— Целая команда, — соврала я с глупой улыбкой. — Но это ненадолго, ещё пара дней и всё.

— Что, отпуск?

— Ну, какой отпуск, Витя? Ты же всё равно со мной никуда не поедешь, а одна я не хочу. — Я к мужу повернулась. — Возьми отпуск, Вить, давай уедем. Хоть на неделю.

Он с сожалением смотрел на меня.

— Маленький… Я, правда, не могу.

Я сникла.

— Как всегда. Как же мне надоела твоя дурацкая работа! Даже не уехать никуда.

— Мне дадут отпуск через месяц-другой.

— Я уже давно не верю в твои сказки. — Но, не смотря на то, что ворчала, к Вите прижалась, привалившись к его плечу. Он обнял меня одной рукой.

— Не грусти.

— Над чем ты сейчас работаешь? — спросила я, сама не зная зачем. Его работа меня никогда не интересовала. Витька это знал, никогда в рассказы не ударялся, и сейчас моему проснувшемуся любопытству несколько удивился.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Ты на работе проводишь по двенадцать часов в сутки. Чем-то ты там занимаешься, вот я и спрашиваю.

Муж рассмеялся.

— Да, чем-то занимаюсь.

Я его затеребила.

— Расскажи, в общих чертах.

— Да зачем?

Я от него отстранилась и попробовала возмутиться:

— Тебе жалко, что ли? Для родной жены?

— Для родной? Нет, для родной не жалко, — смеялся он.

— Тогда расскажи.

— Ну, ладно. Один нехороший дядя держит в городе подпольное казино, а мне предстоит вывести его на чистую воду. А самое главное, довести дело до суда.

— А это так трудно?

Витька хмыкнул.

— С этим типом — да, непросто. Это не просто казино, малыш, — проговорил он в некоторой задумчивости, — туда простые смертные не ходят. И если мы накроем всех разом, он точно не отвертится. И не только он. Дело громкое будет.

— Ясно. — Я заправила волосы за уши, потёрла кончик носа, затем спросила: — Тебе медаль дадут за это?

Муж задорно разулыбался.

— А то. Орден!

Я огорчённо кивнула.

— Я так и думала. Ни отпуска, ни медали.

— Иди ко мне, — попросил он. — Я соскучился жутко. Мне совсем не нравится, что ты развлекаешь каких-то иностранцев, пропадаешь не понятно где. Я страдаю. И очень тебя люблю.

Он смотрел мне в глаза, а я лишь улыбнулась в ответ. И поторопилась его поцеловать, пока воспоминания о тьме в чужих глазах совершено не лишили меня рассудка.

Перед отъездом Криса решили закатить прощальную вечеринку. Точнее, это Кирилл решил. Закрепляли дружеские и деловые отношения, заодно устроили открытую дегустацию вин, в общем, Филин как мог, отбивал вложенные деньги. Ресторанный зал полон, живая музыка, Кирилл прохаживался по залу с видом хозяина жизни, со многими здоровался за руку, представлял Криса, который не особо стремился общаться, только улыбался и то немного устало. Что и не мудрёно. Я сама лично подслушала, как Кирилл вчера утром своим "мальчикам" давал наставления, как французского гостя необходимо развлечь. Ублажили по всем пунктам. Всё это было противно до невозможности, о чём я не преминула Филину сообщить, когда он по нелепой случайности за подслушиванием меня застукал. Я ему в глаза всё высказала, он всё выслушал, глядя на меня с откровенной насмешкой, а затем отправил восвояси, посоветовав не лезть не в своё дело.

— Ты сам испорченный и всех вокруг пытаешься испортить, — сказала я ему вчера и с тех пор старалась с ним не общаться. Решила для себя, что если всё заканчивать, то к чему тянуть? Отрезать и забыть.

— Что случилось? Вы разругались? — спросил Крис этим утром, когда мы с Филином лишь коротко кивнули друг другу при встрече и разошлись в разные стороны.

— Нет, с чего ты взял? Нормальные отношения начальника и подчинённого, соблюдаю субординацию.

Крис смотрел на меня во все глаза, потом попытался усмехнуться, болезненно поморщился, а я посоветовала ему выпить минералочки. А лучше кефира.

— Полегчает, — пообещала я, разглядывая круги у него под глазами.

— Прекрати с ним сюсюкать, — попросил Филин, когда я Крису принесла второй стакан кефира и лёд, завёрнутый в полотенце. Он сказал это с некоторым раздражением и в полный голос, стоя в нескольких шагах от меня и Криса, и я удивлённо посмотрела.

— Тише.

— Он всё равно не понимает.

— Да? Ты так в этом уверен? По твоему тону и так всё ясно.

— И что по нему ясно?

Крис с любопытством выглянул из-за моего плеча, и Кирилл, сделав один шаг, остановился. Он тоже выглядел немного помятым, но похмельем явно не страдал, просто снова казался не выспавшимся.

На вопрос Филина я не ответила и обратилась к Крису:

— И чем вы вчера вечером занимались? Оба выглядите паршиво.

Француз заметно смутился, принялся кашлять в кулак и смотрел в сторону, а я оглянулась на Кирилла. Тот постоял ещё немного, французскую речь послушал, потом на пятках развернулся и ушёл. А я тут же потеряла к несчастному Крису всякий интерес, на спинку его стула облокотилась, раздумывая о своём, и совсем не слушала, что он пытается соврать, рассказывая о вчерашнем развесёлом вечере. Я о Кирилле думала.

— Мне не нравится, когда ты говоришь с ним, а я не понимаю.

Я только руками развела.

— Ну что я могу тебе сказать на это? Учите французский, Кирилл Александрович.

Он зажал меня в угол, поймав в коридоре. Прикасаться и не думал, руки в карманы брюк сунул, и только смотрел на меня убийственно. Плечами повёл, и я сама в стену вжалась.

— У меня такое чувство, что ты специально меня злишь. Я прав?

— Нет. — Чтобы держать дистанцию, я тоже руки на груди сложила, как бы загораживаясь от него.

— Нет?

— Если я иногда тебе перечу, то это ещё не значит, что специально тебя злю. Просто у меня характер. А ходить перед тобой по струнке я не обязана.

— Я могу заставить.

— Вряд ли. Не забывай, что завтра последний день нашего… с вами сотрудничества. Криса проводим и всё.

— Что всё?

— Возможно, больше и не встретимся.

— Правда так думаешь? В нашем-то городишке?

— Мы с вами разными дорогами ходим, Кирилл Александрович.

Он кивнул.

— Права. И, наверное, это к лучшему. Я от тебя устал, если честно.

Я руки опустила.

— Что?

— Ты слишком своенравна, постоянно за тобой приглядывать приходится, а это утомительно.

— А вы значит любите женщин, которые вам тапочки приносят, когда вы домой приходите, и молчат? Разрешения вашего ожидают?

— Так проще.

— Не сомневаюсь. Рядом с дурой себя королём можно почувствовать.

— Хамишь, Ника.

— Хамлю, — согласилась я и толкнула его в грудь. Он отступил, и я смогла пройти.

После такого точно можно было точку поставить. И я даже не ругала себя за несдержанность, всё я правильно сказала. К тому же, он сам виноват, вывел меня из себя и сделал это не без тайного умысла, я полагаю. Может, хотел выяснить какие у меня планы на последний вечер? Смогу ли я спокойно уйти и не оглянуться на него? Так вот пусть теперь знает, что смогу. Правильно мне муж говорил, что надо держаться от Филина подальше, никудышный человек. С виду солидный и лощённый, а в душе… А вот о душе его никто ничего не знает, но тьма в глазах о многом говорит.

Сегодняшним вечером я тоже должна была бы быть рядом с Крисом, представлять его людям, переводить, но сам Крис общаться не желал ни с кем, сил у него не было, а я вообще пряталась, не рискуя выходить в зал. Из-за угла выглядывала, знакомых высматривая. Никого не видела, но рисковать всё равно не хотела. Это же последний вечер, что-нибудь обязательно, но случится. Глазами отыскала Криса, тот сидел в баре и минералку пил, а Филин по залу прогуливался, от столика к столику переходил. Видно, сегодня был вечер избранных, потому что останавливался Кирилл почти у каждого стола.

— Давай выйдем на балкон.

Я обернулась, к своему удивлению обнаружив Криса за своим плечом. Так на Филина засмотрелась, что даже не заметила, как он подошёл.

— Устал? — с понимающей улыбкой спросила я.

— Есть немного. Насыщенная неделя вышла.

— Это точно.

— На улицу выйдем?

— Если хочешь.

— А почему ты на часы постоянно смотришь? — полюбопытствовал он, когда мы оказались на свежем воздухе.

— Муж дома ждёт.

— Так позвони ему.

Я головой покачала.

— Не могу. Но я… предупредила, что задержусь.

Крис улыбнулся.

— Он злится, да? Ревнует?

— Я повода не даю.

— Ну, иногда повод и не нужен. Твоя красота — уже сама по себе повод.

Я потеребила серёжку в ухе.

— Если ты думаешь, что я этому рада, то ты ошибаешься.

— Но ведь быть красивой, привлекать внимание приятно?

— Далеко не всегда.

Он смотрел на меня, практически ощупывал взглядом.

— Ты очень красивая, Ника.

— Ты говоришь мне это каждый день, — пожурила я его.

— Конечно. Но сегодня последний раз. Завтра уеду.

— Ты ещё приедешь, ты же сам говорил.

Крис кивнул.

— Да. И я надеюсь, что Кирилл за это время французский не выучит, и мы ещё встретимся.

— Конечно, не выучит. — Я широко улыбнулась.

— Меня обсуждаете? — послышался голос Филина от дверей. И уверенно добавил: — Конечно меня, о ком ты ещё с такой насмешкой говорить можешь?

Крис голову повернул, на Кирилла с интересом посмотрел, но сам насторожился, уловив металл в голосе Филина, а когда на меня взглянул, я ему улыбнулась.

— Он злится?

— Нет, Крис.

Француз понимающе улыбнулся.

— Понятно, он ревнует. Пойду, пожалуй. Зачем другу дорогу переходить? Это недальновидно с моей стороны. — От перил отлепился и, игнорируя мой многозначительный взгляд, с балкона ушёл. А я возмутилась, обратившись к Кириллу.

— Доволен?

— О чём говорили?

— Ты же сам сказал — о тебе.

Он подошёл и нетерпеливо дёрнул узел галстука, вдохнул полной грудью.

— Замечательно. И что именно?

— Что ты никогда и ни за что не выучишь французский.

Кирилл хмыкнул.

— А мне зачем?

— Вот и я думаю, что не зачем.

Он встал рядом, а я занервничала. На двери оглянулась, затем на часы посмотрела, не удержалась.

— Ждёт? — поинтересовался Филин. Стоял прямо за моей спиной и в буквальном смысле в затылок мне дышал.

— Ждёт.

— И почему ты его жена?

Я сдвинула брови.

— Как я понимаю, это риторический вопрос?

— Наверное. Мне, в принципе, всё равно.

— Что — всё равно?

— Чья ты жена. И вообще — жена ли. Ника, а ты хорошая жена?

— Спроси у моего мужа.

Кирилл наклонился ко мне и проговорил на ухо.

— Он гордится тобой.

Пришлось кашлянуть в сторону, чтобы прочистить сжавшееся горло.

— Откуда ты знаешь?

— А я может, за ним слежу?

Я повернулась и едва не ткнулась носом в его подбородок, откинула голову назад.

— Зачем? — Я смотрела с тревогой, а Кирилл улыбнулся.

— Это шутка была, Ника. Подумай сама, зачем мне следить за твоим майором? Он мне даже не нравится.

Он смеялся, но у меня на душе по-прежнему неспокойно было.

— А он за тобой может следить?

В его глазах что-то такое мелькнуло, но Кирилл тут же раздвинул губы в широкой улыбке и посоветовал:

— Не забивай свою красивую голову мужскими проблемами.

— Но ведь такое может быть, да?

— Конечно. Может быть всё. Пойдём в кабинет.

— Зачем? — Я даже отступила от него, неожиданно испугавшись, а Кирилл только головой покачал.

— Как плохо ты обо мне думаешь. — Он легко приобнял меня за талию и повёл к дверям. — Последний вечер, и я готов с тобой расплатиться.

— Ах, зарплата, — с облегчением выдохнула я.

— Ну, конечно, зарплата. Ты в зал выходила сегодня?

— Нет.

— Боишься?

— Остерегаюсь. Не хочу испортить всё в последний вечер.

— Перестраховщица. Шампанского?

— Не хочу. — Я не смотрела на него, но знала, что он улыбается.

Мы шли по пустому коридору к кабинету Филина, якобы за моей зарплатой, а я почему-то чувствовала себя ягнёнком, которого на заклание ведут. Да ещё рука Кирилла, которую он с моей талии убрать так и не потрудился, сильно беспокоила. Широкая, горячая ладонь вызывала странный озноб, который волнами расходился по моему телу, и меня бросало то в холод, то в жар. Но я всё равно шла за ним, понимая, что совершаю огромную глупость. А Кирилл уже не просто приобнимал меня, поддерживая, рука на мгновение сжалась, заставив меня внутренне напрячься, а затем опустилась ниже. Мы перед дверью его кабинета остановились, и я знала, что сама туда не войду, ни за что. Я же не глупая, я всё понимаю, а ещё сильнее чувствую, и то, что Кирилл задумал, это неправильно. Вот только вряд ли он меня слушать станет. А как спастись я не знаю.