Помолчали. Посидели, вслушиваясь в шум дороги где-то вдалеке.
– Забавно, – Женя с плотно сжатыми губами изобразила на лице гримасу недоверия, – Скажи, а зачем ты привела меня сюда сегодня? Чтобы предупредить на случай рецидива застарелой влюбленности?
– Теперь врешь ты, – радостно засмеялась Лёка, – Ты любишь меня до сих пор.
– Откуда тебе это знать?
Какой верный вопрос! Сама того не подозревая, Женя попала в десятку – действительно, а откуда Лене это знать? Со слов друзей, к которым информация попала от той же Жени. Но была ли она правдива, эта информация?
– Ниоткуда, – молодец, быстро справилась с собой, прогнала нотку недоверия и вернулась на прогнившую насквозь колею собственного опыта, – Скажи мне. Это так?
– А зачем тебе знать? – ласково улыбаясь, прищурилась Женя. – Ты ведь только что объяснила, что вместе нам быть не надо. Что тебе толку от моей любви или не любви?
– Но ты же хочешь быть со мной!
– С чего бы вдруг? Я прожила без тебя пятнадцать лет, Лена. С чего ты взяла, что сейчас я решу рискнуть и вновь завязать с тобой отношения? Моя любовь или не любовь уже мало к тебе относится – все эти годы мои эмоции существовали отдельно от тебя.
Помолчали. Каждая по-своему переживала этот разговор и по-своему старалась отгородиться, чтобы не сказать и не выдать самого главного. Но – как это часто бывает – главное настолько витало в воздухе, что не заметить его было просто невозможно.
– Перестань курить, – сказала Лёка, наблюдая, как Женя закуривает очередную – уже пятую за этот разговор – сигарету.
– Нет, – словно решившись на что-то, отрубила Женя, – Знаешь, Лен… Вот ты сегодня сказала мне очень много слов. Не морщись, я помню, как ты относишься к словам, но и ты должна признать, что ничего другого у нас сейчас нет. И многое было сказано, но… Ты по-прежнему не честна со мной. Если ты хочешь навязать мне какие-то правила, то это просто глупо. Если ты хочешь найти во мне свою Сашу – то это еще глупее. Ты любила её? Ты любишь её? Так найди что-то хорошее в этом чувстве и радуйся этому.
– Да что ты знаешь о любви? – горько спросила Лёка. – Вся твоя жизнь была построена на желании обладать. Ты всегда чего-то просила и требовала от любимого человека. Это не любовь.
Женя не нашлась, что ответить. Странно – но ей даже больно не было. Видимо, прошли уже те времена, когда чужое – такое наивное и глупое! – мнение могло надолго выбить её из колеи.
– Не тебе судить, Лена, – ответила она, – Ты не знаешь меня. И, уж тем более, ты ничего не знаешь о моих чувствах. Знаешь, что больше всего меня поражает в тебе? Ты говоришь о том, что никому не веришь, но при этом слепо доверяешь словам, которые попадают в твое понимание мира. Кто-то когда-то сказал тебе, что любовь просящая – это неверно, и ты поверила. Поверила, даже не задумываясь о глубине смысла этой фразы. Да, малыш, любовь просящая – это не любовь. Но не потому, что истинная любовь не просит. Истинную любовь не нужно ни о чем просить. Вот и вся правда. Но это моя правда. У тебя она другая. Что ж, я не стану спорить. В конце концов, это твой выбор.
Лёка не ответила. Она рассматривала узоры, выскобленные чьим-то перочинным ножом на скамейке, и молчала. Женя же медленно потушила сигарету, укутала шею в шарф и с видимым трудом поднялась на ноги.
– Пока, малыш, – сказала она тепло и спокойно, – Я оставлю ключи от номера у дежурной, так что возвращайся когда тебе будет это удобно.
Она успела пройти уже метров сто, прежде чем Лёка её окликнула.
– Жень, подожди!
Женя обернулась и застыла в ожидании. А Лёка… Из её головы вдруг вылетели все слова, которые она собиралась сказать, все тщательно построенные возмущенные или ехидные тирады. Она просто сидела на лавочке и любовалась тонким лунным светом, играющим в Жениных прядях волос. В темноте совсем не было видно её лица – и казалось, что время сместилось на много лет назад, и что они обе снова молодые девчонки, которые искренне уверены, что их любовь – это навсегда. И что никто и ничто не сможет это разрушить.
Как много времени нужно на то, чтобы преодолеть эти несчастные сто метров! Как тяжело бежать, чувствуя, что песок забирается в туфли и растирает кожу. Как страшно протягивать руки и касаться плеч. Но как хорошо впиться поцелуем в холодные податливые губы. Задыхаясь, не думая ни о чем, целовать, прижимать к себе, и чувствовать – впервые за много-много лет! – чувствовать, как по телу разливается блаженное тепло и удивительное счастье.
К черту всё это словоблудие! К черту взаимные упреки и попытки что-то доказать! К черту обиды, прошлое, память – всё к черту! Ведь мы так и не сказали друг другу самого главного – как хранили все эти годы те маленькие кусочки жизни, которые были у нас на двоих. Как просыпались ночами, не помня сна, но зная – чувствуя! – что именно снилось. Как плакали от отчаяния, умирали, оживали, и снова падали в омут, но при этом всегда, всегда знали, что мы есть друг у друга. Пусть незримо, пусть миллион раз вдалеке, но ты всегда была у меня. А я – у тебя.
И плевать на то, что мы едва ли теперь когда-нибудь будем вместе. Разве это важнее сейчас твоих губ, твоих рук, сжимающих мои плечи, твоих-моих слёз, сливающихся воедино на наших лицах? Нет. Самое главное – это то, что ты есть. И есть я. И есть банальное, набившее оскомину, но такое прекрасное и вечное – мы.
Мы есть. А со всем остальным мы обязательно разберемся…
– Дашка! Да что же это такое! Лиз, убери её отсюда!
– Дарья! Немедленно иди сюда!
– Ну мааааааммм!
Лиза подскочила к письменному столу, вытащила из-под него упирающуюся дочку и подняла её на руки. Дашино лицо было полностью измазано чернилами, а кулачок сжимал нечто, еще недавно бывшее ручкой.
Увидев эту картину, Инна со стоном закрыла крышку ноутбука и вылезла из-за стола.
– Мась, давай купим клетку? – предложила она, отбирая остатки ручки и осматривая покрытое синими разводами довольное детское лицо. – Будет у нас детка в клетке. А?
– Лучше мы её в зоопарк отдадим, когда вырастет, – возразила Лиза, – Меньше разрушений будет.
Не так они собирались провести этот субботний вечер, ох, не так. Инна намеревалась поработать, а Лиза – закончить вязать большой белый свитер – подарок ко дню рождения Николая Валерьевича. Потом они собирались поужинать, почитать ребенку на ночь сказку, и спокойно лечь спать. Однако, сам ребенок решил внести некоторые коррективы в этот план: забрался под стол, утащил у Инны ручку и с удовольствием вымазал пастой всё, до чего дотянулись руки.
Пока Лиза набирала ванну и вбивала в «яндекс» запрос «как смыть с лица чернила», Инна усадила Дашу на стиральную машинку и принялась снимать с неё домашний костюмчик.
– Мама, а у меня лицо синее? – радостно спросила девочка.
– Синее, – согласилась Инна, стягивая с брыкающихся ног штанины, – Еще раз такое сделаешь – и у тебя попа будет синяя.
– Как это?
– Нашлепаю по попе – будет больно и синяк.
Девочка задумалась. За те мгновения, что она сидела спокойно, Инна успела раздеть её до конца.
– А я тебя сама нашлепаю! – наконец, сообразила Даша и показала маме язык.
– А меня за что? – удивилась Инна. Она одной рукой держала дочь за ноги (вдруг той придет в голову спрыгнуть с машинки), а другой проверила температуру воды. – По попе шлепают за плохое поведение, Дашуль. Я себя сегодня хорошо вела и ручки не ломала. А ты?
– Я не буду больше, – подумав, сказала девочка, – Я хочу как ты.
– Вот и договорились.
К тому времени, как Лиза вернулась в ванную, Дашино лицо уже приняло более-менее естественный цвет, но пол и стены оказались заляпаны пеной и водяными разводами. Абсолютно мокрая Инна стояла в центре всего это безобразия, отжимала подол халата и укоризненно качала головой.
– У нас потоп? – наученная двухлетним опытом, Лиза разделась еще в комнате, и вошла в ванную только в трусиках и бюстгальтере.
– Нет, мы играем в тайфун. Чтобы все кораблики потонули, надо было сделать шторм. Его последствия ты имеешь счастье наблюдать.
– Меньше надо «Питера Пэна» на ночь читать, тогда бы и шторм не понадобился.
Лиза поцеловала Инну в плечо и вытолкнула её из ванной. После учиненного безобразия Даша разомлела в горячей воде и успокоилась. Теперь она, блестя сонными глазками, смотрела на маму снизу вверх и неудержимо зевала.
Через полчаса купание было окончено. Лиза завернула дочку в большое махровое полотенце, унесла в комнату, усадила на кровать и достала фен с расческой. Даша уже совсем засыпала, и только поэтому послушно разрешила расчесать свои волосы.
Растет моя девочка, с нежностью думала Лиза, осторожно водя феном подальше от Дашиной головы. Волосики уже совсем темные, и зубов с каждым месяцем всё больше вырастает. Бегает, носится, всё ломает, швыряет – в такие моменты даже жалеть начинаешь, что вообще родила. А когда выкупанная лежит в своей кроватке и глазки сонные-сонные – сердце замирает от счастья, что это мой ребенок, моя радость, моя любовь.
– Мама, почитай сказку, – уже и пижамку одели, и в кроватку легли, и одеялом укутались, а Даше всё неймется – борется со сном, глаза старательно таращит, как будто боится что-то не успеть.
– Завтра, котенок, – прошептала Лиза в ответ, зажгла ночник и поцеловала дочку в едва прикрытый волосами лоб, – Засыпай.
– Сказку…
Удивительные создания – дети! Заснула практически мгновенно. Хотя это вполне объяснимо – столько подвигов за один день, тут и взрослый бы умаялся.
Лиза аккуратно закрыла дверь в комнату и, увидев со стороны кухни мягкий свет, пошла в его сторону.
За столом у холодильника сидела уже переодевшаяся в джинсы и футболку Инна. Перед ней стоял открытый ноутбук, а вокруг были разбросаны многочисленные листы любимой всеми конторскими работниками бумаги формата А4.
– Мась, а почему ты тут работать пристроилась? – Лиза подошла сзади, нагнулась и поцеловала Инну в щеку.
– Ты ужин будешь готовить, а я с тобой посижу, – лаконично ответила та, повернула голову и вернула поцелуй.
– Отлично. Только скажи пожалуйста, как я буду его готовить, если ты полностью оккупировала стол?
Вопрос остался без ответа – только пальцы по клавиатуре застучали быстрее. Лиза улыбнулась и достала из тумбочки пакет с картофелем. Без стола, так без стола. В первый раз, что ли?
Через час ужин был готов. Инна отодвинулась от компьютера, сцепила руки над головой и сладко потянулась.
– Мась, а что будем кушать? – почти мурлыча, спросила она.
– Ты же целый час тут сидишь, неужели не заметила? – засмеялась Лиза. – Картошку с грибами будем кушать. И не говори мне, что это вредная еда, и что на ночь наедаться нельзя – на тебе уже лица нет, питаешься одними салатиками да кефиром.
– Я еще даже ничего не сказала, а ты уже споришь, – улыбнулась Инна, собирая со стола свое хозяйство. Ты ничего не слышишь?
– Я и так знаю, что ты можешь мне сказать.
– Да нет, я не про то, – Инна аккуратно положила на стол стопку бумаги и прислушалась, – В дверь стучат, или мне кажется? Пойду проверю на всякий случай.
Её беспокойство было обосновано: каждый день, как только Даша ложилась спать, дверной звонок отключался. Об этом знали все друзья и знакомые.
На этот раз слух Инну не подвел: едва она открыла дверь, в квартиру стремительно влетел встрепанный и взъерошенный Лёша.
– Ребенок спит, – сочла своим долгом сразу предупредить Инна. Она боялась, что Алексей начнет кричать: настолько злое, растерянное и одновременно разъяренное было у него лицо.
Не отвечая и не разуваясь, Лёша прошел прямо на кухню, сел на стул, положил перед собой руки и только тогда поднял глаза на Лизу.
– Дай выпить.
Лиза молча вынула из шкафчика бутылку коньяка, достала бокалы и полезла в холодильник за лимоном. Когда она закрыла дверцу, Лёша уже допивал первую порцию, а из дверного проема на него тревожно смотрела застывшая как изваяние Инна.
Стукнул, ударяясь о стол, бокал. Лёша схватил бутылку и прямо из горла сделал большой глоток. После чего сморщился, занюхал рукавом куртки и выругался сквозь зубы.
– Ну и к чему вся эта демонстрация? – чуточку насмешливо спросила Инна.
– Женя беременна, – хрипло, не обращая внимания на ехидство, ответил Алексей. И добавил коротко, – От меня.
Лиза с Инной переглянулись, после чего подошли к столу, и присели рядом. Лиза нашла Иннину руку и крепко её сжала.
– Ты уверен? – тихо спросила она.
– Нет, чёрт, я не уверен, потому что она не хочет со мной разговаривать! – прошипел сквозь зубы Лёша. Было видно, что ему очень хочется закричать.
– А откуда ты тогда узнал?
– Кристина сказала.
Помолчали. Алексей налил в бокал еще коньяка и снова выпил залпом. Несмотря на то, что в кухне было тепло, а он был одет в куртку, руки его дрожали.
"Мы разминулись на целую жизнь." отзывы
Отзывы читателей о книге "Мы разминулись на целую жизнь.". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Мы разминулись на целую жизнь." друзьям в соцсетях.