Майкл улыбнулся:

— Мне было бы легче перекрыть плотиной океан, чем перестать любить тебя. Я люблю тебя, потому что ничего не могу с этим поделать. Мне кажется, я всегда любил тебя с тех пор, как мы были детьми и ты упорно ходила за мной как хвост, а я был школьником и не видел никакого толку в девчонках!

— Я помню, как ты меня стыдился, — сказала Лорна.

Она пыталась говорить шутливо, но голос ее дрожал.

— А ты росла на моих глазах, — тихо продолжал Майкл. — И я видел, как ты превращаешься из легкомысленного ребенка в молодую женщину. Я наблюдал, как год за годом ты становишься красивее, потом ты взвалила на себя бремя заботы о семье, когда умерла твоя мама. Лорна, ты хоть знаешь, какая ты красавица?

Она дрожала так, словно его слова с силой давили на нее.

— Что я могу сказать тебе, Майкл? — сказала она. — Мне трудно причинять тебе боль, но, дорогой мой, это невозможно.

— Почему? Почему это невозможно? — не соглашался Майкл. — Ты привыкнешь к этой мысли, а потом потихоньку я научу тебя любить меня. Лорна, дай мне шанс!

— Никогда! — страстно сказала Лорна и отвернулась в сторону.

— Не будем спешить, — сказал он. — Лорна, не забивай этим свою хорошенькую головку. Я хочу, чтобы ты сама меня полюбила. Позволь мне продолжать быть членом вашей семьи.

— Так всегда было и будет, — ответила Лорна. — Я не знаю, зачем тебе понадобилось портить нашу дружбу!

Она вела себя как обиженный ребенок, и Майкл улыбнулся.

— Я ничего не испорчу, — успокоил он Лорну. — Обещаю тебе это.

— Ты никому не скажешь?

— Никому, если ты этого не хочешь. Это наш секрет — твой и мой.

— Мне кажется, Минни догадывается, но больше никто не подозревает. Я не вынесу, если узнают близнецы или Бет.

— Никто не узнает.

— Теперь нам лучше вернуться.

— Ерунда! — ответил Майкл. — Мы гуляли тысячу раз раньше, а теперь тебе кажется, что все нас подозревают.

— Это все так усложняет, — вздохнула Лорна, — а я не хочу, чтобы моя жизнь становилась сложной. Я хочу, чтобы она была простой и понятной. Ох, Майкл, зачем ты мне все это сказал!

— Потому что я люблю тебя, Лорна, — просто ответил он.

В его голосе слышалось беспокойство, и ее обида прошла. Его слова больше не тревожили; они давали ей ощущение безопасности и уверенности. Майкл… Майкл, преданный и надежный. С таким другом легче жить.

Глава 7

Лорна встала с кровати и отдернула занавески. Снаружи всходящее утреннее солнце трогало золотыми пальцами нежные лепестки цветов. Отливал серебром ручеек, который медленно извивался вдоль всей деревни и пробегал под старинным серым каменным мостом.

Потом девушка прошла к своему туалетному столику. Она видела в зеркале свои знакомые черты, но выражение лица ее изменилось.

«Я прекрасна, — подумала Лорна. — Я расцвела для него. Это он сделал, я никогда не выглядела так раньше».

Приподнятое настроение не оставляло ее, пока она одевалась. Когда она спустилась по лестнице в столовую накрыть на стол и пригласить всех на завтрак, она вся сияла, что очень удивило детей. Они не понимали, что произошло, но ощущали в ней какую-то перемену.

— Кто-то оставил тебе наследство: ты сияешь как золотой соверен, сегодня утром? — заметил Питер.

— Или ты собираешься сделать что-нибудь необыкновенное? — спросила Пеке.

Только проницательная Бет мыслила в правильном направлении.

— Когда ты снова собираешься встретиться со своим летчиком, Лорна?

Лорна попыталась взглянуть на нее укоризненно.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Бет. Ешь свой завтрак, или ты опоздаешь в школу.

Но почему-то она не могла держать их в строгости командовать и придираться.

— Что за прекрасное утро, — сказала она. — Вот бы вам не задали на сегодня уроков.

— Хотя бы не так много, как обычно, — ответил Питер.

Викарий открыл дверь:

— Доброе утро, дети. Доброе утро, Лорна, моя дорогая. Простите, что я опоздал, должно быть, заспался.

Лорна посмотрела виновато. У нее была привычка утром стучать в дверь к отцу, как только ее поднимет будильник. Она поспешно налила ему кофе и положила овсянки. Совершая эти привычные действия, она чувствовала, что вместе с налитым ею кофе она отдает ему частичку своей любви.

Лорна ничего не ела. Ей казалось, что она никогда больше не сможет есть что-нибудь такое повседневное, как овсянка или тосты!

Ей стало трудно подгонять близнецов и Бет, как раньше. Командный тон сегодня не давался, и строгие слова не хотели сходить с губ. Но дети наконец собрали школьные сумки и вскоре были готовы выходить. Они сели на свои велосипеды и исчезли вдалеке; вслед за ними еще долго клубилось облако золотой пыли.

Через какое-то время ушел и отец. Она смотрела, как он размашисто шагает через лужайку к церкви, потом открыл ворота в церковный двор и медленно прошел среди древних надгробных камней к крыльцу. Она следила за ним взглядом, но мысли ее витали около Джимми.

Где-то она читала, что один человек может думать о двух вещах одновременно. Это оказалось правдой. Она думала о подъеме, умывании, одевании, завтраке детей, а теперь об отце, но за этими поверхностными мыслями и повседневной суетой стоял образ ее любимого человека.

— Я люблю его! — прошептала она, и в этот момент услышала телефонный звонок.

Несколько секунд телефон продолжал звонить; она не могла заставить себя обратить на него внимание и вынырнуть из сладких грез. Затем его повелительное требование стало слишком настойчивым, подчинившись, она сняла трубку.

— Алло, это ты, Лорна? Это Салли.

— Салли! Как приятно слышать твой голос! Ты так долго пропадала, что мы уже начали думать, не умерла ли ты.

— Я была к этому очень близка, кроме шуток. Прошлой ночью в наш дом попала бомба.

— О, мне очень жаль!

— Я подумала, что могу приехать к тебе на несколько дней. Мне хотелось бы остаться на выходные, в понедельник я должна вернуться. Мама поехала в Девоншир, а туда нет смысла ехать на короткое время. Вы примете меня?

— Конечно, ты же знаешь, мы всегда тебе рады. Мне очень жаль ваш дом на Чарльз-стрит. Там все разрушено?

— Большая часть потолка рухнула, и гостиная в руинах. Я рискнула забрать кое-какую одежду, иначе у меня не было бы ничего, кроме униформы. Я собираюсь выезжать прямо сейчас, буду у тебя к ленчу.

— Поедешь на машине?

— Да, у меня только-только хватит бензина, чтобы добраться до вас. Поезда не ходят. Пока, Лорна. Огромное спасибо за то, что приютишь меня.

Лорна повесила трубку.

«Как она хороша!» — думала Лорна почти с болезненной завистью, когда четыре часа спустя бежала к парадной двери, куда подъехала ее кузина на длинном серебристо-синем двухместном автомобиле. Она была очень тоненькая и вся дышала жизненной силой, наполненная живой неисчерпаемой энергией. Никто не мог остаться спокойным и невозмутимым, когда Салли была поблизости, она заряжала энергией активности всех, кого встречала на своем пути.

— Привет, дорогая, вот и я.

Она выбралась из машины, демонстрируя длинные, дивной формы ноги, обтянутые чулками из отличного шелка.

— Я быстро добралась, за три с половиной часа, но это ужасно утомительно, особенно после ночных событий. Можно мне коктейль?

Лорна поцеловала кузину:

— Прости, Салли, ты знаешь, у нас нет таких вещей. Если только немного хереса.

— Ну, херес так херес. Может кто-нибудь принести мои сумки?

— Я это сделаю, — сказала Лорна и вытащила чемодан Салли с заднего сиденья автомобиля.

Наблюдая эту картину, Салли остановилась в дверном проеме и стянула темно-красные замшевые перчатки, подобранные в тон пальто и туфлям. Ей никогда даже в голову не приходило носить свой багаж.

— Я рада, что ты пригласила меня, — сказала она. — Мне ужасно не хотелось оставаться на этот уик-энд в замке с мамой, которая без конца стонет из-за того, что произошло на Чарльз-стрит. Она очень раздосадована тем, что папа хотел перевезти мебель месяц назад, а она ему не позволила. Мама твердо вбила себе в голову, что она обладает неприкосновенностью для бомб. Теперь она рассталась с иллюзиями, а я ненавижу людей, плачущих над пролитым молоком.

— Бедная тетя Джулия, — сочувственно сказала Лорна. — Но я рада, что ты к нам приехала.

— У вас хоть что-нибудь произошло с тех пор, как я была здесь в последний раз? — спросила Салли.

— Ничего серьезного. Усадьбу переделали под больницу.

— О, это интересно. Есть там кто-нибудь интересный?

— Смотря кого ты считаешь интересным, — осторожно ответила Лорна. — Иди во двор, там несколько стульев на террасе. Я сейчас принесу херес.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы найти графин на нижней полке буфета, поставить его на поднос и протереть два стакана. Когда она пришла на террасу, Салли была не одна.

Лорна почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло в груди; она попыталась успокоиться, усилием воли собрала в кулак свои эмоции и медленно подошла к ним. Краска прилила к ее щекам; все утро она задавала себе вопрос, когда увидит его снова, и вот он здесь! Салли увидела ее первой.

— Почему, Лорна, — радостно воскликнула она, — и ты не рассказала мне о том, что здесь Джимми Брайт! Я была ошеломлена, когда увидела, как он идет через лужайку.

— У меня не было времени о чем-то тебе рассказать, — с улыбкой сказала Лорна, затем повернулась к Джимми: — Доброе утро. — Совсем простые слова, но ей показалось, что в них раскрылось все, что она чувствует к нему.

— Позвольте, я возьму поднос. — Джимми протянул руку, и она ощутила прикосновение его пальцев.

— Нет-нет, — воскликнула она, — он слишком тяжелый, вы не справитесь одной рукой!

Вместе они поставили его на стол. Лорне казалось, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Она была счастлива, до смешного счастлива.

— Я сойду с ума, если останусь здесь надолго, — сказала Салли.

Лорне казалось, что ее голос доносится издалека:

— Почему ты так думаешь? — спросил Джимми.

— Это место Бог создал в последнюю очередь, — ответила Салли, доставая пачку сигарет из сумочки. — Из года в год тут ничего не происходит. Если ты пробудешь здесь достаточно долго, то поймешь, о чем я говорю.

— Бывают кое-какие компенсации, — сказал Джимми. С этими словами он посмотрел на Лорну.

— Тогда мне уже в самый раз их найти, — отрезала Салли. — Но зато это уголок спокойствия после Лондона. Прошлой ночью там было как в аду; и все же я не захотела бы расстаться с такой жизнью и за тысячу фунтов. Можешь ты это понять?

— Я могу, — сказал Джимми. — Я ощутил это на собственной шкуре.

Лорна внезапно почувствовала себя одиноким, отстраненным существом. Она еще не подвергалась опасностям военного времени, а здесь собрались два человека, с которыми она не могла разделить боевого товарищества. Им было о чем поговорить.

Салли служила в ATS и большую часть своего времени работала шофером у старого, но безмерно важного генерала. Но оказалось, что у нее находится время и для других вещей: для своих друзей, вечерних развлечений, коктейлей и фешенебельных местечек. Они с Джимми говорили на одном языке: обсуждали последние сплетни и скандалы, шутили и перемывали косточки общим знакомым.

Через некоторое время Лорна ушла в дом приготовить ленч. Ей показалось, что они даже не заметили ее отсутствия. Пока девушка накрывала на стол, ее огромное счастье слегка сократило свои размеры, но она ожесточенно упрекала себя за это.

«Не могу же я быть такой тупой, чтобы ревновать к Салли», — говорила она себе и все же знала, что боится своей кузины.

Салли была привлекательна, и в ее жизни были те мужчины, которые любили ее, и те, которых любила она; многим нравилось проводить с ней свободное время; к одним она просто привыкла, а других беззастенчиво использовала.

— У нее есть почти все, — прошептала Лорна, — а я… у меня есть только Джимми.

Она испугалась, но пыталась об этом не думать.

Она зашла на кухню.

— Пришел командир эскадрильи Брайт, — сказала она Минни. — Я думаю, он останется на ленч.

— Тогда он будет есть своего цыпленка, — ответила Минни. — Вот еще холодная индейка. Твоя кузина будет довольна — она любительница мужчин.

Несмотря на то что Лорна была готова к такому комментарию, она почувствовала, что слова Минни больно задели ее.

— Я скажу им, что ленч готов, — сказала она, — минуту назад я слышала, что близнецы вернулись.

Она пошла во двор. Джимми и Салли продолжали болтать.

— Ленч готов, — прервала их Лорна.