– Ты уверен в том, что сказал? Расскажи Элизабетте о сомнениях. Она должна знать, что ты не одобрил ее выбора и поддержал из страха потерять.

– Она не поймет.

– Убеди сбежать на Остров, скажи, что ошибался. Не прячься от нее в скорлупе.

Анри опустил голову.

– Ясно, ты не готов оставить Группу и думаешь, что не вправе требовать от Элизабетты отказаться от титула?

Веста включила телевизор. Камера транслировала сюжет на фоне черной кованой ограды Золотого Дворца. На крыше развивался флаг. Сотни человеческих рук тянулось через отверстия в прутьях к площади у дворца. Обаятельный корреспондент в черном пиджаке и галстуке передавал последние новости.

–…Состояние здоровья королевы врачи оценивают, как удовлетворительное. По словам Кори Хилла, официального представителя Золотого Дворца, в будущий понедельник королева начнет выезжать на запланированные мероприятия…

Анри забрал пульт у Весты и выключила телевизор. Корреспондент превратился в маленькую точку и померк.

– Осень наступит не скоро. Воспользуйтесь свободой, чтобы насладиться друг другом и понять, чего вы хотите – успешных карьер или счастливую семью на Острове.

Веста встала, осознавая, что не смогла отдалить Анри от Элизабетты, как планировала ночью. Одно лишнее слово и карточный домик рухнул. Она приблизила к нему соперницу! Анри восприимчив к чужим советам. Вдруг он прислушается и поступит так, как сказала она? В любом случае, отступать поздно. И повеселел же он после выпуска новостей. Коронацию отсрочили на неопределенный срок.

– Забудь все, что я рассказал тебе. Я дал слово королеве.

– Могила, – Веста улыбнулась и толкнула дверь автобуса. – Будешь сомневаться, найди меня и расскажи. Выговоришься, станет легче. Я друг, который умеет принимать тайны, а не открывать их миру.

– Я часто думаю и сомневаюсь. Психика нормального человека не способна выдержать давление от неврастеника музыканта.

– Я справлюсь, не переживай. – сказала Веста и дверь автобуса закрылась

Анри вздохнул, положил пульт от телевизора на стол и достал из корзины журнал. Во время разговора с Вестой в голове крутилась одна мелодия, но он предпочел забыть ее. За ненадобностью.


Элизабетта сидела на скамейке набережной Парка и читала книгу, иногда отвлекаясь, чтобы полюбоваться заходящим солнцем и речной гладью. Клаус спрятался за деревьями и охранял дорожку к скамейке.

На прошлой неделе Элизабетта посетила овальное заседание, как представитель королевы. Отец сопровождал ее. Советники любезно поздоровались и назвали имя и функцию, за которую отвечали на овальных заседаниях. Элизабетта приветствовала каждого советника с безжизненной улыбкой на лице. Чувство волнения не оставляло с тех пор, как верного охранника бабушки скрыла неприметная дверка в узком коридоре. Советники, среди них она узнала магнатов, с которыми обедала, объяснили цели, задачи и перспективы овальных заседания. Она слушала, успевала переглядываться с отцом и понимала, что предупреждения короля в ложе не бред уставшего от жизни человека! Судьбы миллионов людей решались в тайной комнате, расположенной посредине перешейка между Страной Королевы и Островом. От нее зависит, что с ними случится завтра. Или этим вечером. Голова Элизабетты раскалывалась от объема информации. Первый справа предложил занять стул бабушки и в торжественной обстановке наследнице присвоили имя «тринадцатый по центру».

Когда советники озвучили имя предполагаемого отца первенца, лицо Элизабетты исказила возмутительная эмоция. На инстинкте она приложила руки к животу. Альберт почувствовал, что плану советников не дано свершиться и с облегчением вздохнул.

– Как я узнаю его? – спросила она, сделав вид, что изучала внешность пятого справа.


– Отец наследника найдет вас, не сомневайтесь, и покажет вторую половину кулона.

Первый слева вытащил из кармана золотую цепочку. Половина изумрудного сердца повисла в воздухе. Советник ухмыльнулся и спрятал украшение. Элизабетта готовилась напасть на него, но отец удержал дочь от безрассудного поступка. Люди за овальным столом могли сломать неопытную девчонку и заставить принять цели и идеи овальных заседаний, посулив абсолютную власть на публику взамен, но ударив в больное место – навсегда оттолкнули.

В самолете Элизабетта набросилась на Альберта и Эдварда. Она возмущалась и кричала, что забеременела, и «муж», назначенный советниками, не сможет стать отцом ее сына.

– Я разрушила их план!

– Тише, – приказал король. – Советники пристроили «своих» людей в государственные и частные учреждения страны. Они влияют на окружение королевы и как зараза готовятся распространиться по миру. Зачем им твой ребенок, мы не знаем, а они не горят желанием делиться планами. И пойми. Ты стала наследницей, потому что советники увидели выгоду в тебе, а не Ромене.

Элизабетта выпила воды.

– Свадьбу с музыкантом и рождение сына – расписали три года назад, – Эдвард не удержался, рискнув выложить Элизабетте правду. – Я увидел Анри на концерте много лет назад и подсунул анкету королеве. Она утвердила «мужа» у советников, и план по возвращению титула наследницы расписали с точностью до минут.

– Я отказываюсь в этом участвовать, – воскликнула она. Правда отца воспринималась легче, чем признание Эдварда. Элизабетта допускала, что бабушка приложила руку в знакомстве. Одно дело, когда догадываешься и другое, если знаешь наверняка. Самолет застряло в воздухе. Элизабетта хотела встать, но отец удержал и вернул в кресло.

– Отказ наследницы не остановит советников, – сказал Эдвард. – Не вини бабушку. Она вступила в сговор с первым справа. Он одобрил мой план и приказал остальным не вмешиваться. Королева получила три года. Достаточный срок, чтобы гуманным способом уговорить внучку вернуть титул и организовать свадьбу века. Четвертый слева успел взбунтовать от долгого ожидания, предложив более жестокий и быстрый способ. Да, двенадцать советников никогда не разделят власть между собой. Всем хочется стать тринадцатым по центру. Если судьба мужа, его родственников безразлична, пожалуйста, иди своей дорогой, но знай, что врага можно уничтожить в его логове. Советники дали роли всем нам, мы обхитрим их, если постараемся.

– Бред, я не верю… Фарс… Сон…, – Элизабетта покачала головой и закрыла глаза. Эдвард забрал у нее стакан с водой и дал возможность вытянуть ноги на мягком пуфе.

«Страна Королевы, бабушка, самолет, все искусственное, ненастоящее, и какой нужно иметь талант, чтобы убедить людей, что ты не играешь роль, а живешь сам по себе».

– Твой дед сделал Страну Королевы зависимой от капитала семьи Андре, почему он умер, вроде как от болезни и случайности, загадка. Ни слова музыканту о заседаниях, – предупредил Альберт дочь. – Помни. Меньше будет знать, больше шансов прожить совместные года в счастье и любви.

– Я не скажу Анри по одной причине, я хочу, чтобы хотя бы он прожил жизнь за нас двоих, не думая о советниках, которые стоит за нашим знакомством. Незнание – лучшее счастье, я поняла это, когда на меня обрушили правду. Догадываться, думать – это неспособность разума приспособиться к роли, но знать наверняка и понимать безысходность – вот ад. Узнав тайны и цели советников, Анри… он оттолкнет меня…


– Привет! – сказал Анри, закрыл глаза руками и присел рядом. Элизабетта отложила книгу и сказала, что волнуется не первый день за него – утром свадьба, а от него пришло письмо несколько дней назад – что тур Группы закончен, он выехал в Город. Срок – утро вчера….

– Поезд задержали – на рельсы упало дерево, сутки стояли в лесу, – соврал Анри.

В действительности он боялся возвращаться и искал предлог, чтобы проигнорировать свадьбу. Не смог. Как не пытался поступить по совету Весты – не выходило. Он надел маску верности, признания и отчуждения от собственных мыслей. Стало легче и сомнения не беспокоили, исчезнув до определенного момента, появление которого он не мог контролировать.

– Я злюсь, – сказала Элизабетта.

– Да? Не похоже!

– Наглец! Воспользовался моей наивностью! Я понимаю, что завтра, когда ты скажешь «да», то обрежешь концы прошлой жизни. Молчи, не перебивай! Бабушка сказала утром, что Эдвард снял дом на Острове, в океане. Мы летим за счастьем регулярным рейсом. Я учла твое пожелание…

– Чудно, – сказал Анри, поцеловал ее и обнял.

«Королевой она станет не скоро, бабушка оправилась после болезни и передавать страну внучке не планирует. Мысли о времени успокаивают».

– Саша на глазах разорвала контракт с корпорацией и поддельный паспорт.

– Я знаю, она рассказала мне, и как опекун я выплатила ее долг Пену. Глупышка! Ты бы видел, как она извинялась за необдуманный каприз! Она намерена вернуть мне деньги, за частную школу Мэгги, неустойку и отступные Калди!

Анри улыбнулся. Солнце опустилось, образуя на глади реки прощальную дорожку. Он оглянулся вправо, влево, вперед. Набережная пустовала и ему стало неуютно.

– Саша талантлива, – сказал он. – Я купил студию. Веста оформляет бумаги. К ноябрю я смогу сделать первую запись. Мы выбрали одну из ранних песен, но не думали о стилизации и представлении. От успехов Саши будет зависеть все. Релиз Группы отложили на неопределенный срок, я хочу, чтобы Пен получил как можно больше убытков… Ничего стоящего из моей головы пока не выйдет. Для этого нужно снова открыться, я не готов к этому.

– Я беременна, – вдруг сказала Элизабетта и ближе к нему придвинулась. Распущенные волосы развивались на ветру, который играл со страницами книги. – После отпуска я вызову врача. Бабуля отсылает в тихое прекрасное место для зачатия наследника, а он уже вот здесь.

Элизабетта взяла руку Анри и приложила к животу. Он опустил голову на плечо. Новая жизнь… Он не боялся перемен…

«Маска, я не должен забывать о… Она не узнает… Я не позволю»

Эдвард, следивший за музыкантом, поманил сына. Клаус подошел к отцу и выслушал приказ:

– Ни слова королеве, ясно? И людей предупреди.

– Да, отец.

Клаус вернулся на место и передал указание другим охранникам. Эдвард спрятался за деревом и наблюдал, как Элизабетта рассказывает музыканту о жизни до свадьбы. Он держал ее руку и любовался закатом. Эдвард заметил, как на лице Элизабетты проскользнуло сомнение, которое за секунду сменилось внутренним спокойствием. В самолете она пообещала хранить тайну от мужа и похоже боролась с тем, чтобы случайно не открыться. Эдвард напрягся. Музыкант достал подозрительный предмет из кармана.

– Что это? – спросила Элизабетта, когда Анри надел ей на шею половину изумрудного сердца на черной веревке.

– Признаюсь. Я зашел в магазинчик перед отъездом, чтобы купить подарок будущей жене. Несколько часов искал то, чего ты достойна. Продавец выложил на прилавок камни в разной огранки и блеска в оригинальной оправе, но я не увидел ни одного достойного. Измученный вопросами и наглостью покупателя владелец магазинчика спросил, кто моя невеста и обещал помочь с выбором. Я тактично промолчал, отказался от скидок, акций и ушел. По дороге вспомнил, что мама десять лет назад подарила мне одну вещь, завернутую в серый платок с вышивкой.

Анри показал платок Элизабетте.

– Я в состоянии купить тебе любой подарок. Проблема в том, что я не знаю, как угодить девушке, которой венценосная бабушка положила к ногам страну…

– Где миссис Смит взяла кулон? Ты знаешь? – перебила его Элизабетта и рассмотрела кулон в заходящих лучах солнца. Подарок Анри блестел, переливаясь и показывая красоту.

– Нет, не знаю. Мама просила подарить жене. Я исполнил пожелание. Мне кажется, кулон ей подарил отец или от человек, которого она любила. Подобные сердца обычно связывают две половинки. Я смог удивить тебя?

– Да, – воскликнула Элизабетта и приложила палец к губам Анри, чтобы он молчал. Она видела вторую половину сердца у первого справа. Осознание роли пешки сумасшедшего деда вгоняло в страх. С другой стороны, пришло спокойствие – советники одобрили Анри отцом ребенка.


У дверей личной гостиной королевы Ромен проверил в кармане пиджака наличие сложенного вчетверо документа о союзе, подписанного Кэлом Калди под давлением. Ромен не успел осознать унижения, которое ему пришлось испытать. Он мял важный документ, чтобы ослабить влияние напряжения, но вспомнив, что несет матери доказательства, выдергивал руку из кармана и успокаивался.

В течение нескольких лет, прожитых в титуле наследника, он старался затмить команду королевы перед Большим Советом, семьей. Авторитет матери давал о себе знать и Ромен терялся, когда она проходила мимо с серьезным и недовольным лицом. В сентябре она поставила точку в вопросе наследства и умоляла не беспокоить глупыми разговорами о мести. Ромен не собирался сдаваться. В прошлую встречу он нагрубил матери и обещал отомстить.

Ромен вошел в гостиную королевы и три раза постучал по косяку двери, чтобы обратить внимание матери. Она сидела в любимом кресле у окна и советовалась с верным Эдвардом насчет списка приглашенных на свадьбу. Заметив Ромена, охранник тут же отскочил к двери и занял нейтральную позицию. Королева собрала бумаги, спрятала папку в ящик письменного стола, который закрыла ключом, и переместилась в противоположный угол гостиной, указав сыну на кресло для посетителей. Ромен с уверенным и бесстрашным видом пересек комнату по диагонали и опустился в предложенное кресло. Яркое солнце светило в окно. Он смотрел на мать и думал: