Филиппа Карр - Мы встретимся вновь

– И ты, конечно же, сказала, что рада будешь видеть его?

– Да, именно так я и сказала.

– А этот отпуск не потому, что его отправляют на континент?

– Я спросила его об этом. Он ответил, что нет. Рана еще болит, и они не хотят посылать его в таком состоянии.

Ричард приехал вместе с моим братом Робертом, которому дали увольнительную, потому что его полк отправлялся через пролив. Родители были несказанно рады их приезду.

Ричард показался мне каким-то напряженным, нервным.

На следующий день после приезда Ричард предложил покататься на лошадях. Мы отправились в поля, предупредив маму, что перекусим в какой-нибудь таверне, и за обедом в гостинице «Белый жеребец» Ричард высказал все, что было у него на душе.

– Анна хочет развестись со мной.

– Вы оба хотели этого, не так ли? Кстати, она приходила познакомиться со мной.

– Что?

Он растерянно и удивленно посмотрел на меня.

– Я не могла понять причины ее визита. Она говорила о нашей с тобой дружбе, спрашивала о квартире…

– Квартире?

Он прикрыл глаза и тихо выругался, затем произнес:

– Лучше выложить все сразу. Она собирается развестись по причине моей измены. Анна считает, что я изменял ей с тобой.

Я уставилась на него:

– Как она может такое говорить? Это же неправда!

– Ее это не волнует. Думаю, что за квартирой следили… по ее поручению. Или она сама… Известно, что мы бывали там вдвоем. А затем эта бомбежка. Время было уже позднее.

– Но это же ничего не доказывает.

– Она цепкая женщина и всегда добивается того, чего хочет. Она отложила процесс, потому что думала, что меня пошлют на континент, на фронт, где у меня мало шансов остаться в живых. Тогда наш брак закончился бы плавно и естественно. Но я здесь, и Анна уверена, что война кончится прежде, чем я попаду на фронт. Так что ее план избавиться от меня легким путем потерпел крах.

– Ты серьезно считаешь, что она так все рассчитала?

– Расчет – ее вторая натура. Я хорошо знаю свою жену. Интрига, хитроумные ловушки для простаков – это ее стихия. Она будет счастлива увидеть, как я прославлюсь своим отвратительным разводом.

– О нет… – Вот о чем она мечтает. Это для нее лучший вариант – развестись быстро, и к тому же самым благоприятным для нее способом. Женщина, бросающая мужа, который стоит на защите государства, никак не вызвала бы сочувствия. Но если он ей неверен, то, конечно, она имеет право на это.

– Но это же ложь! Мы с тобой только друзья. Ничего нет противоестественного в том, что я приходила туда и готовила.

– Не для нее. Она знала, что мы знакомы, и знала, как я относился к тебе. Она использует это.

– А что нам делать?

– Ничего. Ждать.

– Когда… когда это произойдет?

– Не знаю. Анне нужно какое-то время, чтобы подготовиться. Такие вещи требуют много времени.

– Я должна рассказать обо всем этом родителям.

– Хочешь, чтобы я был рядом?

– Нет, нет. Я скажу им, когда ты уедешь. Так будет лучше.

Он взял меня за руку:

– Я так сожалею, что впутал тебя во все это. Скверная это штука для тебя.

– Для тебя тоже.

– Да, но я заслужил это. Долги нужно платить. Но меня беспокоит, что это коснулось тебя. Понимаешь, Анна хорошо известна в некоторых кругах, о ней пишут в газетах. Когда мы поженились, информация об этом прошла в прессе. И о разводе тоже напишут, возможно, упомянут твое имя.

– Понимаю. Меня назовут гулящей девкой. Ты это имеешь в виду?

– Но можно было бы ожидать и того, что мы поженимся, когда я буду свободен. – Ричард, ты знаешь…

– …Что ты ждешь Джоуэна. Но когда он вернется? Когда? Скоро тебе придется решать. Война скоро кончится… Я буду ждать. И, Виолетта, не волнуйся по поводу развода. Такие вещи – чудо на один день.

– Возможно, Анна пугает…

– Не думаю. Ей нужно быстро развестись, а это самый легкий путь. Может быть, она хочет снова выйти замуж. Наверное, так и есть. Ясно, что она так же сожалеет о нашем браке, как и я.

– Теперь я вижу, что была очень глупа.

Мне никогда не следовало приходить в ту квартиру.

– Не говори так. Обеды были прекрасны и очень много значили для меня. Я так их ждал.

Ладно, что бы ни случилось, я буду свободен.

Трудно было прожить оставшееся время. К счастью, мои родители были полностью заняты Робертом, который охотно рассказывал им о своей армейской жизни и о скорой отправке на фронт, что очень воодушевляло его и производило обратный эффект на родителей. После их отъезда я почувствовала себя абсолютно истощенной. Я все время думала об Анне, вспоминала ее… такую элегантную, такую уверенную, такую хладнокровную, знающую, чего она хочет.

Я понимала, почему Ричард увлекся этой женщиной, она была бы прекрасной поддержкой для начинающего адвоката.

Я не ругала его, просто жалела, что он впутал меня в это дело.

Мама догадалась, что случилось что-то, и тем же вечером перед сном пришла ко мне.

Она села на кровать и изучающе посмотрела на меня:

– Ну? Что тебя беспокоит? Бесполезно было таиться от нее. Да и в любом случае я решила ей все рассказать.

– Ричард женат.

На лице ее отразилось отчаяние. Ведь этого достойнейшего человека она прочила мне в мужья.

– Он сам тебе это сказал?

– Да, еще в Лондоне, перед бомбежкой. Жена собирается развестись с ним, так как считает, что он изменял ей со мной.

Мамино лицо выражало явный ужас.

– Это ложь, – быстро сказала я. – Я думаю, он ей вообще ни с кем не изменял.

Я рассказала о квартире, об обедах, о том, что Ричард знает, как я жду Джоуэна. Я ничего не пропустила. Рассказала и о том, как познакомилась с его женой.

– Боже мой! – воскликнула мама. – Никогда бы не подумала такое о Ричарде.

– Иногда люди совершают неожиданные поступки.

– Но уж никак не Ричард! Но когда все окончится и он будет свободным…

– Он просил меня выйти замуж.

– Это было бы лучше всего. Знаешь, все эти слухи, сплетни…

– Ричард говорит, что его жена довольно известна, о ней пишут газеты. Так что…

– Понимаю. Могут упомянуть и о тебе. Такое случается. Но если вы поженитесь, это уже не будет иметь никакого значения.

– Я не хочу выходить за него замуж, потому что…

– Нет, конечно, нет. Ладно, подождем и увидим. Я расскажу обо всем отцу, он должен знать о таких вещах больше, чем мы. То-то Ричард выглядел таким подавленным.

– Да, его расстраивает, что это коснулось меня.

– Как ты к нему относишься, Виолетта? Он тебе нравится?

– Да, очень.

– И если бы не было Джоуэна…

– Я не могу думать об этом. Я все еще жду его.

Мама вздохнула и неожиданно улыбнулась:

– Ладно, не так все страшно, как кажется. Развод может пройти спокойно, люди не так уж интересуются такими вещами сейчас. Идет война, и мы живем не в викторианскую эпоху, когда ценились чопорность и чрезмерная стыдливость. Не волнуйся, у тебя и так было слишком много испытаний. Главное, что ты дома с нами. Все будет хорошо. Так что спокойной и хорошей тебе ночи.

Она поцеловала меня и укутала одеялом, как в детстве.

Родители прекрасно относились ко мне, а в конце недели приехала Дорабелла. Никаких известий о разводе Ричарда не было.

Сам он все еще был не годен для активной службы в армии, союзники же тем временем одерживали победы.

Париж освободили, и там теперь был генерал де Голль. Генерал Монтгомери[8], выступая перед войсками на северо-западе Франции, заявил, что мы должны закончить войну в рекордно короткий срок.

В августе исполнилось почти пять лет, как началась война. А была ли я уж так уверена, что Джоуэн вернется, даже если он все еще жив?

Знаю, что мама много думала о моем будущем. Они с отцом очень растерялись, услышав о неудачном браке Ричарда. Это как-то не вязалось с ним, но оба решили, что он будет лучшим мужем для меня, хотя не забывали и о Гордоне. Гордон честный, прямодушный человек, но у него была сумасшедшая мать, и в нем самом было много загадочного. В конце концов они отдали свои сердца Ричарду. В возвращение Джоуэна они не верили.

Даже я начала сомневаться. Время шло. Десант высадился во Франции в июне, а сейчас почти был сентябрь. Надежда начала слабеть. Не стану ли я подобна тем женщинам, которые, потеряв мужей во время войны, затем всю оставшуюся жизнь оплакивали их? Третьего сентября исполнилось пять лет с начала войны. Союзники успешно наступали, и в этот день по всей стране молились за скорую победу.

Дорабелла была с нами и вечером собиралась домой, потому мы сели обедать раньше.

– Это продлится недолго, – сказал отец. – Наши войска в сорока милях от Брюсселя, а французы и американцы заняли Лион…

Зазвонил телефон. Дорабелла вскочила:

– Я переговорю.

Через несколько секунд она вернулась:

– Это миссис Джермин. Она хочет поговорить с Виолеттой.

Мое сердце бешено забилось. Наконец-то! Мама с беспокойством взглянула на меня, она боялась, что я буду разочарована. Я подбежала к телефону. – Виолетта, – голос миссис Джермин был едва слышен, – у меня новости…

– Джоуэн…

– Да, дорогая. Он уже на нашей земле. Только что позвонил, он едет домой! Потрясенная, я с трудом проговорила:

– Я еду… выезжаю сейчас же.

– Да, да, – отозвалась она.

Когда я вернулась в столовую, все выжидающе уставились на меня.

– Это… это случилось. Джоуэн едет домой.

Отец мог бы свезти меня в Корнуолл на автомобиле, но мы решили, что поездом будет быстрее. Мама думала поехать со мной, но мне хотелось побыть одной.

Радость переполняла меня. Наконец-то наступил день, которого я ждала.

Поезд медленно выползал с Паддингтонского вокзала, на платформе стояли мои родные и махали руками мне вслед.

Как тихо шел поезд! Спать не хотелось, я все время думала о Джоуэне, о том, как много времени прошло с нашей первой встречи, и о том, что скоро мы будем вместе.

Вдруг я вспомнила о Ричарде, о его разводе, но сразу же отбросила это воспоминание в сторону, чтобы не портить этот прекрасный день. Около семи поезд подошел к станции. К моему удивлению, на платформе меня ждал Гордон. Он обнял меня и поцеловал в щеку.

– Я приехал за вами. Миссис Джермин сообщила мне новость.

– Джоуэн там?

– Да. Он приехал вчера вечером.

– Вы… вы видели его?

– Нет. Миссис Джермин лишь позвонила и попросила меня встретить вас. Правда, я не был уверен, что вы приедете этим поездом.

– Я выехала сразу же, как только узнала…

– Я так и подумал. – О, Гордон… какие прекрасные новости!

– Миссис Джермин еле говорила от волнения.

– Вы очень добры, Гордон. И то, что вы приехали за мной…

– Ничего особенного, это самое малое, что я мог бы сделать. Вы, наверное, остановитесь у Джерминов, но, если захотите жить в Трегарленде, ваша комната ждет вас.

– Спасибо, Гордон. Я как-то не думала об этом.

Мы приехали в усадьбу в восемь. Гордон остановил машину и сказал:

– Сейчас я вас покидаю. Если вам понадобится транспорт, дайте мне знать.

– Вы так добры, Гордон.

– Желаю счастья.

Они ждали меня в холле.

– Виолетта! – воскликнула миссис Джермин.

Рядом с ней стоял высокий мужчина, в котором я с трудом узнала Джоуэна. Вид у него был измученный, он похудел, и лицо его было бледным. Этот человек сильно отличался от того юноши, которого я проводила на войну… и все же это был он, Джоуэн.

Несколько секунд мы с изумлением смотрели друг на друга, затем я бросилась к нему, и он крепко обнял меня.

– Виолетта, после всего…

– Ожидание кончилось. Оно было таким долгим, таким долгим… я часто мечтала…

– Я тоже. Мне кажется, что я сплю, и я боюсь проснуться…

Такие простые слова после многих лет ожидания. Но мы были переполнены чувствами и не могли высказать всего, что было в наших сердцах.

Миссис Джермин помогла нам.

– Вам обоим есть что сказать друг другу, вы, Виолетта, должно быть, голодны. Я сейчас что-нибудь пришлю вам. А пока проходите в маленькую гостиную, там можете поговорить… Думаю, вам хочется остаться вдвоем.

В ее глазах стояли слезы, и было видно, что она с трудом сдерживается и старается отвлечь себя каким-нибудь делом.

– Спасибо, бабушка, – сказал Джоуэн. – Это было бы хорошо.

Он крепко держал мою руку и, казалось, никогда не отпустит ее.

Я была счастлива, как никогда в жизни… оставалось лишь избавиться от страха и сказать себе, что это был всего лишь сон…

Нам нужно было многое рассказать друг другу. Он настаивал на том, чтобы я начала первой, и я поведала обо всем, что случилось со мной за это время. Рассказала, как работала в доме для выздоравливающих, здесь же, в усадьбе, о службе в Лондоне, о воздушных налетах, о том, как я оказалась в Кэддингтоне.