Почти шесть недель. Что он планирует сделать до этого времени? Найти новую жену? Нанять домработницу? Посвятит ли он меня в свои планы или посчитает, что мне не нужно знать, что станет потом с детьми?

— Вы собираетесь планировать за меня мою жизнь? Считаете, мне нечего сказать? — Я вскочила, щеки пылали, руки уперлись в бока.

Папа пересек комнату, взял маму за руку.

— Ты, разумеется, можешь поехать с нами, Ребекка, но, думаю, Френку будет нужна твоя помощь.

— Но… — Мама проглотила слова, взглянув на папу.

— Мы можем доверять Ребекке, она поступит правильно, Маргарет.

— Хорошо, но если она остается, я сама куплю ей билет домой.

Она посмотрела на Френка.

— Вы сможете забрать его на станции, когда в следующий раз поедете в город.

И вдруг мы с Френком остались одни.

Я не могла на него смотреть, боялась, что по выражению моего лица он все поймет. Он узнает, что я не могу поехать домой и выйти замуж за Барни Грейвза. Увидит, что шериф Джефрис так и не вызвал в моей душе большего чувства, чем просто дружба. Поймет, что за последние несколько недель я влюбилась в фермера.

Я тяжело опустилась на диван.

— Так ты остаешься или уезжаешь?

От звука его голоса я задрожала. Я притворилась, что это из-за ночного воздуха, и подбежала к окну. Но рама плохо закрывалась.

Френк потянулся и закрыл окно, затем сел на подлокотник дивана.

— Остаешься или уезжаешь?

Я облизала пересохшие губы, мой взгляд блуждал по комнате, но избегал Френка. Он подошел к камину и пошевелил тлеющие угли. Тени под его глазами будто поддразнивали меня. Доносившиеся из соседней спальни голоса родителей затихли.

Я глубоко вздохнула и устремила взгляд на лицо Френка.

— Я сказала Джеймсу, что пока не уеду. Пока.

* * *

На следующее утро папа достал из кармана деньги и протянул мне пятидолларовую банкноту.

— Вдруг тебе что-то понадобится, девочка. — Он поцеловал меня и помог маме сесть в повозку Лэтхэмов.

Слезы появились и исчезли с моих глаз так же быстро, как лужи высыхают после летнего дождя. Я не могла поступить так, как хотела мама. Я взяла на себя обязательство перед Господом оставаться здесь, пока Он не скажет мне ясно, что я должна уехать. В конце марта, если у меня не будет никаких других вариантов, я вернусь в Даунингтон.

У меня в запасе тридцать девять дней, чтобы понять, как прожить оставшуюся жизнь. Я буду вычеркивать эти дни из календаря, один за другим.

Мне в руку скользнула ладошка Джеймса. Его глаза улыбались. Они были так похожи на глаза его отца, только чуть светлее. Так ясно выражали все свои желания. Как же я смогу когда-нибудь с ними попрощаться?

* * *

Мама действительно купила мне билет, прежде чем уехать. И даже передала его мне с мистером Кулпепером, не ожидая, пока его заберет Френк. Я уставилась на этот билет позже тем же днем, у меня в горле застрял комок.

Я обернулась и увидела стоящего за мной Френка, его глаза тоже были устремлены на билет. И, кажется, именно с того момента он не переставал мне во всем подчиняться.

Глава 38

Я вытащила простыню из пресса для отжима белья и положила ее в корзину, чтобы отнести к бельевой веревке и развесить. Стоя возле меня, Френк пропустил через пресс еще одну простыню и потянулся к тазу с бельем за следующей.

— Так ты часто помогал тете Адабель со стиркой? — спросила я, отступая от грязи вокруг таза, образовавшейся из-за расплескавшейся воды.

Удивление на его лице сказало мне все, что я должна была знать. Он кивком указал на корзину у моих ног.

— Это уже можно развешивать?

— Да, — ответила я, склонив голову набок. — Ты хочешь помочь?

— Я могу. — Он вытер руки о джинсы. — Только сначала подброшу еще угля.

Я подняла корзину и пошла к веревкам. Позвала мальчиков и Дженни, которые играли подальше от костра и пресса. Дети появились через мгновение, их щеки раскраснелись от прохладного воздуха. Я послала их в дом, чтобы они немного согрелись, хотя сама решила снять свое пальто, пока работаю.

Затем я обошла дом, поставила корзину на землю и подтянула к себе веревки. Может быть, если я все быстро сделаю, Френк оставит меня одну. Не то чтобы я не наслаждалась его присутствием, наоборот, даже слишком сильно. И из-за этого мне уже не удавалось выкинуть его из головы. Я начала развешивать белье.

Помоги мне, Господи! Помоги мне довериться Твоему плану!

Когда я справилась с половиной белья, появился Френк, от его взгляда у меня в животе бабочки летали и сердце колотилось. Его руки коснулись моих, и по коже побежали мурашки.

— Я так понимаю, в последнее время у тебя не было никаких приключений за рулем. — Он взял одно из платьиц Дженни, оно казалось совсем крошечным в его руках. Он посмотрел на него, вывернул, а затем нахмурился: никак не мог разобраться, какая сторона изнаночная.

— Позволь мне помочь. — Я взяла у него платье, встряхнула его и повесила на веревку. Затем я достала платье Олли.

— Нет, в последнее время я не ездила.

— Ты рассказала своей матери про то происшествие? — Он ухмыльнулся и взялся за рубашку Дэна.

— Нет! — Я засмеялась, потянувшись за следующей вещью. — Она бы этого никогда не поняла.

— Я в этом не сомневаюсь. — Он бросил в мою сторону восхищенный взгляд. — Но ты бы сделала так еще раз, правда?

Я перестала работать и повернулась к нему лицом.

— Да, мне хотелось бы больше ездить за рулем. Самостоятельно. — В уголках моего рта затаилась улыбка. — И конечно, я постараюсь больше не задевать твой забор.

Его глаза сияли от сдерживаемого смеха.

— Да, и спасибо тебе за это!

Отведя взгляд от Френка, я потянулась за следующей вещью.

— А ты никогда не задумывался о покупке автомобиля? У моего брата был «форд». Он купил его перед тем, как уехал служить во Францию. Мама упоминала, что он уехал на нем в свое последнее путешествие. Возможно, он продал его, чтобы оплатить… — Слова застряли у меня в горле, но я подумала, Френк поймет меня.

— Расскажи мне о своем доме.

— О моем доме? — Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, что он имел в виду не это место. Когда я начала воспринимать это место как свой дом? Я едва пришла в себя. — О Даунингтоне?

Он кивнул и продолжил работу.

— На самом деле он мало отличается от Пратер Джанкшена.

— Я думаю, ты скучаешь по своим друзьям там.

— Друзьям?

Он придвинулся еще ближе ко мне, корзина с бельем стояла в самом начале бельевой веревки.

Продвинувшись в сторону крыльца, я села на ступеньку, оставив Френку развесить несколько последних вещей.

— У меня не было там особо близких друзей.

— Правда? Я думал, ты была в самом центре общества.

— У нас в обществе блистала мама, не я. — Я вздохнула. — Я думала, что, если, возможно, перееду в большой город, где больше людей и занятий, жизнь станет более увлекательной. Без мамы, которая всем управляет. Но, похоже, этому не суждено сбыться.

— Я уверен, что ты умеешь ценить любое место, где находишься. — Его глаза встретились с моими, и он не отвел от меня взгляда, даже нагнувшись за корзиной.

На крыльцо выбежал Дэн.

— Мы проголодались! Ребекка, а обед скоро?

Я вскочила на ноги.

— Да, сейчас приготовлю.

Френк стал между мной и сыном.

— Но сначала Дэн вежливо попросит. Ведь правда, Дэн?

Ребенок вздохнул всем телом, его голова, плечи и руки поникли.

— Да, сэр. — Он повернулся ко мне. — Бекка, мы можем, пожалуйста, скоро пообедать? У меня страшно урчит в животе.

Я обошла Френка, подняла Дэна так, чтобы мы могли посмотреть друг другу в лицо.

— Давай подогреем немного кофе для папы, а затем накроем на стол.

Дэн заулыбался. По всему моему телу разлилось тепло. Ах, если бы только я могла убедить себя в том, что это благодаря улыбке Дэна, а не близости его отца.

* * *

В последующие несколько дней Френк часто отлучался из дома по разным делам. Сначала я чувствовала себя более комфортно. Но вслед за этим приходило ощущение одиночества. И страх. Я думала о том, когда Френк намеревается сказать детям, что я уезжаю. Я была уверена, что у него есть какой-то план.

Погода была скорее весенней, чем зимней, хотя по календарю еще царствовал февраль. На моем же собственном календаре осталось всего тридцать четыре дня.

Я вытерла рукой вспотевший от раскаленной печи лоб. Дженни покряхтывала в углу, ее лицо пламенело жаром. Мальчики и Френк, работающие на полях, тоже наверняка вспотели и хотели пить. Холодная вода будет кстати. Затем я увидела два лимона, которые Френк привез из магазина Криншоу. Он говорил, что очень неравнодушен к лимонаду. Я засмеялась — лимонад в феврале? Но в такой теплый день, как сегодня, это казалось вполне приемлемым.

Его приготовление не займет много времени. Вода из цистерны достаточно холодна и безо льда. Я за минуту смешала все ингредиенты. Затем посадила Дженни на одну руку, другой рукой взяла кувшин с лимонадом, а ковшик для питья положила в карман фартука.

Пока мы шли мимо хозяйственных построек к полям, Дженни хлопала в ладоши и смеялась. Ей уже почти год, а она все еще не говорит членораздельно ни одного слова.

— Птичка! Видишь птичку, малышка?

— Ба-ба-ба. — Она показывала пальчиком, еще что-то лепетала, а я делала вид, что все понимаю.

— Папочка, мы идем к твоему папочке.

В ответ опять ничего, малышка лишь покачивалась у меня на руках, и от этого колыхания я с трудом сохраняла равновесие. Я сжала кувшин сильнее, намеренная донести его до цели, не пролив ни капли.

Поля теперь действительно казались к чему-то подготовленными. Совсем не такими, какими я увидела их впервые, когда урожай только был собран. У меня внутри все сжалось от осознания: Френк — фермер. И вел жизнь фермера. Ту жизнь, от которой мне так хотелось убежать.

Я поставила Дженни на землю, но держала ее за руку. Френк и мальчики стояли впереди, нагнув спины, чем-то увлеченные. Задрав подбородок, я пошла вперед. У Френка не было никаких намерений по отношению ко мне, он сказал это до того, как приехали мои родители, и повторил во время их визита.

Френк обернулся и распрямил спину. От его медленной улыбки мне захотелось все бросить и убежать. Я не буду привязана к земле. Я найду жизнь, которая будет иметь значение, жизнь, которая откроет двери приключениям и переменам.

— Кто это пришел! — Френк поднял дочку в воздух, ее смех раздавался вокруг, сжимая мне сердце.

Если Френк не видит в своей жизни места для меня, то я лишусь этих детей.

Я протянула кувшин, лимонад немного пролился на землю.

— Я подумала, может быть, вы все захотите чего-то прохладного попить.

Френк посадил Дженни себе на плечи, позволив ей ниже надвинуть шляпу ему на лоб.

Я протянула ему ковшик. Он пил и удивлялся:

— Лимонад! И отличный на вкус! — Затем отдал половину Джеймсу.

Мальчики выпили свою долю, затем я угостила Дженни. Когда мой кувшин опустел, я взяла девочку за крохотную ручку и сказала:

— Мы пойдем обратно и приготовим обед.

Френк кивнул, эта чуть кривая мальчишеская улыбка почти никогда не покидала его лица. Я закусила губу, уставилась в землю, умоляя свое сердце успокоиться, быть благоразумным, понять, что я не могу желать этого мужчину, не могу хотеть такой жизни. Но, как непослушный ребенок, сердце отказывалось повиноваться. Раздражение, вызванное непослушанием, очень быстро, как слишком много ожидающая от ребенка мать, переросло в гнев.

К тому времени как мы закончили обедать и Френк с мальчиками вновь ушли, я все еще пыталась унять свое волнение. И я знала отличный способ добиться этого — драить полы.

* * *

Олли пришла домой из школы, бросила книги в коридоре и медленно вошла в гостиную.

— Олли?

Ответа не последовало. У меня не было сил бороться с ней. Я положила книги на место и пошла тереть дальний угол столовой. Последняя комната. Я встала на колени и начала оттирать грязь, хотя плечи и руки уже ломило. Но усталость не позволяла моему мозгу думать о других вещах. Например, о мужчине, который любил свою ферму и детей.

Я села на пол, раздумывая, где найти силы приготовить ужин. Может быть, мне поможет Олли?

Дэн появился на пороге, мое сердце обрадовалось малышу, несмотря на всю усталость. Он, казалось, заметно вырос с того времени, как я впервые переступила порог этого дома, четыре месяца назад. Разве это возможно? Я прошла через столовую и обняла мальчика. Шрам на голове уже не был виден под отросшими волосами.