— Что ж, каждый получает то, что хочет, — он взглянул на хозяина замка с плохо прикрытой злостью.

— Теперь, я думаю, вы захотите обсудить свои планы в более тесном кругу. Зал в вашем распоряжении, я удаляюсь. Синьоры, — дон Алонсо встал из-за стола.

Когда он вышел из зала, барон Морган, глядя ему в след, сказал:

— Вот видите, я же говорил, эта девка уже его охмурила.

— Будет тебе, Морган, младший эль Горра всегда был со странностями, — смущенно ответил Филипп д’Олонэ.

— Синьоры, эль Горра — мой друг, я за него ручаюсь. Если он сказал, что придет на помощь в случае необходимости, то, поверьте, он это сделает. И можете быть уверенны, все сказанное здесь, здесь и умрет, — вступился барон Касильяс.

— Будем надеяться, что так оно и есть, — процедил Морган, — Но для большей безопасности я бы поостерегся сейчас обсуждать наши планы.

Я поняла, что больше ничего интересного не услышу и тихо, согнувшись и не поднимая головы, пробралась по хорам для менестрелей к выходу на галерею. И лишь там с облегчением разогнула затекшую спину. И увидела остановившегося в паре шагов от противоположной двери дона Алонсо. То, что он догадался, почему я тут оказалась, я поняла сразу. Он фыркнул пару раз, пытаясь сдержать себя, а потом в открытую захохотал.

— Почему-то я совсем не удивлен, мадам, — сказал он с насмешкой.

— Вы же не думали, что я не попытаюсь понять, что происходит, — парировала я, гордо подняв голову и пытаясь согнать лишнюю краску с лица.

— Отправляйтесь к себе. Немедленно.

На сей раз я не стала с ним препираться, даже несмотря на повелительно-приказной тон — у меня не было на это времени. Я прошла мимо дона Алонсо к двери и бросилась бегом по коридору, едва исчезнув из его поля зрения.


Мне повезло — у Филиппа был тот же оруженосец, что и раньше, и он узнал меня. Я попросила его позвать господина, а сама осталась ждать в отведенных д’Олонэ покоях.

— Здравствуй, Алисия, — сказал Филипп, плотно захлопнув за собой дверь.

— Филипп, — ответила я.

По его взгляду я убедилась, что мысль, пришедшая мне в голову, была правильной — он единственный из всех готов мне помочь.

— Я пришла просить тебя о помощи.

— Что я могу сделать для тебя?

События развивались так быстро, что я не успела толком ничего обдумать. Просить его передать письмо? Куда и кому? Зачем? Нет, моим единственным шансом было другое.

— Насколько крепко тебя стерегут? — спросил Филипп.

— Не важно. Думаю, мне удастся справиться с охраной.

— Мы выезжаем на рассвете.

— Ты мог бы взять меня с собой?

— В платье моего оруженосца охрана тебя едва ли заметит.

— Со мной Жанна.

— Посадим ее в дорожный мешок.

— Лучше за спину ко мне. Она маленькая, под плащом будет почти незаметно.

— Хорошо.

Нужно было спешить. С минуты на минуту меня могли хватиться. И все же я потратила еще мгновение, чтобы сказать:

— Филипп, ты представить себе не можешь, как я тебе благодарна.

Он сделал шаг ко мне.

— Я вызволю тебя отсюда. Каким я был дураком, Алисия… — шептал он, пока руки блуждали по моему платью.

— Филипп, — я взяла его за руки и заставила посмотреть мне в глаза, — Я должна идти, иначе меня хватятся.

Я выскользнула за дверь и на цыпочках полетела прочь, но далеко уйти не успела. Послышались приближающиеся голоса, и я еле успела вжаться в самое темное пятно на стене.

— Отдай нам эту тварь, Алонсо! Мы сбросим ее по дороге в пропасть, и никто даже следов не найдет.

— Это мое дело. Я сам с ней разберусь.

Раздался характерный горловой смешок.

— Мы уже видели, как ты с ней разобрался.

— Рикардо, еще одно слово, и ты об этом пожалеешь.

— Может тебе не дорога честь жены, но мы не допустим, чтобы наша сестра осталась неотомщенной!

— В том, что касается чести моей жены и моей семьи, только я принимаю решения, — холодно отчеканил дон Алонсо.

— Это касается чести и нашей семьи.

— В первую очередь это касается моей чести.

— Тогда, черт возьми, не заставляй нас сомневаться. Реши этот вопрос.

— Не сомневайтесь, решу.

— Тогда почему бы не сегодня, пока мы здесь? Замуруй ее в стену, перережь глотку, сделай что-нибудь.

— Я поступлю так, как сочту нужным и тогда, когда сочту нужным.

За один день я услышала более чем достаточно. Едва братья Иерра закрыли дверь своих покоев, а дон Алонсо скрылся на лестнице, я пробралась к себе.

Минутой позже перед моей дверью появились два дюжих стражника.


Я уложила Жанну спать одетой. Она долго не могла заснуть и задавала кучу вопросов: почему им с Фернандо сегодня не разрешили играть во дворе? кто те рыцари, что приехали в замок? почему у нашей двери опять стража? С большим трудом мне удалось, наконец, ее убаюкать. Затем, поднявшись с постели, я подвесила котелок воды в камине и принялась готовить сонное питье для стражников. Я знала по именам всех обитателей замка, поэтому уговорить их подкрепиться чашей грога не составило труда.

Выполнив самую неотложную часть подготовки к побегу, я занялась более мелкими деталями. Мне придется переодеться в мужское платье, Жанну я спрячу под плащом, так что вещей мы брать с собой не могли, да, в общем-то, при нас и не было ничего такого, о чем стоило жалеть. С того времени, как меня с дочерью перевезли из мельничьей башни в замок, все наши вещи вернули, за исключением драгоценностей. Оно и понятно — будь они у меня, я могла бы кого-нибудь подкупить. А так оставалось всецело положиться на милость Филиппа.

У меня не было причин ему не верить. Я всегда знала, что ему не безразлична, к тому же наша прошлая связь позволила мне узнать его достаточно близко, чтобы быть в состоянии предсказывать его возможные поступки. Он сдержит слово и поможет мне, защитит в случае необходимости. А после услышанного в коридоре я отчетливо сознавала, что такая необходимость может возникнуть. Если братья Иерра обнаружат нас в составе каравана, они, не колеблясь, приведут в исполнение свою угрозу сбросить меня в пропасть. И, как знать, может, и Жанну… Я покрылась холодным потом. Имею ли я право так рисковать? Стоит ли этот шанс такой угрозы? Как долго можно скрывать присутствие ребенка? Тем более, такого активного, как Жанна? Перед побегом я могу дать ей сонной питье, но путь предстоит не близкий, по опасной горной дороге. Рано или поздно ее заметят. Что тогда?

Я попыталась представить себе, что будет. Филипп и его люди станут защищать меня, Антуан встанет на сторону брата, и, может быть, барон Касильяс — мне он показался более добродушным, чем другие. Хотя, как знать?

Братья Иерра и барон Морган… эти пойдут на все, вплоть до столкновения. И не пощадят ни меня, ни мою дочь. Я не знала с кем из них больше воинов, и не могла сказать, на чьей стороне численный перевес.

И потом, не стоит забывать про дона Алонсо. На сей раз, мое отсутствие обнаружат очень быстро, даже не смотря на то, что стражники будут спать глубоким сном. Погоня настигнет караван, и тогда уж точно станет известно о нашем местонахождении, если даже оно не обнаружится раньше. Одна из сторон получит подкрепление, и это будет не Филипп.

Если нам и удастся благополучно покинуть Эль Горра, то только чудом. Господи Иисусе, святые Жанна-Воительница и Жанна-Заступница, я знаю, что не имею права просить, но… я опустилась на колени и прочла молитву.

На душе стало спокойнее. Я прилегла рядом с Жанной, но сон не шел ко мне. Я думала о том, как это будет. Мы с дочерью возвращаемся в АльмЭлис — снова в своих стенах, снова под надежной защитой. Дон Алонсо ничего не сможет сделать — ведь тот монах умер, а без свидетеля доказать ничего невозможно. Церковь так легко не признает своих ошибок. Если только нам удастся выбраться, мы спасены.

Удастся ли? И снова в моей голове замелькали варианты возможного развития событий, один страшнее другого. Я могу рискнуть собой, но Жанной… Нет ничего, что стоило бы дороже ее жизни. Может, оставить ее здесь и бежать одной? В конце концов, я точно знаю — дон Алонсо не причинит ей вреда. Но такой побег бесполезен — у него в руках останется все самое дорогое для меня, и он сможет ставить любые условия. Нет, это не выход.

А если мы останемся обе, если не воспользуемся сегодняшней возможностью? Рано или поздно, дон Алонсо «решит этот вопрос». Что обещал он сделать со мной тогда, в мельничьей башне? Запереть в темницу или отправить в монастырь. Что ж, все возможности для этого у него есть — в Эль Горра предостаточно подвалов и, насколько я помню, их с доном Диего тетушка все еще аббатиса в обители Святой Жанны. В лучшем случае, меня ждут монастырские стены, в худшем — одно из обширных замковых подземелий. Как только дон Алонсо поймет, что королю с канцлером безразлична моя судьба, он примет решение. А Жанна? Как он сказал тогда — «о ней позаботится ее отец». Вот только позаботится ли он? И рискнет ли дон Алонсо отпустить возможную претендентку на наследство его сына? Возможно, он не причинит ей вреда, возможно, тоже передаст в монастырь на воспитание, но что ждет ее дальше? Монашеский покров? Не такая уж плохая участь для незаконнорожденной, скажут многие. Но мне от этого не легче. Я — ее мать, я должна попытаться. Моя девочка заслуживает большего.

Всю ночь я металась без сна, взвешивая бесконечные за и против. С первыми петушиным криком, вторя ему, донесся голос часового на донжоне — это означало, что пришло время для смены караула. Я поставила на огонь котелок с очередной порцией грога, не забыв плеснуть сонного зелья.

Вскоре у дверей раздался шум, означающий, что моя охрана сменилась. Я постучала в дверь с внутренней стороны. Игнасио, мой почти бессменный охранник в последнее время, открыл.

— Холодно? — спросила я.

— Пробирает до костей, синьора, — кивнул он.

— Вот, держите, погрейтесь, — я протянула им по чаше.

— Благодарю вас, синьора, — ответили оба моих стража.

— Мне можно выходить? — поинтересовалась я.

Игнасио покачал головой:

— Дон Алонсо велел не выпускать вас, пока все гости не разъедутся.

— И когда же они разъедутся?

— Да вроде должны сегодня, так что не волнуйтесь, это ненадолго.

Моей задачей было заговорить их до тех пор, пока зелье не подействует, чтобы дверь осталась незапертой. Я успешно осуществляла свой замысел, но тут неожиданно появился третий и совершенно лишний в эту минуту страж.

— Игнасио, синьор Бернардо зовет тебя, — приблизившись, сообщил Пабло.

Игнасио широко зевнул:

— Спать бы сейчас, а не выслушивать приказы Бернардо.

Я взяла чашу и хотела вновь ее наполнить, но тут дверь за мной со стуком захлопнулась и, скрипя, задвинулся засов. Пабло явно недолюбливал меня, мягко говоря. Я снова постучала.

— Чего вам?

— Хотела дать вам горячего грога, — ответила я.

— Не нужно мне ничего, — пробурчал через дверь Пабло.

Битва проиграна, поняла я. Уже через полчаса замок проснется, и будет поздно. Если до этого люди Филиппа не найдут меня, а они не найдут, потому что понятия не имеют о расположении покоев в замке, о побеге можно забыть.

Как на иголках просидела я на постели следующие минуты, прислушиваясь к звукам пробуждающегося замка. Когда откуда-то снизу донесся одновременный топот множества копыт, я вздохнула, вылила грог с сонным зельем в очаг, от чего огонь вспыхнул еще ярче, затем легла на постель и крепко прижала к себе Жанну.


Хорхе потом сказал, что, когда они с Пабло отворили дверь, то нашли нас с Жанной спящими. Как и одного из стражников у двери и Игнасио в караульной. Что подумали об этом внезапном приступе сонливости Хорхе и дон Алонсо, мне осталось неизвестно. Утром следующего дня мне вновь, как ни в чем не бывало, разрешили выходить.

Все это время я провела в размышлениях о том, что же делать теперь. В конце концов, я многократно взвесила за и против и решилась. Мне нужно поговорить с доном Алонсо.

Я начала искать подходящий случай, когда у него будет более-менее хорошее расположение духа.

Случай представился неожиданно:

— Вы уже несколько дней ходите за мной по пятам. Может, скажете, что вам нужно?

— Мне нужно поговорить с вами.

— Что ж, я тоже хотел поговорить с вами, — ответил дон Алонсо.

Следуя за ним, я поднялась на крепостную стену. Обернувшись ко мне, он произнес:

— Говорите.

— Как вы себя чувствуете?

В ответ он сделал нетерпеливый жест раненой рукой.

— Как обычно. Переходите к делу.

— Сначала скажите вы, — улыбнулась я.

— Боитесь раньше времени раскрыть свои планы?