Барбара Картленд - На крыльях надежды

В конце концов наступила кульминация. Лорна выбежала из палаты Джимми после особенно безобразной сцены по своей душевной жестокости. Пожалуй, это была самая ужасная ссора за последние две недели. Когда она добралась до выхода из холла больницы, все чувства, которые она так долго сдерживала, внезапно нахлынули на нее. Она задохнулась от рыданий, и мир вокруг нее почернел. Лорна чувствовала, что опускается в какую-то бездну, из которой уже не сможет подняться.

Она открыла глаза и поняла, что лежит на диване в консультационном кабинете. Ей дали нюхательную соль, и после непродолжительного разговора с врачом она ушла из больницы.

Когда она вернулась в больницу на следующий день, шел дождь. Воздух был влажным и туманным; в ветре, который дул с востока, чувствовались робкие предвестники первых осенних холодов. Лорна была довольна, что надела теплое пальто.

Джимми ждал ее, он сосредоточенно прислушивался. Лорна уже научилась узнавать по наклону его головы, когда он был готов выдать несколько новых жестоких оскорблений, которые вертелись у него на языке.

— Какая противная погода, — сказала она, когда медсестра вышла из комнаты. — Боюсь, лето кончилось.

— Лето счастливых воспоминаний, — презрительно усмехнулся Джимми. — Лето, когда мы встретились и…

Лорна прервала его:

— Джимми! Я хочу кое-что сказать тебе, и ты должен выслушать. Во-первых, я люблю тебя. Я всегда любила тебя с тех пор, как впервые встретила. Теперь, когда случилась эта беда, я люблю тебя еще больше, хочу строить счастливую жизнь с тобой вдвоем. Это будет трудно для тебя и, возможно, для меня тоже; но мы сможем сделать это — я знаю, мы сможем! — Ее голос сорвался, но она храбро продолжила: — В последние недели мне было страшно: я начала подозревать, что не тот человек, который нужен тебе в жизни Вчера я упала в обморок, когда ушла от тебя. Мне было стыдно, что ты расстроил меня до такой степени; но врач сказал мне несколько слов, заставивших меня отнестись к этому по-другому.

Она помолчала, Джимми сосредоточенно слушал.

— Сегодня утром я съездила в Лондон на утреннем поезде и показалась гинекологу, которого порекомендовала твоя мама. Срок еще слишком маленький, чтобы определить точно; все же он считает, что у меня будет… ребенок.

Джимми протянул руки и крепко-крепко прижал к себе Лорну. Он заговорил отрывисто, слова наталкивались друг на друга, перемежались быстрым дыханием и были больше похожи на рыдания.

— Моя дорогая… моя любимая… моя Спелая Вишня… прости меня…

Когда они немного успокоились, она положила голову ему на плечо и сказала:

— Теперь мы можем строить планы. Врачи разрешат забрать тебя отсюда через неделю.

— Через неделю? — повторил Джимми, затем его руки крепко обняли ее. — Я боюсь отсюда выходить. Ты будешь меня стыдиться.

— Этого никогда не будет.

— Я хочу быть с тобой вдвоем. Не могу ехать в Маунтлей и встречаться с тамошними обитателями.

— Тогда мы не поедем в Маунтлей, — сказала Лорна нежно, как могла бы говорить с испуганным ребенком. — Мы поедем куда-нибудь, где тебе понравится. Вся Англия в нашем распоряжении. Мы снимем коттедж в деревне, где-нибудь в тихом месте.

— Но до тех пор, пока мы его найдем, — медленно сказал Джимми, — мы сможем остановиться в доме викария. Я не возражаю против того, чтобы туда поехать. Мне хочется побыть с детьми и твоим папой.

Лорна вскрикнула от радости:

— Тебе правда этого хочется? Хочется поехать ко мне домой?

Джимми улыбнулся и крепко прижал ее к себе.

— Мы поедем домой, дорогая, — нежно сказал он.

— Вот — последняя диванная подушка готова! Мужчины сейчас придут, а уже все сделано! — кричала Бет. — Выглядит весьма впечатляюще, правда, Пеке?

Она окинула взглядом преображенную гостиную.

— Расскажи мне об этом, — тихо попросил сидящий у камина Джимми.

Бет пробежала через комнату, села на ручку его кресла и положила руки ему на плечи:

— Это просто великолепно! Значит, так: материал — лен кораллового цвета в цветочек на софе и стульях, такие же шторы свисают до пола. Мы никогда не могли позволить себе такое раньше!

— Мы и сейчас не можем себе их позволить, — сказала Пеке, она лежала на софе, — мы не смогли бы накопить достаточно талонов и за сто лет. Если бы не Мюриель, нас продолжали бы окружать лохмотья и заплатки!

— А что в спальне? — спросил Джимми.

— На полу ковер, — ответила Бет. — На стене прекрасная печальная мадонна, остальная обстановка состоит из огромной кровати с пологом на четырех столбиках. Кровать золотая с белым, с вырезанными крошечными ангелами, прибыла из Маунтлея в час. Мужчины организовали все, как ты хотел. Это выглядит как комната принцессы из волшебной сказки!

— Я так и хотел! — улыбнулся Джимми. — А цветы, их доставили?

— Какой ужас! Я забыла тебе сказать, — воскликнула Бет. — Я приготовила их утром, как только Лорна ушла. Они изумительно красивы! Это гигантская ваза хризантем на столе у окна, другая возле тебя и ваза орхидей на столе у Лорны, орхидеи похожи на те, что ты прислал ей в день вашей свадьбы. Ох, я не могу дождаться завтрашнего дня! Это будет самое лучшее Рождество из всех, что у нас было.

— Мне очень жаль, что я не могу выйти, чтобы купить вам какие-нибудь подарки, — печально сказал Джимми.

Бет встала и подошла к окну.

— Сейчас идет уже не так сильно, — сказала она. — Небо немного очистилось. Двор выглядит бесподобно, особенно деревья. Я хочу, чтобы ты мог видеть… — Она остановилась и закрыла рот рукой.

— Что ты собиралась сказать? — спросил Джимми.

— Прости меня, — ответила Бет. — Лорна предупреждала нас, чтобы мы этого не говорили, но я забылась.

— Это не имеет значения, черт возьми! Я теперь привык к своему положению, и меня оно совершенно не беспокоит.

Их прервал крик Пеке:

— Она пришла!

Но когда открылась дверь, появилась только Минни.

— Ох, это ты, Минни, — разочарованно сказала Бет, — мы думали, это Лорна.

— Я пришла узнать, не нужно ли чего-нибудь Пеке, — ответила Минни. — У тебя все в порядке, дорогуша? Ты не устала?

— Конечно нет, — насмешливо ответила Пеке. — Я здорова как конь. Если бы не эта дурацкая нога, я бы уже вовсю прыгала.

— Тогда все хорошо, — сказала Минни, плотнее закутывая ее пледом, затем она наклонилась и подбросила немного угля в камин.

— Лорна запаздывает, — вздохнула Бет, — а мы ждем ее, чтобы показать ей гостиную.

— Ей, конечно, будет приятно, — сказала Минни, — если она не умрет от шока! И как только мы терпели так долго старую обивку и шторы!

Она открыла дверь, из холла послышались голоса.

— Наконец, они здесь! — сказала Бет. — Теперь не говорите ни слова. Ведите себя как обычно, делайте вид, что ничего не произошло.

Они услышали, как Лорна поздоровалась с Минни и затем поспешно распахнула дверь.

— Я, наконец, приехала, мои дорогие. Вы думали, что я совсем пропала? Почему…

Она прошла в дверь и остановилась как истукан; она была вся увешана свертками, лицо горело с мороза.

— Что вы тут наделали? Но это прекрасно!.. Это рождественский подарок для меня?.. Ой, Джимми!

Она бросила свои свертки, а Джимми встал. Лорна подошла к нему, обвила руками его шею и прижалась лицом к его груди.

— Спасибо, моя радость, — прошептала она. Она повернулась к Пеке и Бет, которые были переполнены волнением. — Откуда вы все это взяли? — спросила она. — Как вам удалось добыть такой материал? Кто повесил шторы?

Они начали рассказывать. Леди Брайт убрала до лучших времен этот материал, когда началась война. Мюриель вспомнила об этом и прислала Джимми огромный тюк цветного льна, когда вернулась домой после того, как месяц назад гостила в доме викария. Джимми послал материал в лучшую фирму по отделке помещений в Мелчестере и устроил так, что все измерительные работы и окончательная доставка производились, когда Лорны не было дома.

— Это прекрасно! И цветы тоже великолепны, ты знаешь, как я их люблю, Джимми. Я никогда не подозревала, что кто-то так чудесно подготовит мне рождественский подарок, — в восторге говорила Лорна. — Ну и Мюриель, конечно, отличилась: достала ткань, как кролика из шляпы.

— Ты не забыла заказать такси для нее? — вспомнил Джимми.

— Я хотела, но Майкл сказал, что привезет ее сам.

— Я все равно собирался на станцию встретить мать одного из моих эвакуированных, — сказал Майкл, появляясь в дверном проеме.

— Скажи мне, — спросила Лорна, — что ты думаешь об этом уютном гнездышке, Майкл?

— Я очень доволен, что большой секрет наконец раскрыт! — ответил он. — Я целыми неделями не слышал ни о чем, кроме него.

— Ох, Майкл, ты свинья! — воскликнула Бет. — Ты знаешь, это было так интересно!

— Очень устала? — спросил Джимми Лорну. — Ты в порядке, дорогая? Ты не слишком перегружаешься?

Лорна посмотрела на своего мужа с улыбкой счастья и понимания, затем подошла к софе, наклонилась и поцеловала Пеке.

— Если бы ты могла выбирать, — сказала она, — какой подарок к Рождеству был бы для тебя лучшим в мире?

Пеке подняла на нее сияющие глаза:

— Ты хочешь сказать, что Питер…

Лорна кивнула:

— Мы встретили разносчика телеграмм на нижней дороге. Он получил отпуск и приедет завтра днем.

— Как чудесно! — возбужденно воскликнула Бет, но Пеке ничего не сказала. Лорна поняла, что ее радость не нуждается в том, чтобы выражать ее словами.

— Какое Рождество у нас будет! — нежно сказала она. — Мы все вместе. Кстати, Джимми, я купила папе изумительно красивый халат. Он стоил целое состояние, но я уверена, ты одобришь: он такой теплый и мохнатый, как ягненок. — Лорна повернулась к Джимми. — Я ужасно тронута подарком, особенно орхидеями, благослови тебя Бог, — нежно сказала она, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Когда Джимми обнял ее, она прошептала ему что-то на ухо. По мере того, как он ее слушал, по его лицу расползалась лучезарная и счастливая улыбка.

Затем Лорна взяла свою сумочку и несколько пакетов, а Бет взяла остальные. Внезапно Лорна остановилась.

— Так не годится, — сказала она, — я должна сказать тебе сейчас, хотя собиралась дождаться Рождества. Джимми, они взяли твою пьесу! Мы сможем услышать ее в эфире десятого января.

На мгновение наступила полная тишина, затем Джимми подался вперед и схватил Лорну за руку так, что у нее побелели кончики пальцев, а Бет и Пеке разразились беспорядочными вопросами.

— Какая пьеса?.. Мы услышим по радио?.. Джимми написал?

С улыбкой невероятной гордости Лорна ответила:

— Он написал короткую пьесу о своих друзьях в военно-воздушных силах Великобритании. Мы держали это в секрете на случай, если ее не примут. Но они приняли… Она такая забавная; я не могла писать, когда он диктовал, потому что умирала от смеха.

— Это самая волнующая вещь, которую я слышала. — Бет бросилась к Джимми и поцеловала его в Щеку.

— Это еще не все, — продолжала Лорна. — Би-би-си пошлет своего представителя навестить тебя после Рождества, Джимми, поговорить о цикле пьес.

Джимми испустил глубокий вздох, а затем спросил с тихим смехом:

— Как теперь насчет трудотерапии, доктор?

Лорна посмотрела на Майкла с улыбкой.

— Майкл всегда знал, что ты сможешь это сделать, — мягко сказала она. — Но я не думала, что ты сможешь писать так смешно!

Джимми обнял ее и крепко прижал к себе.

— Я бы ничего не смог сделать, если бы ты не верила в меня, — сказал он.

Он прижался щекой к ее лицу и почувствовал, как она затрепетала от счастья.

— Я обожаю тебя, Спелая Вишня, — прошептал он так, чтобы только она могла его слышать. — Когда мы вместе, нам все под силу, даже тройня.

Лорна засмеялась, а на ее глазах заблестели слезы радости.

— Беспокоит только одно, — прервала их Бет, — это потребует больших расходов. Вы хотите сразу слишком многого.

Джимми дернул ее за волосы, и через минуту они боролись друг с другом, как пара школьников. Лорна наблюдала за ними со счастливым выражением лица.

Она молилась о том, чтобы Джимми нашел выход своей энергии. Жизнь в доме викария способствовала излечению его от депрессии и превращению в нормального человека больше, чем все врачебные предписания.

Теперь она знала, чего всегда не хватало ему в детстве, в чем он нуждался, сам того не понимая: это было чувство причастности, осознания того, что от него зависят другие люди.

«У нас будет дюжина детей», — пообещала она себе и сказала громко: