- Отдохни сегодня, завтра у тебя будет трудный день, - я пытаюсь возразить, - даже не пытайся меня отговорить.

Жмем друг другу руки, и я провожаю взглядом Рому. Когда успел этот оболтус так повзрослеть? Или это все влияние Ксюши? Перевожу взгляд на Маришку. Становится ясно, что она не покинет комнату без объяснений. Вздыхаю и хлопаю по матрацу возле себя.

Не знаю, сколько минут или часов мы разговаривали. Мы сидим, прислонившись к спинке кровати. Маришка шмыгает носом. Смотрю на нее.

- Эй, ты чего?

Прислоняется головой к моему плечу и берет меня за руку.

- Янчи, ты мой самый лучший друг, и я... так тебя люблю, - из нее вырывается рыдание.

- Иди ко мне, - обнимаю крепко.

Мы сидим так, пока в комнату не заходит Глеб.

- Что здесь происходит? - ждет объяснений.

- Дома поговорим, - Маришка отодвигается от меня и стирает остатки слез с лица.

- Да что случилось? - брат переводит взгляд от своей девушки на меня.

- Поехали домой, - Маришка берет его за руку.

- Хорошо. Ты как, Ян?

- Нормально.

- Ладно, звони, если что. Кстати, держи, - протягивает мне телефон, - странные вы какие-то, - бормочет он, выходя из комнаты.

Рассматриваю телефон. Вбит номер мамы, брата и Маришки. Откладываю его в сторону и ложусь. Я все еще чувствую слабость, поэтому практически сразу погружаюсь в сон.

Просыпаюсь я в полной темноте. Видимо, уже ночь. Шарю рукой по кровати в поисках телефона. Нахожу и нажимаю на кнопку, чтобы осветить комнату. Мне хочется курить. Требуется немало усилий, чтобы подняться на ноги. Сначала захожу на кухню выпить воды. Потом начинаются поиски сигарет. Безрезультатно. Вспоминаю о своей заначке на балконе. Сделав усилие над собой, открываю дверь и захожу в свою комнату. Как можно быстрее иду к балкону. Нахожу сигареты. Подкуриваю и делаю долгожданную затяжку. Меня пошатывает. Но я снова затягиваюсь. Хорошо. На улице холодно, и я начинаю мерзнуть.

Тушу окурок в пепельнице и захожу обратно в комнату. Я хочу покинуть ее как можно быстрее, но в последний момент останавливаюсь. Включаю настольную лампу, которую мы покупали вместе с Викой.

На меня накатывает такая тоска, что трудно дышать. Сажусь на кровать и обхватываю голову руками. Эта комната стала совсем пустой. Вместе с собой Вика забрала счастье и смех, которые всегда были здесь. Провожу ладонью по покрывалу. В памяти всплывают те моменты, когда мы не контролировали себя и свои желания. Грудь сдавливает, и горло саднит от непролитых слез. Моя рука нащупывает какую-то вещь. Сжимаю ткань. Медленно подношу к лицу и вдыхаю тонкий аромат ее духов. Это отдается болью в области сердца. Это невыносимо. Я не могу так больше. Бросаю футболку на кровать и иду в комнату Глеба. Хватаю телефон и набираю заученный наизусть номер. Длинные гудки как лезвие ножа. С каждым новым гудком на моем сердце все больше шрамов. А затем наступает тишина. Без ответа. Без объяснений. Без Нее…

Глава 22

22 декабря

Виктория

Откуда-то издалека доносится звонкая и пронзающая тишину мелодия. С большим трудом мне удается сделать несколько шагов в направлении звука. В полной темноте, хватаясь руками за всё, что попадается на пути, я, наконец, добираюсь до стола, на котором лежит телефон. Яркий свет экрана слепит глаза, но, приложив массу усилий, я всё-таки рассматриваю высветившееся имя. Это Ян! Как можно быстрее нажимаю на кнопку, чтобы ответить на звонок, и прикладываю мобильный к уху.

- Ян! – мой голос дрожит.

- Зачем ты обманула меня?

Я плачу только от одного звука его голоса. Но…

- О чём ты? Неужели ты поверил ему?

Я так боялась, что слова Миши выполнили своё предназначение и ввели Яна в заблуждение. Внутри всё опускается, и кажется, будто меня покидает остаток сил. Ян не мог поверить Мише!

- Скажи, что ты не поверил! – кричу в трубку, захлёбываясь от слёз.

- Ты беременна от него, - слышу в его голосе отвращение.

- Это неправда! Ян! Неправда…

Но мои слова уже никто не слышит. Он положил трубку. Как он мог? Он даже не поговорил со мной и не дал объясниться.

Слышу тяжелые шаги, а затем стук… в дверь? Не могу понять, откуда доносится этот стук. Кажется, будто звук разносится по комнате как из хорошей акустической системы. Меня оглушает и пугает это. Хватаюсь за голову и с силой зажмуриваюсь.

Когда снова открываю глаза, оказывается, что я сижу на полу возле кровати. Не сразу понимаю, где нахожусь, но постепенно приходит осознание: я в спальне, в гостинице. Стук в дверь уже не кажется таким громким. Я спала? Это был сон? Похоже на то.

- Вика, открывай! – слышу голос Миши за дверью.

Игнорирую его и пытаюсь понять, почему оказалась на полу. Наверное, я заснула, не найдя в себе силы лечь на кровать. Полночи провела в ванной комнате в обнимку с унитазом. Не знаю, был ли это токсикоз или последствие переживаний и понимания, что я могу больше не увидеть Яна. Скорее, второе.

- Если ты сейчас не откроешь, мне придётся выломать дверь! – продолжает кричать Миша.

Я не хочу его слышать и тем более видеть.

- Оставь меня в покое! – кричу в ответ и встаю с пола.

Захожу в ванную и умываюсь холодной водой. Поднимаю взгляд и смотрю на себя в зеркало. Ужасный вид. Под потерявшими блеск глазами залегли темные круги, а щеки слегка впали. Только сейчас вспоминаю, что последний раз ела во время обеденного перерыва на работе. Ребенку нужна еда, но из-за нервов мне даже кусок в горло не полезет.

Даже из ванной слышно, как Миша продолжает колотить по двери. Я не собираюсь открывать. Не знаю, который сейчас час, но уверена, что Миша не просто так пытается до меня достучаться. Наверняка скоро самолет, поэтому я буду тянуть время так долго, как смогу, чтобы опоздать на рейс и не улететь из страны. Ян должен найти меня.

Ян

Я просыпаюсь от шума голосов. Кира? Определенно, это ее голос. Зачем она пришла? Натягиваю спортивные штаны. Только я успеваю это сделать, как дверь с грохотом ударяется об стену.

- Как спалось? – слышу позади ее пронзительный голос.

Собираюсь с силами. Мне предстоит еще один неприятный разговор.

- Нормально, - разворачиваюсь.

- Боже мой! - шепчет она.

В комнате появляется мама Вики. Я начинаю волноваться.

- Ян, какой ужас! Кто тебя так избил? - Оксана Степановна медленно подходит ко мне.

- Сволочь! Это он. Ненавижу его! - шипит Кира.

Мое волнение возрастает.

- Где Вика? – решаюсь, наконец, спросить.

- Она была вынуждена поехать… - разворачивается к Кире. Она молча кивает в ответ.

- Миша сказал, что отпустит тебя, только если Вика приедет к нему, - голос Оксаны Степановны начинает дрожать.

Во мне просыпается страх. Каждая клеточка тела кричит об этом.

- Мы не знаем, где Вика, - продолжает за нее Кира. - Вчера пришло сообщение с ее номера. Но я не верю, что это написала Вика. Она не могла в здравом уме отправить такой бред.

Мое сердце бешено колотится. Неужели я попался на удочку Миши?

- Покажи сообщение, - прошу я.

Роется в сумочке, а затем протягивает мне телефон.

«Кира, не переживай за меня. Наконец-то я счастлива по-настоящему. Мы с Мишей уезжаем в Австрию. Как только приземлимся, напишу тебе».

Этот урод сказал мне то же самое. Но почему тогда Кира и Оксана Степановна разыскивают Вику? Я не знаю, что думать. Мысли путаются. В голове каша.

- Он сказал, что Вика вернулась к нему, - поднимаю глаза.

Кира качает головой.

- Неужели ты поверил ему? - смотрит на меня с презрением.

Перевожу взгляд на Оксану Степановну.

- Миша был в Испании во время нашей ссоры с Викой?

- Да, - тихо произносит она.

- Значит, то, что написала твоя подруга, – правда, - отдаю телефон Кире.

Тошнота подкатывает к горлу.

- Это ложь, - кричит Кира.

Ее визг отдается болью в голове. Закрываю глаза и тру виски.

- Она любит тебя, а ты… Как ты можешь сомневаться? – тихо произносит Кира.

Открываю глаза и встречаюсь с пронзительным взглядом карих глаз.

- Могу.

- Ты с ума сошел, или тебе последние мозги вытрясли? - кричит рыжая.

- Кира, - вступается Оксана Степановна.

- Да как он может даже мысль такую допускать?

- Как? А я тебе объясню, - мое терпение лопается. - Когда тебе под нос суют фото твоей девушки с другим парнем; когда ты понятия не имел о том, что он приезжал к ней; когда узнаешь, что она ждет ребенка. Что я, по-твоему, должен думать? – кричу я.

Скулы сводит от напряжения. Я в гневе. Меня трясет от злости. Такое ощущение, что у меня лихорадка. Нас разделяют сантиметры. Я читаю шок на ее лице.

- Ты придурок! - Кира издает смешок. - Вика скрывала от тебя это, потому что не хотела расстраивать. У тебя умер отец. Какие могут быть разговоры о Мише и его преследованиях?

- Преследования?

- Да, - кричит в ответ, - он проходу ей не давал, звонил, писал, караулил после работы, - ее тон смягчается. - Она боялась твоей реакции. Не хотела расстраивать. А ты... – устало вздыхает, а затем продолжает, - и ребенка она носит твоего.

Комната плывет перед глазами. Втягиваю ноздрями воздух.

- Ты знала о беременности? - шепотом спрашиваю я.

- Вика беременна? - вклинивается в разговор Оксана Степановна.

Мы слишком заняты диалогом, чтобы обратить на нее внимание.

- На свой день рождения Вика сказала, что у нее задержка. И, судя по твои словам, вы скоро станете родителями, - из ее глаз текут слезы.

- Мммм, - хватаюсь руками за волосы и тяну. Черт! Черт! Черт! Не прощу себя никогда! Как я мог ему поверить?

- Ян, пожалуйста, найди Вику. Я боюсь за нее, - умоляет Кира.

Опускаю руки и смотрю на нее.

- Я не понимаю, что происходит? - Оксана Степановна в полной растерянности.

- Ян? - в дверях замечаю маму.

Мне нужно собраться с мыслями. Я должен найти Вику. Женщины сами успокоят друг друга. Хватаю телефон и набираю Рому. Отхожу к окну. Как только друг отвечает на звонок, на одном дыхании выкладываю всю информацию.

- Срочно пиши заявление. Встретимся в полиции. Отец уже в курсе. Расскажу все при встрече.

- Хорошо.

Три пары глаз смотрят в ожидании.

- Я позвоню, как будут новости, - направляюсь в свою комнату, чтобы переодеться.

- Я поеду с тобой, - заявляет Кира.

Оглядываюсь, а затем киваю в знак согласия.

***

Мы буквально выбегаем из здания полиции. Нам необходимо опередить Мишу и застать их в гостинице. Несмотря на то, что отец Ромы подключил все свои связи, мы потратили здесь очень много времени. Долбаная бюрократия! Сжимаю руки в кулаки.

- Поедем на моей, - говорит Рома.

Послушно сажусь в его машину.

- Что еще узнал твой отец об этом уроде? – спрашиваю его, пристегивая ремень безопасности.

Он не отрывает взгляд от дороги. Я вижу, как движется его кадык.

- Говори, - требую.

- С двенадцати лет Мишу воспитывал дядя со своей женой.

- А где его родители? - спрашивает Кира.

- Его мать бросила их, а отец лежит в психушке.

- Что? - разворачиваюсь корпусом к нему. Боль разносится по всему телу. Плевать.

- У отца Миши случился нервный срыв, когда жена ушла к другому.

- Твою мать! - вырывается у меня.

- Псих! Он точно псих! - визжит Кира.

А меня начинает накрывать страх. Мне даже страшно подумать, что он может сделать с Викой. Хватаюсь за голову.

- Ян, все под контролем. Отец ручается, - успокаивает друг.

- Если пижон хоть пальцем ее тронет, убью гада, - рычу я.

- Мы успеем, Ян, - Кира кладет руку мне на плечо.

Раздается звонок мобильного Ромы. Мое внимание приковано к нему.

- Мы скоро подъедем.

- Хорошо, па, - убирает телефон.

- Отец звонил? Что он говорит? – спрашиваю я.

- Миша и Вика все еще в гостинице.

- Дави на газ, - ору я.

- Боже! С ней все в порядке! Она жива, - заключает Кира.

Я облегченно вздыхаю. Пока мы едем до гостиницы, я прокручиваю в голове разные ситуации. Злость, копившаяся во мне эти дни, скоро вырвется наружу. Если с Викой и с ребенком что-то случится, я задушу этого гада голыми руками. Но что самое ужасное – я не прощу себя. Никогда!

- Ну, давай, Ромыч, пошустрее, - я не знаю, куда себя деть.

- Успокойся, мы успеем.

Виктория

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как Миша перестал долбить в дверь и пытаться уговорить меня выйти из комнаты. Только я немного расслабилась в надежде, что он сдался, как услышала ещё один голос. Меньше чем через минуту дверь в спальню открылась, и на пороге показался работник гостиницы. Внутри меня снова в один момент возросло волнение и злость.