Вадим Селин - На краю мечты

– Проходите, – поторопил меня диджей.

Но я по-прежнему не шевелилась.

– Девушка!

И тут со мной что-то произошло. До сих пор не понимаю, как это случилось, но я словно чужими ногами взошла на сцену и взяла микрофон.

– Какой минус поставить?

– Минус?.. А что это?..

– Минус – это музыка без слов, под которую нужно петь. Так что мне включать?

– Не знаю, – не понимая до конца, что происходит, растерянно ответила я.

– Тогда на мое усмотрение. Знаете вальс из мультфильма «Анастасия»?

– Красивая песня… – кивнула я и услышала первые ноты песни.

И вдруг до меня дошел весь ужас происходящего: я стою на сцене, и на меня смотрят десятки людей! Что я здесь делаю?! Мне стало жарко.

Я не буду петь! Я не могу!

– Начинайте, – сказал Мишаня.

Но мое горло как будто заклинило.

– Девушка, начинайте!

Но я не могла себя пересилить.

– Так вы не будете петь?

Я хотела сказать «не буду» и уже даже открыла рот, но внезапно мне вспомнилась прабабушка. Она страшно мечтала петь, но война помешала ей стать певицей, и она всю жизнь об этом грустила.

Ей так хотелось петь! Так хотелось! Но ее мечты не сбылись…

Но я должна петь! Должна! Должна петь ради прабабушки! Я должна делать то, о чем она мечтала!

Я поднесла микрофон к губам и запела:

Как узор на окне,

Снова прошлое рядом.

Кто-то пел песню мне

В зимний вечер когда-то…

Это было ужасно. Мой голос был похож на старую ржавую дверь, которую лет сто не открывали, а сейчас решили открыть, и с древних петель стала сыпаться ржавчина.

Но постепенно голос настраивался. Как ржавые шестеренки в часах, когда их смажут маслом, начинают со скрипом идти, а потом все уверенней и уверенней набирают обороты, так и мой голос постепенно стал разминаться, я начала понемногу его чувствовать, начала пытаться им владеть, и во второй половине песни у меня уже получилось расслабиться.

Я так погрузилась в песню, настолько ей отдалась, что, казалось, я явственно вижу то, о чем в ней поется: красивый зал, гости кружатся в вальсе, они одеты в богатые пышные наряды…

И чем дольше я пела песню, тем глубже в нее вживалась.

Вальс кружил и нес меня,

Словно в сказку свою маня,

Первый бал и первый вальс

Звучат во мне сейчас!

Меня как будто отпустили тиски, сжимавшие несколько лет, я совершенно забыла тот день, когда мне сказали не петь. Я словно вернулась в родную гавань, мне было настолько уютно в этой песне, что не хотелось из нее возвращаться! Я настолько раскрепостилась, что во время пения даже руками помогала себе петь!

Музыка вскоре стихла.

В зале тоже повисла тишина.

«Все посетители в ужасе», – подумала я.

Зрители сидели как статуи.

И вдруг зал разразился аплодисментами.

Аплодисментами?

Я была в шоке!

Неужели им это понравилось? Это ошибка! Им не могло понравиться! Они хлопают просто из вежливости!

В каком-то тумане я вернула микрофон и спустилась со сцены.

То, что случилось, – это просто невероятно. Впервые за долгое время я спела песню. И причем не просто спела, а спела перед полным зрительным залом!

Я подошла к столику, взяла свою сумку и направилась к выходу. Мне захотелось проветриться на свежем воздухе, мне нужно было остаться одной, чтобы все осознать.

– Девушка, подождите! – послышался женский голос.

Я не думала, что это могут звать меня, и поэтому взялась за ручку двери. Но услышала снова:

– Девушка, подождите, не уходите!

Я обернулась. Ко мне подходила Оксана.

– У тебя очень интересный голос! – сказала она. – Тембр такой насыщенный, сочный! А еще у тебя очень неплохо получается делать вибрато! Оно очень украшает песни! Но используй его умеренно, не переборщи, все хорошо в меру.

– Вибрато?! Какое вибрато?

– Это когда голос как будто раскачивается и получается волнистый звук.

Я поняла: то, что я всю жизнь называла «волнами», на самом деле носит имя «вибрато».

– Возьми, – сказала Оксана и протянула пластиковую карту с логотипом «Пластинки» – патефоном. – Это карточка любимого клиента. Приходи к нам почаще.

– Спасибо…

Оксану позвали.

– Обязательно к нам приходи! – повторила она и скрылась в глубине зала.

Даже не помню, как я пришла домой. Меня переполняли эмоции. Сегодня в моей жизни произошло событие.

Я снова начала петь.

Как же мне хочется снова туда прийти!

И я пришла. Завтра… Послезавтра… И стала там бывать регулярно.

Находясь в «Пластинке», я чувствую себя как дома, но несколько раз в неделю вынуждена посещать Детскую железную дорогу… Вот так я и живу: уже два месяца хожу в караоке, а параллельно готовлюсь к поступлению в Университет путей сообщения, чтобы получить какую-то железнодорожную специальность.

Конечно, ни о какой карьере певицы я даже и не помышляю, ведь для профессионального пения голос у меня очень слабый. Я пою просто для себя – как и все посетители караоке. Здесь каждый чувствует себя певцом. Они, обычные любители попеть в микрофон после работы, просто не замечают того, что у меня слабый голос, и эта игра в певицу помогает хоть чуточку расцветить мне жизнь.

Поезд резко затормозил.

Я чуть не вылетела с полки.

Что случилось?!

Сердце сильно колотилось. Первые секунды я не могла ничего сообразить, но постепенно поняла, что сейчас конец августа, я еду в поезде, а на столике лежит тетрадь с лекциями.

Я выглянула в окно. Поезд стоял на станции Валентиновка.

На эту станцию мы всегда приезжаем в два часа ночи. Значит, я до поздней ночи предавалась воспоминаниям, а лекции снова так толком и не выучила…

Я зевнула. Глаза начали слипаться. Два часа ночи… Сейчас в голову уж точно ничего не полезет…

И я уснула, в очередной раз отложив лекции.

* * *

Наступило первое сентября. Хоть я перешла в одиннадцатый класс, но мне было так волнительно, будто шла в первый, ведь я не была знакома ни с кем из будущих одноклассников.

В школьном дворе царило оживление. Торжественно одетые старшеклассники с цветами собирались на линейку.

Из школы во двор вели два выхода: в один все заходили и выходили, а площадка второго стала сегодня сценой – на ней расположились педагоги, ведущие, своего выхода ждали какие-то девчонки в народных костюмах… На стуле, который стоял возле ступеней, лежала высокая стопка бубнов – наверное, они их возьмут, когда станут танцевать. Вверху, над сценой, висела большая растяжка «С Днем знаний!» и связанные золотистые воздушные шарики в виде гигантского колокольчика.

Я нашла свой 11-й «А» и смущенно подошла к новым одноклассникам. Они приветливо мне кивнули, а потом стали искоса на меня поглядывать. Еще бы, в класс пришла новенькая! Ученики стояли шеренгой сбоку сцены. Из-за пристального внимания мне стало очень некомфортно, и я начала пробираться к краю шеренги, чтобы не быть у всех на виду.

Я встала с краю, прямо возле ступенек, на которых расположилась сцена, но что там происходит, я теперь не видела, потому что сцену закрывала стена. Еще возле меня была натянута какая-то веревка… Короче говоря, место не самое лучшее, но здесь мне нравилось больше, чем посередине на обозрении новых одноклассников.

Грянула торжественная музыка.

– Ну вот, начинается новый год мучений… – вздохнула какая-то кудрявая девчонка и обратилась ко мне: – Меня Тамарой зовут, а тебя?

– Я Ира Проводникова.

– Добрый день, дорогие ученики! – раздался из колонок женский голос.

– Это директор, Нина Сергеевна, – прокомментировала Тамара. – У нее сын музыкальным продюсером работает. Он жил в Москве, а недавно вернулся в Левобережинск. Говорит, что хочет заниматься местными талантами. Кажется, он тоже где-то здесь…

– Понятно, – откликнулась я.

Когда учителя закончили поздравлять нас с началом нового учебного года, заиграл минус песни «Одноклассники».

– Ой, ну хоть песню послушаем! – оживилась Тамара.

Я выступила немного вперед, чтобы увидеть сцену, выглянула из-за своего убежища… и обомлела.

На асфальте перед первой ступенькой с микрофоном в руках стоял Денис Андреев, солист знаменитых «Летних каникул»!

– Это Андреев?! – у меня просто глаза на лоб полезли.

– Узнала? Он в нашей параллели учится, в «Б» классе.

– Он учится в этой школе?!

Я смотрела на Андреева и не могла поверить, что это он. Он находился в двух метрах от меня!

Денис Андреев! Парень, которого я любила! Тот самый певец, которого хотела забыть!

Теперь мне стало ясно, что все эти попытки были тщетны. Я целый год пыталась стереть его из памяти, но как только увидела, в ту же самую секунду любовь вернулась ко мне мощнейшей лавиной, как будто и не было этого напряженного года попыток выбросить его из головы!

Он казался недосягаемым, а теперь выясняется, что он учится со мной в одной школе! И что это значит? Я буду видеть его каждый день?

А что, если у нас получится подружиться?!

Кожу Дениса покрывал мягкий морской загар, он был одет в черные брюки и белую рубашку и благодаря этому прекрасному сочетанию цветов выглядел просто ослепительно.

Когда я отошла от первого шока, то заметила, что возле сцены он находится не один – с ним рядом стояла рослая девушка с осветленными волосами, черными графичными бровями, которые делали ее очень решительной, ее веки густо покрывали перламутрово-серебристые тени, а губы – розовая помада. Этот макияж напомнил мне то, как обычно в советских фильмах выглядели продавщицы универмагов, но эта «продавщица» держала микрофон.

Песня «Одноклассники» поется дуэтом. Видимо, они будут исполнять песню вместе.

– Это фантастика! Он что, будет петь на линейке?! – поразилась Тамара. – Да он же никогда на них не пел! Неужели у Ниночки получилось его уговорить, он же звезда! А эта девчонка – Алена Леонова! Она в нашу школу в прошлом году пришла! Она тоже поет! Наверное, Ниночка попросила Дениса, чтобы с ним спела Алена! Вот повезло человеку! Если б я умела петь, то тоже мечтала бы спеть с Денисом!

Голос Тамары доносился до меня, как сквозь подушку. Я смотрела на Дениса и не могла прийти в себя. Одно дело видеть его на концертах или по телевизору, а другое дело – прямо перед собой!

«Да что я смотрю! Его надо снимать!» – мысленно воскликнула я и, включив видеозапись, направила телефон на Дениса.

Он запел первый куплет.

Я услышала знакомый бархатистый голос. У меня закружилась голова. Какой же он красивый! И голос, и Денис!

Но тут случилось непредвиденное.

Я уже говорила, что передо мной была натянута какая-то веревка. Сейчас, чтобы снять Дениса поближе, я переступила через эту веревку и вдруг ощутила, что зацепилась!!

Я как-то глупо не то крякнула, не то вскрикнула и покачнулась вперед, но в последний момент успела схватиться за какой-то выступ на стене и только благодаря этому не упала.

Но ужас был не в этом. Эта веревка, за которую я зацепилась ногой, раньше была как натянутая струна, но когда я об нее споткнулась, она странно ослабела и резко взлетела куда-то вверх.

Я даже сообразить ничего не успела.

Неожиданно многосотенная толпа изумленно ахнула.

Гигантский колокольчик из золотистых шариков, который был прикреплен к козырьку крыши, сорвался и плавно спланировал прямо на Дениса.

Двор просто взорвался от смеха.

Андреев попытался сбросить с себя колокольчик, но нечаянно задел ногой стул, на котором лежали бубны, и все эти бубны со страшным грохотом посыпались ему под ноги.

– Кто тебя просил туда лезть! Ты веревку развязала! Эта веревка держала колокольчик! – раздался у меня над головой голос ведущего.

Я остолбенела.

Я развязала веревку?..

Денис наконец снял с себя колокольчик и впился в меня глазами.

– Это она развязала?

– Она! – подтвердил ведущий и наигранно-веселым голосом объявил: – Дорогие гости, у нас произошла небольшая заминка. Следующее слово предоставляется депутату Железнодорожного района, Макухину Игорю Руслановичу…

Из рук Дениса некрасиво вырвали микрофон и передали его депутату.

– Но мы даже спеть ничего не успели! – воскликнула Алена, но на них уже никто не обращал внимания, все слушали депутата.

Я поняла, что если останусь здесь еще хоть на одну секунду, то упаду в обморок.

Я нашла глазами вход и юркнула в школу.

Я стояла в пустынном коридоре, и, дрожа как осиновый лист, слушала приглушенные голоса с линейки.

Это была катастрофа. Дениса Андреева засмеяла вся школа! Его – звезду нашего города! И все из-за меня! Как я могла опозорить человека, которого невероятно люблю?!

Линейка закончилась. Школу стали заполнять ученики. Я вжалась в стену.