Эми Фетцер - Мятежное сердце

Но она совсем не походила на ребенка.

— Я племянница бригадного генерала Этвела Дентона и дочь генерала Ричарда Дентона. Единственная наследница, сэр.

Киплер выпрямился: эти имена произвели должное впечатление.

— И я хочу взглянуть на вашего пленника.

— У меня нет пленника.

Обойдя лежащего у ее ног зверя, гостья подошла к нему и откинула голову, словно для того, чтобы он полюбовался ее нежной шеей и пышной грудью.

— Мне поручили доставить пленника в Англию, где его будут судить. Вам наверняка известно, что он подозревается в преступлениях против короны.

— Нет, неизвестно.

Она положила ладонь на его руку.

— Насколько мне известно, это имеет отношение к Опекуну, — многозначительно прошептала она, поглаживая ему руку.

— Почему они послали вас?

— Осторожность. Знаете, он влиятельный человек, у него много друзей в самых высоких сферах.

— Понимаю. Ублюдок заслуживает того, чтобы сгнить здесь.

— Его преступления не имеют ведь никакого значения, правда?

— Это личное дело.

— Простите мою назойливость, милорд.

— Вас послал бригадный генерал Дентон?

— Не совсем. Та особа предпочла бы остаться безымянной. Но если вы сомневаетесь… — Она достала сложенный лист, скрепленный печатью Стенхоупа. Глаза у Киллера загорелись. — Вся суматоха вызвана тем, что мне нужно было доставить вам письмо как можно скорее. Мне даны полномочия увезти его отсюда. В моем распоряжении корабль, доставивший меня из Лондона. В такое неспокойное время его величество должен вершить правосудие быстро. Особенно теперь, когда американцы думают, что могут жить в собственной стране. — Она горько усмехнулась, и полковник согласно кивнул. — Думаю, они намерены его повесить, но… — Она понизила голос и наклонилась, прижавшись грудью к его руке. — Теперь даже король обязан соблюдать закон и устроить суд.

— Я не могу этого сделать.

— Фрэнсис… могу я вас так называть? — Ее голос сводил Киллера с ума. Он кивнул. — Возможно, его состояние не позволит ему перенести путешествие. Дайте мне взглянуть на груз, и тогда мы вместе решим, что делать. Против этого вы не станете возражать? Если он при смерти, я не буду настаивать на выполнении своей миссии. Тогда я могу остаться здесь, и вы покажете мне город. Не хочется сердить короля, сэр. Поверьте, у Георга, то есть у его величества, и так уже неприятности с этим Опекуном, а несвоевременный арест плохо отразится на всей Англии.

Полковник взглянул на печать, затем на девушку. Это единственное, чего нельзя игнорировать, подумал он и бросил письмо на стол.

— Прошу сюда, мисс Дентон.

— Микаэла.

Прикрыв лицо вуалью, она вышла следом за ним из комнаты. Они миновали несколько коридоров, часовые вытягивались перед ними по стойке смирно. Киплер остановился на узкой площадке возле лестницы.

— Мерзавец там. — Он кивнул на дверь.

— Вы не проводите меня?

Полковник с отвращением взглянул на запертую дверь.

— Нет… Охраняйте дочь генерала, — приказал он своим людям. — После того, как вы… Вы не согласитесь позавтракать со мной завтра утром?

— С удовольствием, Фрэнсис.

Тот покраснел, как школьник, и отвернулся. Микаэла посмотрела ему вслед, затем подошла к двери и махнула охраннику, чтобы ей открыли замок.

— Лучше не входить, мисс. Он опасен, словно дикий зверь.

— Уверяю вас, капрал, я в состоянии защитить себя. — Она погладила Раджин.

Парень открыл дверь, и в нос ей ударил запах гниющей пищи, крови, мочи. Микаэла сглотнула, заставив себя войти в каменный мешок.

Боже милосердный!

Он был закован в цепи, одежда вся в засохшей крови, лицо неузнаваемо. Она шагнула к нему и поняла, что не слышит его дыхания.

— Снимите это немедленно! — Стражники бросились выполнять приказание, и она благодарила Господа, что никто не видит выражение ее лица.

Она махнула Кабаи.

— Пожалуйста, будь осторожен.

Араб подхватил его на руки, голова Рейна безвольно упала, и Микаэла всхлипнула, подавив желание погладить опухшее лицо мужа.

Раджин зашипела.

— Быстро, нужно выбраться отсюда, пока Киплер не сломал печать на конверте!

Микаэла пошла вперед, за ней двинулась пантера, рыча на стражников. Те отпрянули и подняли оружие.

— Нет! Раджин! — Огромная кошка подошла к ней, шерсть на загривке стояла дыбом даже под рукой хозяйки. — Откройте дверь.

Стражники подозрительно смотрели на нее.

— Откройте дверь! — Микаэла выхватила пистолет, направив дуло на одного из солдат. — Я дочь генерала. Думаете, я не знаю, как обращаться с этой штукой?

— Открой, Бенни. Полковник велел слушаться ее.

На них обрушился поток свежего воздуха, и Рейн застонал. Она прошла мимо солдат твердым, уверенным, неторопливым шагом. Ей нельзя вызывать подозрений. Она прошла мимо двух часовых у ворот, подавив желание прикрикнуть на них, когда они слишком медленно открывали створки. Уже на пыльной улице Микаэла услышала за спиной крики. Печать!

Громко свистнув, она ускорила шаг. Кабаи старался не потревожить Рейна.

«Пожалуйста, не умирай», — молила она.

Микаэла побежала к карете, с грохотом остановившейся перед ними. Дверь распахнулась, на мостовую спрыгнул Темпл, прикрывая их.

— Поторопись. Он уже прочитал записку.

— Господи Иисусе! — воскликнул Темпл, бросив взгляд на Рейна.

Кабаи нырнул в экипаж, и в этот момент солдаты начали стрелять. Микаэла и Темпл, выстрелив в ответ, прыгнули в карету, экипаж накренился, и четверка гнедых понеслась к морю.

— Господи, зачем они это сделали?

— Не знаю… о Боже. — Она сжала кулаки. — Я собственноручно убью этого труса. Клянусь.

Тишину нарушил ружейный залп, одна пуля вонзилась в дверцу кареты.

Рейн пошевелился, медленно приоткрыл глаза.

— Ты в безопасности, любимый. Микаэла сбросила шляпу.

В его взгляде мелькнуло узнавание.

— Мик…

— Да, Рейн, я здесь. Не волнуйся. Молчи, береги силы. Карета подпрыгнула, и он взвыл от боли.

— Поторопи их, Темпл. Быстрее!

— Они стараются, Микаэла. — Он зарядил оружие и выстрелил в темноту. — «Императрица» снялась с якоря.

— Слава Богу.

Карета едва не опрокидывалась от бешеной скачки, и когда Микаэла уже думала, что лошади больше не в состоянии сделать ни шагу, они остановились в восточной части порта.

«Часовой» стоял на якоре в некотором удалении от берега. Кабаи старался идти осторожно, положив Рейна на плечо, и Микаэла чуть не упала в обморок при виде спины мужа.

Темпл поддержал ее.

— Он справится. Он выжил после вашего выстрела.

— По сравнению с этим та рана просто царапина!

Она помогала грести, с яростью погружая весло, по щекам у нее текли слезы. Она была не в силах посмотреть на своего мужа, которого избили и заковали в цепи, словно животное. Раджин легла перед ней, положила голову ей на колени. Микаэла продолжала грести. Темпл крикнул, и с борта им спустили веревочную лестницу. Сначала поднялась она, за ней мужчины. Кабаи благодаря своей необыкновенной силе моментально перемахнул через борт и ступил на палубу. Темпл сразу велел ставить паруса, а араб уложил хозяина на кровать.

— Кабаи, сумку Авроры. Быстрее. — Микаэла вытряхнула содержимое, прочла этикетки и закрыла глаза, вспоминая инструкции. — Чашку воды.

Открыв зубами пузырек, она налила в воду несколько капель, приподняла голову мужа и заставила его выпить лекарство.

— Рейн, любимый. Выпей, пожалуйста.

Он послушно стал пить. Наконец-то боль хоть немного утихнет.

— Кабаи, мне нужна еще вода и бинты. Принеси сюда маленький столик. Вон тот. — Вытащив из-за корсажа нож, Микаэла с яростью располосовала простыню.

— Мика…

Выронив нож, она села на колени рядом с кроватью, дрожащей рукой откинула у него со лба грязные волосы.

— Да, любимый, я здесь.

— Ты не… послушалась меня.

— Разве ты от этого не выиграл? — попыталась улыбнуться она.

Его губы слегка дрогнули.

— Ты… простишь меня?

Микаэла изо всех сил пыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания.

— Конечно, любовь моя.

Но Рейн уже потерял сознание. Она пощупала его пульс, затем прижалась лбом к матрасу и зарыдала, сжимая его окровавленную руку.

Рейн шел один по пустынной улице, слыша эхо собственных шагов. Туман клубился вокруг его ног, он посмотрел на открытую дверь, из которой лился яркий свет.

«Борись за меня, любовь моя, борись».

Он повернул и двинулся сквозь тьму. Грязный, полуголый ребенок выбежал ему навстречу. Он протянул руку к такому знакомому лицу мальчика, но прежде чем успел коснуться его, мальчик растаял как дым.

В конце улицы был свет. Женщина, высокий мужчина и еще не оформившийся юноша крепко обнимали друг друга. Юноша посмотрел на него, махнул рукой, и все трое растворились во тьме. Он сделал еще шаг, но кто-то загородил ему дорогу.

Саари. В тумане проступали только контуры ее лица.

— Прости меня, — шепнул он.

Она коснулась его лица, холодные пальцы скользнули по коже.

— Прости себя. — Она уперлась ему в грудь, отталкивая. — Твое место не здесь.

— А где? Она кивнула.

Рейн повернул голову и увидел, что в дверном проеме стоит женская фигура.

— Иди ко мне, Рейн, я люблю тебя.

Ее энергия наполнила его, делая все сильнее.

— Я люблю тебя.

Микаэла. Он побежал к двери, на пороге остановился, посмотрел назад.

Аврора с Рэнсомом улыбались, словно говоря: «Ты ищешь себя».

Рейн кивнул и вошел.

Он пошевелился. Тело онемело, и он заставил себя лежать спокойно, зная, что, если попробует двинуться, боль опять унесет его от нее. С яростной решимостью он впитывал свежие приятные запахи, обдувающий кожу прохладный ветерок. Он лежал на боку на взбитых подушках, накрытый тонкой простыней, ощущал, как покачивается корабль, и начал вспоминать.

Микаэла в черном. Она плачет над ним, зовет, прощает его.

Рейн сделал глубокий вдох, открыл глаза и заморгал от льющегося в дверь яркого света.

Он узнал обстановку «Часового», заметил столик с бинтами и склянками, разбросанную одежду, потом увидел ее. Она сидела на полу, уткнувшись головой в матрас. У нее умиротворенный вид. Ему захотелось коснуться ее, стереть дорожки слез на щеках.

Его пальцы легли на волосы жены.

Она вздрогнула, подняла голову.

— Слава Богу.

— Нет, любовь моя, спасибо тебе, — прошептал он. Слезы хлынули у нее из глаз, лишая его мужества, заставляя страдать от той боли, которую он причинил ей.

— Не плачь, любимая.

— А мне хочется. — Его губы дрогнули в улыбке. — Я думала, что потеряла тебя, Рейн.

— Я никогда тебя не покину.

— Как ты себя чувствуешь?

— Живым.

— Ты выглядишь лучше.

— Чем кто? — нахмурился он.

— Чем мертвый. — Ее глаза снова наполнились слезами.

— Прости меня…

— Не надо об этом. Пожалуйста. — Микаэла откинула волосы с его лица, подала ему воды. Он медленно выпил. — Ты можешь рассказать, что случилось?

Рейн попытался сосредоточиться.

— Я задал один вопрос, и меня тут же заковали.

— Киплер?

— Да, хотя я ничего не помню, после того как на меня надели цепи и бросили в подвал.

— Зачем они тебя избили, Рейн?

— Он хотел, чтобы я умер, Микаэла, только у него не хватило духу собственноручно убить меня.

— Киплер? Он был один?

— Думаю, Киплер выполнял чей-то приказ. Он не понял, о чем я говорю, когда я упомянул имя Саари.

Микаэла кивнула.

— Я хочу обнять тебя, любимая.

— Нельзя. Твои раны.

— Моя любовь к тебе сильнее боли.

Она с сомнением взглянула на мужа, потом встала с пола и легла рядом. Рейн уткнулся лицом ей в волосы, наслаждаясь ее запахом, его рука скользнула по ее животу. Боль пронзила ему спину, но он видел только Микаэлу.

— На некоторое время я погружусь в очень глубокий сон. Не пугайся.

Микаэла окинула взглядом его лицо: черный синяк на щеке, порез на лбу.

— Лечи себя, я буду рядом с тобой.

В его улыбке была нежность и восхищение.

— Мы всегда будем вместе. Если нужно, я привяжу себя к тебе и последую за тобой… Мы больше никогда не расстанемся.

— Рейн?

Он сжал ее в объятиях, не обращая внимания на боль.

— Ты победила, Микаэла. Я не могу бороться с твоим мятежным сердцем. — Он поцеловал ее в ухо. — Моя свобода заключена внутри него.

Микаэла почувствовала, как глупые слезы жгут ей глаза, откинулась на матрас, наслаждаясь ощущением того, что муж лежит рядом, и в первый раз за четыре дня уснула.

В каюту вошел Кабаи, и Рейн приложил палец к губам. Микаэла спала. Все дни она не отходила от него, он чувствовал это, черпал силы в ее прикосновениях, когда она смазывала ему раны целебной мазью.