Лия Сальваторе - На грани

Джеку захотелось врезать ему по лицу, но вместо этого он выдавил улыбку.

– Пора ехать, Алекс. Не будем заставлять Лили ждать нас.

Джек и компания его друзей, во главе с Джорданом, погрузились в машины, выстреливая шампанским и выкрикивая пошлые шуточки в адрес новобрачных.

Процессия тронулась с места, громко сигналя. До Джека все эти звуки доносились как сквозь туман. Отрешившись от происходящего, он думал лишь о том, как все могло бы быть сегодня. Перед глазами мелькали картинки, центром которых была Кэтрин. В белом платье. С кольцом из изумрудов и сапфиров, идеально повторяющих цвет ее глаз. Вот он надевает на ее палец кольцо, шепчет «я клянусь любить и оберегать…». Кэтрин смотрит в его глаза, и в них плещется счастье. Вот он подхватывает ее на руки, несет к выходу из церкви. Все осыпают их конфитюром, кричат, желают счастья… они весь день рядом, держатся за руки, а когда наступает ночь…

Джек ощутил, как к горлу подкатила ярость. Он не смог сдержаться и со всей силы саданул кулаком по окну. Автомобиль дернулся и остановился.

Джоунс отчетливо услышал, как Алекс выругался. Его выходку никто не заметил.

– Впереди авария, придется объезжать.

Алекс начал разворачивать машину. Джек повернул голову, пытаясь разглядеть место аварии получше. Красный феррари был всмятку, от него поднимался белый дым. В животе у него похолодело.

Нет, нет, пожалуйста. Только не рыжие волосы. Только не рыжие волосы.

Машина начала объезжать аварию, и Джек увидел на месте водительского кресла ворох темно–рыжих волос, кусочек зелено–голубого платья и неестественно вывернутую руку.

– Кэтрин! – дико закричал Джек. – Алекс, тормози! Тормози, мать твою!

Глядя на заторможенные движения друга, не понимающего, что произошло, и слишком медленно тянущегося к педали тормоза, Джек страшно выругался и рванул дверь, на ходу выскакивая из останавливающейся машины. Он не удержал равновесие и рухнул на асфальт, порвав костюм и содрав до мяса локти, но совсем этого не заметил. В глазах плыло, и единственной четкой картинкой была рыжая копна волос.

Джек рванул к исковерканной феррари, прихрамывая и кашляя от дыма.

– Разойдитесь! – рявкнул он, и люди, собравшиеся на месте аварии, шарахнулись в стороны.

Джоунс в два прыжка подлетел к феррари, рванул дверь авто, но ее заело. Тогда он дернул так, что жилы вздулись на руках, а в голове зазвенело. Дверка заскрежетала и отвалилась.

Девушка в машине мягко накренилась вперед, не чувствуя больше препятствий, и начала падать. Джек подхватил ее изломанное тело, чувствуя, как спазматически перехватывает дыхание. Девушка бездыханно повисла в его руках, как тряпичная кукла. Джоунс пропустил несколько ударов сердца, и медленно повернул ее голову к себе. Мир сорвался с места и закрутился, как карусель.

– Кэтрин… – жалобно прошептал он. – Пожалуйста, не умирай.

Джек нежно приложил ладонь к ее щеке и сжал в объятиях, чувствуя, как отчаянно, из последних сил, бьется ее сердце. В ушах звенело от сирен. Джоунс считал между ударами сердца Кэтрин.

– Не умирай… – шептал он, с ужасом осознавая, что считать приходится все дольше.

Чьи–то грубые руки дернули его, перед глазами замелькали люди в белых халатах, загрохотала каталка. Джека оттеснили в сторону. Он стоял рядом и как во сне наблюдал за тем, как чьи–то руки разрывают залитое кровью платье цвета морской волны, как выравнивают кости и накладывают жгуты. Один из врачей резко дернул руку девушки, вправляя плечо.

Кэт дико закричала и выгнулась дугой.

– Кэтрин! – Джоунс рванулся вперед, но двое могучих санитаров оттеснили его назад.

– Успокойтесь, – голос одного из них был отрезвляюще–мягким. – Ей сейчас оказывают помощь. А вы можете помочь нам, если сообщите имя этой девушки, ее адрес, и номер ее социального страхования.

– Вы позволите мне ехать с ней? – с надеждой произнес Джек, не отрывая глаз от истязаемого тела Кэтрин. Та больше не кричала. Наверное, потеряла сознание от боли.

Санитар вздохнул, но ответил:

– Позволим.

Дальнейшее стерлось из памяти Джека. Он смутно помнил, как врачи погрузили Кэтрин на машину скорой помощи, как выли сирены, как они ехали куда–то, торопясь изо всех сил, как бежали по белым коридорам больницы.

Джек сидел в коридоре и тупо рассматривал свои руки, испачканные кровью Кэт. На них осталось даже несколько рыжих волосков.

– Джек! – Джоунс поднял глаза и увидел бегущую к нему Лили. Лицо ее было белее свадебного платья, и на нем было написано выражение крайнего ужаса. – Как она, Джек? Она жива? Она будет жить?

Джек встал, желая обнять Лили и поддержать ее, но не нашел в себе сил это сделать, без сил опустился назад и закрыл лицо руками. До него донеслись сухие рыдания Лили. Кто–то, чей голос был ему незнаком, обнимал ее и шептал слова утешения.

Какое уж тут утешение. Если Кэтрин умрет, утешения не будет.

Время тянулось бесконечно медленно. Каждый раз, когда из отделения реанимации выходил человек, Джек вскакивал с места и бежал к нему, но каждый раз вышедший врач качал головой и говорил, что операция еще не окончена.

– Мистер Джоунс? – Джек вздрогнул и открыл глаза.

Он уснул прямо в коридоре, оперев голову на кулак. Шея жутко затекла и гнуться не хотела. Джоунс хрустнул позвонками, разминаясь, и вскочил на ноги, плохо соображая, что происходит и где он находится.

– Состояние мисс Кингсли стабильное. Через пару часов она придет в себя.

– К ней можно? – с волнением спросил Джек и оглянулся.

Лили рядом не было. Наверное, ее уговорили уехать домой. Джоунс же на уговоры не поддался.

Врач окинул Джека оценивающим взглядом.

– Вам не мешало бы отдохнуть и… завершить начатые дела.

Джек с раздражением оторвал белый цветок с лацкана свадебного костюма.

– Я не устал. И хочу увидеть Кэтрин.

– Ладно. Идите за мной.

Кэтрин лежала на кушетке, укрытая голубоватой простыней, в окружении кучи приборов, фиксировавших ее состояние. Вид у нее был ужасный. Джек даже не пытался представить себе, как она отреагирует на это, когда придет в себя. Он осторожно присел рядом и взял девушку за руку. Рука была холодной и безвольной.

– Кэтрин… – голос его прозвучал почти жалобно. – Прости меня, Разноглазая. Я не должен был этого делать. Не должен жениться на Лили. Ты ведь знала, что я всегда любил только тебя. С нашей самой первой встречи и до сих пор, в моем сердце одна лишь ты. Милая моя Кэтрин… я бы весь мир отдал, и свою жизнь, лишь бы с тобой все было хорошо.

Он чуть сжал ее ладонь и сунул руку в карман. В кармане обнаружилась подвязка и бархатная коробочка с кольцом. Некоторое время Джек непонимающе смотрел на белую кружевную ленточку, затем отшвырнул ее в сторону. Коробочку он открыл и вынул платиновое кольцо с изумрудами и сапфирами.

– Оно всегда было твоим, Разноглазая. Только твоим.

С этими словами Джек надел кольцо на палец Кэтрин. Рука девушки дернулась, и она слабо застонала.

– Мама? – тихонько прошептала она, силясь открыть глаза.

– Кэтрин! – Джоунс вскочил с места.

В палату вбежал врач.

Кэтрин застонала и открыла, наконец, глаза. Она обвела палату непонимающим взглядом, но прежде чем Джек успел попасться ей на глаза, его вытолкали в коридор. Джоунс в ярости мерил коридор шагами.

Он готов был уже начать пинать дверь, требуя, чтобы его впустили, когда она распахнулась сама, и в коридор вышел доктор.

– Мистер Джоунс… – врач замялся. – У мисс Кингсли амнезия.

Удар пришелся ниже пояса. Джек ожидал все, что угодно, только не это.

– Полная амнезия, – уточнил доктор. – Она не помнит даже своего имени. И, мистер Джоунс. – голос врача приобрел властные нотки. – Не вздумайте давить на нее, заставляя вспомнить. Память вернется сама, со временем.

Доктор похлопал Джека по плечу и ушел.

Джоунс замер на пороге палаты, не зная, что говорить. Мысли разбежались, он с трудом пытался осилить значение фразы «полная амнезия». Наконец решился, толкнул дверь и вошел внутрь.

Кэтрин полусидела на кушетке, с удивлением рассматривая кольцо на своей руке, как и саму руку. Когда Джек вошел, она подняла на него глаза. Прикусив язык, чтобы сдержать привычное «Разноглазая», Джек произнес:

– Кэтрин.

– Мы знакомы? – с легким любопытством спросила Кэт, ощупывая свое лицо. – Доктор сказал, я попала в аварию, и у меня амнезия.

– Мы… были знакомы.

– У тебя усталый вид, – от проницательного взгляда Кэтрин не ускользнули ни порванный костюм, ни синяки под глазами, ни взъерошенные волосы.

– Я ждал, пока ты придешь в себя.

– Когда произошла авария?

– 17 июля.

– А сегодня?

– 20 июля.

Кэтрин нахмурилась, подсчитывая.

– Ты провел здесь трое суток?! Стоп… – она внимательно посмотрела на свое кольцо на безымянном пальце. Ты… ты мой муж?

Ах, как же ему хотелось сказать «да».

– Нет, – Джек выдавил вымученную улыбку. – Я твой близкий друг. Меня зовут Джек.

– Джек… – Кэтрин прикрыла глаза, пробуя его имя на вкус. – У тебя есть зеркало?

– Нет, Раз… Кэтрин, – вырвалось у Джоунса.

Джоунс, ты кретин.

Кэтрин выглядела озадаченной.

– Раз… чего?!

– Прости, – Джек аккуратно присел на кушетку рядом. – Позволишь взять тебя за руку?

Кэт завороженно кивнула, разглядывая его руки, все в засохшей крови. Джоунс нежно переплел ее пальцы со своими.

– Ты родом из города Харлем, Кэтрин. США. Там живут твои родители. Там жил и я. Мы вместе учились в школе, а потом ты уехала в Сидней, закончила университет Сидней, и стала известной актрисой.

– Актрисой? – слабо улыбнулась Кэт. – Правда?

– Правда. Думаю, википедия скажет тебе о себе гораздо больше, чем я. Но я не о биографии хочу рассказать. Возможно, ты сможешь вспомнить, если я напомню тебе, какой ты была. Я не утомил тебя?

Кэтрин покачала головой, не сводя глаз с Джека.

– Ты была самой доброй и отзывчивой девушкой из всех, что я встречал. И самой красивой. И отчаянной. Мы познакомились с тобой весной, в центральном парке Харлема. На тебе было голубое платье и белый передничек. Твои рыжие кудряшки и яркие глаза – пленили меня сразу и навеки. Признаюсь, наше с тобой знакомство…

Шум снаружи заставил Джека прерваться. Он повернул голову к двери, и как раз во время. Внутрь влетел светловолосый громила, в два раза шире самого Джека и на голову выше.

– Кэтрин! – он бросился к кушетке.

– Осторожно, ей нужен покой! – зло прошипел Джоунс, но громила не обратил на него никакого внимания.

– Я только что узнал, что ты в больнице, Кэтрин. Мне никто не удосужился позвонить. Я понятия не имел, что случилось, пока не включил телек, а ты ведь знаешь, что я его не смотрю. А там ты на всех каналах. Как ты, дорогая? Как себя чувствуешь?

– У нее амнезия, – ледяным голосом произнес Джек, скрестив на груди руки. – Полная.

Громила, наконец, соизволил заметить Джека и окинул его подозрительным взглядом.

– А ты кто еще такой?

– Я Джек, близкий друг Кэтрин. А вот кто ты такой – мне не понятно.

– Я Алистер Денерим. Будущий муж Кэтрин.

– Будущий муж?! – в один голос произнесли Кэтрин и Джек.

– Так это… это твое кольцо? – Кэтрин показала ему руку.

Алистер нахмурился.

– Нет. Не знаю, откуда ты его взяла. Мое – с бриллиантом. На другой руке.

Кэтрин бросила на Джека короткий взгляд. Джек отвернулся.

– Не буду вам мешать. Кэтрин, Алистер – будьте счастливы.

Джек вышел из палаты, обуреваемый самыми разными чувствами. Впервые в жизни он не знал, что ему делать. Не было впереди конкретной цели. Кэтрин он потерял. Навсегда. Джек с трудом удержался, чтобы не садануть рукой по стене. Быстрым шагом он покинул здание больницы и направился домой. Туда, где его ждала Лили. Так, которую он не любил.

Медленно тянулись дни, складываясь в недели. Джек и Лили вернулись в Сидней. До следующего сезона «Формулы–1» было еще несколько месяцев, поэтому можно было расслабиться. Правда, у Джека это получалось не особо хорошо. Они с Лили все–таки поженились, устроив скромную церемонию без банкета. Лили считала, что это кощунство, свадьба без Кэтрин. В чем–то Джек был с ней согласен.

Телевидение не переставало крутить новости о Кэтрин, потерявшей память, в результате чего съемки второй части «Дороги в никуда» были приостановлены. В своем интервью Джулиан Фокс заявил, что они ни в коем случае не будут менять актрису, не смотря на убытки, которые они сейчас несут. Кэтрин потрясающая актриса, талант у нее природный, и он уверен, что она справится с ролью, как только пройдет период реабилитации. Мисс Кингсли, не смотря на потерю памяти, дала согласие принять участие в дальнейших съемках. Кэтрин отправилась в Харлем, к родителям. От нее не было никаких вестей уже месяц. Джек переживал. Но переживания свои старался скрывать от всех.