Моя ревность к модели, которая играла роль его девушки, почти исчезла, хотя они до сих пор продолжали свой спектакль: изредка появлялись вместе в клубах или барах, и на фото Кей и эта девушка выглядели потрясающе. Поэтому вся его безумная армия фанаток ополчилась против нее. И это они еще не знали, что Ирэн проводит время с Филом, иначе бы вообще объявили на нее охоту.

Кезон пропал и больше не пытался выйти на связь. Алина, как говорила Нинка, «загасилась». Зато я еще раз встретилась с Аллой и Кириллом. Не скажу, что наши отношения вдруг стали хорошими – они были довольно напряженными, однако в них прослеживался позитив. Адольская, конечно, смотрела на меня высокомерно и напомнила о статусе, решив, что я забыла ее слова, однако в открытый конфликт мать Антона не вступала, что меня безмерно радовало. Возможно, через меня ей хотелось улучшить отношения с сыном. Кирилл же был настроен ко мне более благодушно. Хотя все же напомнил, как я летом ударила его по щеке, перепутав с близнецом в полутьме. Хорошо, что он сделал это не при своей матери, иначе бы она меня загрызла.

– Прости, что влезаю, – спросила я его, когда мы остались в гостиной вдвоем, – но что у вас с Диной? Мы немного общаемся с ней, и она очень подавлена расставанием.

– Расставанием? – совсем как Антон поднял бровь Кирилл. – Расставание – это когда встречались. Я всего лишь отменил сделку. Если ты общаешься с ней, попроси ее больше не приезжать и не звонить. Я все равно не отвечу. А еще лучше – попроси забыть.

– Она в тебя влюблена, – осторожно сказала я.

– Глупости. Девчонка напридумывала себе ерунды. Она влюблена в свои мечты и фантазии.

Этот разговор Кирилла раздражал.

– А зачем тогда ты поцеловал ее? – спросила я, нахмурившись. После того поцелуя Дина, как мне показалась, еще больше утвердилась в своем намерении любой ценой заполучить Кирилла.

– Порыв, – пожал он плечами. – Стало ее жалко. Слушай, Катя, какая тебе разница? Вы разве подруги? Она прилипла к тебе и ноет. Не подпитывай ее иллюзии.

Разговаривать о Дине Кирилл больше не хотел, а она просила меня поговорить с ним о ней. Иногда Дина своей любовью напоминала мне Алину. Все-таки братья Тропинины умели кружить голову девушкам – до полного беспамятства.

Кирилл был так любезен, что довез меня до дома, а когда мы стояли в вечерней пробке, разговаривая ни о чем, ему позвонила Алина – я краем глаза заметила, как высветилось на экране его телефона ее имя.

Кирилл долго колебался, но все-таки взял трубку, не поняв, что я заметила, кто звонит.

– Да, – сказал он нервно, покосившись на меня, но я сделала вид, что рассматриваю маникюр на ногтях. – Привет. Нет. Смогу. Знаю. Хорошо.

И после еще пары коротких фраз Кирилл сбросил вызов. И вздохнул.

– Моя знакомая, – пояснил он зачем-то. – Хочет встретиться.

Когда я оказалась дома, то написала Дине правду – о том, что Кирилл пока что не хочет общаться с ней и что ему звонила Алина, с которой он поехал на встречу сразу после того, как подвез домой меня. Дина восприняла эту новость на удивление спокойно, однако я точно знала, что она ненавидит Лескову куда сильнее, чем я в свое время.

На следующий день в университете, перед началом занятий, ко мне подскочила Нинка, у которой как-то очень знакомо горели глаза и сообщила мне:

– Ничего не планируй на майские праздники.

– В смысле? – не поняла я подругу.

– Мы кое-куда съездим, – сообщила мне она заговорщицки, схватила меня под руку и поволокла в аудиторию.

– И куда? – поинтересовалась я, лихорадочно пытаясь вспомнить, сделала ли я сегодня домашку или забыла.

– На фест, – довольным голосом сказала подруга.

– На какой? – не сразу врубилась я. Она закатила глаза:

– На тот самый, Радова!

В душе у меня закралось нехорошее подозрение. На тот фест? На тот фест, на котором будут выступать «На краю»? Да она с ума сошла!

– Нет, Журавль, – сказала я. – Это очень далеко. Это долго. Это дорого.

– Меня вчера ночью как стукнуло! – глаза Журавль горели демоническим огнем. Она словно не слышала меня. – Мы можем сделать огромный сюрпрайз! Мы должны его сделать! Заодно проверим, верны ли нам мальчики.

– Нет, – помотала я головой. – Лети одна, если так хочется, Нин.

– Неужели ты не скучаешь по Антошику? Не хочешь его увидеть? Покрыть поцелуйчиками его гнусную рожу? Полетели, пожалуйста, Катечка, ты же моя лучшая подруга! – соединила перед собой ладони Нина с таким видом, будто бы собралась читать молитву. – Я сама все сделаю: забронирую билеты, отель… Ну давай сделаем им сюрприз! Катя-Катечка-Катюшечка!

Нина уговаривала меня несколько часов, зная, на что давить, и мне пришлось согласиться.

– Ты ведь понимаешь, что парням будет не до нас? – спросила я ее.

Фестиваль, на котором должны были выступать «На краю», проходил в США ежегодно и считался одним из самых больших и престижных в мире. Попасть на него такой группе, как НК – группе, которая только начинала покорение международных вершин, и делала это, кстати говоря, весьма успешно, невероятно повезло. Участие в подобном рок-фесте, на котором выступали знаменитые западные группы, если не гарантировало безусловного успеха, то, как минимум, сулило неплохую рекламу и некоторую известность среди поклонников тяжелой музыки в Штатах – насколько большой могла быть эта известность, зависело уже от самих музыкантов и их выступления. Поэтому «На краю» и их команда подошли к этому вопросу весьма серьезно, решив взять зрителей не только музыкой, но и спецэффектами.

Я была уверена, что ни Кей, ни Келла не будут рады, если мы прилетим и начнем мешаться у них под ногами, требуя внимания и времени.

– Мы приедем на фест в качестве зрителей, – решительно проговорила Нинка, которая все это тоже отлично понимала, однако, по всей видимости, безумно хотела увидеть Келлу – хоть она и утверждала обратное, я была уверена в этом. – И встретимся с мальчиками после феста. Ты отдашь себя в потные лапы Клея, а я поиздеваюсь над Рылом.

– Вот это любовь, – делано восхищенно протянула я. – Как ты своего муженька-то любишь!

– При чем тут какая-то слюнявая любовь? – спросила Журавль злобно. – Я его терплю ради денег. И хочу удостовериться, что он мне там ни с кем не изменяет. Иначе… – Она с видом триумфатора достала из сумочки маникюрные ножницы и хищно пощелкала ими в воздухе.

Было решено – на майские праздники мы летим в США на рок-фестиваль, чтобы увидеть выступление «На краю» своими глазами. И этим же вечером Нина купила билеты и забронировала отель.

Мы хранили все это в тайне. Однако кое-кто все-таки узнал об этом.

И Синий зверь решил оставить последнее слово за собой.

* * *

О том, что Катя и Нина летят на фестиваль, Кезон совершенно случайно узнал от Нелли этим же вечером. Даже усилий к этому не прилагал – малышка жаловалась, что старшая сестра и ее подруга летят на такой крутой фест, а ее с собой не берут. Кезону не составила труда понять, с какой целью девушки едут на фестиваль. Хотят увидеть своих парней. Узнать о том, когда Катя и Нина прилетают и где будут жить оказалось легко – Нелли выложила все, что знала, ни о чем не подозревая.

«Спасибо, Нэл:)», – напечатал ей в конце переписки Кезон. И в своей благодарности он был искренне.

«За что?» – удивилась та.

«За то, что ты – чудо», – улыбнулся сам себе он.

«Если у меня будет парень, он будет похож на тебя!» – ответила Нелли. И Кезон не мог не улыбнуться. Жаль, он не мог написать: «Если у меня будет девушка, она будет похожа на твою сестру» или «Моей девушкой станет твоя сестра». А поэтому просто отделался смайликами.

И долго сидел на полу перед панорамными окнами, из которых открывался вид на ночной город.

То, что Катенька со своей подружкой прилетают в Нью-Йорк, его изрядно позабавило. Их приезд был ему весьма на руку – идеально вписывался в продуманный ранее план.

Кезон не преследовал никаких злых мыслей и не хотел никому навредить – просто желал справедливости. И любви, конечно же. Чем он хуже Кея? Ничем.

А может, лучше?

Он – знаменитый музыкант. У него есть поклонники, деньги и влияние. Он даже смог пропихнуть «На краю» на этот самый фестиваль, потому как имел немалое влияние на оргов. К тому же RL были приглашены туда в качестве одних из хедлайнеров. Всего лишь пара звонков, и «На краю» оказались в списке выступающих групп.

Кирилл, определено, лучше.

Ему никто не давал шансов, а он им дал. Дал шанс, который бывает раз в жизни. И парни из НК отлично это понимали, а потому решили воспользоваться им, несмотря на то, что узнали правду о своем продюсере.

А еще Кирилл дал шанс самому себе – ибо на фестиваль Кея и его команду он пригласил не зря. Еще на свадьбе Нины он придумал план – отличный план, в результате осуществления которого Кей и Катя не будут вместе. Об этом плане Кирилл рассказывал своей нечаянной союзнице – не посвящая в детали, но успокаивая ее, что скоро Катя и Кея расстанутся.

«Подожди немного, – послал он Хизер сообщения все с того же аккаунта Синего Зверя. – Скоро я все сделаю. Надеюсь, твоя душа тогда успокоится».

Писал он не в качестве поддержки, а чтобы предостеречь Хизер от каких-либо преждевременных действий.

Ответа от нее он не получил – Хизер была не в сети. Зато прислала сообщение Веста. Они переписывались изредка, но каким-то образом Кезон сумел заполучить ее симпатию.

«Здорово, зверье! – писала Веста. – Скучал? Если нет, то зря. Что я хотела сообщить. Девчуля, на которую я работаю, истерит. Босс хочет пускать в ход тяжелую артиллерию».

«Привет, красотка. Скучал, конечно же. Расскажи подробней?» – попросила Кезон.

«Подробностей не знаю. Узнаю – сообщу. Но правильно говорит босс: «Проще всего работать со страстями. За любовь и ненависть пипл отдает огромные бабки».

«Тебе нравится твоя работа?» – поинтересовался вдруг Кезон. Профессия у Весты была очень специфической. Да и вообще, как он понял, место, в котором она «трудилась», было крайне странным. Но доходным.

«Мне нравятся деньги, чувак. У меня плохо с обонянием, и я не чувствую, чем они пахнут», – ответила Веста.

Сидя на полу, в темноте, напротив сияющего огнями города, он вдруг понял: Кей был его отражением. Его личным зеркалом, в которой Кезон все это время смотрелся.

А отражения нужны, чтобы любоваться или раздражать. Эти два чувства разрывали Кирилла, и он долго не знал, что делать.

И, в конце концов, он просто решил разбить зеркало.

Кея.

Пусть станет осколками.

* * *

Для того чтобы привести свой план в действие, Кезон для начала должен был встретился с Тропининым, который вместе со своей командой прилетел в США за неделю до начала фестиваля.

Кезон ждал этой встречи с нетерпением, предвкушая, как она пройдет. Это поднимало ему настроение и волновало одновременно. Он сам над собою шутил, что похож на мальчишку, собирающегося на первое свидание.

Они встретились в Нью-Йорке за четыре дня до фестиваля, в отеле, в котором жили «На краю» – Кезон специально снял этот номер для разговора. Не поскупился – номер был огромным и роскошным, с дизайном в стиле Викторианской эпохи, в просторной ванной комнатой, в центре которой стояла круглая мраморная ванная, в которой Кезон долго отмокал – лежал в теплой воде, с наушниками в ушах, а рядом стояла початая бутылка вина и фрукты. Слишком устал от бурной общественной жизни и наслаждался одиночеством. В какой-то момент он зачем-то позвонил Кате – ей был неизвестен этот номер, и она взяла трубку.

– Да. Я слушаю. Говорите! – раздавался ее голос, и Кезон улыбался. Но отвечать Кате не стал – не поймет. Еще не время.

Поздним вечером он позвонил и Тропинину, который явно не ожидал ничего подобного, и пригласил к себе.

– Что ты хочешь? – спросил по телефону Кей, почувствовав неладное.

– Поболтать о том, о сем, – весело отвечал Кирилл.

– Говори, – Кей даже не повысил голос, но в нем появились требовательные нотки.

– Приди – и узнаешь, – отвечал ему Кирилл радостно.

– А если не приду? Не узнаю? – спросил иронично Кей.

– Если не придешь, случиться проблемка, – вздохнул Кирилл. – Тебе нужно подняться всего лишь на четыре этажа. Это не сложно, правда. Порадуй своего продюсера. Ну, пожалуйста, а то я буду плакать, – крайне издевательски добавил темноволосый музыкант. Когда он говорил таким тоном, Гектор всегда очень злился.

– Когда? – только и спросил Кей.

– Можешь прямо сейчас. Прихвати с собой тортик, попьем чайку. Поболтаем. Мы же друзья, – беззаботно рассмеялся Кезон.

– Помилуй, бог юмора.

– Так и быть. Не неси тортик, – разрешил Кезон.

Кей бросил трубку, а Кезон радостно улыбнулся собственному отражению. План невероятно его забавлял. И он предвкушал реакцию Кея. Хотел увидеть его глаза, когда Кей услышит, как разбивается зеркало, в котором он живет.