Филиппа Карр - Мы встретимся вновь

Мы сели и заказали кофе.

– Чувствую, что вас интересует, почему я здесь, – сказала она.

– Да. Не представляю, почему вам захотелось встретиться со мной.

– Вы ведь знаете, кто я. Ричард рассказывал вам обо мне?

– Да, как-то упоминал.

– И рассказал все, полагаю?

– Не думаю. В действительности, он рассказал мне очень мало. Он упоминал о вас как раз перед бомбежкой.

– Да, я слышала об этой бомбежке. Вы были вдвоем в квартире, когда это произошло, не правда ли? Должно быть, это потрясло вас. А как Ричард?

– Вы не знаете? Его выписали из больницы, и он отбыл на место службы.

– Надеюсь, он не присоединился к десанту?

– Ему надо еще немного подлечиться, прежде чем он будет способен принять участие в боевых действиях.

– Наш брак был ошибкой, – жалобно произнесла Анна. – Мы не подходим друг другу. Странно, надо вначале что-то сделать, чтобы потом разочароваться.

– Такое случается со многими.

– Вы хорошо знаете Ричарда?

– Он друг моей семьи, я знаю его несколько лет. – У него была эта квартира…

– Да. Она принадлежала его другу, который позволил ему жить там в свое отсутствие. Ричард нашел это весьма удобным, хотя у его семьи есть дом в Кенсингтоне.

Она странно улыбнулась:

– Знаю. Там живут его мать и сестра. Квартира, должно быть, очень подходила вам.

Сплошная загадка. Удивительно, что я сижу здесь, пью кофе и говорю с ней, как будто мы старые знакомые.

Она смотрела через меня, куда-то вдаль. Странная она была женщина! Я не понимала, что значит эта встреча, но чувствовала, что за нею кроется нечто важное. Во всяком случае, это было не простое любопытство к одному из друзей Ричарда.

– Думаю, с ним все будет в порядке. Он легко ранен, – сказала я.

– Да, – Анна поставила чашку на стол. – Очень интересно было познакомиться с вами.

– Как вы узнали обо мне?

– Я услышала о бомбежке и о том, что вы были с ним в это время. Раз или два он упоминал ваше имя. Итак, я решила прийти и увидеть вас. Хотела узнать, насколько тяжело он пострадал.

– Как его жене вам должны были сообщить об этом…

– О, я не встречалась с ним некоторое время. Мы уже давно не живем вместе. И я сменила фамилию на девичью.

– Понимаю. Вам не стоит о нем волноваться. Вскоре он будет в норме.

– Спасибо, что уделили мне время.

Она встала. Люди оглядывались на нее. Такие элегантные создания не каждый день появлялись в этом кафе.

Мы вышли на улицу.

– До свидания, – холодно произнесла Анна. Я так и не смогла тогда понять, какую цель преследовала эта встреча.

Ричарда не сразу отправили за пролив, а оставили на некоторое время на берегу. Я разыскала его и рассказала о визите его жены. Я не могла рассказать о встрече с женой Ричарда Дорабелле или родителям, так как догадывалась, что он хочет сохранить в тайне свой брак.

Я пыталась не думать об этой встрече, но это было не так легко. Было в леди Анне что-то зловещее, дурное, что-то отталкивающее.

Жизнь постепенно входила в нормальную колею. Были те же шутки, те же обеды в кафе, но теперь, входя туда, я всегда вспоминала изящную фигурку в сером.

«Летающие снаряды» все чаще и чаще появлялись над городом. Много их сбивали еще на подлете, но многие прорывались и наносили сильные разрушения, и были смертельно опасны для любого.

Но в общем настроение было хорошее. «Летающие снаряды» не могли испортить впечатления от наших побед на континенте. Я хорошо помню тот день. Наверное, я никогда не забуду его. Наступил душный июль. Мы сидели за столом, работали и тихо сплетничали. Билли Бантер, зная, что не может прекратить разговоры, разрешил говорить шепотом, лишь бы не кричали.

Флоретт была очень счастлива: неделю тому назад она познакомилась с молодым человеком, который имел какое-то отношение к артистическому миру. Он был фокусником, не лучшим, но и не худшим. А сейчас работал в отделе культуры армии, потому что по здоровью не мог служить в боевых частях. И конечно, надеялся на великое будущее.

Флоретт нашла брата по духу, с которым могла поделиться своими мечтами и научиться кое-чему в театральном деле.

Пегги так беспокоилась о будущем Флоретт, как никогда бы не побеспокоилась о своем. Итак, свободная духом Мэриан, Мэри Грейс я и Флоретт мирно сидели и работали в тот прекрасный день.

Терри Траверс, фокусник, дал Флоретт несколько вырезок из газет, где рассказывалось о его выступлении в Блэкпуле. Все их она положила в альбом рядом с заметкой, рассказывающей о ней самой, и принесла показать нам. На столе не было места, поэтому Флоретт оставила альбом в гардеробе.

Некоторое время спустя завыли сирены, предупреждающие о воздушном налете. Как обычно, никто не обратил на это внимания. Но вдруг послышался пронзительный свист. Это был сигнал «угроза», означавший, что снаряд летит на нас.

Мы подбежали к окнам. Никогда мне не приходилось видеть «летающий снаряд» так близко. Мы в ужасе смотрели на него. Бежать в укрытие было уже поздно, он завис над нами.

Флоретт крикнула:

– Я же оставила свои вырезки в гардеробе! Мы рассмеялись тому, что в момент, когда смерть стоит перед нами лицом к лицу, она думает о каких-то вырезках. А в общем-то было не до смеха.

«Ау, ау!» – орала эта проклятая штука. Мы бросились под стол. Еще мгновение, и она упадет, и все кончится для нас. «Ау, ау!». Мэри Грейс крепко ухватилась за мою руку. Я стала вспоминать прошлое: миниатюры, которые она нарисовала для меня и Дорабеллы, день, когда мы узнали, что Дорабелла утонула, ожидание вестей от Джоуэна…

Время остановилось. Стояла глубокая тишина, и слышался только гул работающего двигателя этой летающей бомбы, который мог замолчать в любую секунду… и наступит конец.

«Ау, ау!» Звук стал звучать немного глуше. Билли Бантер вскочил и закричал:

– Он пролетел мимо, не вылезайте. Сам же подошел к окну.

Флоретт сказала:

– Побегу за альбомом, а то я могу потерять его. Я ведь всегда держу его при себе. – Подожди! – крикнула я, но ее уже не было.

Билли Бантер повернулся к нам:

– Эй, похоже, что… Боже мой! Оно возвращается!

В комнате наступила тишина. Штуковина, по-видимому, развернулась и приближалась к нашему зданию.

«Ау, ау, ау!» – звучало все громче.

– Все в укрытие! – закричал Билли, и мы опять бросились под столы.

Звук становился все громче и громче, все ближе и ближе, и вдруг наступила жуткая тишина.

Все было почти так же, как и в прошлый раз. Взрыв, сильный удар, грохот.

Что-то обрушилось на стол, под которым мы спрятались. Должно быть, часть потолка.

Попал снаряд в здание? Оно было не особенно высоким, но довольно вытянутым. Я почувствовала себя загнанной. Вот уже второй раз такое происходит со мной, притом с промежутком всего в несколько недель. Судьба просто преследовала меня.

Я слышала, как кричали люди. Билли Бантер снова был на своем посту. Мэри Грейс лежала рядом. Пегги дрожала, Мэриан находилась в полушоковом состоянии. Но они были живы…

Это старый крепкий стол спас нас от ран, которые нанесли бы нам куски падающей штукатурки.

Кругом ревели сирены пожарных машин. Все походило на кошмар. Не знаю, сколько это продолжалось… Знакомые нам звуки. Так много раз мы слышали их, эти сирены. Но сейчас все было по-другому. Это касалось нас лично.

Трудно вспомнить точно, что случилось. Помню лишь необычайное оживление вокруг. Сами же мы оцепенели, были ошеломлены… и удивлены, что остались живы.

Затем я услышала, как кричит Пегги:

– Где Флоретт? Ее не было с нами. Она побежала за альбомом…

Билли Бантер сказал, что нам следует как можно быстрее покинуть здание, оно может рухнуть. Бомба явно не попала в него, но упала совсем близко. Разрушения были велики, и нам лучше уйти отсюда.

– О вас позаботятся, автобус развезет вас по домам. Но вы должны обратиться в больницу, чтобы проверить, все ли в порядке. Уходите спокойно, без суеты…

Мы сгрудились вокруг Пегги, которая причитала:

– Флоретт… Где Флоретт? И почему она убежала? Почему не осталась с нами?

– Она может быть в гардеробе, – сказала Мэри Грейс.

– Надеюсь, с альбомом все в порядке, – успокаивала Мэриан.

Казалось, мы целую вечность выходили из здания. Автобус стоял рядом, и мы втиснулись в него. Когда мы отъезжали, я оглянулась и посмотрела на здание. Одно его крыло полностью исчезло, на его месте зияла пустота. Мелькнула часть комнаты с рабочими столами, открытыми дождям и солнцу…

Через два дня мы узнали, как погибла Флоретт.

Гардероб находился в том крыле здания, которое очень сильно пострадало от взрыва бомбы, и Флоретт умерла, сжимая в руках свой альбом с вырезками.

Эта новость выбила нас из колеи, а Пегги как-то съежилась и выглядела совсем сбитой с толку.

Мы потом встретились, но не в кафе, а у Мэри Грейс. Мы не могли теперь пойти в «Рояль», когда с нами не было нашей смешной фантазерки Флоретт. Вечер в доме Доррингтонов прошел печально. Наша веселость исчезла. Мы чувствовали себя несчастными, когда думали о Флоретт, вспоминали ее мечты о будущем, которым никогда не сбыться. Мы даже говорить нормально не могли.

Мэриан и Пегги переводили работать в филиал министерства, который находился недалеко от тех мест, где они жили. Когда-то они так боялись потерять работу, а теперь не чувствовали себя счастливыми оттого, что она у них была.

Я сообщила им, что возвращаюсь на некоторое время к родителям, а затем уж что делать дальше. Мэри Грейс не хотела возвращаться в министерство.

Было бесполезно умалчивать о Флоретт, потому что казалось – она не погибла, а находится вот здесь, рядом с нами.

– Если бы она только не побежала за этим альбомом, – говорила Пегги. – Ведь ее не было с нами под столом. Почему она побежала?

– Никто не знает, что заставляет нас совершать те или иные поступки, – сказала я.

– О, почему она так сделала? – зарыдала Пегги. – Если только…

Ее лицо постарело и выглядело более уставшим, чем обычно, и даже более печальным, чем тогда, когда она просила взять ее в качестве щенка. Она так глупо потеряла подругу. Ничего бы не произошло, если бы Флоретт не побежала за альбомом.

– Такова жизнь, – сказала Мэриан. – Все зависит от случая.

Мы молча сидели, думая о Флоретт, которая так мечтала о будущем и которую так безжалостно убили, прежде чем она смогла претворить свою мечту в действительность.

На следующий день я сходила в больницу. Никаких переломов у меня не обнаружили, но посоветовали отдохнуть, учитывая сильную психологическую нагрузку последних дней.

Родители были только рады, что я остаюсь дома.

– Какое счастье, что там не было Дорабеллы, – сказала мама. – Эти проклятые снаряды-жужжалки похуже любого другого оружия.

Я проводила много времени с Тристаном. Нянюшка Крэбтри обращалась со мной как с инвалидом и все время старалась подкормить меня, «растолстеть», как она говорила.

Мне не хотелось бездельничать, и я помогала маме в ее работе в самых различных организациях, с которыми она была связана.

В те дни мы много обсуждали военные действия, которые, казалось, проходили успешно, несмотря на некоторые промахи, но все же было ясно, что война закончится не так быстро, как нам хотелось бы.

Я думала, что если Джоуэн попал в плен, то союзные войска уже могли освободить его.

С нарастающей надеждой я каждый день ждала сообщений о нем от миссис Джермин.

Мама знала об этом и боялась за меня. В душе она, по-видимому, не разделяла моего оптимизма.

Однажды она сказала:

– Виолетта, ты все еще веришь, что он вернется? Прошло уже четыре года.

Да, долго длилось мое ожидание!

Иногда я думала, вернется ли он таким, каким ушел? Люди ведь меняются. И осталась ли прежней его любовь?

– Время идет, – говорила мама.

Я знала, что у нее на уме. В октябре мне исполнилось двадцать пять, я уже не была юной, и она волновалась, как бы я всю жизнь не прогоревала о погибшем возлюбленном… У нее была подруга, которая вышла замуж еще до Первой мировой войны.

Ее мужа убили при Сомме. Иногда мама рассказывала о ней. Так вот эта женщина потеряла не только мужа, семью, но и всю жизнь, скорбя о том, кто погиб, когда ей было всего лишь восемнадцать. Мама не хотела похожей судьбы для меня.

– Уверена, что тебе здесь лучше, чем в Корнуолле. Интересно, пошлют ли Ричарда за пролив? Гордону повезло. Конечно, он великолепно работает, много помогает стране… Надеюсь, что эта проклятая война закончится прежде, чем Ричард отправится на континент.

Я читала ее мысли: было двое достойных мужчин, готовых жениться на мне, а я жду человека, который, возможно, никогда не вернется.

Позвонил Ричард, и после разговора с ним мама пришла ко мне, очень взволнованная. – У Ричарда будет небольшой отпуск, и он хочет приехать сюда в конце недели.