Ответ на загадку нашелся в начале апреля, когда за окном светило первое по-настоящему теплое весеннее солнышко, а подойти к двери корпорации напрямую было невозможно из-за огромной лужи сомнительного зеленоватого оттенка. В корпорации находились только Маринка и Денис. Галка уехала знакомить Антонио с матерью, Денис, как всегда, ковырялся с какой-то электроникой у себя в подвальчике. Маринка отваживала редких клиентов, оформляла в архив дело домохозяйки, которая искала в беседах с Кристианой смысл жизни, и размышляла о том, что Галке впору переквалифицироваться в психоаналитика.

Вдруг, как в сказке… да-да, скрипнула и распахнулась дверь, и на пороге Маринка увидела Соню и Никиту. Их глаза сияли, как стоваттные лампочки, руки сплелись в тугой клубок. У Маринки отвисла челюсть. Ошибиться по поводу их чувств было невозможно.

— Привет, Мариночка!

Соня первой бросилась к ее столу, волоча за собой Никиту.

— 3-здрасте.

— Мы пришли пригласить тебя на свадьбу!

Маринкина челюсть легла на стол. Никита смущенно улыбался, и только Соня болтала без умолку.

— Мы подумали, что обязательно должны пригласить тебя, потому что, если бы не ваша корпорация, мы бы никогда не познакомились. Это был бы ужас! Ты ведь придешь, правда? Придешь? Вот приглашение. — Соня вручила Маринке цветную открытку с лебедями, обсыпанными блестящей крошкой. — Никита говорит, что сейчас раздавать приглашения слишком рано, но я хочу всех предупредить заранее, чтобы все смогли прийти. Ты же придешь, да? Точно придешь?

Маринка смотрела то на открытку, то на их сияющие лица.

— Да… приду.

— Ох, вот здорово! Я так счастлива, Мариночка! Мы думали позвать еще и госпожу Кристиану… — Соня почему-то понизила голос и боязливо оглянулась на дверь. — Но это, наверное, не очень удобно.

— Да, она, скорее всего, откажется. Ей не до свадеб, — кивнула Маринка. — Но я вас поздравляю. Вы молодцы, ребята.

Соня зарделась. Никита обнял ее за плечи. Они были такой чудесной парой, что у Маринки защипало в носу. Расплакаться на глазах у счастливых влюбленных было бы верхом дурости, и Маринка решила сменить тему. Отличная возможность извиниться перед Соней за то, что с модельным агентством у них так ничего и не вышло.

— Кстати, Сонь, насчет твоего дела. Госпожа Кристиана тут на днях раскидывала карты… говорит, пока никаких перспектив.

— Ты о модельной карьере? Ой, забудь, мне это уже не нужно, — засмеялась Соня. — Я Юлиане так сразу и сказала, что меня это не интересует.

— Юлиане?

— Да, Юлиана Якушкина из «Мира звезд». Знаешь такую?

— Угу.

— Она звонила на днях, предлагала работу в своем агентстве. Я все ей объяснила насчет свадьбы и Никиты.

— Так ты отказалась?

— Да. Я больше не хочу быть моделью. Я хочу быть женой. — Соня с любовью посмотрела на своего жениха.

— Хорошо, я так и передам госпоже Кристиане, — улыбнулась Маринка.

— Ой. — Соня прикрыла ладошкой рот. — Но тогда получается, что я должна вам заплатить. Меня же все-таки пригласили на работу… Как я об этом сразу не подумала? Ох, Мариночка, мне так стыдно, я такая эгоистка! Сколько я вам должна?

Маринка решила не наглеть. Тем более что Сонин жених и так озолотил корпорацию. Она назвала сумму.

— Сейчас, минуточку…

Соня полезла в сумочку, но Никита властным жестом остановил ее:

— Я заплачу.

Он раскрыл бумажник и выложил на Маринкин стол четыре купюры. Соня не сводила с него влюбленных глаз.

Когда Никита и Соня ушли, Маринка долго смотрела на деньги. Благодаря магическому вмешательству или, что гораздо более вероятно, удачному стечению обстоятельств корпорация «Третий глаз» действительно помогала людям стать счастливее. Проблема лишь в том, что люди сами не знают, в чем заключается их счастье. Но рано или поздно Провидение все расставляет по своим местам.

«Хотелось бы знать, что оно припасло для меня, — усмехнулась Маринка. — Пока на мою долю достаются одни тычки и подзатыльники». Но думать о плохом в такой замечательный день не годилось. Надо радоваться хотя бы тому, что за шесть месяцев работы корпорации их не только не разоблачили как обманщиков, но даже благодарят. А это многого стоит.

В дверь приемной робко постучались.

— Входите, пожалуйста, — громко сказала Маринка, смахивая деньги в верхний ящик стола.

Дверь открылась, в приемную вошла скромно одетая молодая женщина с заплаканными глазами.

— К гадалке сюда?

— Да. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

— Я бы хотела записаться на прием. Очень нужно посоветоваться.

— Сегодня госпожа Кристиана занята, я могу записать вас на завтра. Какое время вас устроит?

Женщина присела на краешек дивана, судорожно теребя ремешок сумки. Маринкин вопрос она явно не расслышала.

— Когда завтра вам будет удобно встретиться с госпожой Кристианой? — мягко повторила Маринка.

— Что? Завтра? В любое время. Мне все равно.

— Скажем, в три часа дня. Хорошо?

— Да, — кивнула женщина. Судя по всему, уходить она не собиралась. — А Кристиана действительно помогает?

— Она никогда не берется за то дело, в котором помочь не сможет. Если хотите, можете оставить у меня информацию для нее, чтобы она успела настроиться на вашу проблему.

Женщина, казалось, только и дожидалась позволения заговорить. Она села поудобнее, сложила руки на коленях и с чувством сказала:

— Я хочу вернуть мужа.

«Этого мы все и боялись, — вздохнула Маринка. — Очередная брошенная жена».

— Понимаете, он столько времени проводит на работе, что я уже не знаю, что думать. У нас дружная семья, двое детей, мы любим друг друга. Но его почти не бывает дома. Понимаете?

— Да, понимаю. Такое бывает с мужчинами. Они ставят дело превыше всего и забывают о чувствах.

«Возьмите нашего Дениса, — добавила Маринка про себя. — Держу пари, что у него в голове одни проводки и винтики, что не мешает ему быть хорошим человеком».

— Я так больше жить не могу! — всхлипнула женщина и достала из кармана мятый носовой платок. — Все подруги говорят, что у него другая, но я не могу в это поверить. Разве он может мне изменять?

«Еще как может», — хмыкнула Маринка.

— Я верила ему, а когда девочки стали говорить насчет другой женщины, я призадумалась. Я ведь толком не знаю, где он работает. Что-то связанное с наукой, кажется, и зарабатывать стал в последнее время прилично, но у меня на душе неспокойно. Пропади они пропадом, эти деньги.

Женщина заплакала. Маринка приготовила ей крепкий кофе и заставила выпить всю чашку.

— Не расстраивайтесь раньше времени. Мало ли что говорят подруги. Вы своего мужа знаете лучше всех. Вы верите ему?

— Конечно, верю. Он так меня любил… мы поженились очень рано, ради него я не пошла дальше учиться, у нас дети. Похожи на него как две капли воды… Вот посмотрите, какие хорошие.

Женщина выудила из сумки кошелек, а из кошелька сложенную вдвое фотографию. Маринка взяла ее, развернула и приготовилась искренне восхищаться. Однако вместо этого ей пришлось больно прикусить нижнюю губу, чтобы не сболтнуть лишнего.

С фотографии, между двумя действительно похожими на него мальчишками, на Маринку смотрел Денис Коврижко.

Часть 2

История незадачливого политика

Пролог

Как в любом большом городе с многовековой историей и серьезными политическими амбициями, в Горечанске имелся собственный Белый дом. Находился он в самом центре, у парка, так что из окон последнего этажа по весне открывался незабываемый вид на море зелени и бронзовую голову основателя. Голову очень уважали горечанские голуби, и бригада дворников еженедельно ее драила, чтобы мэр, из чьих окон она отлично просматривалась, в редкие минуты отдыха не любовался птичьим пометом.

Был Белый дом, как следует из названия, белым, пятиэтажным, с роскошной мраморной лестницей и российским флагом на козырьке подъезда. Чтобы каждому было ясно с первого взгляда, что это вам не офисное здание и не жилой дом, а средоточие всех ветвей власти в Горечанске.

Да-да, именно так. В отличие от старших собратьев в Вашингтоне или Москве, местный Белый дом собрал под своей гостеприимной крышей и администрацию, и городскую думу, и арбитражный суд, и редакцию газеты с претенциозным названием «Горечанск в XXI веке». Газета была промэровской и получала дотации из городского бюджета, чем неимоверно раздражала остальных представителей четвертой власти, лишенных таких благ. Оппозиционная пресса при каждом удобном случае нападала на мэра и его протеже, но «Горечанск в XXI веке» по-прежнему занимал чудесные площади на первом этаже Белого дома (трехметровые потолки с лепниной, мебель под старину, нескрипучий паркет, евроокна, кондиционеры, спутниковое телевидение, современная комната для переговоров и, немаловажная деталь, туалеты, блестящие кафелем и немецкой сантехникой).

Правда, в апреле 2006 года, несмотря на высокое покровительство, редакции пришлось отказаться и от мебели под старину, и от унитазов Keramag. Первый этаж был временно передан городской избирательной комиссии.

В Горечанске близились выборы мэра.

Десятого апреля к стоянке возле Белого дома подъехал серый «фольксваген-туарег». Обычно суровая охрана не пускала сюда посторонние машины, но с тех пор, как на первом этаже Белого дома завелась избирательная комиссия, старые порядки пришлось срочно пересмотреть. Поэтому Игнат Степаныч, главный по стоянке, спокойно стоял и смотрел на вновь прибывших, не пытаясь прогнать их с заповедной территории.

Из «туарега» вылезли двое. Мужчина (слабак, как оценил его про себя Игнат Степаныч) и женщина, при виде которой его закаленное сердце забилось, как тридцать лет назад. Рука, сжимавшая рацию, дрогнула, вечно прищуренные глаза распахнулись широко и по-юношески восторженно. На старого вояку повеяло давно забытым ароматом цветущих фруктовых деревьев, от которого он когда-то пьянел и влюблялся во всех хорошеньких девушек подряд.

Но фруктовые деревья не цветут в апреле, да и лет Игнату Степанычу было далеко не шестнадцать. Минутная слабость прошла так же быстро, как и накатила, и он сурово воззрился на парочку из-под насупленных бровей. Те стояли у машины и о чем-то горячо спорили, как будто не нашли более удобного места для выяснения отношений. Игнат Степаныч неодобрительно дернул бровью и отвернулся. Если через пять минут незваные гости никуда не двинутся, он подойдет к ним и поможет определиться.

А заодно и красавицу получше разглядит.

Но его замыслу не суждено было осуществиться. Спорщики пришли к консенсусу, взяли с заднего сиденья черный кожаный портфель и деловито зашагали к подъезду. Они стремительно промчались мимо Игната Степаныча, взбежали по мраморным ступенькам и скрылись за стеклянными дверями Белого дома.


Екатерина Михайловна Трутнева, зампредседателя городской избирательной комиссии, наслаждалась послеобеденным отдыхом в тиши своего нового великолепного кабинета. Неделю назад началась регистрация кандидатов на пост мэра Горечанска, но Екатерина Михайловна знала, что это не окажет ни малейшего влияния на распорядок ее дня. Избирком работал как часы, все механизмы были отлажены и неоднократно проверены. От кандидатов сюрпризов не ожидалось. Все будет как в прошлый раз, да и в позапрошлый тоже. Как ни крути, победит действующий мэр Владимир Григорьевич Добрышевский. У него и харизма, и платформа, и административный ресурс о-го-го какой. И вообще, Добрышевский очень импозантный мужчина…

Стук в дверь оторвал Екатерину Михайловну от приятных размышлений.

— Катерин Михална, можно? — В кабинет заглянула помощница Аллочка. — Там… кандидат пришел.

— Ну и что? Оформляйте как обычно.

— Как обычно не получится, — ухмыльнулась Аллочка. — Он новенький.

В уставе горечанской избирательной комиссии было записано, что регистрация кандидатов производится в присутствии начальника избиркома или его зама. Но придерживаться инструкции никому не хотелось, да и зачем, когда кандидаты известны наперечет? Семенов от коммунистов, Шорлидзе от правых, Линдаков от ЛДПР. Бессменная гвардия жалких противников Владимира Добрышевского, набравших на прошлых выборах семь процентов голосов. На троих.

— Новенький? — задумчиво переспросила Екатерина Михайловна. — Какая партия?

— Независимый. — Маленькое личико Аллочки снова расплылось в улыбке. С кандидатом определенно что-то было не в порядке. — Вы бы подошли, посмотрели, Катерин Михална. Шефа все равно на месте нет.