Наблюдательный пункт я выбрала в укромной нише возле лифтов, с отличным видом на кафе. Непринужденно облокотилась о прилавок табачного киоска, прикрылась “Вог”. Мисс Мамфорд не была поклонницей сигарет, жвачки или непритязательного чтива. В 11 часов 12 минут секретарша проследовала в кафетерий. Не успела ее деревянная спина скрыться там, как я уже нажимала кнопку пятнадцатого этажа.
– Привет! – Лучась улыбкой, я вошла в приемную Фрэнклина. – Мы вроде бы не знакомы. Я Барбара Аверс, жена мистера Аверса.
Последнее звено в длинной череде девочек на телефоне, ярко раскрашенное и крупно завитое создание, похлопало ресницами.
– I-i... – Вялые пальцы неуверенно коснулись моей руки. – Очень приятно...
– Как вас зовут?
– Салли. Салли Грабмэн.
– Очень рада с вами познакомиться, Салли. Хочу забрать кое-какие мелочи для Фрэнклина.
– Но, миссис Аверс, я не знаю, может...
– Мисс Мамфорд мне поможет.
– Но у нее сейчас перерыв...
– О... (Какой сюрприз.)Не беда. Я и сама прекрасно знаю, где что лежит. Как-никак именно я когда-то вводила мисс Мамфорд в курс дела.
В приемной зазвонил телефон, и девушка растерянно оглянулась.
– Все в порядке, дорогая. Бегите.
И девушка побежала. За те жалкие гроши, что ей тут платят, глупо связываться с женой патрона – особенно учитывая, что мы с ней явно в разных весовых категориях.
Я уж и не помнила, когда наведывалась в контору Фрэнклина в последний раз. Со смерти Сары-Джейн я лишь изредка выбиралась в центр, и всегда Фрэнклин назначал мне встречу в ресторане, в театре, в спортивном зале. Где угодно, только не на работе. Невероятно, но факт: я не заглядывала сюда без малого год.
Папки по старым судебным процессам хранились вместе, в одном помещении. По всем стенам, от пола до потолка, высились безликие стальные стеллажи с выдвижными ящиками, набитыми тысячами и тысячами законченных дел. Если я убеждена, что к их числу относится и дело Люсинды Пэйн, разумно начать поиски именно отсюда. Впрочем, мало ли в чем я убеждена? Нужны бесспорные доказательства. Пока вина не доказана, Фрэнклин – да повылазят его пересаженные волосы! – считается беспорочным, как младенец.
Быстро обследовав архив, я вытянула ящик на “П”. Забит он был до отказа, но папки Фрэнклина, по счастью, легко узнать: из всех сотрудников фирмы только он отмечает закрытые дела маленькой четкой галочкой напротив имени клиента. Я торопливо перебрала все папки, от Уильяма Пакстона до Анны Пшиковски. Люсинды Пэйн не было.
Совершенно обескураженная, я вернулась к началу ящика и тщательно изучила его содержимое еще раз. Может, бумаги Люсинды случайно угодили в чужую папку? Ничего подобного. Значит, дело все еще не закрыто? Но чутье подсказывало обратное.
Чеки! Те, что Фрэнклин выдал мне для банка “Горный”! На них-то я и открыла счет его избирательной кампании. Чеки, выписанные страховыми компаниями на фамилии его клиентов... Ну конечно! То были выплаты по выигранным и благополучно закрытым делам. Вроде дела миссис Пэйн... Я зажмурилась, вспоминая фамилию.
Кэдбери. Как шоколад. Фрэнклин вскоре отобрал у меня бухгалтерские книги и увез их в избирательный штаб. Я перебирала папки на “К”, словно пролистывая десятки судеб, подошедших к критическому рубежу. Совсем как моя судьба. Знать бы, в какой адвокатской конторе, в каком железном ящике скоро появится бракоразводное дело Барбары Аверс... Не сомневаюсь, мой пока еще супруг охотно присоветует мне какого-нибудь адвоката.
Сразу за “Куинн” следовал некто “Кэррэдин”. У меня болезненно екнуло сердце. Дело Кэдбери закрыто, между тем его здесь нет. Вывод напрашивается сам собой: оно отлеживается в одной компании с папкой Люсинды Пэйн в каком-то укромном месте. Но где, черт возьми?
Убедившись, что рядом ни души, я скользнула в личную приемную Фрэнклина. Документы по текущим делам, помнится, хранились в кабинете мисс Мамфорд. Ключ от комнаты секретарши я выудила из-под горшка с чахлой бегонией – нехитрый тайник не менялся годами. Обшарила и стол, и стеллажи, но ни Пэйна, ни Кэдбери не нашла. В задумчивости я вновь заперла ее унылую конурку и вернула ключ под горшок.
Оставался последний вариант – папки из кабинета Фрэнклина. Такой чести удостаивались лишь особо привилегированные клиенты – миллионеры, политики, звезды шоу-бизнеса и спорта. Их дела он берег от любопытных глаз собственных служащих. Я выкопала со дна сумки связку ключей, отперла дверь, вошла и обомлела.
Передо мной предстал совершенно незнакомый кабинет постороннего человека. Без следа испарилось солидное убранство в серых и бордовых тонах, над которым я колдовала не один месяц. Теперь тут царили блеклые оттенки лимона и дыни. И повсюду витал дух одной бледнолицей особы...
Забавно, он даже не обмолвился, что заново оформил кабинет. Как, впрочем, и о званом ужине в избирательном штабе. Нет и массивного дивана с кожаной обивкой, который в свое время так понравился Фрэнклину. И куда подевались подобранные под стать дивану стулья-троны? А его стол! Боже, сколько недель я убила на словесные баталии с краснодеревщиком. Тот ни в какую не желал принимать всерьез требования Фрэнклина к размерам столешницы, устройству ящиков и форме ручек.
Несколько месяцев жизни угробила я на то, чтобы жесткие, как церковный догмат, представления Фрэнклина об идеальном кабинете адвоката получили полное и совершенное воплощение. И вот все мои труды пошли прахом. Передо мной был холодный и манерный интерьер, будто выскочивший из модного журнала тридцатых годов. Мебель ломких геометрических форм с неожиданно скругленными углами и груда ярких безделушек – не кабинет, а будуар. Молодец, Эшли.
В книжном шкафу тоже произошли перемены. Все стояло не на своих местах, и я порядком попотела, пока нашла увесистый энциклопедический словарь. Наконец вытащила том и вздрогнула – в просвете между книгами самоуверенно улыбалось мое лицо, точеное и надменное. С горькой усмешкой я достала из шкафа наше семейное фото, которое прежде стояло у Фрэнклина на столе. Барбара Аверс была высокомерна и прекрасна, как голливудская звезда. Высокие, как у Одри Хёпберн, скулы, томно мерцают глаза Бетт Дэвис, а совершенству подбородка позавидовала бы сама Кэтрин Хёпберн.
Я много месяцев не видела этого лица. Ее величество Барбара Великолепная. Идеальный портрет идеального семейства. Я обнимаю Рикки и Джейсона, а Фрэнклин – да поразят его разом кариес, пульпит, пародонтоз и аллергия на новокаин! – держится особняком. Я швырнула глянцевую картинку в мусорную корзину, открыла словарь на букву “К” и завладела ключом от ящика с секретными бумагами.
Папка Кэдбери отыскалась сразу же. У фамилии стояла галочка, а следом за ней – маленький плюс. А вот и Люсинда Пэйн, и снова тот же плюс на полях. Обе папки раздувались от бесчисленных документов – нечего и думать прочитать это все за несколько оставшихся минут. Но эти два дела связывало что-то подозрительное, и я твердо решила докопаться до правды. Схватив со стола Фрэнклина блокнот, я поспешно переписала шапки обеих папок – имя клиента, адрес и телефон, официальный номер дела и сумму выплаты. Затем по уши зарылась в каталог, лихорадочно отыскивая другие дела с галочкой и плюсом.
– Что вы тут делаете? Это секретные сведения!
Едва не прикусив язык, я обернулась на крик. Клокоча от возмущения, на меня наступала мисс Мамфорд. Я улыбнулась:
– Мисс Мамфорд, рада вас видеть.
– Миссис Аверс? – недоверчиво спросила она.
Господи, ведь мисс Мамфорд знает только Барбару-худышку. Я глубоко вздохнула с деланным смущением.
– Ах, понимаю, меня теперь трудно узнать. Боюсь, я порядком располнела. Но знаете, операция, лекарства, постельный режим...
Мисс Мамфорд помешана на болезнях, может часами смаковать чужие симптомы. Больной человек сразу же делается ей симпатичен – особенно если перенес операцию. Вот и сейчас за толстыми стеклами очков промелькнула тень неподдельного интереса. Но разумеется, идеальное воспитание не позволило ей пуститься в расспросы.
– А я и не знала... Конечно, удивлялась, что вы так давно к нам не заходите, но списывала на занятость. Эти ваши заметки в “Глоб”, наверное, отнимают массу времени?
– Представляю, мисс Мамфорд, как вы были потрясены. Незнакомка пробралась в кабинет Фрэнклина и роется в его личных бумагах. – Я снова взялась за карандаш и зашуршала папками. – Но Фрэнклин такой рассеянный. Представляете, улетел в Спрингфилд без каких-то важных данных.
– Он мог позвонить мне.
– Но, мисс Мамфорд, он так и сделал. Вчера до ночи названивал вам домой, однако никто не брал трубку.
– Я была дома.
Второе имя, третье... Я строчила как пулемет, но время неслось еще быстрее.
– Помнится, Фрэнклин одновременно укладывал чемодан и пытался до вас дозвониться. Может, ошибся номером... (Быстрее!)К счастью, я все равно собиралась в редакцию, вот и согласилась заглянуть в контору.
– Позвольте вам помочь, миссис Аверс.
– Да уже почти все. Осталось несколько имен... – Спасибо, папа, заставил меня освоить скоропись! – Но я не прочь выпить чашечку кофе.
Она ушла. Седьмое имя, восьмое... На “Л” и “М” ничего...
– Ваш кофе!
– Кофе? Разве я сказала “кофе”? (Взгляд идиотки.)Что значит старая привычка. Врачи ведь запретили мне пить кофе. Чай, лучше травяной. Вас не затруднит?
Пластиковый стаканчик с желтоватой жидкостью возник передо мной с той же необъяснимой скоростью, но я все же успела покончить с буквой “П”. И тут на столе Фрэнклина зазвонил телефон.
– Приемная мистера Аверса.
На “Р” ничего, на “С” одна фамилия. Жалобно хрустнув, сломался грифель, и я судорожно схватила другой карандаш.
– Не беспокойтесь, мистер Аверс, я сейчас же все оформлю. (Фрэнклин!)Желаете поговорить с миссис Аверс?
Его крик я услышала через комнату.
– Д-да, она здесь... (Пауза. Пиши быстрее!)Делает для вас выписки из секретных папок.
Еще одна фамилия на “Т”. Быстрее! Телефонная трубка со стуком упала на стол, ящик картотеки захлопнулся, едва не отрезав мне пальцы. (У-у-ууууу – Ну и боль.)
– Миссис Аверс, я требую, чтобы вы немедленно ушли!
– Мисс Мамфорд! (Побольше гнева и недоумения. Пальцы выглядят ужасно.)
– Вы не имеете права здесь находиться. Мистер Аверс...
– Фрэнклин? Что он вам наговорил? – Я уже была у стола. – Фрэнклин?
– Какого черта ты делаешь в моем...
– Милый, нехорошо разыгрывать мисс Мамфорд.
– ... Кабинете?!
– Да, вообрази, она все приняла за чистую монету. – Я рассмеялась и взглядом призвала секретаршу примкнуть к нашему веселью. – Представляешь, она прищемила мне пальцы ящиком.
– Так ты роешься в моем архиве? Убирайся! Сию секунду!
Я подула на пальцы и помахала ими. Свежие ссадины вспухли кровью, мисс Мамфорд в изумлении уставилась на них, начисто выпав из разговора.
– Нет, спасибо. – Я снова рассмеялась и пояснила секретарше, прикрыв ладонью трубку телефона: – Фрэнклин интересуется, не нужен ли мне опытный адвокат. Чтобы подать иск о физическом ущербе.
– Я принесу аптечку.
Оставшись одна, я прижала трубку плечом и вновь взялась за карандаш. Делать выписки и одновременно слушать Фрэнклина было затруднительно, так что я не обращала внимания, что он там несет. Слава богу, на “У” и “Ф” пусто. Поднажми, Барбара, еще две папки!Фрэнклин сорвался на пронзительный фальцет. Послышались шаги. Возвращается!
– И я люблю тебя, милый! – Я звучно чмокнула трубку. – Надеюсь, тебе удастся разжиться деньгами на свою кампанию. И возвращайся поскорее. Пока.
– Мне так жаль, миссис Аверс. – Мисс Мамфорд вошла в кабинете с йодом и ватой. – Никогда не знала, что мистер Аверс любит розыгрыши. Он всегда такой серьезный... – Она покраснела.
– Фрэнклин – прирожденный актер. – Я торопливо писала, стараясь не коситься на пузырек с йодом. – Может, подождем с перевязкой? Я почти закончила.
Телефон зазвонил снова. Фрэнклин. Едва мисс Мамфорд сняла трубку, я выхватила из ящика две последние папки и бросилась к двери в ванную. Но мисс Мамфорд оказалась проворнее – пока я шаталась на своих каблуках, она одолела дистанцию, разделявшую нас.
– Стойте! Отдайте мне эти папки.
Она вцепилась в папки, но я вырвалась и привалилась к двери в ванную, свободной рукой пытаясь нашарить дверную ручку.
Глаза мисс Мамфорд налились бешенством. Мои пальцы наконец нащупали и повернули ручку. Мисс Мамфорд снова бросилась на меня, но я шагнула в сторону, и она влетела в ванную. Я захлопнула дверь.
– Откройте!
Она дергала ручку, колотила в дверь. Я всем телом навалилась на преграду, быстро водя карандашом в блокноте. Мисс Мамфорд была намного легче, и этого преимущества оказалось достаточно, чтобы я могла разобраться с двумя оставшимися папками.
Закончив писать, я осознала, что дверь больше не сотрясается под ударами. Из ванной доносилась невнятная скороговорка. Телефон в ванной! Я пересекла комнату, всунула папки в картотеку и быстро вышла из кабинета. Навстречу мне двигалась телефонистка.
"На диете" отзывы
Отзывы читателей о книге "На диете". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "На диете" друзьям в соцсетях.