Эль Кеннеди - Мы

Брэди: Джей в норме??

Пришло сообщение даже от Тэмми, которая сейчас тоже в больнице – в роддоме. Позвони, как только придут результаты. Попроси, чтобы тебя соединили с моей палатой. Добав. номер 3365.

Чтобы не отвечать каждому по отдельности, я отправляю групповое сообщение всему клану Каннингов сразу.

Еще ждем результатов. Джей очнулся. Капризничает. Температура держится, но врачи стараются ее сбить. Здесь нельзя пользоваться телефоном. Напишу снова, как только смогу.

Остальные непрочитанные сообщения я проматываю. Большинство написал Блейк. Еще одно прислал Эриксон, но я не нажимаю на него – слишком боюсь. Я пока не готов столкнуться лицом к лицу с реакцией своих одноклубников. Я мотаю дальше и, увидев имя отца, застываю. Это сообщение я решаю открыть.

Отец: Ты идиот.

Мое сердце болезненно дергается. Действительно, идиот, раз позволяю его словам задевать себя, но блядь… как же обидно.

Я хочу было выключить телефон, но тут мое внимание привлекает иконка твиттера. 4622 новых уведомления. Иисусе.

Хоть я и понимаю, что любопытству лучше не уступать, но все-таки не выдерживаю и решаю узнать, что думает о развитии событий твиттеросфера. Ха. Хэштег #РайанВесли в трендах на твиттере. И у меня десять тысяч новых подписчиков. Открыв ленту, я обнаруживаю, что большинство твитов – на удивление позитивные.

@ hockeychix 96: ОБОЖЕМОЙ! Твой бойфренд мега-красавчик!

@ T - DotFan : Чувак, рад за тебя!

@ Kyle _ Gilliam 309: Весли, ты нас вдохновляешь.

И так далее и тому подобное. Охи, ахи, виртуальные объятья и «держи пять», слова о том, что я стал источником вдохновения для ЛГБТ-сообщества. Разбавленные твитами отрицания, неверия и отвращения.

@ BearsFourEvr : Члены для телок, педик.

@ Jenn _ sinders : Пожалуйста, скажи, что ты не такой!

Плюс две фанатки устроили расследование твитов на пятьдесят, в котором тщательно изучили «доказательства» моей сексуальной ориентации. Они даже вырезали и увеличили части снимка, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения.

@ HeyThereDelilah : Серьезно, это никакой не РВ. Посмотрите внимательно. У РВ не настолько близко посаженные глаза.

У меня близко посаженные глаза?

@ BustyBritt 69: Это РВ! Его сексуальный рот я узнаю из тысяч.

@ HeyThereDelilah : Ну, допустим это РВ. Но, может, это его брат, а не бойфренд.

@ BustyBritt 69: Кто целует своих братьев в ГУБЫ?

@ HeyThereDelilah : Я. Один раз. Но я тогда напилась и приняла его за другого.

@ BustyBritt 69: Фууууууу!

Вздохнув, я закрываю приложение и выключаю телефон. Сестра Смерть не просила его возвращать, так что я засовываю мобильный в карман, а потом возвращаюсь к Джейми в палату. Меня встречает его подозрительный взгляд.

– Зачем она тебя вывела?

Я пожимаю плечом.

– Дала телефон, чтобы я мог ответить твоим.

– Сильно они испугались?

– Нет. Как и я, они знают, что нет причин волноваться. – Я снова усаживаюсь на стул и беру его за руку. – Бэби, все будет хорошо. Результаты анализов окажутся отрицательными. Вот увидишь.

Он кивает, однако выражение его лица остается встревоженным.

– Ты уверен, что все хорошо?

Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его удручающе горячей щеке.

– Все прекрасно, – лгу я.

Джейми

Температура похожа на приход от наркотиков. Комната как-то странно вибрирует, и мне одновременно жарко и холодно.

И только одно здесь незыблемо – Вес. Когда я открываю глаза, он всегда рядом. Хотя я по-прежнему беспокоюсь о его здоровье, о его карьере и еще черт знает о чем, его присутствие успокаивает. Потому что абсолютно все остальное выбивает из колеи.

– Как я сюда попал? – внезапно спрашиваю я.

Он отрывает взгляд от телефона.

– Ну, на «скорой», наверное. Мне позвонил ваш Дэнтон с работы, но я не вслушивался в детали. – Он откашливается. – Да, кажется, он что-то говорил насчет «скорой».

Я медленно перевариваю эти слова, пока стеклянные стены вокруг странно мерцают. А потом… потом к одной из них прижимает свое гигантское тело огромный медведь. Я смотрю, как он срывает со стенки телефонную трубку, и нас оглушает его громкий рев.

– Джей-бомб! Чувак, ну и проблем от тебя!

Стон Веса помогает мне догнать, что случилось. Пришел Блейк. Вот черт! Я пытаюсь незаметно расцепить наши руки, но Вес не дает и крепче сжимает мою.

– Вес? – хриплю я.

– Да?

– Нас раскрыли?

– Ну…

От гогота Блейка сотрясаются стены.

– Раскрыли? А медведи католики? А Папа гадит в лесу? Ваши физиономии только что показывали в десятичасовых новостях. Отличная фотка, Джей-бомб! В рамочку и на стену.

Вес соскакивает со стула и несется к стене. И кажется чиркает ладонью по горлу.

– Что? – удивляется Блейк. – Все равно он скоро увидит ее по телеку или в газетах.

Каким-то образом эта новая информация помогает моему сознанию проясниться. Если о нас говорят в новостях, значит, сейчас весь мир со смаком перемывает косточки Весу.

– Прости меня, – говорю я.

Вес разворачивается.

– Не извиняйся. Ты в этом не виноват. Ни вот на столько.

Я знаю, Вес прав, но это наверняка принесло ему массу проблем. Ясно теперь, почему он то и дело украдкой заглядывал в телефон.

– Что говорит Фрэнк?

Вес пожимает плечами.

– Он все разрулит. Не беспокойся. – Но вид у него и близко не настолько спокойный, как голос.

– Ты застрял тут со мной. Тренер точно должен быть в бешенстве. Наверное, у арены все перегорожено фургонами прессы.

– И у арены, и здесь, – радостно сообщает Блейк.

Мы оба переводим глаза на него.

– Серьезно? – говорит Вес.

– Ага! Кое-как сквозь них проломился. Смотри, Джей-бомб, что я принес. Твою пижамку! – Он приподнимает пакет. – Уборщик пустил меня в вашу квартиру. Я не знал, какая зубная щетка чья, так что прихватил обе.

Мы с Весом медленно переглядываемся. Я знаю, у нас в головах возник один и тот же неловкий вопрос. Что, если он открыл не тот…

– Хотя заглядывать во все ящики, похоже, не стоило, – продолжает Блейк, потирая подбородок. – Кое-какие ваши игрушки невозможно развидеть. Но о вкусах не спорят. Кстати, о вкусном. Я принес итальянские сэндвичи из кафе у нас на углу. Как думаете, получится у меня уломать ту стервозную медсестру передать вам пакет?

Вес издает долгий мучительный вздох. Да, на больничной койке лежу сейчас я, но у него сегодня ампутировали право на личную жизнь. И из раны фонтаном бьет кровь.

– Блейк, мне нелегко это говорить…

– Что, Весли-бой?

– Спасибо тебе за всю твою помощь. – Мой бойфренд трет сзади шею, словно ему физически больно благодарить нашего приставучку-соседа. – Серьезно. Все, что ты сделал, я очень ценю.

– О-о. – Блейк прижимает ладони к груди. – Не за что, новичок. Кстати, у вас отпадное новое кресло. Тоже такое куплю. О! Мисс? Мисс, подождите! – Выронив трубку, он галопом уносится за появившейся в отделении медсестрой.

Вес поворачивается ко мне и в миллионный раз кладет ладонь мне на лоб. У меня на лице уже, наверное, видны отпечатки его пальцев.

– Ты боишься? – спрашиваю я.

– Нет, – лжет он.

– Я не прошу извинения за то, что причиной был я, – захожу я с другой стороны. – Но мне очень жаль, что на тебя свалилось столько дерьма.

Он опирается локтем о матрас, и его красивое лицо приближается к моему.

– Ну, так бывает всегда. Это типа визита к зубному врачу. Ты знаешь, что должен пойти, что оно в итоге закончится, но все равно это отстой.

– Да уж. Ты прав.

Никто из нас не произносит этого вслух, но мы оба надеемся, что его карьера не окажется загублена на корню. Вчера Райан Весли был Восходящей Суперзвездой. А сегодня он Первый Открытый Гей в НХЛ.

Дверь со щелчком открывается, и в палату снова заходят врач с медсестрой. Но у них нет пакета, который принес для нас Блейк.

– Есть новости? – спрашивает Вес, поднимаясь.

– Мы переводим мистера Каннинга в другую палату, – говорит врач.

В этот момент я замечаю, что скафандров на них с медсестрой больше нет.

– Результат отрицательный, – хриплю я.

– Положительный – на отсутствие нового штамма.

– То есть, это обычный грипп, – с облегчением выдыхает Вес. – Не овечий.

– Да, – соглашается врач.

Пока они разговаривают, мои веки опять начинают смыкаться. Вес спрашивает, почему мне так плохо, и от заумных ответов врача мне еще сильнее хочется спать, потому что от них появляется ощущение, что он не особенно понимает, почему меня подкосило. Он использует фразы типа «необычное течение» и «непривычный климат».

Неважно. Теперь я хочу просто вернуться домой.

– Температура снизилась до тридцати восьми. Это обнадеживает, – говорит медсестра. Она стоит рядом с моей головой и заталкивает мне в ухо термометр. – Как только заработают антибиотики, вы снова почувствуете себя человеком.

У меня так сильно кружится голова, что мне сложно ей верить.

В следующий раз я просыпаюсь на пути в другую палату. Она очень похожа на прежнюю, правда сначала мне приходится помучиться от неловкости во время путешествия по коридорам. Мне даже не дают самостоятельно перебраться с каталки в кровать – санитары поднимают простыню вместе со мной и заправляют ее в новый матрас.

– Почему мне нельзя вернуться домой? – говорю я, пока меня устраивают на кровати.

– Потому что, красавчик, у тебя еще держится температура, – отвечает новая медсестра, крупная ямайская женщина по имени Берта. Она сразу мне нравится. – Может, тебя выпишут завтра.

Но я думал, завтра уже наступило.

Что за бред.

Опять спать.

Пока Берта возится с капельницей, я закрываю глаза. Вес где-то рядом. И это все, что мне сейчас нужно знать.

Вес

Проглотив сэндвич Блейка, я провожу ночь на пластмассовом стуле у Джейми в палате. Каждые пятнадцать минут моя голова свешивается на грудь, и я засыпаю. Что, оказывается, утомляет сильнее, чем просто бессонная ночь. Век живи – век учись.

Потом неожиданно наступает утро. Вокруг чересчур много света, и, протерев глаза, я вижу, что в дверь просунул голову Фрэнк.

Я сползаю со стула и, чтобы он не разбудил Джейми, выхожу в коридор.

– Который час? – говорю и сам замечаю, какой невнятный у меня голос.

– Половина восьмого.

Я встряхиваю головой, пытаясь выйти из состояния изнеможения.

– Вышли на работу пораньше?

Он стоит в костюме и галстуке, прическа в порядке, ботинки сияют. Полная противоположность меня.

– Выключил телефон в половине третьего ночи, – хмыкает Фрэнк. – Снова включил в шесть утра, и там было полторы сотни пропущенных звонков. С тобой хотят пообщаться абсолютно все спортивные издания мира.

– Жаль, что им ничего не обломится, – твердо говорю я.

Фрэнк пожевывает губу.

– Слушай, я понимаю, что тебе сейчас туго. Но одних пресс-релизов не хватит. Моя команда делает все возможное, чтобы доказать, что наше отношение к тебе не изменилось, но фанатам нужно увидеть тебя на льду вместе с остальными парнями. Только так люди поверят, что мы не кривили душой. Второй вариант – интервью вместе с тренером на диване у Мэтта Лауэра. (бывший ведущий программы Today на NBC – прим. пер.)

У меня вырывается невольный смешок.

– Вряд ли тренер Хэл согласится.

– Хэл сделает все, что потребуется команде. Как и ты. – Последнее слово произнесено со зловещим нажимом.

– Или что? – ворчливо интересуюсь я. – Уволите меня? Игрока-гея? Хорошо же это скажется на команде.

Фрэнк нетерпеливо постукивает ногой.

– Не надо так, Райан. Я задницу рву, чтобы унять бурление в прессе. Пойми, я на твоей стороне. Поэтому давай-ка ты наденешь коньки и облегчишь мне жизнь.

– Во сколько у нас тренировка? – спрашиваю я. Колесики у меня в голове начинают крутиться.

– В одиннадцать.

Я оглядываюсь на Джейми. Пару часов назад ему измеряли температуру, и она – наконец-то – снизилась до тридцати семи с половиной.

– Хорошо, сегодняшнюю тренировку я откатаю. Но в Тампу не полечу. Если завтра его выпишут из больницы, то он не сможет быть дома один. У нас нет здесь родных.