***


Лишь взгляд, лишь ухмылка и прищур. Победа? Быть может…

Есть Он и Она, стоя каждый в своей стороне.

Не станет ли то поединком, пропитанным ложью,

В котором сгорят позже оба, как в смертном огне?(10)


После всего случившегося, гости начали расходиться. Дилан решил не быть исключением и постарался поскорее покинуть ресторан. На душе было гадко, хоть изначально он и получил моральное удовлетворение, доставляя боль другому человеку, чтобы заглушить свою собственную.

- Что ты наделал?! – подошла к нему Аманда. – У тебя нет никакой совести!.. Сколько можно быть холодным? Ты ведешь себя унизительно!

- А тебе какое дело? – ответил на ее выпад Дилан, также повышая голос.

Аманда хотела сказать, какое ей дело до него, но не стала, посчитав, что он все равно не поймет. Ведь он не любит ее так, как любит она его. Не любит так, как ей бы того хотелось.

Сегодня она испугалась за него. Как только он начал свою речь, она поняла, что он пьян и может совершить ошибку, причинив боль. Ведь она прекрасно видела, какими глазами друг на друга смотрели Джо и Кэндис. Не оставалось сомнений в искренности их чувств. Глубоко в душе, Аманда мечтала, что Дилан, когда-нибудь и на нее посмотрит так, как смотрел Джо на Кэндис. А поцелуй с Кенаном сбил ее с толку. И инициатива его ей была неприятна. Для себя она решила, что не стоит начинать с ним отношения, потому что, как бы ни пыталась, а вычеркнуть чувства к этому наглому светловолосому мужчине, который стоял сейчас перед ней с рассеченной губой, она не сможет.

- Ты мой друг! – выдавила она из себя.

- А мне плевать! Я не хочу быть твоим другом!

- Прекрати! Не говори так! – ей было больно слышать его слова.

- А как надо говорить? Может, как этот сука Кенан? Тебе ведь с ним так хорошо! Стелешься перед этим козлом! – Дилан уже не ведал, что говорит, но ему намерено хотелось ее обидеть словами, потому что те чувства, что были внутри него, причиняли ему боль.

- Замолчи! – Аманда прервала его пощечиной. Щека Дилана запылала, а в ее глазах показались слезы. – Замолчи, слышишь! Не хочу тебя слышать и видеть тоже!

- Подожди! – Он ухватил ее за руку, когда, она шла от него прочь, но вырвав руку, она не остановилась и не дала ему объясниться. Быстро выскочив на улицу, села в такси и уехала, оставив позади выбежавшего Дилана на холод в одном костюме.


Для кого-то эта ночь стала сенсацией, а для кого-то – крахом. И как бы кто не желал вернуть время вспять и исправить ошибки – было поздно. Время ушло и назад уже не вернется. Нет проигравших и победителей. Есть денежный дождь.

Глава 28


Я все еще сплю или это свет из окна пробивается в глухое пространство, где царит самый настоящий хаос? Впрочем, не только в гостиной, которая временно стала моей спальней, но и в моей душе.

Перевернулась на спину, фокусируя внимание на высоком белом потолке. Я бы предпочла сейчас лежать на зеленой лужайке, вдыхать ароматы полевых цветов, окутывающих сознание и глядеть в небо, усыпанное звездами. Я бы обязательно искала на нем ту самую яркую, привлекающую мой взгляд звезду. Она светила бы для меня, а я улыбалась ей в ответ, тонув в своей собственной иллюзии, потому что обманывала бы себя, растворяясь в сладкой мечте. Звезды не умеют светить только для одной души. Они холодные. Они не согреют.

– Кэндис, ты идиотка! – я громко рассмеялась в пустоту и перевернулась на живот, чуть не упав с дивана.

Рука ослаблено упала на пол, а кончики пальцев коснулись страниц раскрытой книги, которую я вчера начала читать. Глаза долго всматривались в строчки, пока не выхватили одну, самую точную на данный момент, описывающую реальность моей жизни.

«В жизни есть только две настоящие трагедии. Одна – когда не получаешь того, чего хочешь, а вторая – когда получаешь», – Бернард Шоу, как же ты прав!

Я получила то, чего хотела раньше – победа в пари. Какая нелепая победа. Сейчас она смотрелась как-то бедно. Нет в ней того вкуса, который ощущает победитель даже на кончике языка. От победы должно быть хорошо, а не плохо; сладко, а не горько; полно, а не пусто. У меня как раз обратная сторона моего триумфа.

Отшвырнув книгу в сторону, я села на диване, прикрыв глаза. От того, что резко поднялась, закружилась голова и боль начала пульсировать в висках. Коснувшись их подушечками пальцев, я поморщилась и облокотилась о спинку дивана, глядя в окно из-под полуопущенных ресниц.

За окном кружил снег. Мелкими хлопьями он одиноко ложился на землю, покрывая ее белым полотном, замораживая на время… ненадолго… всего лишь на несколько месяцев… Надо будет просто подождать… подождать… подождать…

В голосе звучал отдаленный голос с просьбой подождать… Только чего? Это ведь точка, которую я, сама того не желая, поставила. Как я могла?..

Сколько прошло времени с того злосчастного, «обласканного» лоском и шиком, вечера? Неделя? А казалось, целая вечность, которую я разделила сама с собой, никого не впуская копаться в моей душе или просто на порог моего дома. Мне необходимо было побыть в одиночестве и более-менее прийти в себя. Но жалкая температура, которая так подло поднялась, вызванная по первому зову морозной погоды, не дала мне спокойно предаться тишине, время от времени сотрясаемой всхлипом от безудержных слез. Периодически звонил телефон, но я ни на один из звонков не отвечала. Просто потому, что звонил не тот, кого я ждала. И вряд ли позвонит.

В тот вечер я попросила Эвелин оставить меня одну на столько, на сколько мне это будет необходимо. И я была рада, что она поняла меня. Успокаивать меня не было необходимости. По дороге домой в такси, я не проронила ни слова. Только слезы одна за другой катились из глаз. Эвелин пыталась меня хоть как-то поддержать, зная, что это бесполезно. И только, когда я оказалась дома и уже выпроводила Эвелин, я разрыдалась. И если бы я не позволила себе такой маленькой слабости, я бы просто взорвалась.

Хотелось исчезнуть. Раствориться в воздухе, неразбавленном надеждой, которая, пусть и маленькая, но тлела в моей душе. Но с каждым днем, она понемногу слабела. И пусть я понимала, что разговор с тем, кто оживил мое сердце самым прекрасным и сильным чувством еще предстоит, страх во мне рос с неимоверной силой, подстегивая мурашки и учащая сердцебиение. Я знала, что должна была ему сказать, но я не представляла, как связать эти слова между собой, чтобы донести свои искренние чувства до него – моего музыканта.

Наверно, я просидела целый час, наблюдая за снегопадом за окном, когда услышала трель дверного звонка.

Казалось, сил в теле не было вообще, но я заставила себя встать и медленно поплестись к двери. Открыв ее и запустив холод вместе с Эвелин в дом, я снова закрыла ее.

Подруга выглядела мрачно. Не было той задорной улыбки на лице. Глаза усталые, и сама она не излучала оптимизм. Но я знала, что это лишь внешняя иллюзия.

– Привет, – обняла и поцеловала меня. – Ну, как ты? Получше?

Я лишь пожала плечами и направилась в кухню.

– Будешь чай?

Эвелин покачала головой.

– А что будешь? – я повернулась к подруге.

Только сейчас внимательно присмотрелась к ней, заметив в глазах помимо усталости – грусть.

– Я бы что покрепче, но только не в стенах дома. Составишь мне компанию?

Из дома я не выходила неделю, и что делается за стенами моей «крепости», я не знала. Только за погодой наблюдала. Никаких новостей не читала, в Интернет не заглядывала, но подозревала, что средства массовой информации вызвали бурный резонанс. Я старалась об этом не думать, потому что голова и так была забита мыслями, словно натянутые струны гитары.

– Ты считаешь это удачной идеей? – слабо улыбнулась, но, понимая, что мне все же нужно выйти на свежий воздух. Просто поменять «пристанище», хотя бы временно.

– Возможно, а, возможно, и нет.

– Ты с Максом… – начала я, но Эвелин меня перебила и подтвердила мои догадки.

– …расстались.

– Но, почему? К тебе эта история не имеет никакого отношения!

– Он считает, что я могла тебя надоумить, не делать этой ошибки. Кэндис, давай не будем о нем. Макс дурак. Но мы с ним еще обязательно поговорим. Я думаю, ему просто обидно за Джо и он злится на меня и тебя. Но это пройдет.

Я прикрыла глаза ладонями и покачала головой.

– Это я виновата. Я подставила тебя.

– Не говори глупости! Никого ты не подставила! Все нормально. Я поговорю с Максом, и все наладится. И у тебя с Джо все будет хорошо. Просто нужно дать ему время.

– Думаешь… он выслушает меня? – я с надеждой посмотрела на Эвелин.

Она не сразу ответила, будто обдумывала мой вопрос.

– Если он к тебе действительно испытывает то же, что и ты к нему – выслушает.


Собираться долго мне не пришлось. Собственно, только переоделась и даже не красилась. И мне было абсолютно все равно, как я выгляжу. Мне не хотелось привлекать к себе внимание, так что одежда была неброской. Эвелин, в отличие от меня, была с макияжем и одета более ярко.

Уже через час мы сидели за барной стойкой одного модного паба, куда нередко ходили довольно состоятельные люди. Здесь было несколько шумно, но разговаривать, не перекрикивая друг друга можно. Заказав по коктейлю, мы вяло вели беседу, стараясь меньше затрагивать тему с пари. Что касается моей работы, то на следующий день после случившегося, я взяла отпуск за свой счет. Директор не в восторге от выходки Дилана, особенно от статьи, которую выпустил Кеннан, тем самым, привлекая к нашим конкурентам большее внимание и отбивая лакомый кусочек – информацию о пари. Конечно, о том инциденте говорило много издательств, но так высокопарно, как расписал Кенан, не удалось никому. Что касается меня, то мне было все равно, кто выпустил статью, и, кто, сколько денег за это получил. Единственное, мне было неприятно, что это стало достоянием общественности, благодаря Дилану.

Когда мы уже подумывали уходить, в паб зашла компания парней. И все бы ничего, если бы среди них не был Джо и, судя по его виду, он был достаточно нетрезв. Они прошли в самый дальний уголок заведения и сели за столик. Рядом с Джо сидел Макс, который в нашу сторону вообще не смотрел, как и все остальные. А я, не в силах отвести взгляда, начала гипнотизировать фигуру Джо, словно, пытаясь обратить его внимание на себя. Только зачем? Все равно мы сейчас не сможем поговорить, хоть я этого безумно хотела. Но не думаю, что это взаимно.

Надо же, какая ирония судьбы, встретиться в одном пабе огромного мегаполиса. И сейчас, глядя на него, я понимала, как сильно соскучилась по нему и как мне его не хватало. Как мне стыдно перед ним, но даже это не позволяет мне отвести взгляда от него. Мне было важно, хоть немного посмотреть на него, запечатлеть эту случайную встречу, чтобы потом подпитывать ею свое сознание вдали от него.

– Пойдем, – Эвелин тоже их заметила. – Сейчас не время.

– Я хочу сейчас быть здесь, – отмахнулась, не отрывая своих глаз от Джо, который в этот момент посмотрел на меня, и мы встретились взглядами.

Что было в его глазах? Огорчение, обида, сменяющаяся холодом, но не презрением, напополам с непониманием. Мы смотрели друг на друга, может, минуту. Никто из нас не подорвался с места, не поспешил навстречу, просто зрительный контакт, который я пыталась удерживать, потому что чувствовала, как Джо старается его увести и одновременно, пытается задержаться еще хоть на секунду. Такие противоречивые, как мне показалось, чувства, он испытывал сейчас. А, быть может, я это все сама себе выдумала или принимала желаемое за действительность. Но все же, я первая опустила глаза, не выдерживая внутреннего порыва, из-за которого эмоции начали накатывать на меня с новой силой. В глазах появилось неприятное напряжение, но волю слезам я не дала. Нельзя. Не сейчас. Не здесь.

Подняла глаза на Эвелин, не понимая обиды в ее взгляде. Она поджала губы, периодически покусывая их. Она явно нервничала. Эвелин смотрела в сторону Макса, Джо и его друзей, к которым присоединились три девицы. Одна уже сидела у Макса на руках, и они мило о чем-то разговаривали. А другая сидела между Мэтью и Ником, плотно прижавшись к парням, пила коктейль, заигрывая то с одним, то с другим. Сам же Джо сидел чуть отстраненно от других, а рядом с ним какая-то блондинка. Она вела себя достаточно раскрепощено, радуясь тому, что объект ее желания пьян и более доступен. Придвинувшись к нему совсем близко, она наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. И, как мне показалось, положила свою ладонь ему на колено. Из-за стола, за которым они сидели, не было особенно видно, и я могла только догадываться о действиях этой девушки.