Анна Матир - На крыльях мечты

— Спасибо. — Я не знала, что еще сказать.

— Я могу это сделать, если хочешь. — Он кивнул в сторону ужина, стоящего на плите, а сам не отводил от меня взгляда. У меня внутри все перевернулось, щеки запылали.

— Ребекка! — Шериф Джефрис разрушил чары. Он пересек комнату и взял мои руки в свои. — Мне так жаль Уилла! — Быстро глянул на Френка. — Почему бы нам не прокатиться? Это пойдет вам на пользу.

Френк больше не смотрел на меня. Он просто занял мое место у плиты.

— Иди!

Я сняла фартук, откинула волосы назад. Но что-то во мне сопротивлялось и не хотело оставлять Френка. Не сейчас.

Правда, глаза шерифа умоляли меня. И отказаться мне показалось неправильным. Я покусала губу, в последний раз бросила взгляд на Френка, желая, чтобы он прочел «прости» в моих глазах. Но он не отвернулся от своего занятия.

Он полагал, что мое пребывание в доме поможет ему, однако, возможно, я лишь доставляла ему еще больше боли.

* * *

Двумя днями позже гудок автомобиля привлек мое внимание задолго до того, как появился сам автомобиль с открытым верхом. Я побежала к забору, желая просто с кем-то нормально поговорить.

С тех пор как я узнала о смерти Уилла, мы с Френком избегали друг друга, каждый, будто коконом, был окутан собственным горем. За мной топала Дженни. Наконец она схватила меня за юбку, чтобы удержаться на ногах.

Мистер Кулпепер выдержал изумленный взгляд и заулыбался.

— Решил дать своей лошадке отдых. Что вы думаете?

Я провела рукой по краю дверцы.

— Я думаю, это прекрасно, мистер Кулпепер. Вы теперь не будете доставлять позавчерашнюю почту, не так ли?

От смеха его живот заколыхался,

— Не знаю, не знаю, но ездить все равно веселее! — Он полез в карман пиджака. — Вам телеграмма, мисс Ребекка!

Вся моя радость испарилась, руки прижались к животу. Я едва ворочала языком во рту, через силу протянула руку к конверту. Наконец пальцы послушались меня.

— Спасибо, мистер Кулпепер. — Наши глаза встретились. Он первым отвернулся.

— Как поживаешь, Френк? — закричал он. — Веди малышей, пусть посмотрят на мою новую игрушку!

Взгляд Френка встретился с моим, из глубин его голубых глаз сверкало сострадание. Я выдохнула и пошла к большому пекану. Опершись спиной на его ствол, я открыла конверт и достала листок бумаги.

Мама соскучилась. Мы приезжаем завтра.

Отец.

Я прочла благодарственную молитву. С мамой все было в порядке. Затем до меня дошел смысл папиных слов. Они будут здесь завтра! Я оттолкнулась от дерева и пошла вперед.

Кто-то взял меня за локоть. От неожиданности я вскрикнула и подняла глаза. На лице Френка читалось беспокойство так же ясно, как и чернила на бумаге.

— Что случилось? — Он наклонил голову, глаза сощурились.

— Мама… — прохрипела я, как старая лягушка.

Его лицо напряглось, выражая сочувствие.

Я глубоко вдохнула плотный холодный воздух и выдохнула его медленно и протяжно.

— Она и папа прибывают завтра.

— Твои родители приезжают?

— Здесь так написано. — Я прочла телеграмму. — Наверное, мама соскучилась по мне.

— Ты просила их приехать? — Это прозвучало как обвинение.

— Нет. — И, кстати, почему нет? Мы только что потеряли моего брата. Разве это так ужасно — пригласить их приехать?

Френк топтался передо мной, что-то бормотал, зарывая ладони в волосы.

— Просто, это несколько… странно. Я имею в виду, мы оба здесь, и… — Он пожал плечами.

Я уперла руки в бока.

— Раньше было не похоже, чтобы тебя это беспокоило. Кроме того, у нас не та ситуация, когда кто-либо из нас имеет намерения по отношению друг к другу. — Даже если его прикосновение прожигало меня, как удар молнии.

— Нет никаких намерений. — Он стоял очень ровно. — Я просто не хотел бы, чтобы они неправильно трактовали наши последние договоренности.

— Ты предполагаешь, что они едут, чтобы заставить тебя жениться на мне? — Я рассмеялась. — Не переживай. У меня совершенно другие планы.

— Да, ты это очень ясно дала понять. — Он наклонил ко мне голову, наши взгляды встретились и начали безмолвно бороться.

Ах, если бы мы воевали на одной стороне!

* * *

— Но я не хочу идти спать, Бекка! — Визгливый голос Дэна заставил меня скривиться, будто я отхлебнула кислого лимонада.

Френк и Джеймс еще не вернулись после дойки Старого Боба. Олли стояла на кухне, вытирая посуду. Дженни уже мирно спала в колыбели наверху.

— Пойдем, малыш!

— Я не твой малыш! Ты не можешь меня заставить! — Он свел брови и сжал кулаки.

— Еще как могу! — Я подняла его, мальчик отчаянно вырывался.

— Что ты с ним делаешь? — Олли преградила мой выход из кухни.

— Я несу его спать!

Ее глаза сузились.

— Ты не его мать, знаешь ли.

Как часто я говорила ей эти слова за прошедшие несколько недель? И она осмелилась бросить их мне в лицо?

— Ты тоже! — Я поставила Дэна на пол, но крепко держала за руку.

Глаза Олли вспыхнули.

— Когда ты едешь домой, Ребекка?

— Олли Элизабет! — Френк стоял в дверях, рядом с ним Джеймс.

Олли побледнела.

— Но, папочка, она…

— Иди ложись спать! Мы поговорим об этом утром!

Олли вылетела из комнаты, ведя Дэна за собой. Джеймс взял

меня за руку. Я присела около него.

— Ты же никуда не уедешь, правда? — У него дрожали губы.

— Нет. — Я провела рукой по его светлым кудрям. — Я не оставлю тебя, мой сладкий, обещаю.

Он бросился мне на шею, чуть было не свалив на землю.

Слезы мешали мне говорить.

— Пойдем, я тебя уложу.

Он кивнул, я вынесла мальчика из комнаты, даже не посмотрев на его отца. Мое сердце не выдержало бы осознания того, на чьей стороне Френк — Олли или Джеймса.

— Я понравлюсь твоей маме? — уже в сотый раз спросил у меня Джеймс.

Моя пол, я уверяла его снова и снова, что да, обязательно понравишься, хотя каждый раз, когда я это говорила, у меня стучало сердце. Кто знает, что может подумать мама? У меня внутри все переворачивалось, дыхание учащалось. Поэтому я трудилась еще усерднее.

Во второй половине дня я шла по подъездной дорожке, истрепав кружево на платке до неузнаваемости. Френк оставался в поле, вне пределов моей видимости.

— Подготовка почвы перед посадкой, — сказал он мне.

За месяц до реального срока!

Что мама скажет, когда увидит его здесь? И как Френк отреагирует, когда поймет, что я не сообщила о его приезде родителям? Я попыталась перестать думать об этой головоломке и сконцентрировалась на детях. Только бы мальчики не запачкались до приезда мамы. Она должна увидеть их в самом лучшем виде!

Подувший ветер донес звук подъезжающего автомобиля. Я облокотилась на забор. Дэн удерживал всем своим маленьким телом калитку открытой. Олли взяла меня за руку, пока Джеймс шептал:

— Они здесь! Они приехали!

Волнение в голосе мальчика отдавалось в моем сердце. Я жадно вдыхала свежий воздух, навесив на лицо улыбку. Я не знала, как мама будет выглядеть после борьбы с испанкой, но приготовила себя к худшему. Папа выскочил из автомобиля еще до того, как мистер Кулпепер успел его остановить. Он протянул руку маме. Она выставила ногу из авто и встала на порыжевшую траву.

Мама. Бледнее, худее и, наверное, мягче, чем обычно. Что повиляло на нее — грипп или потеря сына?

Она раскрыла объятия, и я побежала ей навстречу, по щекам текли слезы. Она обняла меня, затем отстранила и сказала:

— Дай мне рассмотреть мою девочку.

Теперь я уже улыбалась по-настоящему, чуть отставив назад плечи, чтобы она не сделала мне замечания стоять ровнее.

— Ты выглядишь хорошо. — Она склонила голову вправо. — Наверное, более взросло. — Затем вздохнула и посмотрела в сторону.

На крыльце стоял папа, держа в руке старый чемодан.

— Быстро холодает, давай проведем маму в дом.

Джеймс потянул маму за рукав. Ее брови взлетели вверх, и я знала, что этот взгляд выражает неодобрение. Затем Джеймс сложил руку, как джентльмен, готовый проводить даму к дому. Я задержала дыхание. Мамино выражение лица не изменилось в ту же секунду, но она чуть подобрела. С легкой улыбкой она оперлась о локоток Джеймса. Я закрыла глаза и быстро прочитала молитву облегчения.

Одного благополучно представили, осталось еще трое.

Папа поцеловал меня в щеку, когда я поравнялась с ним.

Мама вошла в двери.

— Какой милый маленький домик!

Маленький домик? Мне хотелось засмеяться. Этот дом был никак не меньше нашего дома в Даунингтоне. Но я решила ничего не комментировать.

— Ну что ж, Ребекка, почему бы тебе не представить меня встречающей стороне?

Я положила руку на голову Джеймса.

— С Джеймсом ты уже знакома.

Мама в знак признания склонила голову.

— Это Дэн. — Я подтолкнула малыша вперед.

— Мне четыре года! — Он протянул ладошку, а затем зажал большой палец другой рукой.

Олли суетилась, удерживая перед собой руками Дженни.

Я положила руку на голову Олли.

— Это Олли Элизабет и маленькая Дженни.

— Красивые девочки. — Мамины слова прозвучали приглушенно и неестественно. Я посмотрела на ее лицо: оно посерело, у меня внутри все сжалось. Мама оперлась о папину руку.

— У тебя был долгий день, мама. Может быть, ты отдохнешь перед ужином?

Мама отмахнулась.

— Конечно, мы поужинаем. Мы очень проголодались. Когда поезд едет, невозможно съесть ни кусочка.

Папа скривился. Он выглядел старше, чем я помнила, и худее.

— Джеймс, возьми чемоданы и отнеси их в комнату твоей матери. Олли, помоги мне накрыть на стол. Дэн, присмотри за Дженни.

Я посмотрела на мамино выражение лица: одобряет ли она то, как я управляюсь с детьми? Кажется, она не обращала внимания. Вместо этого она рылась в своей сумочке и хмурилась.

Ну и ладно. Она устала. Кроме того, мне не нужно слышать от нее, что я хорошо справилась. Я и сама это знала. На кухне я открыла духовку, и по комнате распространился запах ветчины с хрустящей сахарной корочкой. Картофель уже был готов, лишь ждал, пока из него сделают пюре, посолят, поперчат и добавят масло. Достав из духовки ветчину, я сразу поставила в печь бисквиты.

— Ребекка! — раздался рядом мамин голос.

Затем звук открывающейся кухонной двери.

Я обернулась. Мама и Френк уставились друг на друга, оба покраснели.

— Кто это? — практически прошептала мама.

Черты Френка заострились, казалось, они были вытесаны из камня.

— Френк Грешем. — Он посмотрел на меня, затем на маму. — Я полагаю, вы миссис Хэндрикс?

Мама обратила на меня взгляд своих разгневанных глаз.

— Я так понимаю, вы знаете, кто я, но не могу сказать, что имею такое же удовольствие!

Я отступила назад, не желая быть пойманной и призванной к ответу за создавшееся недоразумение.

— Ай-яй-яй! — Я обожгла кожу о раскаленный противень. Схватилась за руку.

Возле меня стояли мама и Френк, каждый что-то кричал мне в ухо, пока по всей руке разливалась боль.

— Маргарет! Ребекка! — Вбежал отец.

Мама и Френк отступили, папа провел меня к стулу, а я все кричала от боли.

— Нам нужны яйца и чистый хлопок. — Как обычно, мама взяла ситуацию в свои руки.

— У меня здесь есть масло и мука! — Это Френк.

— Да мы не пирог собираемся печь, а лечить ожог!

— Я это понимаю. Масло, затем мука. Моя мама всегда так делала.

— Очень больно! — Я прислонилась к папиному плечу.

— Знаю, деточка! Дай мне посмотреть. — Он раскрыл мою ладонь и посмотрел на ожог посередине.

Френк подошел первым. Он взял мою руку, я вскрикнула.

— Тише, тише, — нежно прошептал он.

— Позвольте мне это сделать. — Мама пальцами взяла немного масла как раз в том месте, где я снова выложила букву «С», и приложила его к ожогу.

— Теперь идите и позвольте мне закончить. — Мама села рядом.

Папа вывел Френка из кухни, пока мама обертывала чистой тканью мою ладонь и завязывала концы.

— Спасибо, мама. — Я поцеловала ее в щеку.

Несколько мгновений спустя пришел папа и увел ее.

— Пойдем отдохнем немного, Маргарет. — Затем он посмотрел на меня. — Ужин подождет.

Я кивнула. Затем подошел Френк, его глаза были скорее серыми, нежели голубыми.

— Прости меня. — Я крепче завязала концы перевязки.