поволокла на второй этаж — там как раз располагался наш зал.

— Удачного просмотра, парень! — не унимался мужик. — Я в тебя верю!

— А я верю, что ты вылечишься от маразма, — очень тихо сказала я, так чтобы мужик не услышал. В случае чего не думаю, что Антоша меня сможет защитить от этого бугая. Хотя… кто знает. Фигура у него вполне ничего, как я выяснила дома.

— Ну, — хмуро взглянула я на своего спутника, — пошли за попкорном, что ли? И его куплю я, ясно?

— Как тебе угодно.

В почти что пустой зал мы, держа два сладких попкорна и колу с трубочками, пришли вовремя — как только мы не без некоторого труда нашли наши места, свет погас, а из громких динамиков раздалась скрипящая музыка, наполненная таинственностью и мрачностью. Ну, сейчас начнется «трупная веселуха». Я уже успела ознакомиться с аннотацией к фильму, и меня она не впечатлила. Эх, Антон, Антон, не умеешь ты все-таки в девушках разбираться.

Мы расположились в мягких глубоких креслах, и я с удовольствием вытянула ноги. За что я люблю этот кинотеатр, так за то, что здесь большие проходы между рядами, и если ты сидишь всю ночь на нон-стопе, то конечности не затекают, и подгибать их каждый раз, когда кто-то пробирается мимо тебя, тоже не нужно.

Начался фильм с того, что два полудурка и блондинка, скучая в загородном особняке, в который они невесть как попали, решили прочитать заклинания из какой-то книги. Мозговым центром в этой троице, видимо, была блондинка, поэтому читать они стали не что иное, а черномагические тайные слова для поднятия мертвецов. Зачем им это в месте, далеком от кладбища, понадобилось и кто вообще всучил им такую ценную книженцию, ума не приложу. Они, наверное, ждали, что покойники к ним припрутся на огонек и развеселят своими потусторонними байками.

— Спасибо, — шепнула я внезапно парню — он наклонился ко мне, чтобы лучше слышать, и я коснулась кончиком носа его волос, — ты опять за меня заплатил.

Да, этот наглец вновь опередил меня! Ох как я была зла, но поделать уже ничего не могла, к тому же одногруппник отказался принимать от меня деньги и, по-моему, даже слегка рассердился.

— Ты же девушка, — ответил мне он с полуулыбкой, но прищурив серые глаза.

Эх, рыцарь ты мой. Не иначе, как Антон Тропинин — вторая реинкарнация души Дон Кихота.

— Я чувствую себя в долгу, — призналась я молодому человеку.

— Все в порядке. Ешь.

Я послушно засунула в рот попкорн и стала смотреть на широкий экран. Трое героев, так и не дождавшись мертвецов, уснули сном праведника. Они ни о чем не подозревали. А восставшие жители потустороннего мира с ближайшего кладбища коварно пробирались к их дому. Путь они проделали длинный и за время своего путешествия укокошили кучу ни в чем неповинного народа. Крови и вывернутых наизнанку внутренностей в фильме было немало. Нинка пришла бы в восторг.

Не то чтобы я сильно боялась, но неприятно было — это да. Фильмы ужасов и триллеры — не самый мой любимый жанр. Смотреть на реки крови, отваливающиеся куски плоти и прочие гадости удел Нинки, а не мой. Я больше люблю романтические комедии. Старомодно, наверное, но изредка я люблю пересмотреть какие-нибудь старые фильмы типа «Цыпочки» или «Десять причин моей ненависти».

Да, мой одногруппник-чудик — странный человек. Недаром он даже не вздрогнул, когда пришел ко мне в гости и услышал утробный металлический голос, возмущающийся тем, что его потревожили. Человек Железные Нервы.

Антон, почти не мигая, глядел, как полуразвалившийся труп бежит, издавая какие-то кряхтящие звуки, за миловидной блондинкой, почему-то одетой только в нижнее белье. Она визжала, труп хрипел, а один из молодых людей, вызывавший мертвецов вместе с блондинкой, сидел в машине и круглыми от ужаса глазами наблюдал за этой дивной картиной и подбадривал девушку словами вроде: «Давай быстрее, твою мать, он сожрет тебя» и «Беги, беги, беги! Я здесь!» Третий член их маленькой компании сидел около забора рядом со своей откушенной головой, которую операторы долго показывали крупным планом. Ну и гадость, хочу я сказать. А Антону нравится. Сидит как ни в чем не бывало и ест попкорн. Нинке бы тоже понравилось! Может, зря она его отшила?