- Я знала, что найду тебя здесь, - Эмма думала весь вечер. Она поняла, точно так же, как Реджина, что они приняли правильное решение. Что нужно закончить с тем, что неправильно. С тем, что называется предательством. Поговорив с отцом, Эмма была абсолютно уверена в принятом решении, ведь дороже его у неё никого нет.

Реджина повернулась и посмотрела на девушку. По её щекам катились слезы, - больше так продолжаться не может, мы обязаны всё это прекратить.

- Не плачь, - Эмма подошла очень близко к Реджине и аккуратно стёрла большими пальцами скатывающиеся слезинки, прикладывая ладони к щекам женщины, - ты его любишь, я его люблю. Всё правильно.

- Но ты... ты самое черное и одновременно самое светлое, что было в моей жизни, - Миллс продолжала плакать.

- Думай только о чёрном, - посоветовала Эмма, хоть сама этого никак не желала, - так будет легче.

- Я не смогу. Я знаю, что буду помнить только хорошее, - Реджина положила ладони на щеки Эммы.

- Тогда знай, что это хорошее было лучшее в моей жизни. Этот месяц был самый счастливый, - Эмма также держала ладони на щеках брюнетки, - но мы обязаны всё прекратить. Знай, что это решение правильное. Просто знай, что так нужно, - у блондинки и самой щипали глаза, ведь она совсем не хотела, чтобы было именно так. Сердце в груди колотилось. Она очень хотела, чтобы всё было по-другому.

- Прости меня, - дрожащим голосом произнесла Реджина и очень нежно и трепетно поцеловала девушку. Она вложила в поцелуй все свои чувства и эмоции, всю свою боль, которую сама себе причиняла этим поступком. Прощальный поцелуй не продлился долго, она сама же его разорвала и развернулась, чтобы вернуться в дом, но застыла на месте.

- Фрэд?! – Реджина увидела в проходе мужа. На его лице было написано, что он всё видел и понял.

- Отец?! - Эмма тоже сразу увидела родителя и остолбенела. Она поняла, что этот поцелуй был прощальным, но... его увидел Фрэд, а это означало катастрофу.

- Что это сейчас было?! - Свон смотрел на дочь, - почему она тебя целует?

- Фрэд, я всё объясню, - начала Реджина.

* * *

- Папа, это ничего не значит, - Эмма смотрела в глаза отцу и боялась той ярости, которая в них отражалась.

- Ничего не значит?! Я не верю, что то, как она тебя поцеловала, ничего не значит, - крикнул яростно мужчина.

- Это ничего не значит для тебя. Я люблю тебя и остаюсь с тобой, -говорила брюнетка, подходя к мужу.

- А что, был другой вариант? - Фрэд наконец-то посмотрел на жену и сделал несколько шагов назад.

- Не было никаких вариантов, - Эмма же стояла на месте, боясь пошевелиться. У неё были только одни мысли - зачем? Почему? Как? Как они попались, и почему их застал Фрэд именно сейчас, когда они всё решили, -она твоя жена. И так всё и остается.

- Фрэди, то, что ты увидел... ничего не значит, - как мантру повторяла Реджина.

- Ха! - усмехнулся Свон, - то есть слезы, слова, ничего не значат?! Так тогда зачем они были нужны?!

- Не обращай на них внимания, - Эмма всё же переступила через свое остолбенение и подошла ближе к отцу, но встала на уровне Реджины, - это ничего не значит и ерунда. Всё ерунда

Свон не верил. Он всё понял, но это было очень больно для него. Он быстро развернулся и пошел в дом. Реджина сразу побежала за ним.

- Фрэди, пожалуйста, выслушай, - она догнала его в большом холле, но, когда дотронулась до его руки, мужчина её оттолкнул.

- Папа, пожалуйста, выслушай нас, - Эмма пошла за отцом и Реджиной, но когда увидела, что тот её сильно оттолкнул, что та чуть не упала, быстро встала между ней и отцом, - я люблю её! Как женщину. Как любимую женщину! - не выдержала дочь и громко и уверенно высказала.

- Что?! Да как ты, вообще, можешь это говорить? Эмма, ты всегда была нормальной, - это был ещё один удар по сердцу отца.

- Эмма, не нужно, - Миллс немного отодвинула Эмму назад, и теперь она стояла ближе к мужу, - Фрэд, мы прощались. Между нами ничего не было.

- Ах, не было?! Да только твой поцелуй мог кричать как ты её...

- Отец, не трогай её. Она не причем. Это всё я, - Свон посмотрела на Реджину и снова отодвинула её, как бы защищая собой от гневного Фрэда, - я давно такая. Ещё с Лондона. Это всё я. Но это неважно. Между нами ничего не было и не будет серьёзного. Она любит тебя и остается твоей женой. Пойми, это было прощание. И всё.

Фрэд смотрел на заплаканное лицо жены и не мог поверить, что она его предала, да ещё с кем?! А дочь. Его любимая и единственная дочь, которую он любит больше жизни. Она тоже пошла на это. Свон не верил своим глазам, ушам, сердцу, которое разрывалось от такого поступка любимых ему женщин. Он медленно переводил свой взгляд с дочери на жену и обратно.

- Убирайтесь отсюда обе! Вы обе мерзкие и лживые женщины, которых я любил больше жизни. Я больше не хочу видеть вас обеих.

- Фрэд, пожалуйста, то, что ты видел, было прощанием, я хочу быть с тобой. А Эмма… она не виновата, прости её. Выгони только меня. Я виновата, я разрушила ваши жизни, я уйду, только не отрекайся от неё, - Реджина молила мужа. Она впервые видела его таким разъяренным. Такие глаза она видела только у одного человека очень похожего на него, и это была Эмма в роковую и страшную ночь. Сейчас брюнетка её не вспоминала, ведь потом была самая замечательная ночь, которую невозможно забыть и вычеркнуть из своей памяти.

- Отец... прошу... - Эмма стояла всего в шаге от родителя и смотрела ему прямо в глаза, которых не боялась никогда и в то же время тушевалась сейчас. Фрэд был взбешен, но Эмма его любила и совсем не хотела, чтобы всё вот так вот закончилось, - выслушай её, она тебя любит. Она выбрала тебя. Она делала тебя счастливым и продолжит делать. Папочка, любимый, я так тебя люблю... Прости меня за всё... я уеду, а вы с ней должны жить и быть счастливыми.

Фрэд развернулся и рванул к себе в кабинет. Он как будто обезумел. В его глазах не было здравого смысла, только ярость. Мужчина побежал за пистолетом, чтобы выгнать предавшую его жену и разорвавшую его сердце дочь. Он всегда слышал, что Миллс неверная, она молода для него и вся её любовь фарс. Но он не верил этим сплетням, он свято верил, что любимый для неё и единственный, но, как оказалось, нет, на пути его счастья встала дочь. Схватив пистолет из своего верхнего ящика стола, он побежал обратно.

* * *

- Как вы могли обе так поступить?! Я ненавижу вас. Я ненавижу тебя, - он направил пистолет на Реджину.

- Фрэд, убери пистолет. Не нужно этого делать, - Реджина замотала головой. Она медленно пошла навстречу, так как стояла у лестницы, которая вела на второй этаж.

- Не подходи! – Свон снял пистолет с предохранителя, тем самым останавливая Миллс. – Ответь, кто первый это начал?! Кто из вас решился на предательство и потянул за собой другую? – он перевел пистолет на Эмму, -ты?!

- Реджина, уходи отсюда, - Эмма сейчас до безумия испугалась за любимую. Ведь совсем не знала, на что сейчас способен отец.

- Нет, - Реджина прикрыла Эмму, - Фрэд, убери пистолет, и я сейчас уйду. Я всё это начала. Я соблазнила твою дочь, когда узнала, что она лесбиянка. У меня была один раз девушка, и мне не составило труда затащить её в постель, - Реджина говорила всё, только лишь бы весь гнев пал на неё.

- Значит, ты?! Ты соблазнила мою девочку. Не поступилась принципами и нашими клятвами, - Фрэд держал пистолет направленным на Эмму и Реджину, -как ты могла?! Мы же любили друг друга.

- Уйди отсюда, я сказала! - громко выкрикнула Эмма и встала перед Миллс, но тут же встала спиной к Фрэду. Ей было всё равно на себя, она захотела защитить Реджину, - прошу тебя, не ври. Уйди! Он в меня не выстрелит. Я это начала, и я закончу. Уйди, прошу!

- У вас всё было! Сколько?! Сколько это всё продолжалось? - кричал Фрэд, и было видно, как краснеет его лицо, - сколько времени вы обманывали меня?

- Фрэд, это было случайно, а потом ничего не было. Прошу, убери пистолет, и мы поговорим. Если хочешь, я сегодня же уйду, я сделаю всё, что ты захочешь, - Реджина хотела защитить любимую и единственную. Она только сейчас поняла, что Эмму она любит по-настоящему и готова ради неё на всё. Она опять поменяла их местами и начала пятиться назад, тем самым ещё отстраняя Эмму.

- Пожалуйста, прошу тебя, уйди, я с ним поговорю сама, - Свон говорила это на ухо Реджине. Они уже достаточно отошли от Фрэда, но тот немного дёрнул пистолетом, и девушкам пришлось остановиться. Эмма встала на одну линию с Миллс. Она хотела её закрыть снова, но знала, что та не даст ей этого сделать. А сейчас блондинка сделала и её и себя полноценной целью для отца. Но она была уверена, что он не выстрелит.

- Папочка... это всё начала я. Я умоляю тебя, опусти пистолет, и мы поговорим. Только вдвоем, с тобой. Я тебя предала, она не причем. Она этого не хотела. Это всё я. Опусти его, прошу...

- Фрэд, что ты делаешь? Давай сейчас мы не будем разговаривать, а поговорим завтра?! Все на эмоциях. Ты обижен, - Миллс немного приподняла руки, как бы успокаивая. Реджина сделала несколько шагов вперед, тем самым опять перекрывая Эмму.

- Вы... - Фрэд тяжело задышал, - ааа... – захрипел, и в этот момент раздался оглушительный выстрел. Всё замерло. Ни единого звука.

Глава 23

Реджина схватилась за живот и посмотрела на мужа. Эмма стояла с закрытыми глазами несколько секунд от этого давящего звука выстрела. У неё не было боли, но был жуткий страх. Который оправдался. Она открыла глаза и увидела лежащего на лестнице отца, без сознания, а потом медленно перевела взгляд на Миллс.

- Реджина! - оглушающий, истеричный крик раздался на весь особняк. Он был чуть ли не громче звука выстрела. Свон как в тумане приземлилась на колени перед истекающей кровью брюнеткой, - Реджина! Реджи... любимая...

- Маленькая моя, - Реджина держалась за живот обеими руками, но когда увидела Эмму, подняла руку и дотронулась до неё, - всё хорошо. Посмотри, что с папой? Ему плохо.

* * *

- Эмма, - по дому разнесся голос Клэр. Она ждала Эмму в машине, но потом, когда хотела её позвать, услышала голоса и всё поняла. Она переживала и поэтому решила всё же дождаться подругу. Но когда услышала хлопок, а потом и крик, побежала в дом.

- Клэр, посмотри, что с отцом! - Свон смотрела исключительно на Реджину, бегая глазами по её лицу, телу, красному пятну на её темно-синем платье, -Саманта! Саманта! Срочно помощь. Вызови 911. Родная... любимая... всё будет хорошо... сейчас приедет скорая и будет всё хорошо. Держись, - Эмма поцеловала Миллс в висок, а рукой накрыла её руку на ране.

Клэр сразу подбежала к Фрэду и начала приводить его в себя, но это не получалось. Фрэд держался за сердце даже в бессознательном состоянии.

Тут выбежала Саманта и убежала обратно звонить в 911.

Реджине было очень холодно и её начало трясти, но она пыталась сдерживаться, - Эмма, помирись с отцом.

Боль. Боль - это единственное, что чувствуешь, когда твоё тело пронзает пуля. Но это не всё. Когда чувствуешь, что жизнь уходит из тебя, перед глазами проносится вся жизнь. И ты начинаешь понимать, что сделал правильно, а что нет. Вот и Реджина всё для себя поняла. Она наконец-то поняла, что всё же успела встретить свою настоящую любовь. Именно Эмму она любит, только ради неё она готова умереть. А так хочется прожить всю жизнь вместе и больше никогда не расставаться.

- Я люблю тебя... я точно знаю.

- И я тебя. Люблю и продолжу всегда любить... - по глазам блондинки непроизвольно катились слезы, а она сжимала одной рукой руку Реджины на полу, а второй прижимала рану у неё на животе, чтобы та не так сильно сочилась, - я так тебя люблю... всё будет хорошо. Сейчас приедет скорая. Мы спасем тебя, любовь моя. Ты только лежи, не шевелись. Всё будет так, как нужно. Прошу тебя, смотри на меня только. Всегда смотри и не закрывай глаза...

- Мне холодно, - у Миллс дрожали губы, и она хотела сжаться, но боль пронзала всё тело.

- Эмма, как она? Что у вас произошло? - Клэр держала голову Фрэда. Она чувствовала его пульс, и это немного успокаивало.

- Он выстрелил, - сказала подруге Эмма, не убирая взора от Миллс, -потерпи немного. Пожалуйста, потерпи.

- Я люблю тебя, - Реджина поднесла руку Эммы к своим губам и нежно поцеловала.

- Эмма, я вызвала... я позвонила. Они едут, - выбежала и крикнула Саманта. Она подошла и подсела к Клэр и Фрэду.

- Вот видишь, они едут. Скоро будут, - Свон наклонилась над Миллс и совсем нежно целовала её в висок, глаза, щеки, губы. Эмма до безумия сейчас боялась за Миллс. Это было нечто нереальное и очень ужасное, то, что она сейчас ощущала в груди.