И да, она хотела этого. Пусть и немного.

Алистер поцеловал ее, очень нежно и даже осторожно. Может, старался на камеру, а может, боялся, что она оттолкнет его. Алистер всегда был очень смелым. Они даже целовались, стоя на верхушке фонтана в холле университета, и Кэтрин ощущала себя центром Вселенной, и Алистер был ее солнцем.

Поцелуй вышел очень красивым и целомудренным, и даже с закрытыми глазами Кэтрин видела вспышки фотокамер и слышала, как щелкают затворы, заглушаемые гулом возбужденных голосов.

– Мы начнем все заново, Алистер? – шепнула она ему на ухо, когда поцелуй закончился.

Сестре бешено стучало в груди.

Слышишь, Джек?! Я совсем о тебе не думала в этот момент!

Алистер обнял ее одной рукой и повернулся к заинтересованной толпе.

– Итак, друзья гринписовцы! Перед вами новая звездная пара – Кэтрин Кингсли и Алистерим Денерим! Запомните этот звездный момент!

Алистер подхватил ее на руки, как пушинку, и закружил, превратив платье в зеленый вихрь.

Опять сумасшедше защелкали затворы. Джулиан завтра просто умрет от счастья.

– А я и забыл, какая ты красивая. Дурак я, что уехал тогда. Не проходило и дня, чтобы я не вспомнил о тебе, – тихонько шепнул ей Алистер.

– О, Алистер…

К ним уже подскочила самая бойкая из приглашенных журналисток, успевшая разнюхать, что Алистер и Кэтрин встречались еще в университете.

Алистер с видимым удовольствием отвечал на ее вопросы, остроумно и корректно, без пошлых и слишком личных подробностей.

Кэтрин отвлек неожиданный телефонный звонок.

Звонил Джек.

Джек. Джек звонит! Он мне звонит!

Порыв первой радости быстро заглушила гордость.

Не бери трубку, Кэтрин. Не бери. Эту. Чертову. Трубку.

Кэт спрятала телефон в карман и посмотрела на Алистера. Джека не–об–хо–ди–мо выкинуть из головы.

Алистер был лучше Джека. Во всем лучше, и видно это было невооруженным глазом. Не только внешне – выше, сильнее и мужественнее. Алистер был нежнее, добрее. Никакой злобы и обиженности на жизнь. Никаких попыток доказать что–то себе и окружающим. Это и отличало Кэтрин и людей ее круга: спокойная уверенность в завтрашнем дне. Отсутствие необходимости что–то доказывать. И не злиться на весь мир.

Кэтрин понимала, что ей и Джеку не суждено быть вместе. Лили была слепо преданна ему. Такая же девушка из простых, которой перепал кусочек славы и счастья. Так пусть же она борется за свое счастье, и она, Кэтрин Кингсли, будет бороться за свое.

Когда прием подходил к концу, Алистер увел ее с собой. Он приехал на мощном лексусе, таком же внушительном, как и он сам. Кэтрин понимала, что случится в этом лексусе, когда он остановит его где–нибудь на набережной с прекрасным видом на океан. И да, все–таки хорошо, что это Алистер, а не кто–то другой.

Но он всегда был лучше, чем она о нем думала. Секс в машине остался где–то в подростковом возрасте, из которого Алистер вышел давным–давно.

– Ты можешь остаться у меня, если хочешь, –сказал он. Машина медленно катилась вдоль освещенной ночными огнями автострады. – А можешь сказать, и я отвезу тебя домой.

Кэтрин едва удержалась, чтобы не слукавить.

– А чего хочешь ты, Лис?

Она увидела, как едва уловимо вздрогнул Алистер, услышав свое ласковое детское прозвище.

Кэт звала его так в минуты самой большой нежности.

– Я очень хочу, чтобы ты осталась, Кэтрин, – признался он. – Разве я могу хотеть чего–то иного?

Не мог. Никто не мог.

– Значит, я останусь.

Алистер жил в большом белокаменном особняке, неожиданным дополнением которого являлись большие розовые клумбы и нежная ажурная ограда.

– Здесь мило…

Алистер усмехнулся.

– Такой громила, как я, должен жить за забором с колючей проволокой под напряжением, за которым бегают злые доберманы в шипастых ошейниках?

– Да, – слегка улыбнулась Кэтрин. – Ненавижу стереотипы.

Во дворе у него находился небольшой, но очень красивый фонтан, струи которого неоново подсвечивались разными цветами.

– Как красиво… – Кэтрин перегнулась через бордюрчик, заглянуть на дно. – Я хочу бросить монетку.

– У меня нет мелочи… – сокрушенно произнес Алистер.

– У меня тоже. Просто подойди сюда.

Алистер подошел, и Кэтрин обняла его и поцеловала. Они занялись сексом прямо на этом фонтане, за ажурной оградой особняка, не раздеваясь и осторожно прислушиваясь к улице.

Кэт было смешно: вроде бы детская шалость с совсем не детскими атрибутами. Алистер был очень нежным и осторожным, что шло в разрез с бугрящимися под кожей мышцами. Как раньше, так и впредь, он прислушивался к любому ее желанию, и Кэтрин, когда все кончилось, даже не знала, почему у них ничего не вышло.

Алистер был идеален.

– Тебе понравилось? – шепотом спросил он, уткнувшись лицом в ее шею.

Большой, но ребенок.

– Безумно. И я не против повторить. – Кэтрин слегка куснула его за мочку уха и ласково взъерошила волосы.

Все оказалось гораздо проще и гораздо приятнее. Не пришлось переступать через себя. Мучиться. Страдать. Это потому, что она снова с Алистером или просто скатываться вниз всегда очень просто? Кэтрин решила не думать об этом.

Он подхватил ее на руки и понес в дом.

В доме есть еще очень много интересных мест,– успела подумать Кэтрин перед тем, как захлопнулась входная дверь.

Кэтрин сонно помешивала кофе ложечкой, скинув туфли и растянувшись на диванчике.

Из примерочной доносилась негромкая возня, сопровождавшаяся бурчанием Лили, мерявшей двести какое–то по счету свадебное платье. Зрелище, поначалу болезненно отдававшееся в груди Кэтрин, успело достаточно приесться. Этот салон был семнадцатым по счету, и день близился к полудню.

Лили вытащила ее из постели ранним утром и таскала за собой по всем магазинам. Толку от клевавшей носом Кэт было мало, но Лили не парилась. Кажется, ей просто нужно было восклицать кому–то «Ой, это те самые туфли! Я именно такие и хотела!»; «Ты видишь это платье? Оно меня полнит. Пойду, примерю следующее». Кэтрин согласно кивала всему, что говорила подруга, не особо вникая. Этот день был далеко не первым в их предсвадебном марафоне, но Лили, с ее утонченным вкусом, искала что–то поистине невероятное. В глубине души Кэт была уверена, что Лили не найдет платье своей мечты и остановится просто на «очень хорошем платье». Но ошиблась.

– Вот оно! – Лили отдернула занавеску примерочной и вышла наружу.

Да уж, выбранное платье не просто шло ей, оно было будто сшито специально для нее, идеально подчеркивая достоинства и скрывая недостатки.

– Правда, оно классное?

Слово «классное» подходило не очень. Скорее уж «обалденное». Кэтрин, как и любая другая девушка, не удержалась и на секунду представила себя в нем. Нет, определенно нет.

Лили закружилась, и пенистые юбки нежно взмахнули своими кружевными оборками.

– Я беру его. Кэтрин, достань из сумки кредитку.

Кэт допила остатки кофе, зевнула и полезла в сумочку подруги, пытаясь отыскать среди всего кошелек.

Раскрыв его, она нашла внутри не только кредитку, но и фотографию Лили и Джека. Одну из этих нелепых карточек, которые делаются в фотобудках всеми влюбленными, корчащими на камеру дурацкие рожицы.

– Эй! Ну что ты там копаешься? – раздался нетерпеливый голос Лили, красующейся перед зеркалом.

Кэт с трудом оторвалась от бессмысленного созерцания фото и достала кредитку.

– Ты просто красавица, Лили! – заметила Кэтрин. – Но позволь мне тебя покинуть. Джулиан просил не опаздывать. Сегодня первый день съемок. А платье мы уже выбрали.

Лили оторвалась от зеркала и обняла подругу.

– Спасибо тебе, Китти.

– Да не за что, – махнула рукой Кэт. – Я ничего особо и не сделала.

Подруги попрощались, и Кэтрин заспешила в «Fox».

Волосы Кэтрин развевал слабый теплый ветерок, в глазах отражались оранжевые огни заката. На мили и мили вокруг была дикая необузданная природа, буйствующая зеленью красок. Кэтрин беззащитно прижималась к телу рослого темноволосого парня в доспехах.

– Ричард, я люблю тебя! – Кэт нежно сжала лицо парня в своих ладонях. – Если ты погибнешь, я буду мстить целую вечность, до последней капли крови!

– Я не погибну, любовь моя! Я вернусь прежде, чем первый пожелтевший лист коснется земли.

– Стоп, снято! – раздался властный голос Джулиана, и Кэтрин облегченно вздохнула, убирая руки с лица Рика, и потянулась, разминая спину.

– Голубки мои, вы просто молодцы! На сегодня все, можете переодеваться и не забудьте повторить слова на завтра! – Джулиану не сиделось на месте, и он моментально унесся куда–то, решать вопросы вселенской важности.

Кэтрин спустилась с живописного холма, стряхивая пудру и блестки с плеч. Операторы организованно сворачивали рабочее место, пакуя и зачехляя камеры, и сворачивая толстые змеи проводов.

– Кэтрин, ты прирожденная актриса! – внизу девушку ждал Алистер.

Она кое–как уговорила Джулиана пропустить его на съемочную площадку. Слишком уж хотелось показать, на что она способна.

– Ты так хорошо играла, что я даже начал ревновать. Слишком уж много чувств было в твоих глазах.

Глаза Кэтрин лукаво блеснули.

– Рик – гей, – тихо шепнула она Алистеру.

– Мать честная, а ведь по нему и не скажешь! – изумился Ал.

Кэтрин стряхнула с его рубашки невидимые пылинки и разгладила складки.

– Алистер, моя подруга Лили выходит замуж. Я буду подружкой невесты.

– Это здорово, – парень обнял ее за плечи, и они пошли в гримерную.

– Хочешь пойти со мной на ее свадьбу?

– Спрашиваешь тоже, – улыбнулся Алистер. – Почту за честь сопроводить такую талантливую актрису и восхитительную девушку.

Кэт легко поцеловала его в губы и отправилась переодеваться. Свадьба должна была быть завтра. Девушке пришлось с боем отвоевывать этот день у Джулиана, который планировал закончить съемки финальных эпизодов. Пришлось пообещать ему работать всю следующую неделю не покладая рук. Кэтрин и сама была возбуждена не на шутку. Такое событие!

– Кэти? – ласково позвал ее Алистер.

Девушка, полностью погрузившаяся в свои мысли, очнулась.

– А? Что?

Они ехали по одной из центральных улиц Сиднея.

– Мне скучно разговаривать с самим собой, – весело заметил Алистер. – О чем ты так крепко задумалась?

И действительно, о чем? Кэтрин выбросила из головы все лишние мысли, сосредоточившись на ужине с Алом.

– Переживаю по поводу завтра.

Эта отмазка была самой простой. И, конечно же, как все очевидное, она сработала.

Взгляд у Алистера стал понимающим.

– Не бойся, ты справишься. Думаю, из тебя выйдет самая лучшая подружка невесты. Хотя невеста вышла бы еще лучше.

Справлюсь. Только вот не с тем, с чем ты думаешь, – Кэтрин отвлеклась на мысли о Джеке и последнюю фразу Ала пропустила мимо ушей.

Они припарковалась у «Саммита», и Алистер помог выйти Кэт из мащины.

– Что мы здесь делаем?! – удивилась девушка, увидев знакомую вывеску.

Место было очень не дешевым, если питаться там регулярно, можно за пару месяцев обанкротиться, как любил шутить Джулиан.

– Ну, должен же я сводить тебя куда–нибудь покруче Макдональдса? – пошутил Ал.

Кэтрин внимательно посмотрела на парня, пытаясь понять, что он задумал. Однако за те несколько месяцев, что они встречались, Кэтрин не сделала ни одной попытки стать к Алистеру ближе духовно. И это, казалось ей, устраивало их обоих. Теперь же что–то назревало.

Элегантный дворецкий в белых перчатках открыл им дверь, пропуская внутрь. Синий полумрак заставил Кэтрин забеспокоиться еще больше. Ноги утопали в роскошных коврах винного цвета. Алистер подвел ее к одному из маленьких круглых столиков на двоих.

– Тебе здесь нравится?

– Да. Очень, – поспешила ответить Кэтрин. – Волшебно.

Вид из окна открывался захватывающий. Кэтрин могла бы весь день сидеть и любоваться панорамой, напрочь забыв про еду, но Ал не дал ей долго витать в облаках.

Он тянул поразительно долго. Они съели первое, второе, и лишь когда принесли десерт, он заговорил:

– Кэтрин. Я много думал о нас.

Началось, – подумала девушка, и внутри нее все сжалось. –Алистер, умоляю, не делай этого.

Но Алистер не смог прочитать ее мысленную мольбу, приняв ее за волнение.

– Ты сделала меня самым счастливым человеком на этой планете. И одним своим словом можешь сделать самым несчастным. Я не встречал девушки прекраснее тебя, ты все, что мне нужно в этой жизни. И я буду идти за тобой всю жизнь, хоть на край земли, хоть за край. Кэтрин… ты выйдешь за меня замуж?

В руках Алистера появилась коробочка с кольцом. Прекрасным золотым кольцом с огромным бриллиантом, не имевшим никакого отношения к цвету ее глаз. Кэтрин не знала, почему именно сейчас вспомнила то кольцо, что красовалось на пальце у Лили.